Две души

***

— Сэр Танецки! Меня окликнул служащий гостиницы. Чего еще надо, и так настроение ни к черту. — Молодая дама, проживающая в соседнем номере, просила передать. Парень протянул мне картину. Хотя какая картина? Было похоже, что кто-то просто попробовал все краски на одном холсте. Я ненавидел абстрактные мазюкалки, ставшие модными в Тампере. Другое дело полноценные, почти фотографичные, картины. На обратной стороне на корявом тамперском выведены аккуратные буквы: «С любовью Вильяму. Человеку, подарившему мне незабываемую ночь. Надеюсь, это наша не последняя встреча». Дамы во всех народах одинаковы: один раз порезвишься, потом с пистолетом не отгонишь. — Выбросите или заберите себе, — я небрежно вернул картину работнику. — Но… — Мне не нужна. Дарю. — Спасибо, сэр. — Я думал, ты с будешь обнюхивать картину, пытаясь уловить аромат ненаглядной Арсии, — съязвил Кирис. — Чтобы любить женщин, не обязательно любить ее хобби. Она может оказаться ужасна во вкусах, но великолепна в постели. — Если любить человека, то за все. — Не бросайся в меня юношеским максимализмом, — я поморщился. — Не мечтай даже, не найдется ни одной особы, которая удовлетворяла бы во всех аспектах. — Ты просто уже старпер, которому чужда романтика, — хмыкнул Мелки. Мой глаз незаметно дернулся. Стариком я себя еще не считал. Солидный мужчина в самом расцвете сил. Просто пропустить мимо ушей. Сегодня вечером я все равно оторвусь, негодный мальчишка попляшет за все выкрутасы. — Куда мы идем? Господи, да помолчи ты хоть пять минут! — Кое-что надо прикупить. — И тебе обязательно было тащить меня с собой в такую рань? У меня рабочий день и то позже начинается! — Заткнись, — сил сказать что-то осмысленнее не было. — Вот это, это и это, — я спихивал на руки помощника баночки, тюбики, коробочки. Чтобы найти подпольный магазин косметики пришлось попотеть. Не каждая красавица на улице с первой же улыбки и комплемента рассказывала, где она достала запрещенную в Лютерсе тамперскую косметику. — Как баба, — фыркнул Кирис, с недоверием разглядывая кучу непонятных средств. — Лучше я буду намалевываться как женщина, чем вместо нее ложиться под мужиков, — в моей фразе не было злости, и, видимо, Мелки это понял и промолчал. — А ты разве никогда не красился? — Чуть-чуть. Но не всякими химикатами. — Брусничку на губы, свеклу на щеки? — …и клубнику на член, чтобы совсем сладко стало, — передернул Кирис. — Еще банан в задницу можно запихать. — Это уже вариант, если у тебя не встанет. — Надеюсь, последняя фраза не относилась лично ко мне. — Обижаешься на импотента? — улыбнулся Кирис и сразу же наигранно продолжил. — Только не грозись доказать обратное. — Я тебе лучше рот мылом промою, чтобы гадости не говорил, — я погрозил куском душистого мыла. — К кассе пошли. — Жуть, — Кирис валялся на диване согнутый по полам и бился в истерике. — Я… никогда… не видел… как… выпрямляют волосы. Я с раздражением посмотрел на помощника. Предлагал же часик пойти погулять, но нет, он выказал желание посмотреть на мое преображение. Сейчас я выглядел еще смешнее, чем обычно: полголовы кучерявая, полголовы прямая. — Главное не процесс, а результат. Кстати… Я, наконец, решил перейти к волновавшей меня теме. Тянуть уже было некуда. — Что-то я запамятовал, когда первый званый ужин? — я старался говорить как можно спокойнее и обыденней, убирая все ехидные нотки из голоса. — Сегодня. А ты забыл? — Кирис тоже не подал признаков волнения. — Я же просил, чтобы мы приехали в столицу с одним свободным днем, — скривился я. — Я даты перепутал. Ничего же страшного не случилось, — он пожал плечами. — Действительно, не случилось, — акцент сделан по второй половине фразы. — Ты долго собираешься меня вокруг пальца водить? — я уже не выдержал. — Совести-то насколько хватит? — О чем ты? — О том, что я не страдаю провалами в памяти. Тишина. Кирис насупился и спрятался за спинкой дивана. — А я-то что могу сделать? — Рассказать мне! — я встал так, чтобы видеть нахмуренное лицо Мелки. — Ты хоть с логикой дружишь? Мелки вжался в диван, все еще отводя взгляд. Мне даже стало его немного жаль. Всегда тяжело тем, кто меж двух огней. Но мозги у парня быть должны? Как ему пришло в голову столько времени умалчивать о ситуации и списывать на «прокатит»? — Ты идиот, который не рассчитывал, что я все-таки догадаюсь о ситуации? Или мечтал, что от провалов памяти у меня крыша проедет, и объяснять ничего не придется? Я не кричал, даже голос не повышал. Просто смотрел в упор, крепко сложив руки на груди. Я всегда так делал, когда пытался объяснить детям, что они неправы. Истериками и метанием предметов делу не поможешь. До Кириса нужно достучаться, парень небезнадежен, вчера он показал, что извилины могут шевелиться в нужном направлении. — Вот подумай, кто прав: хозяин тела или оккупант? — я присел на подлокотник. — Ты просто хочешь выгородиться и настроить меня против Роки, — пробубнил Кирис. — Да он сам против себя кого хочешь настроит. Я со злостью вспомнил двуличность мелкой гадины. Знал бы Мелки, каким засранцем бывает его дружок. Так нет, помощнику тот лишь глазки строит! Слизень, все сделает лишь бы выкрутиться и устроиться. — Нам надо подумать, как вернуть Роки в его тело. А дальше я договорюсь, отправим в Тамперу, там парня легко на ноги поднимут. — Не пытайся делать вид, что заботишься о нем, — Кирис злобно зыркнул на меня. — Конечно, я в первую очередь забочусь о себе. Это нормально. Почему я должен делить или отдавать тело какому-то мальчишке? Он мне не близкий человек, что бы ради него жизнью рисковать. К тому же, заметь, я предлагаю реальный выход из ситуации, в котором довольны останутся все. А Роки одержим лишь одной мыслью – уничтожить и завладеть. — Ты мне предлагаешь перейти на свою сторону? Невыносим. Упрям, как осел. Давай, Кирис, подумай головой. Отступать нельзя. Если не переломлю тебя на свою сторону, то распрощаюсь с телом, а, может, и с жизнью. — Я хочу мирно договориться. Тебе разве нужна головная боль из-за сумасшедшего с раздвоением личности? Переселим Роки обратно, отправим обоих в Тамперу. Распоряжусь, что бы вас хорошо приняли. Вылечится – вернетесь. И можете хоть до старости друг друга затрахать, — я скривился, вспоминая вчерашнее. Помнил, еще как помнил. Лучше бы и не знать, чем идиоты занимаются в мое отсутствие! — И еще. Никаких «постельных игр» с моим телом. Еще раз хоть притронешься – на утро удушу. Я так был счастлив, что вчера у них далеко не зашло. Мозг не выдержал бы осознания, что Кирис меня трахнул. От нелепости ситуации поплохело. Но парень изумительно работает ртом, у него не отнять. Я одернул себя от волнующих мыслей. — Кирис, — я пытался настоять на своем, — не играй в молчанку. Но ответа все не было. Ладно, еще не вечер. Пусть пораздумывает над ситуацией. Свой план действия я обрисовал, и самому тупому понятно, что мой вариант лучше для всех. — Кто это? Кирис уже одетый по полному параду сидел за письменным столом и разглядывал фотографию моей жены и детей. Я хотел сделать замечание, чтобы не смел лазить в мои вещи, но я сам опрометчиво забыл блокнот на столе. — А сам как думаешь? — Твоя мать, ты и брат? — безразлично пробубнил Мелки. — Моя жена и сыновья, дубина, — он специально действовал мне на нервы? — Да ну, — удивление было вполне искренним. Он вцепился взглядом в мою руку. — На тебе нет кольца. Специально снял, что бы баб клеить? — В нашей стране вдовцы кольца не носят. Его взгляд потупился. — Ясно… соболезную, — слово было промямлено так, как будто он говорил что-то стыдное. — А дети на кого тогда оставлены? Разве семья дипломата не должна переезжать вместе с ним? — Трупы через границу не пускают, — я горько ухмыльнулся. — Их убили. Всех вместе. Сымитировали ограбление и подожгли дом. Виновников так и не нашли. — Соболезную, — теперь Кирис сказал более уверенно. Я лишь кивнул, не хотел, что бы меня жалели. Уже прошло несколько лет. И так себя измучил и извел. — Ты бы хотел отомстить? — А ты как думаешь? Ты бы простил убийц самых дорогих людей? Найду доказательства – живьем закопаю. Кирис нервно поправил прическу и, молча, вложил фотографию обратно в блокнот. — Невеселую мы тему для разговора выбрали перед гульбой? — я подмигнул, стараясь вернуть помощнику настроение. Мне еще не хватало тухлого овоща, таскающегося за мной на приеме. — Теперь я похож на старпера? — Тебя задело мое высказывание? — Кирис прыснул, но, подумав секунду, добавил. — Ладно, теперь ты не выглядишь, как будто развалишься на полпути. — Мне можно счесть это за комплимент? — я счастливо обвел взглядом отражение в зеркале. Фрак, бабочка, залакированные назад прямые волосы – мне для счастья-то много не надо. Достаточно просто ощущать себя комфортно и привычно. От осознания, что можно будет как следует отдохнуть, настроение все росло и росло. — Тогда и я сделаю ответный. Не носи больше свой страшный камзол. Обычные костюмы тебе куда лучше. Но надеть пиджак, в одной рубашке идти неприлично. — В твоем словестном поносе я так и не понял: ты хочешь меня похвалить или опустить? — беззлобно спросил Кирис. — Наставить на путь истинный. Впитывай, пока я рядом. Роки такому не научит. Я чертыхнулся на свою вечную несдержанность. Но Мелки пропустил мимо ушей. Эта тема для него тоже была неприятна. Как бы ты не хотел, парень, но еще одного разговора за сегодня не избежать, перед тем как заснуть, я должен убедиться, что ты принял мою сторону. Почти дворец. Вот какими домами владели лютерские аристократы. В недоразвитой стране контрасты били колоссальные. Большая часть населения боролась за выживание, а несколько тысяч счастливчиков купались в роскоши. Я осмотрел необъятную залу, утопающую в золоте и мраморе. Лишь бы понапехнуть больше. Надо при встрече с хозяевами не забыть намекнуть на отсутствие вкуса. А вот Кирису понравилось. Парень, открыв род, рассматривал мягкую мебель, обитую нарядным бархатом, разноцветные витражи и помпезные бордовые занавески, свисающие с потолка до самого пола. Чтобы он сказал, увидев тамперские приемы? Хотя эффект не деревенщину произвести нетрудно. — Я смотрю, вам пришелся по вкусу наш дом. Из-за квадратной колонны, вынырнула женщина с пышной прической, украшенной многочисленными блестящими шпильками. По сочетанию несочетаемых цветов и форм я сразу же догадался, что это Тресия Резберг, глава семьи. — Я не ожидал, что в столице есть такая жемчужина, — склонившись, я поцеловал даме руку, незаметно поморщившись от вида безобразного огромного перстня. — Вильям, — кокетливо засмеялась Тресия. — Ничего, что я к вам обращаюсь по имени? — Для вас я могу сделать исключение. Я спиной чувствовал, как у Мелки расплывается улыбка. Господи, почему его так смешит проявления вежливости, не могу же я с порога сказать, что она намалеванная старуха, а дом – свалка бесполезных вещей? — А для моей дочери? — Если только она прекрасна как вы, — пошутил я. — Не сомневайтесь, в нашей семье все самое лучшее. Арсия, детка, подойди, поздоровайся с драгоценным гостем. — Здравствуйте, Вильям, — девушка одарила меня нежным взглядом. Я чуть не поперхнулся. Кирис тоже. Вот кто ты такая, незнакомка из соседнего номера. Совпадение? Ага, размечтался. Чем лютерские аристократы отличаются от тамперских? Явно не отрицанием интриг. Я старался не подать виду, что потрясен и взбешен. Нужно обрадоваться и откинуть пару комплиментов. — Арсия, вы как всегда великолепны. Я даже мечтать не мог, что мы снова встретимся. Судьба такая шутница. — Дорогая, вы друг друга знаете? — удивилась Тресия. Фальшь чувствовалась прекрасно. — Случайно встретились в гостинице. Я не смогла пройти мимо Вильяма и завела беседу. Как я рада, что он запомнил меня. Хороша беседа на полночи. Язык тела аристократка знала на ура. — Я не забывал вас ни на секунду. А картина стала самым дорогим сердцу приобретением в Лютерсе. Я с удовольствием повешу произведение искусства на самое видное место в своем рабочем кабинете, — я недовольно скосился на Мелки, судорожно сжимающего губы. — Дамы, простите, но мне нужно перекинуться парой слов с помощником. Я больно схватил мальчишку за локоть и потащил в самый дальний угол. — Концерт на сто баллов, — хихикал Кирис, стараясь не перейти в дикий смех. — «Беседа», «повешу на лучшее место». Как ты можешь нести бред со спокойным лицом? — Обыкновенно, — я нервно передернул плечами. — Что бы теперь не случилось, веди себя спокойно и сдержанней. Ясно? — Что-то должно случиться? — не понимал помощник. — Ты слепой и глухой? — сердился я. — Понятно, что это подстава. Я так легко вляпался, расслабившись в варварской стране. Смотри на хищных гиен – они скоро начнут предъявлять требования. А если не начнут, я разочаруюсь еще сильнее от отсутствия у них мозгов. Одной проблемой больше. Мне сейчас хотелось просто свалиться и не о чем не думать. Голова кружилась. Знал бы я, что случится в Лютерсе, сделал бы все возможное, что бы сюда не приезжать. Хоть все имущество отдал и от должности отказался. — Кирис, принеси мне вина, — и вдогонку добавил. — Бутылку. Или две. — Может вас легче в винный погреб снести? — Иди, давай. — Вильям, тебе нехорошо? — Арсия подбежала, как только ушел Мелки. — Легкий обморок. Не обращайте внимания. В зале от сотен свеч слишком жарко. Я привык к более свежему воздуху. —Хочешь, пройдем в мои покои? Нам с мамой как раз нужно с тобой поговорить. — Только помощника дождусь. — Нет, — она потупила взгляд. — Разговор личного характера. — Это брачный договор. Тресия не спеша выдыхала тонкую струйку дыма. Глаза еще не отказали, вижу. Вопрос «Что это такое?» относился к общей ситуации. Но тупым курицам не понять. — Многоуважаемая, я прекрасно вижу, но не понимаю, почему я должен его подписывать? — Вам не нравится Арсия? Я внимательно посмотрел на молоденькую девушку. Красавица, правда, взгляд немного глуповатый. Но в постели богиня. Но совершенно не разбирается в искусстве. Что же перевесит: похоть или мозги? — Мне бы хотелось услышать расширенную версию, прежде чем ответить на ваш вопрос. — Можно я буду говорить прямо? — Тресия откинулась в кресле. — Вы обесчестили нашу девочку и теперь по этикету должны жениться. — При всем моем уважении, ваша дочка далеко не девственница. Если только, конечно, до этого не тренировалась с овощами, — терпение подходило к концу, но семья Резберг была готова к моему негодованию. — Теперь уже не докажешь. Все будут знать, что вы соблазнили дочь знатной семьи и тут же ее затащили в постель, наобещав золотые горы. А Арсия, такая наивная, поверила в любовь с первого взгляда и в обещание взять ее в жены. За слова надо отвечать. — Какие слова, мы за всю ночь парой фраз обмолвились. — То, что было на самом деле, никого не волнует. Важно то, что я говорю. Думаете, что газетчики будут слушать оправдания насильника? Нет, они пожалеют малышку Арсию. — А так хорош в постели, что дочурка закатила истерику, что хочет замуж только за меня? — я старался действовать им на нервы как можно сильнее. — Вильям, не глупи. Ты должен понимать, что нам от тебя нужно. Фамильярность в ситуации надоела. «Ты» резало слух, теперь это звучало не как отношение к близкому другу, а как превосходство. Но я решил отплатить той же монетой. — Нет, не понимаю. Лютерская логика мне не доступна. Постарайся объяснить подоходчивей. — Мы хотим тамперское гражданство, а нам его можно получить, только став родственниками ваших аристократов. — Все замечательно и логично. Но вы хотя бы навели справки обо мне? Дамы непонимающе переглянулись. — Вы знаете, что гражданство лютерсцам дается только после индивидуального рассмотрения? Брак – лишь повод подать документы. Если комиссия посчитает, что вам пересекать границу ненужно, то заветных штампов в паспортах вы никогда не получите. Я очень сомневаюсь, что вас пустят в Тамперу. Меня туда пускать отказываются. Что так смотрите? Не знали, что я в неофициальной ссылке? — Ты заговариваешь нам зубы. — Считайте, как знаете. Все равно вам не проверить – никакой договор я подписывать не буду. — Но журналисты… — Плевать. У меня на родине и так небезупречная репутация. Ну, погулял с молоденькой девкой, и что? — Вильям, ты делаешь ошибку. Тебе не будет жизни. А она у меня есть? Висит на волоске, пытаясь оборваться каждый день. — Не делаю. Разговор окончен, я могу идти? — и, не дожидаясь ответа, направился к двери. — Подожди, — в голосе женщины слышалась усталость, но мне ее фальшь уже надоела. — Подумай одну ночь. Мы же тебе не тюремную камеру предлагаем. Ты одинокий человек, которому уже пора обзавестись семьей, а Арсия – прекрасное создание: молода, красива, неглупа, богата – что тебе еще нужно? Не говори ничего. Подумай до утра, а завтра уже объявишь свой ответ. Побудь нашим дорогим гостем. — Как понимаю, отказ не принимается? Тресия покачала головой: — Тебе не дадут сегодня выйти за пределы дома. Я распоряжусь, что бы тебе принесли, все что пожелаешь. — Четыре бутылки лучшего красного вина и моего помощника, — я оглушительно хлопнул дверью и последовал за молчаливым слугой куда-то вглубь огромного особняка. Алкоголь прибыл раньше помощника, поэтому к его приходу, я успел осушить одну бутылку вина прямо из горлышка. К сожалению, оно не возымело действия – я оставался все также трезв, и каша в голове не хотела отходить на задний план, уступая пьяным гениальным решениям. — Будешь? — я протянул одну из закрытых бутылок. — Чувствую, что если не напьюсь, буду разговаривать с тобой на разных языках. — А мы с тобой непостоянно ли так разговариваем? — хмыкнул я. — К сожалению, а, может, и к счастью, да, — Кирис отхлебнул вина. — Вкусное! В зале наливают совершенно другое! — А ты что хотел? Хозяину дома подают только лучшее. До Мелки доходило долго, он прищурено смотрел то на меня, то на количество бутылок, видимо, пытаясь оценить степень моего опьянения. — Я женюсь на Арсии. Дело уже решенное, — спокойным тоном объявил я, наблюдая за реакцией мальчишки. Тот еще раз оценивающе посмотрел на меня, прикусил губу и поежился, отворачиваясь. — Я должен поздравить? — буркнул тот. — Ты должен сам решить, хочешь этого или нет, — я специально неоднозначно ответил, не давая понять Кирису, говорю я про свадьбу или про поздравления. — Нет. — Что нет? — Да какая нахрен свадьба?! — взорвался Мелки. — Тебя там чем-то опоили? — Ну, — я довольно выдохнул, — значит, я не сошел с ума, отказавшись от предложения. — Что ты мне голову морочишь?! — парень заводился все больше, и я его понимал, ибо специально действовал ему на нервы, пытаясь разгрузить свои. — Вот уж кто бы молчал, после твоей выходки комментарий неуместен. Мы оба заткнулись тяжело дыша. Хотелось столько высказать, сорваться на нем, обвинить во всех смертных грехах проклятого мальчишку, но я отдавал себе отчет, что он не виноват. По крайней мере, не во всем. А сейчас Кирис был моим единственным союзником. От мысли аж поплохело. Да, в данный момент, здесь или даже где либо, можно рассчитывать только на Мелки. На непредсказуемого, взрывоопасного, но уже близкого мне человека. Близкий… Неправильное слово, взявшееся откуда-то из подсознания. Соучастник. Один из трех душ, объединенных одной тайной. Или хозяин. Только он может властвовать над ситуацией, контролировать Роки… Дурацкие сравнения. Я осушил еще половину следующей бутылки. Кирис поступил также. Мы сидели молча: я на кресле, он на краешке кровати, и каждый думал о своем. Только есть подозрения, что «свое» - это одно и то же. Сейчас просто не возможно было думать о другом. — У меня есть просьба, — начал я, слушать тишину уже стало невыносимо. — С приказом не перепутал? — откликнулся Мелки и тут же сконфузился. — Не дай Роки завтра подписать никакие документы. Хоть свяжи нас, делай что угодно! Но чтобы ни одной подписи! Я кратко и в красках пересказал наш разговор с Резбергами. С каждым словом гнев притуплялся, и на место него приходило отчаяние. Казалось, что я человек железной выдержки, но обстоятельства ломали меня как мальчишку. Хотелось крушить, закатить истерику, перестрелять весь знатный род, сделать хоть что-нибудь, что бы облегчить страдания. Полный дискомфорт во всем. Если бы не ситуация со свадьбой, я бы разобрался с Роки, если бы не Роки, я бы без проблем разобрался с женитьбой. Замкнутый круг. Да с чего мне такие страдания?! Я благодарил Кириса, что он не комментировал мою боль в глазах. Надо было его выгнать, я не хотел показывать слабость, но остаться наедине со своими мыслями куда страшнее. — Может, тебе хватит пить? — неуверенно спросил парень. — Наверно, — я отставил третью начатую бутылку. — Выполнишь мою просьбу? — Не обещаю… но постараюсь. Просто объяснить и не дать подписать, да? Я устало кивнул. Господи, одна подпись может изувечить всю мою жизнь, хотя куда хуже-то? А может даже лучше… Но не в этом состоянии. Арсия обрадуется, получив на шею мужа с раздвоением личности, Резберги с удовольствием воспользуются моими привилегиями, а потом кинут в частую клинику или еще хуже, в психушку. Я хмыкнул. Хороша кончина некогда процветающего политика. Не этого ли вы добивались, ненавистники? Но нет, вам никогда не увидеть сломанного Вильяма! Я пройду через что угодно и вцеплюсь в ваши лживые глотки, заставляя умолять меня о пощаде. Ответите за каждую каплю крови семьи! За каждую уничтоженную нервную клетку! За каждую секунду страданий! — У тебя взгляд, как будто ты убить кого-то собираешься. — Заметно? — я чуть отошел от безумных мыслей. — Очень. Прости за все, что тебе наговорил! — Кирис наигранно поклонился и приободряющее улыбнулся, но тут же выпрямился и принял безразличный вид. Попытка меня поддержать была настолько неумелой, насколько же милой. До чего мы докатились. Кирис, ты определился, на чьей ты стороне? У тебя ни за что не получится сражаться на два фронта. Пусть глупо и смущающе, хотелось крикнуть ему: «Выбери меня!» - но кто я для него? Случайный работодатель, уже полностью исчерпавший лимит доверия. Стоило признаться, что не я изнасиловал его в гостинице, но убеждать сейчас – только хуже делать, подумает, что я настраиваю его против Роки. Да против этого слизня и настраивать не надо! Видимо, на лице опять проступило кровавое выражение, иначе Кирис бы не стал смотреть на меня с тенью испуга и жалости. Не надо меня жалеть, парень. Твои попытки делают только хуже. Я встал, пошатываясь, и, захватив недопитую бутылку вина, двинулся к кровати. Сам не понимая для чего, то ли завалиться спать в беспамятности, то ли убедить Мелки, что со мной все в порядке. Я видел, как Кирис дернулся, забегав глазами, быстро пытаясь решить, как ему поступить. Но в этом не было смысла. Мне хотелось сказать ему это, но нужных слов не находилось. Я просто обессилено рухнул рядом и протянул бутылку. — Допивай, а то выветрится. — Это новый предлог, что бы споить? — помощник хотел продолжить колкость, но, увидев осуждающий взгляд, взял вино, сделав несколько больших глотков. — Не стоит мучить себя. Поступай так, как подсказывает сердце. — Мне кажется, или мы роли неправильно распределили. И то верно. Но мне становится легче, если я пытаюсь решать чужие проблемы. Забота о других отминает слишком много сил, и я забываю, что мне тоже необходимо внимание. — Нам нужно пережить завтрашний день. Если все пройдет хорошо, то проблемы решатся. — Что ты задумал? — с опаской спросил Кирис. — То, о чем уже говорил. Вернуть Роки назад и отправить вас двоих в Тамперу. Но если я подпишу брачный контракт, ничего точно не произойдет, я могу остаться заложником в особняке до конца своих дней. — Не верю, что ты это допустишь. — Я? Нет, не допущу. А вот кто поручится за Роки? Утверждать за другого человека я не могу. — Я постараюсь, — повторил он. — Надеюсь на это. Я дружественно похлопал его по плечу, от чего Кирис опять сжался, как несколько дней назад. Боится моих прикосновений? Не удивительно. Но тогда он не оттолкнул меня. Испугался, но не оттолкнул. Я, почти не касаясь, провел ладонью вдоль его руки, дотронувшись до кисти. Мне была интересна реакция, мне хотелось понять Мелки. Если не понять свою единственную соломинку – то не о каком спасении утопающих речи быть не может. — Что. Ты. Делаешь, — сквозь зубы процедил парень. — Не знаю, — честно ответил я. — Тогда прекрати. — Я тебя не держу, ты сам можешь все прекратить. — Прекрасно. Кирис вскочил, но я успел схватить его за руку. — Кто тут говорил про «не держу»? — Я. Но тебе лучше сесть обратно. — Угроза? — Просьба. Мелки, закатив глаза, плюхнулся обратно, получилось еще ближе, чем раньше. — Ну вот, я же говорил, что тебя никто не держит. — Ублюдок. Я беззаботно улыбался. Достало. Плевать на женитьбу, плевать на Роки. Алкоголь совсем отключил мозги. Не хотелось думать. — Что? — парню явно не нравился мой расслабленный взгляд. — Ничего. Давай спать. — Где? — На луне. Ты видишь здесь еще одну кровать? — А ты уверен, что хочешь спать на одной постели со шлюхой? А то смотри, спросонья рабочие навыки активизируются… — Я больше чем уверен, что ты будешь спать как можно дальше от меня. — С чего бы? — С того, что ты только что от маленького прикосновения шугнулся. Задел ли я гордость Кириса? Или это была не гордость? Что там переступает мужчина, когда делает для себя непозволительные вещи? Я не успел заметить, как Мелки уже опрокинул меня на постель и сел на мои ноги. Я довольно закинул руки за голову и растянулся в ухмылке. — Может, свет выключить, чтобы ты не сверкал пылающими щеками? Кирис, все так же краснея, склонился надо мной. Его губы были в пару сантиметрах от моих, и я знал, что нужно остановить весь этот цирк, сейчас не до этого, но… стресс снимают приятными ощущениями? Закрыв глаза, я ощутил мягкость постели, тяжелую руку на груди и сбивчивое дыхание на губах. Посмеет ли? Позволю ли я? Кто из нас первый скажет «стоп»? — Ладн… Мелки проглотил конец моей фразы, не позволяя произнести ни звука, жадно вторгаясь языком в мое пространство. От неожиданной близости и так неспокойное сердце забилось в непредсказуемом ритме. Я попытался сбросить помощника сев, но стало только хуже: его руки обхватили меня за шею, а тело еще сильнее прижалось ко мне. — И кто теперь будет умолять выключить свет? — Кирис по-недоброму хихикнул и уткнулся в мою щеку. — Идиот, — я бессильно откинулся назад, увлекая еще висящего на мне парня. — Это ты про себя? — Нет. На себя у меня цензурных слов не хватает. Все, поигрались и хватит. Слезай. Доказал, что не слабак. — Предлагаешь на этой ноте пойти спать? — с непонятными интонациями спросил Кирис. — Да, — я встал, что бы раздеться. Не знаю, смотрел ли на меня в этот момент Мелки или также деликатно отвернулся, но я не чувствовал никакого смущения, только легкость и уверенность в помощнике. Что это сейчас было? Тест на доверие? И значит ли это, что мы его успешно прошли? Какой только бред не лез в голову. Но мне не было противно. На удивление, прикосновения Кириса переносились легко, как должное. Потому что он постоянно прикасается к телу, когда в нем Роки? Или во мне что-то переломилось? Я боязливо облизал губы, пытаясь вспомнить ощущения. Ничем не отличается от поцелуя девушки, если бы Мелки не был парнем, сейчас обязательно последовало продолжение. — Я выключаю. Торшер погас, и мне пришлось на ощупь лезть в долгожданную постель. Легонько задев ногой повернувшегося ко мне спиной Кириса, я постарался устроиться поудобнее и сразу же заснуть.