***
... Мы, потомки, стали называть её Мистресс. Истинное имя последней могущественной колдуньи затерялось в веках, осталось лишь то, что стало ее природой, иной ее сутью. Мистресс происходила из древнего английского рода Кавендиш. Они жили в огромном поместье, носили титул герцогов, и люди уважали их, если того требовали обстоятельства – боялись. Мистресс стала новой могущественной ведьмой, в то время как предыдущая давно отпустила свою душу, чтобы не мешать будущему. Она не пыталась удержаться в этом мире больше, чем ей было отведено, хоть ведьмы, рожденные под звездой природной власти, обладают более долгой молодостью и жизнью. С детства Мистресс лелеяли, желая, чтобы она стала достойной колдуньей и наследницей. Она рано научилась читать древние тексты, чтобы знать все заклинания, уметь питать природную силу. Мистресс помнила наизусть всех своих предков и варила зелья, энергия которых превосходила многие из возможных ожиданий. Через восемнадцать лет она выросла и стала прекрасной юной девушкой. В обществе начали шептаться о том, что молодая герцогиня до сих пор не замужем, но родители Мистресс не желали, чтобы их дочь стала женой того, кого не будет любить. Втайне от дочери, счастливой и всесильной, они мечтали о ее свадьбе с колдуном – какое дитя способно было родиться от этого союза! Только превыше этого для них были чувства любимой дочери – она не должна была выходить за того, кому ее сердце не отзовется. Любовь у Мистресс была. Молодого человека звали Алан, он происходил из графской семьи и род его не был таким древним. Когда юный граф стоял рядом, сердце Мистресс стучало скорее, и она уже была готова рассказать о своем чувстве, о тайных свиданиях родителям, когда у Алана объявилась невеста – некая Катарина, дочь герцога, приближенного к английскому королю. Повстречавшись с Мистресс, Катарина приказала ей забыть об Алане – и в первый раз сердце могущественной колдуньи накрыла пелена злобы. Она знала свою силу и пообещала, что не отдаст человека, которого полюбила. Следующим утром служанка нашла в спальне Катарины изуродованную куклу с иглами, проткнувшими все мягкое тело и обходящими только сердце: осколок красного рубина, пришитого к белому кресту с левой стороны груди. Катарина билась в агонии, дрожала и кричала от каждого лишнего прикосновения к заговоренной кукле, но все же выкрикнула имя ведьмы, проклявшей ее. Со связями, которые имел герцог, месть семье Кавендиш не была и вопросом времени. Через семь дней после того, как Катарину похоронили, к герцогу Кавендиш пришел посланник от короля, сообщивший, что их семья обвинена в ведовстве и будет предана огню. Вместе с ним прибыл конвой. Они нашли древние свитки, котлы и зелья, спрятанные глубоко в подземелье. Обвинение оказалось вынесено справедливо. На рассвете следующего дня всю семью Кавендиш – Мистресс, её отца, мать и ещё живую бабушку – в повозке с цепями на руках и в бедных лохмотьях привезли к месту казни, куда, по приказу короля, был собран весь народ. Привязав их к четырем деревянным столбам, помощники палача разбросали вокруг них сено – и подожгли его, обрекая приговоренных на жуткую смерть. За полчаса с адскими криками сгорел герцог Кавендиш, мать последней и ее бабушка. Тем не менее сама Мистресс из-за своей связи с природой, когда огонь охватил её тело, сумела выкачать из него энергию и перенестись в пространстве. Это едва не лишило её жизни, но она оказалась вдали от города, от своих погибших родителей и всё же была спасена. После подобного Мистресс не могла вернуться: ее лишили дома, семьи, силы. Она часто теряла сознание и никак не могла выйти из леса, потому что не знала, куда идти. Природа молчала, оставаясь безучастной к ее судьбе, глухой – к мольбам. Запутанная дорога вывела Мистресс на берег поместья Роскестал. Она спряталась в полуразрушенном шалаше и часами сидела на берегу, вдыхая морской воздух, чтобы вернуть свои колдовские силы. Возможно, если бы Мистресс не нашли, она бы отомстила – и спокойно ушла, когда бы пришло её настоящее время. Но хозяйка поместья Роскестал, которой принадлежали эти земли, узнала, что в шалаше на побережье прячется какая-то девушка. Она послала своих людей, желая посмотреть на наглое создание – и оказалась поражена темными пустыми глазами. Это были чары. Наложив их, Мистресс едва не потеряла сознание, но тут же была подхвачена заботливыми слугами, которые, по приказу хозяйки, дали ей воды и усадили на стул, отпустив руки и перестав оставлять на них синяки поверх ещё не заживших ожогов. Хозяйка поместья Роскестал разрешила Мистресс и дальше жить в облюбованном шалаше, взяв с той обещание, что после полного выздоровления она станет служанкой в доме. Миссис Роскестал, подчиняясь чарам, заворожилась красотой последней и жаждала, как дышать, видеть ее каждый день. Чар хватало для того, чтобы хозяйка поместья не думала ни о чем, блаженствуя от каждого взгляда, восхищенно любуясь Мистресс, как прекраснейшим из созданий, нимфой и богиней. К тому же времени, как ведовская сила ослабла, Мистресс имела все, чего требовала ее душа. Она не ждала лишь, что ее судьба оборвется. Его звали Бью Роскестал, и он был хозяином поместья, мужем миссис Роскестал. Мистресс уверялась с каждым днем: ей не доводилось видеть в своей недолгой жизни никого прекраснее. Мужественный брюнет с чужими зелеными глазами, Бью Роскестал не смотрел на нее восхищенно, не замечал ее прорывающейся из-под ожогов красоты. Мистресс же хотела только его – и проклятия вновь могло не наступить, поведясь Бью Роскестал на ее очарование. Мистресс ощущала холод, приходя по ночам к мужчине, ставшему ее невольным любовником. Бью Роскестал любил ее, ибо она могущественнейшими из чар подчинения приказывала ему делать это, только сам он никогда не велся на ее гладкую белую кожу, на черные волосы, блестящие лучше шелка, на кукольной красоты лицо. Бью извивался под ней, целовал, как одержимый (он таким и был от колдовства), но не любил. Через два месяца отношений миссис Роскестал обнаружила её. Ночью она, нарушив приказ из-за слабеющих чар, пришла в спальню своего мужа и увидела там Мистресс: ведьма сидела на бедрах Бью Роскестала, ее черные волосы, змеями разбросанные по постели, шевелились, словно живые, пока она с упоением целовалась с хозяином поместья. Бью Роскестал держал лицо последней в своих ладонях, яростно и страстно отвечая на хаотичные, дикие поцелуи. В отчаянии миссис Роскестал закричала, будто лишилась сердца, сорвала с шеи крест и ударила им по спине Мистресс. Ведьма взвыла, подобно одинокой волчице, подскочила, сверкнув кровавым отпечатком между лопаток, и выскочила в окно. Она спряталась в шалаше, но люди ворвались туда и скрутили её, неспособную сопротивляться, веревками, привязали к дереву, забросали камнями. Первый швырнул сам Бью Роскестал, освободившийся от чар, – и это ударило в сердце Мистресс больнее, чем огонь, чем вся мощь стихии природы, объединившая свою энергию. Она вырвалась. Тело последней было покрыто синяками и ранами, слоем свежей крови, под которым было не разглядеть креста между лопаток. Веревки вспыхнули, оставляя после себя пепел и полосы на её теле, а Мистресс, шатаясь, со слезами на глазах шла к мужчине, которого хотела, в глубине души надеясь, что сейчас-то он поймет свою ошибку, свою бессердечность. Зеленые глаза Бью Роскестала, чужой и холодный взгляд, отвергли ее. Мистресс поняла, как во всем ошибалась. Тогда она подняла руки к небу, истерично смеясь, и прокричала: «Хорошо, хорошо! Но ты пожалеешь о том, что выбрал её! Я отдаю свою жизнь, жизнь могущественной ведьмы Кавендиш, слышишь, и с нею я предрекаю сквозь судьбы: все твои потомки будут умирать, сколько бы вы от меня ни прятались, я найду вас! И каждый погибнет мучительной смертью только по твоей вине! Через двести лет я вернусь, чтобы покончить с последними, кто останется от вас – и тогда власть моя станет безграничной! Да сбудется мое проклятие, и трижды аминем я заклинаю его, тремя кровавыми крестами на своем теле, чтобы сбылось каждое мое слово! Каждое! Да сбудется то, что я сказала. Аминем. Да будут умирать все ныне живущие и те, кто будет жить, из рода Роскестал не своей смертью, а руками духа моего. Аминем. Да вернется им крест на моей спине кровавыми слезами. Аминем!» И её тело безвольно упало на холодную землю, которая поглотила его, как песок. Волосы прошуршали змеями в редкой траве, растворяясь пеплом, черными дорожками пыли на темной земле. Люди боялись ходить по побережью, слыша там смех сирен, принадлежащий ведьме Кавендиш, можно было провалиться или быть затопленным от внезапной магии, от буйства природы, которая подчинялась воле духа Мистресс. Все жили в страхе. Хозяева поместья Роскестал через год были убиты слугой-предателем. Их сын бежал во Францию, там женился и стал отцом двоих детей, но и его жизнь, и жизни его потомков, оставивших свои следы на карте мира, вскоре трагически оборвалась. Так, согласно проклятию Мистресс, случалось со всеми принадлежащими к забытому роду Роскестал. Только и у семьи Кавендиш были свои секреты. Главным из них была сводная сестра Мистресс, внебрачная дочь герцога Кавендиш. Она также унаследовала от него колдовские силы, однако пыталась скрыть их от себя и от других, потому что никто и никогда не учил её управлять своей магией. Жаклин боялась того, что подарила ей стихия природы. Как только о ней что-то начали говорить в родном городе, уже после сожжения семьи Кавендиш, она села на корабль и уплыла в Испанию. Там, в Мадриде, Жаклин влюбилась в молодого человека и захотела стать его женой, а вскоре получила предложение руки и сердца, как символ ответных чувств. В день свадьбы, окруженной пышными цветами конца весны, кто-то убил жениха, и мать его, не одобрявшая союза, обвинила во всем саму Жаклин, предъявив ей перед всеми гостями обвинение в том, что она – ведьма, потому что была рождена от колдуна. Жаклин сжалась в комок, пытаясь спрятаться от разъяренной толпы за тонкой тканью своей фаты, и вынуждена была покинуть Мадрид. Она попыталась спрятаться в маленьком городе во Франции, и там к концу года родила дочь от погибшего жениха, которая унаследовала магическую силу своего деда. Тогда ничто еще не предвещало ветви, где родится новая колдунья, преисполненная могущества, но, смотря сквозь время, Мистресс, возможно, почувствовала, что обернется за этим ребенком, поэтому в тот же день явилась духом к сестре, умоляя отдать девочку ей, однако Жаклин отказала. Собрав волю в кулак, она смогла противостоять чарам Мистресс – и ведьме не оставалось ничего, кроме как исчезнуть. Девочка выросла – у неё тоже родилась дочь. В этом третьем от Мистресс поколении объединились две ветви могущественных колдунов, когда Илин полюбила Алекса Эртона – англичанина, семья которого также обладала большой властью над магией. Они поженились, и их союз дал миру сильную колдунью – Касс, кровь которой предопределила создание новой сильной ветви на ладони магии. После Касс на нашей ветви рождались только девочки, и у каждой новой ведьмы Мистресс просила ребенка, но получала отказ. Зная, что она придет, к её визиту начинали готовиться и всякий раз успешно противостояли чарам. Это Мистресс убила мою сестру. Я ей просто не была нужна, потому что чрево мое являлось бесплодным и не могло дать миру ту самую могущественную колдунью, которая должна была родиться в нашей семье. Мистресс отравила твою маму, стоило только Кейко забеременеть, тем не менее она держалась, живя у меня и глотая зелья, чтобы выносить тебя. Когда ты родилась, власть ведьмы отступила, и она дала нам пять спокойных лет, но потом твоя мама всё-таки ушла, когда-то какая-то сила ослепила её за рулем. Эту вспышку приняли за яркое солнце, однако на самом деле... И теперь ты единственная можешь противостоять Мистресс в силе.***
Когда рассказ был окончен, Берилл осторожно растолкала Хотару, чтобы провести её в комнату для гостей на второй этаж, где племянница обычно спала, оставаясь ночевать. У самой двери Хотару повернулась к ней, утыкаясь носом в плечо, и тихо сказала: - Я боюсь, что не справлюсь, теть. Берилл приобняла её и покачала головой: - Я буду верить в тебя и в твое могущество, слышишь? Оно у тебя есть. Научишься им управлять – и сможешь всё, что захочешь. Ты уже на пути к этому. Развернувшись, Хотару надавила на ручку, чтобы открыть дверь, но вновь замерла: - Теть, в проклятии ведьмы говорилось, что через двести лет останутся последние потомки Роскестал. Их надо найти, да? Нельзя позволить ей их убить? Кто они? - Они рядом, Хотару, не волнуйся. Это Масаши и Ятен Коу.