Паучья жизнь.

      Если бы у меня был свой собственный мир, в нем все было бы чепухой. Ничего не было бы тем, что есть на самом деле, потому что все было бы тем, чем оно не является, и наоборот, оно не было бы тем, чем есть, а чем бы оно не было, оно было. Алиса.       Сегодня к нам пришел Марс.       А к слову говоря, его приход равносилен апокалипсису.       Ввалился он, как и все нормальные люди, через окно, и тут же встал на ноги, отряхиваясь, как ни в чем ни бывало. — Ну и погодка, ужас! — деловито сообщил он, посматривая в окно, в которое ослепительно светило солнышко, а птички, довольные теплотой летнего утра, пели изо всех своих птичьих сил.       Пока Шу намывался в ванной, а я поил Марса ромашковым чаем, тот болтал, не переставая, даже с набитым ртом. — …Представляешь?! — Прости? — я благополучно все прослушал, размышляя о своем. — Ты что, меня не слушал?! — возмущение Марса испарилось так же быстро, как и мое внимание к его словам. — Я перерыл всю центральную библиотеку и нашел информацию о таких попаданцах, как ты. — И что, нарыл? — я сел напротив, взяв чашку с чаем. — Да. Были прецеденты. В общем, одна девушка, по имени Маргори, очень-очень хотела вернуться в свой мир. — Я ее понимаю, — ввернул я свои пять копеек. — И в общем, она способ нашла.       Я поперхнулся чаем. — Что?! — Да-да. И знаешь, что она сделала?       Марс говорил долго и нудно, и я из его сложных высказываний понял только слова: «трудно достать» и «концептуально».       Бурную речь гостя прервало глухое: «бам»!       Это Шу, вошедший в кухню, выронил банные принадлежности. Бутылочки с шампунем и гелем разлетелись по полу. — Ты уходишь? — глаза Шу по размеру сравнялись с глазками котика из Шрека, являющего примером для подражания желающих выглядеть наиболее жалобным. — Да нет, конечно, — обрадовал его Марс. — Еще с недельку тут побудет, пока я найду нужные материалы для проведения ритуала.       Шу то краснел, то бледнел, осмысливая услышанное. — Да это… Да как же… Да ну вас! — и арахнид унесся наверх. — Чего это он? — Да так… — и я утыкаюсь в чашку. — Ну, так вот, — продолжает Марс, — я тут подумал, может, ты поможешь мне их найти? — Кого? — Серьги Афродиты.       Я выпал в осадок. — Греки были бы крайне довольны. — Я понятия не имею, о чем ты. Серьги Афродиты — древний артефакт, а вот название им дал такой же попаданец, как и ты. Только поумнее.       Наверху раздалось тихое «бум». Видимо, Шу пытается справиться со стрессом.

***

      Утром Шу был куда спокойнее, и даже ничего не разбил, старательно делая вид, что ему вообще наплевать.       Правда, ему это удавалось плохо. Например, то, что он не выпускал меня из спальни, выдавало его. — Мне нужно выйти! — я барабанил в дверь уже полчаса, но Шу оставался непреклонен. — Если я тебя не выпущу, то ты останешься здесь, со мной. — Ты уже маньяк какой-то. Проклятый паукообразный яндере.        Шу за дверью притих, видимо, напряженно размышляя: « Кто же такой яндере?». — Ты собираешься идти с Марсом за этими серьгами? — наконец нарушил он молчание. — Ну да. Он сказал, так быстрее получится. — А как же я? — голос Шу непривычно тих. — Я же… как я без тебя?       Честное слово, голос и интонации этого парня могли бы растопить и камень. — Ну как-то же ты без меня жил, эти… — Девяносто восемь лет. — …Девяносто восемь лет. Молчание.       А затем Марс открывает дверь, держа Шу за ухо, и деловито поправляя очки. — Так мы идем, нет?       Ну, мы и пошли. Наше путешествие было трудным и опасным. Нам приходилось продираться через опасные дебри и пересекать опасные пустыни. И опасные реки и озера мы переплывали тоже. И сражались с опасными пауками.       На самом деле мы просто купили все нужное в магазинах или у арахнидов. Конечно, это было не так легко, в основном из-за очередей и всего такого, но абсолютно ничего опасного здесь не было.

***

— И все-таки, почему ты сказал, что это займет неделю? — обескуражено спросил Шу, наблюдая за приготовлениями Марса.       Сидели мы в подвале изобретателя, так как его парень не разрешил крушить гостиную, что нас с Шу вовсе не вдохновило. Я, конечно, хочу домой, но жить хочу больше. — Меня больше волнует, безопасен ли этот ритуал, — вставил я, рассматривая странноватого вида черепа на полке. — Абсолютно! — абсолютно неуверенно заявил парень, заканчивая чертить пентаграмму. — Мы как будто Динхара вызываем, — поежился Шу, вставая поближе ко мне. — Никого мы не вызываем. Мы отправляем нашего попаданца домой. — Вот и отправляйте поскорее!       Марс презрительно скривил губы: — А ты вставай сюда, в центр. Если не умрешь, попадешь домой. — Если не что сделаю?!       Шу быстренько загораживает меня. — Ну это уже чересчур! — тычет он пальцем прямо в нос изобретателя. — Я все могу понять, но этого — не могу! — Да ладно-ладно, я же пошутил! — Марс машет руками. — Вставай в центр.       И…Я умер.       Да нет, конечно, просто после этого — полная темнота.       Проснулся у себя в кровати. С кухни тянет горелым — видимо, Шу готовил завтрак.       Только вот самого Шу в кухне не оказалось, лишь записка, написанная быстрым неровным почерком. Я даже не заметил, что читаю — послание оглушило меня. «…И мне правда очень жаль, что так случилось….» « Мне кажется, что я лечу в какую-то пропасть, и оттуда нет возврата…» «Каждый раз, стоит мне поймать твой взгляд, я словно проваливаюсь.» «…я этого не хотел, это как болезнь, подтачивающая меня, уничтожающая и сжирающая, но она часть меня, и лишь моя смерть будет избавлением…» «Мне жаль, мне правда, жаль, и это не твоя вина.» Это будет избавлением для нас обоих.