В свободном скольжении

Внутри кабины вертолета шум винтов ощущался совершенно иным, скорее уютным и мерным. Хотя двое его пассажиров – ученые – назвали бы этот перелет скорее скучным и потому пытались развлекаться как могли, но каждый делал это на свой лад. Познакомиться пытался только один из них – коротышка-американец со смешной бородкой и небольшой татуировкой на руке, а второй – немец, одетый в костюм-тройку, пытался читать что-то со своего планшета и тщательно игнорировать первого. Но когда пилот по связи предупредил их: «Подлетаем, скоро будем садиться», – они дружно прильнули к стеклам, рассматривая пустую вертолетную площадку. – Нет, вы представляете, они опять опаздывают! Этот мем, что англичане пунктуальны, всего лишь обычная байка. Нет. Никого. Ни-ко-гошеньки, – американец был неугомонно разговорчив. Немец поджал губы и снова промолчал. Как только вертолет приземлился, он убрал планшет в свою сумку и смерил скорбным взглядом своего болтливого спутника, уже распахнувшего дверцу вертолета, чтобы выбраться. – И меня тоже не должно быть здесь! Я поступал в Тихоокеанский исследовательский корпус для того, чтобы изучать кайдзю, а не возиться с чертовой соулмейтской фигней, которой я занимался раньше! И вот! Представляете, какая засада? Доктор биологии Ньютон Гейзлер был вне себя, вытаскивая свою сумку из вертолета, приземлившегося посреди пустого асфальтированного поля. Неподалеку виднелось какое-то здание, но тащиться до него с сумкой было совсем не с руки – к ним не прислали никаких носильщиков, которых можно было бы озадачить своей нелегкой (и как туда столько влезло?) ношей. И Ньютон повернулся к пытающемуся спрыгнуть вслед за ним другому ученому – хмурому от того, что на него явно не была рассчитана подобная высадка. Тот ожидал если не скамеечки, то хотя бы какой-нибудь лесенки, но данный вертолет был подобным не укомплектован. – Давайте помогу, раз уж мы с вами коллеги, – заявил Ньютон. – Я сам! Я сам, – повторял немец, пытаясь воспользоваться подножкой, довольно низко расположенной от пола в вертолете и довольно высоко – от земли. – Возьмите мою сумку, раз уж хотите помочь! – досадливо выпалил он, почти уронив ту на биолога. Ньютон подхватил и его сумку и попытался забрать и трость, которой тот размахивал, норовя ударить своего невольного спутника. – Отпустите! Отпустите и не мешайте, черт вас возьми, – тот дергал трость назад, пытаясь устроить на подножке вторую ногу. – Хорошо-хорошо, – отступил второй от столь грозного размахивания палкой, – давайте сами… Германн. – Доктор Готтлиб. Обращайтесь ко мне доктор Готтлиб, – потребовал немец. Ньютон смотрел, как аккуратно его спутник поставил на подножку сначала больную ногу, потом уместил рядом с ней здоровую со сгибающимся коленом, потом повторил… – А вот меня доктором называет только мама! Немец метнул на него сердитый взгляд, но это не произвело на биолога никакого впечатления, того явно волновал только один вопрос: – И какого черта мы торчим здесь в одиночестве? И это совсем не похоже на шаттердом. Этот пилот нас вообще там высадил? Они же вроде не могли ошибиться… Если эти британцы притащили нас сюда, могли бы и встречу организовать. – Да-да… – Готтлиб запыхался, – я говорил, что могу заниматься этим и по сети. В конце концов то, что именно Великобритания платит за разработку этого проекта, не означает, что мы обязательно должны были притащиться в Панаму… Кстати, и правда, где это мы?! – прокричал он пилоту вертолета, который все еще не заглушил винты, отчего те вращались и сдували его слова. – И это вот они нас так встречают? – искренне удивился биолог, с удовольствием вернувший сумку своему коллеге. К ним прямо на взлетную площадку подъехали несколько черных лендроверов, одна из машин кортежа остановилась прямо перед ними. У всех машин распахнулись дверцы, и уже через минуту докторов окружили одетые в военную форму и вооруженные люди. Один из них выглядел явно не урожденным не английским не джентльменом. Но они участвовали в международном проекте, да и мало ли по какому признаку эти британцы набирали людей к себе на работу? Когда мужчина заговорил, то оказался обладателем заметного пакистанского акцента: – Доктор Готтлиб и доктор Гейзлер? – Я – доктор Гейзлер! – прокричал Ньютон, – но вы можете называть меня Ньютом!… – Почему вы опоздали? – громко проворчал немец, – этот перелет совсем доконал мою ногу. Я думал, вертолет будет из аэропорта до самого шаттердома. – Меня зовут майор Ашкани, – представился тот в ответ, – простите за эту небольшую накладку по времени. Прошу вас следовать за мной. Мы отвезем вас в шаттердом. – А я бы предпочел сначала в отель, – заявил Ньют. – Этот перелет меня утомил, так что я бы хотел сначала принять душ… Мои мозги, знаете ли, не могут нормально работать, если я не получу достаточно полисахаридов или дисахаридов… Заметив изменившееся лицо несколько растерявшегося майора, доктор Готтлиб сжалился и пояснил: – Он имеет ввиду, что неплохо было бы пообедать. Из-за этого перелета мы пропустили завтрак. – Боюсь, – нашелся майор Ашкани и тут пояснил, – что нам запрещено менять маршрут, но по прибытию мы постараемся организовать вам обед. Ньют радостно улыбнулся: – А пока меня устроят и шоколадные батончики или … Майор Ашкани указал рукой на открытую дверцу машины – черный лендровер – и перебил его: – Ваша безопасность прежде всего. Давайте, мои люди помогут вам с сумками. И документы… Документы при вас? Немец хлопнул себя по карману, после чего поставил сумку на землю и строго выдал, забираясь на ближайшее сидение: – Конечно. Быть может уже поедем? Ньют суетливо последовал его примеру: поставил свою сумку и устремился на другую сторону лендровера, тоже садясь в машину. Майор Ашкани кивнул одному из своих людей – тот выпустил автомат, закинув его за спину, и подхватил сумки, чтобы уложить их в багажник машины. Сам майор устроился на переднем сидении. И как только он захлопнул дверцу, кортеж тронулся с места, выезжая с базы. – Куда это они? – с недоумением спросил Ньют, оглядываясь на то, как двое вооруженных людей сели в вертолет к пилоту, после чего тот начал взлетать. – Это – секретная информация, – кратко сообщил майор. На некоторое время в салоне лендровера установилась несколько торжественная после этих слов тишина. Они ехали уже пятнадцать минут по городу, когда тишину нарушил – удивительное дело – серьезный немец. Он с недоумением пялился в окно за проплывающим мимо пейзажем: – Разве шаттердом в Панаме находится не на южной стороне побережья? Майор Ашкани замешкался: – Конечно. Да. Вы правы. – Тогда почему мы едем на север? Встретивший их офицер кисло улыбнулся: – К сожалению, нам пришлось изменить маршрут – ваша безопасность превыше всего. Но не беспокойтесь, в скором времени вы сможете отдохнуть. – Хорошо, – досадливо ответил Готтлиб и, откинувшись на сидении, попытался устроиться поудобней и задремать. – Разбудите меня, когда мы уже доберемся. Этот разговор обеспокоил Ньютона. В отличие от своего коллеги он, наоборот, начал оглядываться и пытаться сориентироваться, периодически ловя на себе взгляды майора. – Нет, я все равно не понимаю. – Высказался Гейзлер, – чего можно бояться? Разве сейчас не все заинтересованы в том, чтобы мы как можно быстрее придумали что-нибудь для сопротивления явлениям кайдзю? Вы же не кайдзю опасаетесь, чтобы таскать нас обходными маршрутами… – Простите, но меня самого только-только подключили к этому делу, – неловко признался майор. – Кажется, все дело в том, что в шаттердоме боятся утечки по поводу этой новой технологии, над которой вы работали. Говорят, это была ваша идея? – Это вы про улучшение технологии дрифта? – тут же почувствовал интерес к своей персоне, засиял Ньютон, – эта история столь забавна, вы не поверите… Немец досадливо подергал носом, пытаясь игнорировать разговор, который мешал ему спать. – … я только получил ответ от Тихоокеанского Исследовательского комплекса по поводу моих предложений по расшифровке генетического кода кайдзю, и закончил свои исследования подбора методики секвенирования ДНК для вычисления времени смерти после потемнения метки, как мне позвонил мой друг… – И рассказал, что ваш новый тест на способность к дрифту прошли супруги Кайдановские. – Отрезал Готтлиб, просыпаясь и прерывая его. – О, неужели вы меня все-таки слушали? – искренне удивился Ньютон. – Вы, доктор Гейзлер, просто не оставили мне ни одного шанса за то время, что мы летели из Лос-Анжелеса. Ни мгновения. – Ньют, – он протянул немцу руку, – можете обращаться ко мне просто Ньют. – Дорогой Ньют, – со всей скопившейся язвительностью произнес доктор Готтлиб, в очередной раз проигнорировав его жест доброй воли, – заткнитесь хотя бы до того момента, пока мы не прибудем в шаттердом. – Мы можем стать с вами нобелевскими лауреатами… А вы говорите «заткнитесь, Ньют», – слегка обиделся коротышка-американец, отворачиваясь к окну. – Будто она присуждается математикам, – прищурился Готтлиб, – мне в этом плане не на что надеяться. – А как же премия мира? – парировал Ньют. – Сейчас цифровые таймеры есть даже в Зимбабве, – не согласился Готтлиб, – да даже какой-нибудь пингвинолюб в Антарктиде может глянуть на свое запястье и узнать то, сколько ему осталось до Встречи. Но мировое сообщество это восприняло как должное в свое время. Хотя не кто иной, как ваш покорный слуга, предложил усовершенствовать модель прогнозирования, которая и была внедрена в итоге. И что? Похож я на миллионера, доктор Гейзлер? – Ньют… Доктором меня называет только моя мама, – поправил его Гейзлер в очередной раз, сбивая пафос с пламенной речи, и указал на свой браслет, под которым, по-видимому, находился как раз такой цифровой таймер. – И, к вашему сведению, я не знал, что в этой штуке есть и ваш вклад. – То-то и оно. А вы говорите про… – Приехали, – с облегчением и непонятной радостью в голосе перебил их дискуссию майор Ашкани. – Прошу вас, можно выходить. – Но… – одновременно не согласились доктора, глядя на место, в которое их привезли. – А вот и встречающие, – улыбнулся Ашкани, указывая на две фигуры, приближающиеся к ним от покачивающейся на волнах яхты. Его люди высыпали из еще одной машины – единственной, что осталась от кортежа черных лендроверов – и окружили вторую машину. – Я не понимаю… – растерянно произнес Ньютон, – почему вы наставляете на нас оружие? Вы же должны нас охранять… – Ньют, – пробормотал Готтлиб, – мне кажется, нам нужно было спросить у него документы… Похоже он не тот, за кого себя выдает. Они сидели в машине, не решаясь выйти и разглядывая пасмурный серый день, темный с пенящимися барашками на накатывающих на берег волнах Тихий океан, старую и ржавую на вид яхту… Ашкани пожал руку приблизившемуся мужчине, его спутница – а это, судя по фигуре, была именно женщина – что-то резко бросила. Их сумки вытащили из лендровера и передали подошедшим. Мужчина тут же упаковал их в непромокаемый мешок. – Эй!… – возмутился Гейзлер, выбравшись из машины, – что вы делаете? Это же наши вещи! – Ньют, постойте… – Готтлиб явно нервничал сильнее, но собрал свою решимость и тоже выбрался из машины. – Деньги вам уже переведены. Можете проверить, – сказала женщина Ашкани. – Да. – Ашкани глянул на пиликнувший телефон. Тем временем мужчина передал герметичный мешок с их вещами выходящим из воды другим людям в таких же костюмах, тянувших за собой надувную шлюпку. – Какого черта вы крадете наши вещи?! – занервничавший Гейзлер снял очки. Приступ острой головной боли и звон в ушах заставил его сильно зажать переносицу пальцами, затем он потер свои глаза, чтобы прошли яркие пятна перед ними: мелькавшие словно кометы отголоски боли были мучительно переливающимися. Все было бесполезно – и он надел очки снова. – Вещи? – недоуменно переспросила женщина и мотнула головой своему спутнику. Теперь стало понятно, что главная здесь была именно она. Мужчина в водолазном костюме быстро обыскал докторов, забирая все электронные устройства и помещая их в какой-то чемоданчик. А те не сопротивлялись, беспомощно застыв и ощутив прижатые к их спинам дула автоматов. – Мы крадем не вещи. Мы крадем вас, господа. Попрошу на борт. – Не будут же они нас убивать? – тихо спросил американец. – Хотите проверить это, коллега? Гейзлер и Готтлиб переглянулись и сглотнули, прежде чем американец все-таки кивнул ему в ответ.