Скажем спасибо
@rrr17firss за эту скорую проду. Без тебя я к этой работе еще полгода бы не подходила :)
У Антона немного тянет в животе под вечер, когда он уже оказывается дома, и он с удивлением, и, что греха таить, толикой ужаса осознает, что присутствие Арсения странным образом влияет на его организм. Словно внизу… нет, не бабочки, а как будто много маленьких сердец, бьющихся в унисон с его собственным, он просто не знает, как описать это… Глупо, конечно, но он правда ощущает эти крошечные разряды, бегущие под кожей, и его передергивает, когда он вспоминает тонкий запах полевых цветов и мяты… Арсений пахнет приятно до мурашек.
Мальчик тряхнул головой, словно стараясь избавиться от таких нелепейших мыслей. Да чтоб он, Антон Шастун, и с каким-то богатеньким альфой… с мужиком, которому и доверять-то нет оснований… да вот еще чего! Дудки!
Шастун вздергивает подбородок, но воспоминание о том, как Попов отвез его на машине домой, да еще и до подъезда проводил на всякий случай, отзывались в животе маленькими молоточками, которые ритмично выстукивали «признай свою сущность, признай свою…».
Антон злится весь вечер из-за того, что гребаный Арсений не выходит из его головы. Он вообще видел себя альфой, куда ему сейчас отношения, если он только привык к течкам! Да и еще кто? Мужчина-альфа! Вот повезло — так повезло. Да, в современном мире такие парочки воспринимались как нечто само собой разумеющиеся, но многие люди, игнорируя все ступени эволюции и развития, считали такие отношения неправильными и недостойными, и от этого неприятно сосало под ложечкой. Ну почему не хрупкая девушка-бета хотя бы? Почему-у-у?..
От негодования мальчик ударяет сжатым кулаком по столу и шипит сквозь стиснутые зубы. Его буквально колотит от эмоций. А еще он снова хочет есть, и то ли омежьи гормоны в крови бушуют, то ли просто слабость берет свое, но это почему-то так расстраивает его. Парню хочется скатиться вниз по стеночке и выть, тупо выть, глядя в потолок, или громко ругаться, да, точно, кричать таким отборным матом, чтоб соседи застучали по трубам. Просто есть такие мелочи, которые почему-то выбивают из колеи сильнее, чем действительно большие проблемы.
Телефон слабо блеснул в кармане, просвечиваясь через ткань темных брюк, и Антон, до этого сидящий на краю стола и, скрестив руки, залипающий в одну точку на стене, как-то отстраненно тянется рукой к карману, вынимая гаджет и не сразу переводит на него взгляд. В центре высвечивается желтый конвертик. Мальчик клацает по сенсорному значку и перед ним открывается приятное взгляду: «14 000 рублей были перечислены на вашу карту…» от имени банка. Что же, может, все не настолько плохо?..
Подросток усмехается краешком губ. Окей, он может отправиться к ближайшему терминалу прямо сейчас, снять денег и купить себе еды… звучит хорошо. Антон окидывает взглядом окно, за которым раскинулась темная ночь, и немного хмурится. А потом вдруг начинает тихо смеяться, когда в голову приходит мысль: что же, если уж ты мой альфа, может, послать тебя в магазин себе за хлебушком? — и мальчику почему-то так смешно от этого, он и сам не может сказать, почему именно. Просто он весь такой семнадцатилетний отправит взрослого мужика, который наверняка занят своими делами, себе за едой, учитывая, что они знакомы совсем ничего? О да, глупее ситуации придумать сложно.
Антон посмеивается, стоя в коридоре и натягивая на себя кеды, которые немного порваны на стыке подошвы и ткани, думая о том, что надо как-нибудь отложить тысячи полторы на зимнюю обувь. Да и пора бы купить куртку… и джинсы, и свитер новый тоже… черт. Мальчик скалится, чуть не рыча от злости. Заебало жить вот так, от подачки к подачке. Когда-нибудь он точно возьмет рюкзак, соберет шмотья на первое время и пошлет все нахуй… только вот придумает, где ему жить, и сразу. Собственная квартира кажется ему мерзкой. В ней постоянно что-то ломается, она нуждается в качественном ремонте и вообще какого хуя он живет один, ему, может, одиноко, вообще-то, эй.
Холодный ветер бьет в лицо, отчего щеки быстро становятся розоватого оттенка, а кончик носа почти красным, брови подростка сведены к переносице, и он кутается в свою длинную темную мантию, утопая в капюшоне, а руки пряча в глубокие карманы. Сентябрьские ночи выдались в этом году холодными, хотя еще днем солнышко вполне тепло припекало. Мальчик то и дело дышит на сомкнутые вместе ладошки и растирает их, стараясь согреть окоченевшие пальцы, при этом тыкая в сенсорный экран терминала, который реагирует на прикосновения через раз. Антон долго возится с чертовой машиной, два раза роняет карточку, но, путем мук и страданий, терминал выдает ему две тысячи и замолкает, издав напоследок механический звук. Спрятав две купюры в передний карман, Шастун потопал к ближайшему магазину… а потом к супермаркету, потому что, ну камон, нельзя так завышать цены на продукты.
Мальчик, сжимая в замерзших ладошках два пакета с крупами, пищей быстрого приготовления и прочими продуктами питания, быстрым шагом брел вдоль обочины. Он заметил, что за его спиной блеснули фары машины на парковке, но не придал этому значения. Когда он подходил к повороту, ведущему на обочину, машина позади пришла в движение и плавно двинулась за ним, если ему не показалось. Дело даже не в том, что она выбрала то же направление, куда больше напрягало, что она ехала с той же скоростью, что он шел, чуть позади. Антон, покосившись на нее боковым зрением, на всякий случай ускорил шаг. Машина двинулась немного быстрее, а потом вдруг проехала метров пятьдесят вперед, останавливаясь после поворота и включая «аварийку». Водительская дверь открылась. Антон напрягся. Он уже думал о том, чтоб рвануть в подворотню, но она осталась позади, и он, сглотнув ком в горле, сильнее укутался в капюшон. Впереди раздались шаги. Сердце бешено колотилось в груди. Это же не один из фильмов, где главного героя похищают прямо на улице, и Антон мало похож на актера, тогда что сейчас происходит?.. А если его хотят ограбить? Хватка сжимается. Нет, только бы не это, он тогда вообще загнется от голода. Шаги становятся ближе.
— Я этот запах за километр учую, — вдруг раздается отчетливый мужской голос. Антон сначала хмурится, а потом, выдохнув, резко вздергивает голову, отчего капюшон слетает.
— Ну ты и сука! — еще до того, как он увидел человека, выкрикивает Антон, запрокидывая голову и прикрывая глаза, тяжело дыша.
— Ай-ай-ай, ругаться нехорошо, — замечает Арсений, кутаясь в черное пальто и подходя ближе. — Не хотел тебя пугать…
— Да я, блять, заметил! — громко перебивает мальчик, издав истеричный смешок в конце.
— Ладно, прости, глупо получилось, — с улыбкой на устах соглашается мужчина, выставив руки вперед в капитулирующем жесте. — А что мы тут делаем? — переводит он тему, протягивая руку, чтоб взять у мальчика пакеты, но тот проходит мимо с гордо поднятой головой.
— Угадай, — фырчит подросток, натягивая капюшон обратно.
— Антон, ты обиделся, что ли? — губы дрогнули в неуверенной улыбке. Мужчина разворачивается, глядя в спину удаляющейся фигуре. — Ну Анто-о-он, — тянет он, следуя по пятам. — А тебе не страшно вот так одному гулять по ночам? Эй, омега, я тебе говорю! — мальчик дернулся, разворачиваясь, и оскалился на почему-то обидном для него «омега». Арсений как-то вызывающе взглянул на него, вздернув бровь, вроде: «что ответишь на этот раз? Будешь отрицать свою сущность?».
— Не страшно, — наконец, отвечает подросток, возобновляя свой путь. Попов смотрит вслед упрямому мальчику и не спешит вернуться в авто. Он не будет бегать за ним, хочет дуться — пускай. Тут до его дома всего десять минут пешком — дотопает.
Мужчина садится за руль лишь спустя минуты две, за которые он успел навернуть пару кругов вокруг фонаря, подышать свежим воздухом, прийти к выводу, что его омега — дурак, и заключить, что он, Арсений, дурак тоже.
Машина резко трогается с места, когда альфа сильно вдавливает по газу. Почему-то внизу живота зарождается какое-то смутное, неясное, но абсолютно точно тревожное чувство. Он еще не ощущает запаха полыни, но аромат уже едва заметно щекочет ноздри, когда он заворачивает за угол. Мужчина, чьи инстинкты сейчас особенно обострились, чувствует, словно его омеге грозит опасность или что-то такое, он еще точно не разобрался во всех этих заумных штуках, но эти ощущения точно всегда говорят о плохом. Он смутно припоминает, что чувствовал то же самое несколько недель ранее, и после, не так давно, но до встречи с Антоном, тоже, и эта мысль остается на задворках сознания.
Он замечает вдалеке фигуру, скрытую за капюшоном, но не спешит расслабиться, ведь это — не Антон.
Его Мальчик идет впереди, и уже завернул за угол заброшенной кофейни, а вот человек позади, кажется, следует за ним, и, судя по нарастающему запаху горькой полыни, это не очень хорошо, точнее очень, очень не хорошо. Арсений останавливает машину около поворота, и старается не хлопать дверью слишком громко, когда подходит к шагающему навстречу мужчине, который делает вид, что и не заметил его вовсе.
— Не подскажете, который час? — интересуется у него Попов.
— Нет, — слышится хриплый ответ, и мужчина порывается продолжить прерванный путь, когда рука альфы резко ложится поперек его тела, вынуждая сделать обратно шаг назад. — Мужик, я же сказал… — он поднимает голову, и тут же замирает, словно остолбенев, ведь глаза незнакомца, являющегося Арсением, горят красным, и он кажется ему в этот момент таким диким и опасным, что рука в кармане начинает дрожать.
— Собирался обидеть
моего омегу? — коротко и отрывисто произносит Попов, надвигаясь на мужскую фигуру. Человек начинает пятиться в обратном направлении. — И что? Ограбить, избить? Изнасиловать? Что ты хотел с
ним сделать? — красные глаза быстро погасают, это был лишь яркий блеск, прокатившийся по радужке, что бывало лишь с альфами, если те очень, очень злы. Интересная и пока не изученная особенность, от которой так текли эти эмоциональные омежки… но не его омега, только не его.
— Мужик, я не знал, я не… — на горле человека сжимается сильная хватка и его прижимают к кирпичной стене. Арсений знает, что человек перед ним — всего лишь бета, и, судя по бесцветному запаху, причем, не очень приятному, у него нет партнера, что делает его вдвое беззащитным. Да и, когда капюшон все же слетает, можно сделать вывод, что это скорее парень, лет двадцать, вряд ли больше. Юный грабитель?..
— Я не потерплю, чтоб рядом с моим омегой ошивались такие, как ты, ясно? — голос твердый, в нем читается угроза. Хватка на миг становится сильнее, и, когда человек под ней начинает задыхаться, мужчина резко разжимает руку, отступая назад. Парень падает к его ногам, царапая ногтями кожу под кадыком и судорожно дышит. — А это, — он вынимает из кармана куртки блеснувший канцелярский нож в виде скальпеля с острым лезвием. — Я изымаю, — добавляет он.
Арсений действительно ощущает себя каким-то крутым парнем из фильма, но он как будто делал все это в состоянии аффекта и приходит в себя лишь в машине. Горький запах рассеялся и стало гораздо спокойнее. Мужчина думает о том, что их связь с мальчиком, кажется, действительно очень крепка, просто вау, иначе как он может так отчетливо ощущать его на расстоянии.
Антон в спокойствии доходит до своей квартиры, думая о том, какой Арсений, сука, дурак, так его испугать. Его немного потряхивает от злости.
Арсений думает, что, вполне возможно, этой ночью спас жизнь своему мальчику. Вау. Ощущения явно новые. Его немного потряхивает от осознания.
***
С того дня проходит почти неделя. Попов слишком загружен на работе и не находит в себе сил даже пригласить парнишку куда-нибудь, да и времени на это тупо не остается. Он готовит итоговый отчет, и думает о том, как же хочется хоть раз вернуться домой, где его ждут, а если еще и чашечку чая с лимоном заварят — это было бы высшим пределом мечтаний.
Антон… А что Антон? Время идет, а он все тот же: сидит за последней партой, ворует школьный вай-фай, пароль от которого взломал черт знает когда, ну как взломал, просто выменял у информатика на коробку конфет с коньяком, и переписывается по сети в чате «омежки», в сотый раз настаивая, чтоб название сменили. Все тот же Серега рассказывает, как почти подцепил ну о-о-очень симпатичную альфу, все тот же Дима мутит с девушкой-бетой, и все тот же Антон Шастун пишет, чтоб они сменили название.
А еще думает о том, что зря, наверное, накричал на Арсения, раз тот уже неделю не дает о себе знать кроме как ежедневного, точнее ежевечернего «привет, как ты? прости, сегодня встретиться не получится». И потому было неожиданно увидеть «+1» от него во время алгебры:
Арсений П.
Привет, у тебя все хорошо?
Извини. Сегодня опять нет.
Антон Ш.
Я так и думал..)
Все ок.
Извини, что наехал на тебя тогда, возле супермаркета.
Я не хотел.
Антон надеется, что от его извинения что-то изменится. И надеется, что Арс не обратит на это внимания. Он же не настолько редко просит прощения, чтоб удивляться этому?
Арсений П.
Ты не забыл еще?
Серьезно, извиняешься?
У тебя нет температуры? Проверь, а то я запереживал!
Все ок.
Ну конечно он не часто просит прощения. Он
никогда его не просит. Он только что… сделал исключение для своего… нет, нет, нет, никакого не своего! Черт!
Мальчик убирает телефон в сторону, возвращаясь к конспекту, который по плану должен был начать записывать минут десять назад.
