Down

Когда я была младше, мне довольно часто снился сон, где я падаю вниз. Не было ничего хуже того чувства полного бессилия, когда летишь вниз сквозь темноту и никак не можешь достичь земли. Обычно после таких снов я просыпалась на полу, не помня момента, когда упала с кровати. С недавнего времени меня вновь мучают такие кошмары. Я проснулась десять минут назад, но так и не смогла заставить себя подняться на ноги. Я продолжала сидеть на полу, прижимаясь спиной к кровати, обхватив свои плечи руками. Это был один из тех снов, после которых просыпаешься еще более уставшим, чем прежде и сейчас я чувствовала себя полуживой. Я закрыла лицо руками, прикрыв глаза. Ноги затекли от неудобной позы, но я не сдвинулась с места, продолжая тереть веки пальцами, будто пытаясь таким способом избавиться от усталости. — Джейн, тебе пора на занятия, — услышала я голос мамы прежде, чем открыла глаза. Она стояла у двери, держа в руках бумажный пакет для завтрака. Я кивнула и поднялась на ноги, заправив за ухо прядь волос. — Ты очень бледная, — мама подошла ко мне и коснулась моего лба ладонью. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, — ответила я. — Просто плохой сон. В карих глазах мамы читалась тревога, но когда она заговорила, ее голос был спокойным. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне обо всем, что тебя беспокоит? Я вновь кивнула. Мне хотелось сказать ей правду. Хотелось сказать о том, что меня одолевают плохие мысли, об отсутствии сна, о необъяснимой тревоге, которая почти не покидает меня последние два месяца, но не могла. Я просто не могла переложить этот груз на чужие плечи. — Я в норме, мам, правда, — я улыбнулась ей и забрала бумажный пакет. — Спасибо за сэндвич. Несколько мгновений она смотрела на меня, словно пытаясь прочесть что-то в моем взгляде, после чего кивнула и потрепала по плечу. — Не опаздывай. — Хорошо, — ответила я, после чего мама вышла из моей комнаты, закрыв дверь. *** Практическую работу по биологии перенесли на среду из-за сильного дождя, а так как у меня не было зонта, я решила переждать в библиотеке. Я прошла в самую дальнюю часть помещения и, взяв со стеллажа потрепанный томик "Гордость и предубеждение", села за стол. Я опустила взгляд в книгу, но строчки расплывались перед глазами. Напряжение, которое не покидало меня последние дни, стало ощутимее, и я почувствовала слабую пульсирующую боль в висках. Сколько дней прошло с тех пор, как я видела Гарри в последний раз? Три? Пять? Всего пять дней. Этот не такой большой срок, но я не могла изменить собственные мысли, которые раз за разом возвращались к Гарри. Я всегда была довольно тихой и необщительной девушкой, которая большую часть времени проводила в одиночестве, но сейчас я чувствовала: что-то изменилось. Мне не хватало его. Необъяснимая нужда увидеть Гарри. Желание услышать его голос. Это было странно и это было не то, к чему я привыкла. Мне казалось, я никогда так остро не чувствовала необходимость в присутствии другого человека. Разговоры в библиотеке стихли, но я едва обратила на это внимание. Я была слишком глубоко погружена в свои мысли. Западное окно библиотеки было распахнуто, и я поднялась на ноги, чтобы закрыть его. Окно находилось слишком высоко, и я не смогла дотянуться до него, а в следующее мгновение я услышала, как кто-то подошел ко мне сзади. Я почувствовала знакомый аромат резкого парфюма прежде, чем повернула голову и увидела Гарри. Парень опустил раму вниз и отвернулся, намереваясь уйти. — Привет, — сказала я, и он остановился. Гарри повернулся ко мне лицом. В его взгляде не было интереса. Не было раздражения. В его глазах не было ничего. Словно он был сторонним наблюдателем, и его совершенно не заботило происходящее. — Как ты? Парень нахмурился. — Перестань делать это, — его безразличие теперь не казалось таким явным, и я была рада этой перемене. — Делать что? — Говорить со мной. Задавать вопросы. К чему все это? — Я лишь хочу узнать тебя лучше… — в моих мыслях эта фраза имела более холодный оттенок, но теперь она звучала по-другому. Отчаянно. Неправильно. Словно я пытаюсь открыть запертую дверь, чтобы разгадать чужие секреты. — Зачем? Я чувствовала тяжелый взгляд парня. Сердцебиение ускорилось, и я нервно заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Я не знаю, — выдохнула я после минуты напряженной тишины. — Меня это не удивляет, — произнес Гарри, и я подняла на него взгляд. — Ты довольно часто принимаешь решения, не задумываясь о последствиях. В горле встал комок, и я ощутила, как румянец стыда окрасил мои скулы. — Это не так. — Неужели? — на губах парня промелькнула усмешка, от которой я ощутила дрожь. — Ты привела меня в свой дом, пока я был без сознания, а мы едва знакомы. В груди что-то сжалось от его резкого тона. — Помогать другим это плохо? — Мне не нужна твоя помощь, — сказал он, и я ощутила горечь во рту. — И мне не нужен друг, Джейн, пойми это, наконец. Тяжелые шаги Гарри донеслись до моего слуха прежде, чем я услышала, как хлопнула входная дверь библиотеки и я осталась одна. Я закусила губу, чувствуя, как жар распространяется по моему телу. Я была зла на Гарри. Это чувство было настолько ярким и ослепляющим, что я почти ощущала, как горела от ярости моя кожа. Хотелось догнать его и высказать все острые, словно жала слова, которые я так долго сдерживала. Я будто снова столкнулась с кирпичной стеной, которую Гарри так умело возвел вокруг себя. С меня хватит. Мне надоело видеть его удаляющуюся спину каждый раз, когда я хочу поговорить с ним. Я была достаточно взрослой, для того чтобы держать свои эмоции под контролем, но сейчас я чувствовала, как гнев переполняет меня. Я поднялась из-за стола и, неаккуратно закинув книги в рюкзак, выбежала из библиотеки прямо под проливной дождь.