В свободном скольжении

За эти пару месяцев квартиру, в которой они временно жили в Лос-Анжелесе, Кайдановские начали ненавидеть – все равно что камера, пусть и без решеток на окнах и без навязанного режима дня. Из плюсов – телевизор, но каналов на русском была всего парочка, причем оба новостные, поэтому работал он фоном. Комната представляла собой прямоугольную коробку, в которой, помимо телевизора, стоял неудобный диван, кухонный гарнитур со встроенной плитой, забитый пивом холодильник и пара предметов, действительно помогающих разнообразить их заключение. Велодорожка на сегодня свое уже отработала, а вот большой красной груше по центру комнаты еще предстояло получить свое. – Чертов Гейзлер! Чертов американский жучара! Тяжелые удары по боксерскому мешку раздавались один за другим. Равномерный и тяжелый стук, который в течение всех последних часов уже порядком поднадоел. Солнечный свет бил в окно – штор не было, а само окно стояло нараспашку. В то время, пока Леша ждал своей очереди и мял в руках боксерские перчатки, Саша отрабатывала удар за ударом. – Может, ты прекратишь повторять это имя? Разве тебе не достаточно того, что ты нарисовала его рожу на этом мешке? – Мне. Мало! – отрезала Саша. – Я проверю сообщения, – хладнокровно сообщил Алексей, позволяя жене развлекаться и дальше. С тех пор, как Гейзлер пропал, ее характер с каждым днем становился все хуже. Впрочем, своим он бы тоже хвастаться не стал – повода не было. Контур карикатурной картинки на ученого в очках практически смазался от ее частых ударов. Он машинально протянул ей маркер, когда та уже стянула перчатки. Синхронизация действий – один из небольших плюсов, что случились с ними после того, как Гейзлер запустил их на свое тестовое оборудование для дрифта. С тех пор, как доктор пропал, все опечатали и убрали, но даже если бы и не убрали – добровольно Алексей Кайдановский туда бы не подошел. Он был смел, но не был глуп. На экране телефона среди новых уведомлений царила полная, тотальная и безысходная пустота. Списки спама за новости он не считал, теперь его в последнюю очередь интересовали предложения увеличить размер члена или заказать надувного кайдзю с максимально реалистичной вагиной даже в качестве шутки и повода для перепоста знакомым на фейсбуке и вконтакте. От людей они с Сашей держались подальше с того самого эксперимента – так требовала не только служба безопасности Тихоокеанского исследовательского и оборонного корпуса, но и ФСБ родной страны. Утечек быть не должно. В остальном же описание ситуации было не иначе как: – Никаких новостей. Дерьмовищное… – … дерьмо! – Саша заканчивала за него практически каждое ругательство. – Твоя… – …очередь! – машинально продолжил Леша, забирая у нее перчатки и вручая бутылку с водой. От супруги, казалось, все еще летели капельки пота: такие мелкие россыпи с родным знакомым запахом. Он затянул завязки на своих перчатках и сменил Сашу, которая тут же подошла к окну и оперлась на подоконник, разглядывая город и видневшийся вдалеке Тихий океан. Хоть бы кайдзю какой появился – все смена обстановки. Если бы появился кайдзю, можно было бы на законных основаниях не предупреждать их охрану, и выбраться на улицу, чтобы дойти до бункера. Подвигаться за пределами этих четырех стен и побыть среди толпы людей. Сейчас все их контакты с внешним миром происходили раз в несколько дней, когда им приносили замороженные полуфабрикаты, еду в коробочках и напитки в бутылочках, и от невозможности действовать хотелось просто лезть на стену. Он не привык к такому: ждать, пока кто-то придет на помощь и изменит их жизнь. Алексей бил не так, как жена. Его удар был медленным и более концентрированным. Осознанным. Главным в ударе была ритмичность, чтобы не впасть случайно в режим берсеркра, как было до того злополучного дрифта. То, что у Саши никогда бы не привело к взрыву ярости, легко сносило его собственный контроль раньше – себя не помнил. – Как думаешь, что случится раньше – появление кайдзю или Гейзлера? – дыхание Саши выровнялось. – Хочешь поспорить? Я ставлю на кайдзю. Он бил по мешку сначала кулаками, но вскоре это стало ощущаться слишком рутинным, мешок раскачивался и так и норовил сорваться с того крюка, на котором был подвешен. – Мне кажется, или кто-то стучал? – Я. Тут только я стучу. – Я про квартиру над нами… – Саша ткнула пальцем вверх, они оба прислушались, но оттуда не донеслось больше не звука. – Нам показалось, – почему-то вырвалось у Алексея. – Забудь. И… Может, сходишь в душ? Саша смерила его взглядом: – Только не говори, что хочешь еще одну попытку. В прошлый раз я чуть не сдохла от твоей мигрени, когда наши метки соединились. – Тогда без меток. Я сам против. Но это снимет твое напряжение лучше, чем клятая груша. Она помолчала, словно сомневаясь в разумности его предложения. – Поверь мне, я прекрасно это знаю. – Верю. Мое напряжение раньше снималось, когда я трогала твою метку. Но теперь ты такой же злой, как я. И это – не помогает. Саша стянула с себя майку, следом на пол упало трико и нижнее белье: – Ну как? Уверен насчет этого? – Просто сходи в душ… – Алеша постарался не морщить нос. – Здесь слишком жарко. – Когда закончишь – присоединяйся, я потру твою спинку, – Саша грациозно прошла мимо, а он еле удержался от того, чтобы не шлепнуть ее по заднице рукой в боксерской перчатке. Раньше он испытывал более позитивные эмоции, когда видел свою половинку голой. Все стало сложнее. После гребаного эксперимента. – Чертов дрифт! Глухие удар за ударом: ровно сто, он сверился по часам. От нагрузки мышцы и кулаки приятно ныли. Пять минут прошло, из ванной доносились звуки текущей воды. Он не хотел присоединяться к ней в душе, только не теперь. Еще один отобранный кусочек счастья. Будто у них его было много: их Встреча произошла тогда, когда они оказались среди добровольцев, разбирающих завалы после нападения кайдзю. Весь их мир в тот день казался исполосованным в кровь, разодранные в лохмотья здания и бетонное крошево асфальта дорог перемежалось бесконечными изломанными смертью телами. Над городом словно надругались, и в этой грязи и пыли можно было находиться лишь в защитных костюмах. Вопрос о том, как их снять, чтобы прикоснуться друг к другу и не заляпаться кайдзю-блу, пришлось решать так быстро, на грани нарушения всех норм безопасности, потому что агония била обоих изнутри. Те минуты он запомнил именно как адову пытку, запомнил на всю оставшуюся жизнь и никогда не собирался об этом вспоминать. Всего лишь полгода назад они оба так радовались, когда получили приглашение поучаствовать в новом разработанном тесте доктора Гейзлера одними из первых добровольцев и, мало того, прошли его не только по показателям дрифт-способности, но и по выносливости, и по стрессоустойчивости. Казалось, что вот скоро, вот еще немного, и они окажутся в Егере вместе, чтобы надрать кайдзю то, что у него было там вместо задницы. Надежды разлетелись с грохотом, когда они случайно увидели, как одну из таких же, как они, пар соулмейтов уносили в медсектор исследовательского корпуса – психика тех не выдержала очередной корректировки настроек. Но раз за разом позволяя подключать себя к симулятору и проходить очередной уровень, они разделяли одно на двоих чувство избранности. Кто же мог подумать, что первый же тестовый дрифт сделает с их сознанием это... Что даже рассказывать, будучи настоящим мужиком, стыдно? И чертов Гейзлер пропал до того, как успел все исправить назад. Когда они очнулись, привязанные к кроватям мягкими повязками, Ньютон Гейзлер как раз садился в тот злополучный самолет до Панамы. Интересно, ему вообще рассказали про те побочные эффекты, что оказал на их психику разработанный им дрифт? Алексей очень надеялся, что тому икается, где бы он ни был. – Я все. Ты же там не уснул? Леша кивнул и, отложив свои перчатки, направился в душ. Тугие струи теплой воды били по коже так приятно, что мысли отступили на второй план. Но когда он обернулся и увидел в дверях ванной комнаты свою жену с полотенцем в руках, душ больше не помогал расслабиться – хотелось… странного. Она терла его полотенцем грубо, кожа краснела от этих прикосновений и ныла. Он прошипел сквозь зубы и потянул ее в спальню на кровать. Главное было не думать. Просто смириться с реальностью, закрыть глаза и пофантазировать про жену, одетую… снаряженную… укомплектованную тем, что по физиологии ей не полагалось. В прошлый раз все закончилось фейлом еще и потому, что Алексей мысленно перешел на грубую конкретику. В этот раз он таких ошибок совершать не стал, устроился сразу на животе и раздвинул ноги, позволяя супруге занять позицию сверху. – Думаешь, так будет лучше? – она нависала сверху и неторопливо стала целовать его в спину, прокладывая дорожки от шеи вниз и вылизывая. Это было приятно. – Думаю, так может получиться… – он мял в руках край подушки и периодически щурился. – Если тебя теперь заводит отворачиваться и не смотреть на меня… это – как-то очень обидно… Ответить было нечего, а она так старалась доставить ему удовольствие, что от этого было особенно горько. – Ну, не могу я так, Саша… – Ты сам предложил. – Знаю. – Он выдохнул в подушку и перевернулся, чтобы посмотреть на нее, – снимешь браслет? – Леш, ты опять? Мы же решили не повторять. – Я передумал, – он расстегнул свой браслет и примирительно улыбнулся, – ну же, Саша… Она повозилась с застежкой на своем и вскоре уже оглаживала кончиками пальцев его метку, прежде чем соединить их. В этот раз первое, что они почувствовали на двоих – был звон, ярость и боль. Последняя затопила их так, что ни конца, ни края. Алексей приподнялся и впился жене в губы до крови, кусая и забивая эту боль живым плотским укусом. В этот раз ощущения не выбили их в болезненную агонию, словно стали глуше и полились между ними по кривым и будто бы изуродованным каналам. Ярость. Желание. Гнев. Желание. Снова ярость… В какой момент она ему вставила, он не понял, пришел в себя, уже обнимая ее бедра коленями и подмахивая. И снова злость словно молнией прошибла их обоих, заставляя ускориться. – Хоть гондон… – … не забыла… – ответила она. – Молодчина… – он сплел свои пальцы с ее, уже не подмахивая, лишь шире разводя колени и упираясь пятками в постель, чтобы подставляться удобней – полное подчинение ей не впервой, но впервые такое. Мышцы на ее плече под пальцами его левой руки перекатывались, как бугры… и неправильного грязноватого оттенка потолок виделся словно покрытый паутиной трещин… и простынь очень грубо натирала задницу от вбивающихся в него толчков. Куча совершенно странных наблюдений резко отошла на второй план, когда между бедер свело судорогой, сладкой и оглушающей, до звенящего камертона вынимающей всю злость и гнев из его тела. Ее тела… – Черт... Хорошо, что ты про гандон не забыла. Если б я еще от этого и залетел… Саша лениво устроилась рядом на боку: – Забочусь о твоей нежной мужской психике. И, кстати, это оказалось лучше, чем просто дрочить, ты был прав. – Отпустило наконец? Она просто кивнула в ответ, рисуя пальцем на его теле круги. – Ты свое тело тоже, словно чужое, ощущаешь?… – Да не, мне оно очень даже нравится, – Саша лукаво улыбнулась. – Наверное, я все-таки могла бы переспать с женщиной. Гипотетически, конечно, только не ревнуй. Исключительно в теории. – А я – нет, – он погладил ее по груди своего тела, – и что тебя в этом возбуждает-то? – Да в целом формы, наверное… – Супруга зевнула и поскребла пальцем щетину на подбородке, – можно мне хотя бы пару дней не бриться? Задрало раздражение. – А крем после бритья? Я видел, он там еще есть. – Не особо помогает, – она пожала плечами. – Мало того, что я вижу, как меня целует и обнимает по ночам мужик… Теперь еще и трахает, кстати. Так еще и небритый… Заботишься. Ага. Щас. В дверь их номера постучали – настойчиво и громко. – Разве мы кого-то ждем? Они же, вроде, должны были предупредить, если что понадобится? – Наверное, это охрана. Может, новости какие… Откроешь? – Почему я? – Потому что ты у нас сегодня за мужа. Вот и не отлынивай. Прищурившись, она быстро поцеловала его в губы и ущипнула за сосок: – Ладно, лежи уж, любимая. Я сам открою. Он развалился на кровати, прислушиваясь к шагам собственного тела и раздавшимся голосам. Несколько ничего не значащих фраз, после чего напряженным басовитым голосом супруга позвала его: – Александра, сюда иди! Это насторожило, заставило накинуть на себя халат и прихватить из кармана джинсов нож. Уже выйдя в коридор и увидев нежданных гостей, Леше стало понятно, что нож тут не поможет – против двух пистолетов и одного УЗИ, направленного в живот его тела… его супруги в его теле… – Доктор Гейзлер передает вам привет, Кайдановские, – бросил ему тот, что был с УЗИ, на кривом русском с выраженным окающим акцентом. – Что вам нужно? – успел задать вопрос Алексей, когда сильным ударом по голове Сашу оглушили и заставили осесть на полу. Один из вошедших сделал несколько скользящих шагов сначала навстречу, затем за спину его телу – Алексей не сопротивлялся под наставленным на него оружием. Сладковатый запах ударил в нос, выключая его собственное сознание, как рубильник, после второго вздоха этой гадостью. Перед глазами темнело, как в замедленном кадре, когда последняя мысль мелькнула в голове: «Они не знают, что нас поменяло телами»…