А судьи кто?

Темно-синее безоблачное небо растянулось над головой, но из-за белого снега казалось непроглядной бездной, в которую рискуешь упасть, если засмотришься. С тихим скрипом въехала телега с клеткой, полной людей. Вечернюю тишину прерывал лишь их плач, да мерные шаги часовых. Небо притягивало взгляд Самсона снова и снова, и он не мог заставить себя отвернуться, проверить снаряжение, проинструктировать новичков… Заняться делами, если быть точным — стремительно темнеющее небо приковало его к себе. Самсон дернул плечами, распрямился — беспокойство сковало его грудь, беспокойство, с каждым часом стискивающее его все сильнее — сегодня был тот самый день, день, к которому Корифей готовился столько месяцев, день, ради которого они бережно растили красный лириум и укрепляли армию. Сегодня Корифей войдет в Золотой Град, а завтра спустится к ним Богом. Храмовником он был или нет — ритуал все еще оставался для Самсона загадкой, но то, как рьяно Корифей к нему готовился, не могло ни быть подсказкой — это будет нечто великолепное. Или ужасное. Или ужасное и великолепное сразу. Поэтому Самсон стоял посреди гарнизона и вглядывался в небо, которое наверняка расскажет ему, когда его господин одержит победу. Они должны будут выступить незамедлительно. Орлей падет после смерти Селины, и Флориана позаботится о том, чтобы все — от господ до рабов — склонили свои колени. Кальперния с ее венатори займется Тевинтером — вместе с Ферелденскими магами, которым придется повиноваться, а Самсону и его храмовникам достанется остальная работа. Явится ли Корифей к ним лично? Или теперь они лишь будут слышать голос Его? Вдалеке ударил гром, и Самсон нервно выдохнул, потерев начавшие мерзнуть пальцы. Его храмовники готовы. И он готов — это лишь дрожь нетерпения, как всегда бывает перед событием, меняющим твою жизнь. Время словно назло замедляется, а ты боишься даже моргнуть, чтобы все не пропустить. Гром ударил еще раз, только теперь Самсону показалось, что он сотряс даже землю. Сердце в груди заколотилось быстрее — вот оно! Началось! Горизонт сверкнул красным, и все затихло. Небо снова казалось угольно-черным, в сравнении с белейшим снегом. Новый гром будто бы ударил в его собственной голове. Снег стал зеленым. От яркой вспышки пришлось заслонять глаза ладонью, но даже сквозь пальцы просачивалось зеленое сияние. Когда Самсон, ругаясь, смог снова поднять к небу взгляд, оно больше не было черным. Черный плавно перетекал в синий, а тот — в зеленый. Огромная ярко-зеленая дыра теперь затмевала собой непроглядную темноту. Брешь была магической — даже на таком расстоянии Самсон почти чуял это — и словно пожирала, как дикий, безумный монстр, поглощала небо, в котором разверзлась. Вокруг него началась дикая суета: пленники вопили от страха, а его храмовники готовились к обороне. А он не мог оторвать взгляда от стремительно зеленеющего неба. Самсона охватила эйфория — вот он, знак их победы. Победы Корифея — для них, обыкновенных людей, предстоит еще не одна битва, но это шаг был самым важным. Он позволил себе рассмеяться в голос. Когда эйфория пошла на спад, Самсона вновь охватило беспокойство. Возможно ли, что его радость была преждевременна? Эта штука пожирает небо, а значит скоро дойдет и до земли. Самсон не припоминал такого в планах Корифея. — Генерал, — сзади к нему подбежал один из часовых. — Что прикажете? Самсон нахмурился, еще раз взглянув на Брешь. — Пленников к остальным. Пока ничего не предпринимать, но пусть все будут готовы в случае чего двинуться в путь. Завтра все уже будет известно. Брешь мерно переливалась зеленым сиянием, когда Самсон ушел в палатку, не догадываясь пока, что это было знаком того, что все их планы покатились в Бездну.