Держаться за тебя

      Суге нравились те моменты, когда все уже лежали в своих спальниках после дня тренировки. Коуши просто думал о всем, что произошло за день, а Дайчи что-то читал и смотрел в телефоне. Суга помнил, что, засыпая, он смотрел на лицо Дайчи, подсвеченное в темноте белым светом экрана. Савамура то хмурился, то губу закусывал, то улыбался едва-едва заметно. Суге оставалось только гадать, что он читал. Можно было прямо спросить, но Суга молча наблюдал за капитаном, натянув одеяло до носа, и закрывал глаза, если Дайчи отрывал взгляд от экрана и смотрел в его сторону. Наблюдал с оглядкой вора, позарившегося на святыню. И вот Суга представил, как он к ней — к Дайчи — тянул руки, и на душе было так легко, а тело так приятно ныло, что Суга быстро заснул.       Дайчи ему почти никогда не снился, зато на всякую психоделику Суга, спасибо Морфею, насмотрелся. В эту ночь его маленькое желание было исполнено, и Дайчи был с ним даже во сне, но Суга ничего не слышал, когда касался его. «Ты молчишь, Дайчи, — испуганно шептал Коуши. — Я тебя не слышу, Дайчи, Дайчи, я ничего не слышу.» Тишина сна так напугала его, что он проснулся с гулко колотящимся сердцем.       Дайчи так и заснул с телефоном в руках. Суга прижал ладони к лицу, успокаиваясь после увиденного во сне, а в ушах набатом било собственное сердце. Какой же ужас — не слышать ничего. Это ведь то же, что и не касаться. Может, так рука вообще сквозь тело пройдет? Когда Суга представил себе, что он больше никогда не услышит песню Дайчи, он автоматически потянул руку к капитану, будто бы желая проверить, удостовериться, что Дайчи осязаем. Савамура лежал совсем близко, и Суга провел ладонью по ткани чужого спальника, все еще загнанно дыша. А затем его взгляд упал на телефон в расслабленной руке Дайчи, и Суга не удержался. Подцепив его двумя пальцами, он медленно потащил его на себя и даже при этом — о боги! — не разбудил Дайчи. Суга посмотрел по сторонам, залез с головой под одеяло, а затем разблокировал экран телефона Савамуры.       К слову, тот никогда не ставил пароль на блокировку, в то время как Суга не мог, просто не мог оставить без шестизначного кода хранилище фотографий и переписок с Дайчи… (код менялся каждые несколько недель, когда у Суги начинал развиваться страх того, что за ним следят)       И Суга ведь ждал, что сейчас на экране появится их совместная фотография или скриншоты самых забавных сообщений. Ждал. Но вместо этого был открыт блог про волейбол, который их капитан с упоением почитывал уже не один год. Дайчи такой Дайчи.       Суга погасил экран телефона и сдулся: отлично, сейчас бы начать ревновать его к волейболу. Тихо и очень трагично вздохнув, он открыл в телефоне блокнот с заметками и, пока не передумал, быстро написал:       дайчи, твой телефон одержим! он стал сам менять настройки!!!       Перевести язык гаджета на арабский — как раз плюнуть. Сделал гадость — сердцу радость. Особенно, если эта гадость заставит Дайчи с самого утра думать о связующем. Так что Суга осторожно вернул телефон в ладонь спящего — он в восторге от ладоней Дайчи, можно он тоже в них окажется? — и с чистой совестью вскоре вновь заснул.       Утром его разбудил спор между Хинатой и Кагеямой.       — Да убери это от меня, я не буду прикасаться!       — Ну Кагея-а-а-ама, тебе что, сложно? Один разочек!       — Ты рыжий мелкий придурок, и если размеры твоего мозга пропорциональны размеру твоей обуви, то…       Тут Суга решил вмешаться. Он зевнул и перебил Кагеяму, продолжая лежать, но подняв вверх руку, мол, я тут, я проснулся и я не хочу, чтобы мои дети опять ссорились!       — Что случилось? — произнес он, а сам взглянул на Дайчи. Тот еще сладко спал. Именно что сладко, Суге так не хотелось этого признавать, но ничего прелестнее он в жизни не видел. Кроме рук Дайчи. Или его улыбки. Или того, как он моет пол, размашисто орудуя шваброй. Боже, тащиться от того, как кто-то моет пол, и приписывать ему свою оригинальную технику владения шваброй — разве это нормально?       — Хината думает, что если дотронуться до экрана телефона, он считает отпечатки пальцев.       — ХЕЙ! ЭТО ТАКОЙ ТЕСТ НА СОВМЕСТИМОСТЬ, А СОВМЕСТИМОСТЬ БЕРЕТСЯ ПО ОТПЕЧАТКАМ!       Суге не хотелось умирать этим утром. Ему было хорошо. Нужно будет попросить Хинату кинуть ссылку на приложение с тестом, подумал он, и скачать его на телефон Дайчи. Пока капитан не проснулся, Суга выполз из спальника и отправился в душ.       Встретились они уже на утренней пробежке. Суга разминал голеностоп, когда на плечо опустилась чья-то ладонь, а музыку в наушниках перебила человеческая мелодия. Это был Дайчи.       — Утречка, Дайчи, — Суга вынул наушник из уха и сделал попытку не улыбаться.       Савамура, еще сонный, с не до конца зашнурованными кроссовками, взглядом обещал ему медленную и мучительную смерть. При этом его глаза смеялись.       — Суга, случилось ужасное! — он не убирал руку с его плеча, и Суга на одних инстинктах наклонил голову к этой руке.       — Дайчи, это должно быть что-то поистине страшное, раз ты прибежал ко мне! — с наигранным ужасом произнес он.       — Не поверишь.       — Попытаюсь поверить.       Заиграл припев, и они оба замерли, вслушиваясь в эти звуки. Суге хотелось дышать часто-часто, смотреть на Дайчи открыто-честно, расшнуровать ему до конца кроссовки, чтобы Дайчи схватил его за руки и спросил, почему он опять пакостит.       — Мой телефон… — наконец начал Дайчи, а Суга сделал шаг назад и мягко скинул с плеча чужую руку, мимолетно проводив ее пальцами.       — Я ничего не слышу-у-у! — Суга вставил наушник обратно в ухо и рассмеялся в ответ на ошеломленное подобной наглостью лицо Дайчи. Но он был довольным, чертовски довольным!       Савамура сделал шаг вперед, а Суга ответил на это шагом назад. — Догонишь — поговорим!       И Суга побежал, зная, что из преимуществ у него есть только плохо зашнурованные кроссовки Дайчи и собственная выносливость.       Сугавара мало чем мог похвастаться, но бегал он хорошо. Даже лучше Дайчи. Просто у Суги была цель, которая гнала его вперед: связующий смотрел в самую дальнюю точку на горизонте и говорил себе, что если он до нее добежит, то всю свою жизнь будет счастлив. И хоть горизонт никогда не приближался к бегуну, Суга никогда не останавливался. Может, это был какой-то пунктик, выросший из невроза, но пунктик очень полезный.       На минуте десятой бега Суга поравнялся с деревянным мостом через глубокую и широкую яму — еще пару лет назад в этой области археологи нашли ценные артефакты и все тут переворотили, почти что как в шахте. Местным жителям пришлось перекидывать мост, потому что стало невозможным обходить эти раскопки кругом.       Суга сбавил бег на мелкую рысь, затем на быстрый шаг, а в итоге и вовсе остановился, тяжело дыша. Он подошел к мосту и перегнулся за его перила. Внизу зияла не романтичная черная пропасть, а весьма осязаемые острые глыбы и куски арматуры, так что у Суги закружилась голова. Только вот с этим головокружением пришли те же назойливые мысли, которые приходили в его голову, когда он жег спички.       Контроль. Он должен вернуть контроль над своим телом, над своим разумом. Над собой, черт возьми!       Суга встал спиной к ограждению, взялся за него руками и, подпрыгнув, сел на перила. Перекинул ногу через железную балку, сглотнул и так и остался сидеть: одной ногой над пропастью, другой ногой над безопасным мостом.       Тогда-то он и услышал голос Дайчи, издалека зовущий его по имени. Суга не двигался до тех пор, пока Дайчи не появился в поле зрения. Да и потом, когда обалдевший капитан понесся к нему со скоростью олимпийца, тоже остался недвижим.       — Суга?! Ты в своем уме? Суга, боже, что ты там делаешь?!..       С перил Дайчи его буквально стащил, крепко-крепко обхватив руками за талию. И именно в этот момент Суга почувствовал, что балансирует на краю, потому что Дайчи и был этой чертовски глубокой ямой, в которую он падал и падал. Суга не знал, что его ждет на дне, и у него так и не получилось взять контроль над своим телом, поэтому он сцепил руки в замок за шеей Дайчи и прижался к нему всем телом, не отпуская даже тогда, когда капитан поставил его на землю.       Я, видимо, забыл, ты не можешь мне доверять,       Я открыт всего на мгновение и тут же закрываюсь.       — Мне страшно, Дайчи, — прошептал Суга, поддавшись этому мгновению. — Как будто все в моей голове… ну, знаешь, перевели на арабский, а я не знаю, как вернуть заводские функции. Это очень страшно. Давно уже. А сейчас — особенно.       — И поэтому нужно было за компанию пугать меня? — Дайчи напрягся всем телом, Суга это явственно чувствовал.       Пользуясь моментом, Суга уткнулся носом в чужое плечо — такое широкое и такое восхитительно надежное — и слабо улыбнулся.       — Это получилось случайно, — сказал он. Кажется, последнее слово он растянул на мотив играющей в голове мелодии. — Дайчи! Дайчи, скажи, тебе нравится моя музыка? Музыка меня.       Откуда в нем столько смелости или глупости, Суга не знал. Но у него все еще кружилась голова, а пальцы отказывались разжимать хватку, да еще и Дайчи как будто невесомо придерживал его — Суга иногда чувствовал мимолетные прикосновения пальцев, словно Дайчи держал свои руки в считанных миллиметрах от тела Сугавары и не решался страховать его по-настоящему, двумя большими мозолистыми ладонями, как вчера на стенке.       — Дайчи?..       — Нравится, Суга, — голос Дайчи звучал совсем тихо. Тогда Суга понял, что на дне ямы под названием «Дайчи» точно валяется битое стекло, а он сам мазохист. Может, Суге вдобавок стоит податься в йоги и научиться спать на иголках?..       — Теперь мне уже не так страшно.       Возвращались они вдвоем, широкая дорожка ведь позволяла бежать друг возле друга. Почему бы и нет. И если бы Суга умел читать мысли своего капитана, он бы узнал, что тот не мог выкинуть из головы то, что его друг чего-то боится, и что он, Дайчи, обязан ему помочь.

***

      — Итак, прошел целый день, и я наконец смог найти настройку, которая меняет язык.       — При этом ты поменял себе часовой пояс и случайно удалил браузер.       — Су-у-уга, и откуда в тебе столько гадости?       Они лежали на матах в малом спортивном зале, после почти что двухчасовых попыток Суги освоить стенку следующей сложности. Они оба порядком устали, двигаться не хотелось от слова вообще, так что Суга так и лежал лицом в мат, а Дайчи, устроившись рядом на боку, задумчиво водил пальцем по экрану телефона.       — Я коллекционер гадости, Дайчи, — произнес Суга. — Кто-то собирает марки, насекомых и автографы, а я собираю гадость. Может, ты тоже мне отдашь немного своей? Хотя, у тебя ее нет.       Суга чуть было не добавил, мол, тогда ты можешь взамен отдать свое сердце.       — Что мне тогда дать тебе, Суга? — будто бы читая его мысли, спросил Дайчи. Даже… с какой-то игривой ноткой, или Суге просто показалось. Коуши зажмурился и — была не была! — откинул свою руку вбок, так, чтобы она касалась плеча Савамуры, а в голове заиграла знакомая мелодия.       — Свою музыку, Дайчи. Свою музыку.       В это время команда Карасуно пыталась снять отпечатки пальцев с чашки Суги и термоса Дайчи, чтобы проверить этих двоих на совместимость. Хотя, ей-богу, каждый знал, что любовный тест покажет положительный результат.