***
Я был здесь уже пару дней, связанный, без движения на этой жесткой койке, находясь в некой прострации, мне только и оставалось, как думать. Я думал о доме, о том, в котором меня всегда ждали, где были мои родители, встречающие меня со школы, где была моя семья, где был смех, счастье и тепло. Но мысли против воли возвращались к кварталу Учих, к тому дому, где я оставил Наруто и Карин — детей, что я взял на свое попечение. Лучше бы Забуза убил меня, лучше бы он сделал это во сне… нет, не Забуза… Орочимару… нет, не так, еще та проститутка. Опять не то… лучше бы Итачи договорился со своей совестью в ту ночь и убил меня еще тогда. И не было бы этих лет, полных борьбы и преодоления себя, не было бы этого страха и того разочарования в людях, в мире и ценностях. Я потерял самого себя, лишился какой-то очень важной части. Лучше бы мне было умереть. Но вопреки собственному желанию, когда однажды ночью я проснулся и увидел над собой Забузу, стоящего рядом и держащего в руке обычный кунай, я взмолился: — Не убивайте… прошу… Я видел, как в его взгляде что-то дрогнуло. Видимо, он не ожидал, что я проснусь? А ведь он предупреждал меня еще на мосту. Эти шиноби вообще очень своеобразно намекали. Хотя… будь я поумнее, я бы понял. Он пришел на тот мост именно из-за меня. И заплатила ему Коноха. Ни у какого Гато никогда бы не хватило денег нанять такого нукеннина, каким был Момочи Забуза. Я должен был понять это… — Я хочу жить! — закричал я. Как мерзко от самого себя. Как печально, что столько лет упорного труда ушли впустую. Я не смог освободиться от веревок, на которых была неизвестная мне печать фуин, не смог разобраться в ее сплетениях, даже имея шаринган. Я мог только молить о пощаде, больше мне не оставалось ничего. — Замолчи, — попросил меня Забуза, но отступил на шаг. — И так тошно, что убиваю молокососа, да еще безоружного… — Я сделаю все… — выдвинул я последний аргумент, впрочем, не надеясь, что мои слова хоть как-то помогут. Забуза внимательно смотрел в мое лицо, а я не видел дальше собственного носа: от напряжения перед глазами плясали темные мушки и все расплывалось. — Я продам твой шаринган. Мне заплатят за него столько же, сколько обещала Коноха, может, даже и больше. Он будто бы уговаривал сам себя. Будто бы сам искал малейший повод, чтобы оправдать свои действия, убедить самого себя, что поступает правильно. Это было моим шансом… — Я полезнее вам живым. Я хочу жить… Забуза долго вглядывался в мое лицо, как-то странно сощурившись, а после, прикрыв глаза, он вздохнул. Его рука, с зажатым кунаем, потянулась ко мне…***
Их было двое: Момочи Забуза, демон Кровавого Тумана, один из Легендарных мечников. Обезглавливатель всегда висел у него за спиной, когда не был использован по назначению. Был еще молодой парнишка, лет пятнадцати, звали его Хаку. Именно он вырубил меня отравленным дротиком в ту ночь и притащил к своему напарнику. Парень был шпионом Забузы, туда, где вход нукеннину был закрыт, Хаку мог беспрепятственно проходить, представляясь гражданским и собирать информацию. Именно он принес вести о смерти Хокагэ и по просьбе Забузы, подстроил мою смерть. Теперь понятно, почему меня не искали, почему держали привязанным в этой хижине. Сейчас мы шли на юг, в курортные деревни. Мы шли в Коноху, потому что я хотел забрать оттуда Наруто и Карин. Я поклялся своей честью, честью клана, что вернусь — с ними или без них. — … убей своего лучшего друга, или умри сам… — вспоминал Забуза о своем экзамене. Главная деревня страны Воды неспроста получила свое название, и сейчас ее нукеннин рассказывал откуда это пошло. Прошлый Мизукагэ — Ягура был безумен, но являясь сильнейшим шиноби своей страны, с ним не посмели спорить. Но, как известно, всему терпению есть предел. Началось восстание, многие шиноби, раньше враждовавшие, объединились, чтобы свергнуть общего врага. И вот, Ягура убит, а в стране началась междоусобица. Забуза, пользуясь общей суматохой, сбежал. Конечно, говорил он об этом не так, но суть была ясна. Обвинять его в трусости я даже и не думал. Все эти нукеннины — в чем-то несогласные с правительством люди, нукеннины — это те, кто выбрал свой путь. Но из-за специфики здешних порядков, они все были шиноби и умели только убивать. Поэтому они считались опаснейшими преступниками, ведь чтобы выбраться из страны, скрываться и давать отпор всем, кто хотел награду за их голову, нужно иметь недюжинную силу или сильных покровителей. В моем случае, мне подходило второе, но к кому было податься? Орочимару имел собственные планы на меня, и перспектива идти под его крыло мне совсем не нравилась. Забуза был одиночкой, и то, что с ним путешествовал еще и Хаку, было лишь результатом его уникального кеккей генкая. Мой тоже был уникален, а потому Забуза и взял меня с собой. Я смог убедить его в том, что мои подопечные будут ему так же полезны. Я сознался, что оба они происходили из клана Узумаки, имели свои уникальные способности, которых больше не было ни у кого. Именно поэтому мы шли сейчас в Коноху. Сильные союзники нужны всем, к тому же дети, чей потенциал уже сейчас проявился. Забуза прекрасно понимал, что сможет слепить из этих детей все, что ему было удобно, поэтому риск заявляться в такую деревню, как Коноха был в его глазах полностью оправдан. Но что будет, когда он узнает, что мой брат джинчуурики? Будет ли он защищать его, пока тот сам не станет сильным, или выдаст его первой деревне или той организации, в которой состояли Дейдара и Сасори? Все это не давало мне покоя.***
Мы остановились в небольшой туристической деревеньке, в пару часах от Конохи. Совсем скоро я увижу Карин и Наруто, совсем скоро, я вновь воссоединюсь со своей семьей, но хватит ли мне сил и красноречия убедить их уйти со мной в неизвестность, скрываться от всего мира, променять стабильное существование на вечные бега? Я не знал этого… Мы пришли сюда поздно вечером, но подробности проведенного финала уже стали известны и нам. Суна и Ото, вступив в сговор, устроили в Конохе резню. Условным сигналом было начало боя Гаары и Наруто. Тут мои подозрения оправдались, они притащили своего джинчуурики именно как оружие. Вот только не учли, что мальчик был совершенно невменяем, а потому, опасаясь за жизни своих же, его брат и сестра увели Гаару подальше от места сражения. Вот только Наруто было приказано идти за ним и уничтожить. Что там происходило — неизвестно. Чем закончился этот поединок тоже. Но как результат: Хокагэ мертв, отношения с Суной окончательно испорчены, Орочимару сбежал, а Коноху восстанавливают после разрушений. Всю ночь я лежал без сна, буквально силой удерживая себя от того, чтобы прямо сейчас не помчаться искать Карин и Наруто. На следующий день Забуза и Хаку ушли в Коноху без меня разведать обстановку, а мне приказали остаться тут и не делать глупостей. Что ж… это была помощь, я действительно мог сгоряча наделать глупостей. А потом я услышал из коридора знакомое «Даттебайо!» и сердце пропустило пару положенных ударов. Мой брат жив! Жив… а большего было и не нужно.