Умереть. Умереть. Воскреснуть.

Некоторые воспоминания дороже самой жизни. Лучше умереть, чем расстаться с ними. Впрочем, избавиться от них не намного легче. Джон Ватсон давно понял, что воспоминания — это то, что мы делаем здесь и сейчас, своими руками. А так же то, что воспоминания имеют разный вес. И разный цвет. Например, воспоминания о последнем месяце будут бледно-аквамариновые. Как халаты медсестер. Как цвет обоев в коридоре клиники. И лёгкие. Нормальные. Работа, одним словом. Большинство врачей ушли в отпуска. Лето. У Джона за последние две недели было столько подработок, что он появлялся на Бейкер-стрит только переодеться. Потому что поспать, да и принять душ, можно было и в клинике. Вернувшись на Бейкер-стрит, Джон поселился в бывшей комнате Шерлока. Это само собой разумелось. Зачем подниматься по узкой, неудобной лестнице, если есть комната рядом с гостиной и кухней? И что бы там не думала миссис Хадсон, для него это не была «комната Шерлока». Просто комната. И кровать — «не кровать Шерлока», а просто функциональный предмет интерьера. Он НЕ представлял на этой кровати обнаженного Шерлока, жаркой ночью раскинувшегося на влажных простынях. Со спутанными волосами и приоткрытыми во сне губами. С узкими запястьями и тонкими, покрытыми бисеринками пота ключицами. О-о, зачем ему второй инфаркт? Или инсульт? Или что это было… Джон просто ложился в кровать, обнимал подушку, говорил: «Спокойной ночи, Шерлок», и мгновенно засыпал с улыбкой на губах, рядом со своим призраком. Однажды в середине августа в клинику привезли мужчину лет тридцати пяти с черепно-мозговой травмой и закрытым переломом голени и бедра. Повреждения тяжкие, но не смертельные. Его жена, вытирая платочком заплаканные глаза, сказала, что её муж ночью упал с одной из лестниц их особняка в Кенсингтоне. Женщина была необыкновенно привлекательна. Натуральная блондинка с гладкой кожей и огромными ярко-синими глазами. Загнутые длинные ресницы и пухлые губы идеальной формы. Природа, создавая эту женщину, не поскупилась. У неё было богатое тело девушки с обложки Плейбоя. И такой наивный взгляд, что Джон не поверил ей ни на кнатт. Впрочем, это было дело полиции. Хотя полиция вряд ли появлялась в клинике хоть раз со времени открытия. У них уже был подобный случай. Жена запустила в мужа тяжелой хрустальной вазой и нечаянно… попала. Мужчина пролежал без сознания три дня. Лет семьдесят тому назад человек с подобной травмой вряд ли бы выжил. Женщину наверняка бы судили и повесили. А сейчас небедные родственники пострадавшего сочли, что женщина вполне наказана муками совести. Слишком занятый многочисленными говорливыми пациентами и перегруженный дежурствами, Джон и не обратил бы внимания на ещё одного подозрительного пациента, если бы не его красавица-жена. Звали его Ричард Уоллес. При утреннем обходе, когда медсестра вышла из палаты, Джон не удержался и спросил Ричарда: - Действительно упали с лестницы? Уоллес слабо кивнул. Грустные впалые глаза делали Уоллеса похожим на больную обезьянку. Просто невероятно, что у такого заморыша нереально красивая жена. Хотя наличие дома в Кенсингтоне говорило само за себя. Миссис Уолесс весьма разумно распорядилась своей красотой. Кроме жены, Уоллеса никто не навещал. Значит, никаких других близких родственников у него не было. Как Джон не старался, красота этой блондинки казалась ему подозрительной. Однажды, пробегая мимо платы Уоллеса, Джон заметил, как миссис Уоллес, встав на цыпочки и отставив идеальный зад, борется с оконной створкой. - Миссис Уоллес! – Женщина обернулась и испуганно посмотрела на Ватсона. - Окна в палатах пациентов с черепно-мозговыи травмами снабжены специальными замками. - Но моему мужу душно, - опустив глаза, испуганно прошептала она. - А разве кондиционер неисправен? – взгляд доктора Ватсона непроизвольно упал в вырез простой белой майки миссис Уоллес. - Он… он. Мой муж любит свежий воздух... - пролепетала миссис Уоллес и покраснела. - Нет, нет, не трогайте окно! Я попрошу дежурную сестру включить кондиционер, - доктор Ватсон взялся за ручку двери, намереваясь сбежать от её испуганного и одновременно пристального взгляда. Но миссис Уоллес проследовала за ним по пятам. - Доктор Ватсон! – она прижала руки к своей великолепной груди. - Доктор Ватсон, я так переживаю за Ричарда! Он такой хрупкий! Что для других пустяк, для него – трагедия. Скажите, это ведь может помешать выздоровлению? Его… мнительность. Вы такой умный, доктор Ватсон! Я вам ТАК верю! Вы поставите его на ноги! Нет, определённо, девушка вела себя подозрительно. Если бы Шерлок высказался в подобном духе о его умственных способностях, это бы означало: холодильник пуст, заварка кончилась, и соседи пожаловались миссис Хадсон на ужасную вонь от неудачного эксперимента. Что-что, а подлизываться Шерлок умел. Ватсон поймал себя на мысли, что раздумья о Шерлоке не отозвались болью в груди. Может, виною – прелестная блондинка, стоящая рядом. Что же ей надо от него? - Наша клиника специализируется на подобных травмах. Мы поставим вашего мужа на ноги. - О-о! Я должна рассказать вам о Ричарде! Он необычный человек! Я хочу сказать, это может помочь его лечению. Ведь важен индивидуальный подход. Правда? - М-м… Да. - Медицина в наше время творит настоящие чудеса! Но у моего мужа столько фобий. Однажды он даже пытался… - Девушка запнулась и опустила глаза. - Что пытался, миссис Уоллесс? – Джон подумал, что речь идёт о самоубийстве. - Это неважно. Или, наоборот, очень важно. Я не знаю. Вы заканчиваете в шесть? Доктор машинально кивнул, обдумывая отступление и снова попадая взглядом в вырез майки. - Позвольте мне пригласить вас на ланч? На Портобелло-роуд есть премилое кафе «Дейзи–Лейзи». В семь Вам будет удобно? - Нет. Нет. Я не могу. - Прошу Вас, доктор Ватсон. Пожалуйста. – Девушка умоляюще скрестила руки на груди. «Соглашусь, а потом позвоню и скажу, что привезли нового пациента. Иначе ведь не отстанет». - Хорошо, миссис Уоллес. Договорились. В полседьмого. - Я буду ждать, доктор Ватсон! День выдался достаточно хлопотный. Привезли целую семью, попавшую в аварию. Муж, жена, брат и мать жены. У пожилой леди был разрыв селезёнки, остальные отделались переломами рук и ног. Джон окончательно освободился только к половине седьмого. Удовлетворенный проделанной работой, но обессиленный вконец, он вспомнил про ланч. Позвонил на ресепшн и узнал номер мобильного телефона миссис Уоллес. У него есть веские основания отменить встречу. Он устал как собака. Но мобильник миссис Уоллес не отвечал. «Тем хуже для неё», - решил Джон. Приму душ и позвоню ещё раз. Но и через двадцать минут мобильник отвечал только длинными гудками. «Она не берет трубку, догадываясь о том, что я хочу ей сказать», - подумал Джон. Двадцать минут под освежающим душем вернули его в нормальное состояние. Портобелло-роуд уже не казалось таким ужасающе далеким. В сущности десять-пятнадцать минут на такси. В зависимости от пробок. Вечер мог бы быть приятным. Даже если разговор будет исключительно о Ричарде Уоллесе. Джон снова позвонил на ресепшн: - Вызовите мне такси. «Дейзи-Лейси» было оккупировано японскими пенсионерами. Одна из женщин была одета в настоящее японское кимоно. Джон подошел к стойке администратора. - Мне назначили здесь встречу на шесть тридцать. Джон Ватсон. - Да, конечно. Администартор провел его за столик в самом углу. - А мисс Уоллес уже пришла? – спросил Джон. - Леди позвонили, и она вышла поговорить во внутренний дворик. Сейчас вам принесут меню. - Можно мне кофе? Администратор ушел, а Джон снова осмотрелся по сторонам, внимательно приглядываясь к каждому человеку. Это вошло у него в привычку. Выискивать глазами Шерлока в любом мало-мальском скоплении людей. Иногда ему везло… POV Джона Ватсона. Теперь я знаю, чудеса случаются. И хорошенько присмотревшись, в толпе можно различить тёмные кудри Шерлока или его профиль. Взметнувшейся полой пальто, исчезнувшей за поворотом, бархатным баритоном, прозвучавшим совсем рядом, он поддерживает во мне надежду. Его рассыпавшиеся по свету части никогда не станут единым целым. Но он существует. Существует во многих людях. У некоторых его цвет волос. У других его стремительная походка. Третьи умеют играть на скрипке. Скрипку трудно вычислить. Но за одним мужчиной, который нёс скрипичный футляр, я следовал несколько кварталов. В нём было очень немного от Шерлока. Но несколько мгновений он был им: когда я заметил изящный скрипичный футляр, но ещё не поднял глаза, чтобы увидеть его владельца. Но самой драгоценной моей находкой стал Луи Монпелье. Лягушонок. Точная копия Шерлока. Он обрушил мою печаль, как карточный домик. С ним я познал себя. Он подарил мне своё тело. И навсегда отвернул меня от желания избавиться от собственного. «Поцелуй меня… И я ещё хочу». Я сначала запаниковал. Он что, не понимает, что мы не ровесники, и мне надо ещё как минимум полчаса? Потом посмотрел на него и обозвал себя озабоченным кретином. О чём я только думаю? Он же создан для ласки и нежности. Я погладил его растрепанные волосы. Провел пальцами по острым красивым скулам. Почувствовал, как защипало в носу. На глазах закипали самые настоящие слёзы. Чтобы спрятать их, я уткнулся лицом ему подмышку и слегка сжал зубами нежную кожу. Провел ладонями по выступающим ребрам. Не удержался и пощупал выступающую бедренную косточку. Мой любовник тихо хихикнул. Я понял, что он боится щекотки. Я поднял глаза. Он улыбался. - Ты… скелетолог? - Что-что? - Археолог! Тебя интересуют кости? - Я врач. - Я больной? - Нет. Ты абсолютно здоров. Молодой мужчина обнял меня и привлёк к себе. Это было необычайно приятно. Я ещё подумал, что он не похож на проститутку. Так… любитель приключений и случайных заработков. - Тогда делай со мною… всё. – Его губы коснулись моего уха, и я понял, что ждать полчаса не придётся. Но мне хотелось уравнять счёт. Наверное, я могу сто раз кончить, просто лаская его. Но что чувствует он? Я ему не противен. Он улыбается и не собирается уходить. Но он не возбужден. Его слегка напряженный член лежит на бедре. Мне очень хотелось заставить его кончить. У меня нулевой опыт в этой области. Если только не вспомнить себя в тринадцатилетнем возрасте. Я провел ладонью по внутренней стороне его бедра, переместил руку на живот. Погладил его, медленно спускаясь к паху. Меня раздирали противоречия. Одно дело грубо отыметь смазливого парня. Другое дело – ласки. Такое не станешь делать с посторонним. Я, во всяком случае, на такое не способен. Лягушонок – не Шерлок. Он – его благопристойная (отчасти) копия. Но я решился и сжал его член рукой. Парень как будто вздрогнул. Я поднял глаза. Он быстро отпустил закушенную губу. Что за непонятный человек? То предлагает себя, то трясётся, как девственница. Я засунул свои сомнения куда подальше и сжал его член сильнее. Слегка подвигал рукой туда-сюда. Никакой реакции. Его член сник совсем. А ведь он возбудился немного, пока я его ласкал. Ну, что ж, отступить — не значит проиграть. Я развернулся и лег на спину. Его рука нашла мою и слегка сжала, словно извиняясь. Я закрыл глаза. Я ведь не нанимался его развлекать? Минут через десять, когда я уже почти задремал, легкие пальцы коснулись моей груди. На всякий случай я решил не открывать глаза. Жёсткие подушечки очертили ключицы, потрогали ямку между ними, прикоснулись к шее. Моя шея сплошная эрогенная зона. Я постарался не застонать от удовольствия. Только судорожно выдохнул. Он прекрасно меня понял. И через мгновение к шее прикоснулись губы. Хаотично и беспорядочно меня лизали, кусали, щипали. Задремавший вместе со мною солдатик, встрепенулся. «Поцелуйный» вихрь перекочевал ниже, на мою грудь. Острые зубы проверили мои соски на прочность. От неожиданности, я охнул. Но трепетный француз на этот раз не смутился. Наверное, он немного садист. Через очень короткое время оба моих соска горели от его укусов. На мои стоны он не обращал внимания. Потом его тонкие пальцы впились в мои ягодицы с силой, которой я в нём не предполагал. Это нравилось моему члену, который затвердел, как камень, но не нравилось мне. Мне казалось, что ещё немного, и меня изнасилуют. Я не был готов к стольким откровениям за один день. Поэтому я открыл глаза. Он нависал надо мною, стоя на коленях. Я схватил его чуть выше запястий. И заметил его возбужденный член. Инаковость его тела манила меня. Я отпустил его левую руку и сжал его член. Он был просто горячим, твёрдым и подрагивал в моей руке. Мой любовник был на грани. Я двинул рукою, оттягивая крайнюю плоть и обнажая головку его члена. Это возбудило меня ещё больше. Я никогда не делал ничего подобного. Двойник Шерлока дернулся всем телом. Мне показалось, он решил сбежать. Но я не отпустил его. Хотя мне очень хотелось прикоснуться к себе. Я водил рукой по его члену, а другой рукой удерживал его за запястье. Возбуждение безжалостно скручивало в клубок мои нервы и требовало действий в районе моего паха, но я держал руку мужчины. Когда я уже сам был готов сорваться в оргазм, его член запульсировал в моей руке, и он излился мне на живот. В тот же момент оргазм пробил меня тупым копьём, и я тоже кончил. Без сомнений, я не забуду этот секс никогда. Я поднял голову и посмотрел двойнику Шерлока в глаза. Спросите меня, что я там увидел? Ужас и панику. Или я ничего не смыслю в этой жизни. Громкая музыка, заигравшая на чьем-то телефоне, выдернула меня из Парижа, из сладких воспоминаний. Передо мною стоял остывший кофе. Я даже не заметил, когда официант принёс его. Толстая папка меню лежала под моим левым локтем. Я задремал? Мои джинсы стали мне тесными. Конечно, я возбудился вспоминая… А сейчас придёт миссис… КАК ЕЁ??? Пытаясь вспомнить имя моей визави, я машинально глянул на часы. Десять минут восьмого. По всему выходило, что я замечтался минут на сорок. Где же миссис Уоллес? Я огляделся по сторонам. Вышколенный официант сразу подлетел ко мне. - Желаете что-то заказать? - Нет. Меня ждала дама. Но мне сказали, что она вышла позвонить. Может, она совсем ушла? Парень пожал плечами. - Спросите у администратора. Администратор видел, как она шла из зала во внутренний дворик, разговаривая по телефону. О чем она говорила? Слишком тихо. Он не разобрал. Я вышел на улицу. На душе было неспокойно. Миссис Уоллес вытащила меня на встречу, а сама сбежала. Я позвонил на её номер. Трубка по-прежнему отвечала длинными гудками. Наверное, она могла себе это позволить. Заставлять мужчин растерянно следить за часами и ломать голову: что могло случиться и задержать её? Такой красавице, как она, всё прощалось. Я, к счастью, далёк от подобных переживаний. В красоте миссис Уоллес я не заинтересован. И хочу спать. Я добрался домой на метро. Машинально принял душ и с наслаждением завалился в гостеприимную кровать. «Спокойной ночи, Шерлок». И заснул как убитый. Разбудил меня мерзкий звонок мобильника. - У-уху-у, - простонал я в трубку. - Доктор Ватсон! - Да-да! – Светящиеся часы на стене показывали половину девятого утра. - Доктор Ватсон! Произошёл нес-несчастный случай с в-вашим пациентом. Полицейские хотят допросить вас. Ничего не подумайте! Вас ни в чём не…не п-подозревают. Они… всегда говорят с врачами. Я узнал голос одной из девушек на ресепшн. Обычно она не заикалась. - Кто этот пациент?! - Мистер Уоллес. Ну, спасибо, милая. Теперь понятна причина её заикания. Уже доложила, что я спрашивал номер мобильника миссис Уоллес. История старая, как Лондон. Больной муж, красавица жена и доктор. Где они только набирают этих безмозглых куриц? Впрочем, оказаться под подозрением, это как-то даже забавно. Я нажал отбой и грязно выругался. Ничего не поделаешь, надо ехать.