Лисья охота

      Дом старосты был набит под завязку. Казалось, что вся деревушка, от мала до велика собралась здесь, чтобы отметить столь знаменательное событие, как избавление от ведьмы. Колдер не заметил, после какой кружки с добрым домашним пивом он перестал участвовать в происходящем, возвращаясь мыслями к той, которую спас сегодня. Лишь одно занимал его сейчас больше всего – вняла ли знахарка его совету и дождется ли в назначенном месте.       Охотник с готовностью общался с каждым, кто подходил поблагодарить его, но спроси его кто-нибудь, о чем были приветственные речи, обращенные к нему или кто только что отошел от него, получив свою порцию внимания, он не смог бы ответить на этот вопрос. С осознанием того, что те, на кого он волею судеб охотился вместе с Максом, не всегда были виноваты в том, что им приписывали, Колдер не мог понять тех, кто устраивал облавы на тех, кто оказался просто неугодным. Услужливая память тут же подбросила очередную порцию воспоминаний из детства и слова Анны, брошенные ею перед уходом, теперь принимали совершенно другой смысл. Складывая один и один, следопыт теперь отчетливо понимал то, что тогда знахарка своим умением и знаниями оказалась просто неугодной кому-то из сельчан. А может тот, кто обидел ее, просто остался недоволен помощью ведуньи.       – Ты, наверное, устал и хотел бы отдохнуть? – Раздавшийся внезапно голос, заставил Колдера вздрогнуть, чуть не разлив остатки питья, плескавшегося на дне кружки.       Поднимая взгляд на рискнувшего потревожить его, парень тут же выдохнул, наткнувшись на внимательный взгляд старосты, от которого, казалось, не могло укрыться ничего.       – Да, пожалуй, я пойду, – кивнул охотник, залпом опустошая кружку и отставляя ее на стол, – Денек выдался тяжелый. Никогда бы не мог подумать, что это будет так тяжело.       Направляясь к выходу из кухни, в которой все еще толпились самые стойкие из приглашенных, Колдер не заметил, как губы Ингвара тронула едва заметная усмешка, как и не заметил того, как в глазах старосты на короткое мгновение промелькнули огоньки теплоты.       Вслушиваясь в гомон, еще доносившийся из кухни, парень тоскливо наблюдал за полной луной, висевшей в морозном небе. Не смотря на все, что сделал для него Ингвар и его семья, ему не терпелось поскорей покинуть их гостеприимный дом. Мысль о том, что Марта могла не дождаться его в назначенном месте либо же наткнуться на тех из охотников, кто не отличался особой снисходительностью к таким, как она, не давала Колдеру покоя.       Он не мог сказать, сколько простоял вот так, наблюдая в подслеповатое окошко за тем, как ночное светило постепенно склоняется к закату. В какой-то момент ему показалось, что он слышал голос знахарки, говорящей о том, что она добралась до нужного места и ожидает его. Этот голос прозвучал в голове молодого следопыта настолько явственно, что парень даже испуганно осмотрелся по сторонам, отыскивая его обладательницу. Лишь когда, уже далеко за полночь, дом старосты стих, погружаясь в глубокий сон, Колдер бесшумно спустился из отведенных ему покоев и направился к выходу. Уже протянув руку, чтобы толкнуть дверь, ведущую во двор, охотник замер, уперевшись взглядом в небольшой узелок, лежавший на скамье, которая стояла вдоль одной из стен. Может он и не придал бы этому большого значения, мало ли для кого были оставлены эти пожитки, если бы не лежавший сверху кусочек пергамента, на котором аккуратным девичьим почерком было выведено: «Колдеру».       Когда парень подходил к охотничьему домику, находившемуся в глубине леса, через который проходил его обратный путь, солнце уже подбиралось к своему зениту. Запорошенные снегом ветви переливались под его лучами, словно на них развесили нити, унизанные диамантами. Только тому, кто редко бывал в лесу, могло показаться, что зимой жизнь замирает там. Губы охотника трогала едва заметная улыбка, когда до его слуха доносился цокот дятла, пытавшегося достать из-под коры уснувшую там личинку, перекрываемый перекличкой, устроенной двумя белками, что-то бурно обсуждавшими на дереве, неподалеку от домика.       Оббивая с баффинов налипший снег, Колдер уже знал, что Марта терпеливо дожидалась его. Стоило ему, толкнув дверь, переступить порог, как его желудок да о себе знать громким урчанием.       – Неужто староста не удосужился накормить освободителя, прежде чем отпускать его с миром? – в голосе Марты, показавшейся на пороге комнаты, служившей одновременно и спальней и своеобразной кухней, явственно слышался смех. Ее темно-карие глаза смотрели на охотника внимательно, но уже без того страха, который плескался в них еще вчера, при их первой встрече.       – Я ушел, когда они еще спали, – Мотнул головой Колдер, скидывая на лавку меч, доставшийся ему от старика. Когда Макс, в прошлом году, отдал ему свой меч, острие которого с обеих сторон было укрыто рунами, парень даже поверить не мог своему счастью. Он давно присматривался к оружию старика, выкованному искусным умельцем. Пару раз, с позволения старого охотника, он брал его в руки, примеряя к себе. И тогда ему казалось, что меч отвечает ему, когда он отрабатывал то или иное движение или отбивая атаки старика.       Уплетая содержимое своей тарелки, следопыт, тем не менее, заметил взгляд знахарки, который она то и дело бросала на оставленное им при входе оружие. Склоняясь к столу, словно подбирая остатки пищи из блюда, он скрыл показавшуюся на короткое время улыбку. Надо же, эта девчонка все же боялась той силы, которая исходила от меча.       – Это перевернутая Манназ, она служит, чтобы отбирать у ведьмы ее силу. А это – перевернутые Тайваз и Альгиз – осиновый кол для нее, чтобы закрепить результат, - в памяти Колдера всплывали слова старика, медленно ведущего пальцами по выбитым на металле знакам, когда он, будучи в хорошем настроении, откликнулся на его просьбу и рассказал о каждом из них.       Отставляя опустевшую тарелку, парень негромко спросил:       – Неужто ты боишься его?       Ответом ему послужил лишь легкий смешок. А в следующее мгновение воздух рассек клинок, готовый в любой момент ужалить, заставляя охотника невольно отклониться, чтобы острие не прошлось по его лицу.       – Когда-то, очень давно, отец научил меня обращаться с мечом, – ловко выполняя одно упражнение за другим, девушка словно танцевала с острым клинком по комнате, – После смерти матери, он считал, что пока он на охоте, я должна уметь защитить себя. Тогда ни он, ни я не знали о том, что я буду уметь что-то гораздо лучшее, чем просто махать куском железа.       Колдер тяжело сглотнул, когда в какой-то момент холодная сталь коснулась кожи на его шее. Не отводя взгляд от державшей сейчас в своих руках его жизнь, знахарки, он едва заметно усмехнулся – надо же было так облажаться при первой же своей самостоятельной охоте. Видимо, в тот момент, когда он увидел это очаровательное личико, все то, чему его учил старина Макс, полетело в тартарары. Но каково же было изумление охотника, когда Марта звонко рассмеявшись, отвела меч и, разворачиваясь к камину, в котором булькал котелок с каким-то варевом, бросила:       – Испугался, охотник? И правильно. Это будет тебе наукой. Впредь будешь внимательней к своему оружию.       – И что ты сделаешь сейчас с ним? – хрипло выдохнул парень, чувствуя, как к нему постепенно возвращается возможность здраво мыслить.       – Я всего лишь наложу на него пару заклятий, - невозмутимо ответила знахарка, опуская меч в кипяток, - А ты пока посидишь тихо, иначе…       Колдер не стал уточнять, что произойдет в случае, если он рискнет нарушить ритуал, проводимый Мартой, и, перебравшись на некое подобие кровати, стоявшее неподалеку от очага, молча наблюдал за ее действиями.       – Ну вот и все, – спустя полчаса, знахарка протянула ему оружие.       Принимая из ее рук меч, парень с недоверием осмотрел его, желая обнаружить хоть какой-то подвох, чем вызвал у девчонки лишь смех.       – Неужто ты хочешь увидеть что-то, помимо тех значков, которые начертаны на клинке? – смеясь Марта, принялась собирать свои пожитки, явно давая понять, что больше ни на мгновение не задержится на этом месте. – Ты не увидишь ничего, до тех пор, пока не придет время.       – И когда это время придет? – Не унимался охотник, помогая ведунье навести относительный порядок.       Но хитрая девчонка лишь рассмеялась и плеснула в очаг водой, гася пламя.       Уже стоя перед развилкой, от которой в разные стороны разбегалось несколько дорог, Колдер с едва уловимой надеждой спросил:       – Может, ты все же пойдешь со мной?       – Нет, охотник, – Марта решительно тряхнула головой, – Теперь наши пути расходятся. Но на прощание я тебе скажу еще кое-что.       Несколько секунд помолчав, она положила ему на грудь свою хрупкую ладошку и, склонив голову на бок, отчего стала похожа на лесную пичугу, готовую в любой момент упорхнуть, продолжила:       – Ты хороший человек, Колдер. Постарайся не стать таким же, как все они. И я уверена, что наши с тобой пути еще пересекутся. А через мгновение, резко разворачиваясь, прежде чем пойти по выбранной тропинке, она тихо выдохнула, - До встречи, охотник. Лишь когда хрупкая фигурка скрылась за очередным изгибом тропы, Колдер тронулся своим путем, торопясь к старику.