***
— Ну давай еще денечек вот так, — лениво упрашивает его Антон, натягивая на себя одеяло, которое Арсений, попутно собиравшийся на работу и возившийся с галстуком и манжетами, то и дело сдергивает с него. На это Попов садится перед кроватью на колено и, нащупав конец одеяла, одергивает его, чтоб убрать со лба растрепавшуюся ото сна челку и легко прикоснуться губами к коже. — Температуры нет, и так почти неделю балду пинаешь, — парень промычал что-то лениво-протестующее. — Давай-давай, — подталкивает его Арсений, улыбаясь ситуации в целом. — И манжеты застегни, пожалуйста, — добавляет он, вытягивая руки. Антон сонно нащупывает его рукава и, не открывая глаз, наощупь умудряется вставить маленькие пуговки в прорези. Проходит еще десять минут, за которые парень не только не начал собираться в школу, но еще и задремал. Мужчина, вздохнув и цокнув языком, с рыком подходит к кровати, и когда мальчик открывает глаза — ему хватает одного лишь взгляда этих глаз напротив, чтоб испугаться. С него сдергивают одеяло и рывком закидывают к себе на плечо, унося из спальни в ванную. Антон, висевший на мужчине мешком с картошкой, просто ждет, пока его опрокинут на холодный кафельный пол душевой и не пустят сверху пусть и теплую, но все же водичку. — Проснулся? — после короткого «А!» со стороны пусть и ожидавшего такой западлянки, но не приготовившейся к ней омеги, вопрошает мужчина. Антон обреченно смотрит, как мокнут его белые боксеры, обтягивая то, что лучше не надо. Он неохотно кивает, поднимая взгляд, и замечая, как пальнулся Арсений, тоже смотревший куда не надо. — Ну все, полчаса тебе на сборы, — Антон снова без энтузиазма кивает головой. Дорога занимает непривычно мало времени. Это тебе не пятнадцать минут ждать на морозе маршрутку, а потом еще двадцать ехать, а раз — и через десять минут уже у школьных ворот. Парень, отошедший ото сна, неловко качнулся в сторону Арсения и нерешительно оставил крошечный поцелуй на его щеке, едва-едва коснувшись губами. Мужчина, улыбнувшись, придерживает его за подбородок, не спеша отпускать, и медленно наклоняется, чтоб мягко обхватить его нижнюю губу и запечатлеть на красивых розовых губах недолгий нежный поцелуй, в который была вложена вся только зарождающаяся любовь. Антон сильно краснеет, и просто сидит с немного приоткрытым ртом, не соображая, что надо бы, по-хорошему, ответить. — Хорошего дня, — в поцелуй улыбается мужчина, почти не отстраняясь. — Да, тебе того же! — как-то нервно произносит парень, маленьким ураганчиком, сметая с бардачка пульт от управления музыкальным центром, покидая салон, слыша за спиной хриплый и тихий голос альфы. Он обожает его смущать, чертов Дьявол!***
Антон стоит на пороге и переминается с ноги на ногу, глядя, как толпы школьников покидают учебное заведение. Арсений припарковал свою машину на слишком видное место, еще и предварительно свозил ее в автомойку, и привлекал внимание всех без исключения учащихся. Стильно одетый симпатичный брюнет, облокотившись на капот приличного автомобиля, явно ожидает кого-то. Ожидает кого-то, кто учится или работает здесь. Антон стоит, сжав зубы, когда мужчина откровенно палит его, размахивая рукой и не сводя взгляда. Парочка учеников удивленно оборачиваются назад, разыскивая взглядом этого самого «счастливчика», но словно нарочно пропускают мимо взгляда длинного Шастуна — ну где этот нескладный подросток и столь очаровательный альфа. Парень, тяжело ступая, что даже плоская подошва белых кроссовок отбивала ритм от бетонных плит, направляется к машине Арсения. Мужчина улыбается во все тридцать два, хотя и понимает дискомфорт парня, и, словно решив добить кого-то этим представлением, целует мальчика в щеку, на что тот краснеет, беспомощно сжимает кулаки, цедит обиженное «дурак» и залетает в салон авто. Взгляды удивленных старшеклассников преследуют его даже за тонированным стеклом. Попов, осмотрев нескольких девушек, пристально наблюдающих на ними, одаривает их таким взглядом, в котором при желании можно по буквам прочитать «он мой и только попробуйте обидеть». Спустя несколько мгновений он плавно отталкивается от черного капота и садится в салон, но при этом все действия, все движения выглядят так органично и согласовано, что некоторые девочки и при желании не в силах до последнего отвести взгляд. Антон тяжело пыхтит, как маленький злой ежик, и смотрит на Арсения исподлобья. — Ты специально? — мужчина протянул короткое «М?», обернувшись на своего омегу. — Я смотрелся как дурак! — обиженно заявляет младший, откинувшись на спинку кресла. — По-моему, тебе все завидовали, — несколько самовлюбленно заявил Арсений. — И я обещал тебя забирать, — аргументировал он, довольный своим ответом. — Я на твоем фоне смотрелся как… да ну тебя, — уже тише добавляет Антон, накидывая капюшон и отворачиваясь к окну. — Тош, — альфа смотрит на него через зеркало заднего вида. — Ну Тош… — Проехали, — подводит черту обиженный омежка. Опять на фоне Арсения он выглядит каким-то гадким утенком, недостойным его. Они смотрели на него так шокированно, когда Попов оставил поцелуй на щеке, словно на его месте должен был быть любой из них, но не он, не Антон Шастун. Арсений, остановив машину на парковке и выйдя из салона, первым делом отнимает у своего ребенка тяжелый портфель, закидывая на одно плечо, и, обхватив пытающегося уйти от прикосновения Антона за лицо, оставил поцелуй на кончике носа, рассмеявшись этому, а после аккуратно коснулся сжатых губ. И Антон оттаивал, снова, в очередной раз желая уткнуться моськой в родную грудь и все. И вот так всю жизнь. — Я тебя люблю, — буркнул смущенный подросток, и сам же испугался своих слов, широко распахивая изумрудные глаза, уткнувшись в широкую грудь и прижатый к телу руками Арсения, из-за чего мужчина не мог видеть этой потрясающей мимики. Судя по тому, как учащенно забилось сердце Попова где-то там, под ухом, ему правда не показалось, старший был несколько сбит этим с толку. Не дожидаясь ответа, маленький ураганчик залетает в подъезд, оставляя растерянного альфу с приоткрытым ртом и портфелем на плече. Удивление сменилось ухмылкой, а та, в свою очередь, широкой улыбкой.***
Спустя неделю уговаривать Антона становится бесполезно, и парень съезжает обратно в свою затхлую, по мнению Арсения, квартирку. Попову она не нравится категорически. Он бы и рад, чтоб его омега жил с ним, всегда под боком, пинал его во сне, ронял все продукты на кафельный пол в кухне и вечно разбрызгивал вокруг себя в радиусе метра воду при умывании, но попробуй заставь его делать что-то против воли. «Я тут больше привык, и вообще устал от тебя» — отшучивается Антон, оставляя вещи, привезенные парнем, в прихожей. — И вот на это ты променял мои хоромы, — цокает Арсений, обводя взглядом старенькую прихожую и ощущая не очень приятный запах сырости. — Ой, иди уже, царь, — фырчит мальчик, проходя на кухню. Часть продуктов в холодильнике попортилась. Воняет кошмарно. Антон морщит лицо, возвращаясь в коридор. — Кушай хорошо, — снова повторяет Попов. Антон, хоть и видит в этом заботу, все равно недовольно вздыхает. — Понял я, понял, — попадая в родные объятия, отвечает мальчик. Альфа еще какое-то время оставляет поцелуи на его загривке и русой макушке, но парень кривится и говорит, что они как старая парочка, и Арсений, посмеявшись, все же отстраняется, а вскоре и уезжает на работу. Антон, вздохнув, прижимается к закрывшейся двери и медленно смотрит по сторонам. Он словно заново изучает свою квартиру, так привыкнув к жизни у своего альфы. Вот он небрежно оставил перед уездом зубную щетку на краю раковины, на кухонном столе застыло пятно от сока, а на полу в комнате лежит небрежно скомканный и брошенный сюда грязный плед. Когда он покидал это место, то не думал, что все так затянется… Метнув взгляд на письменный стол, Антон замирает. Почти в самом центре лежит разобранная точилка, а рядом, спрятанное под тетрадкой, покоится маленькое затупившееся за прошедшее время лезвие. Юноша переводит взгляд на свои запястья и ловит себя на мысли, что две недели, проведенные у Арсения, не ощущал чувства дискомфорта, не думал о том, что будет, если его шрамы увидят, и что их обязательно стоит прятать от чьих-либо глаз. И он понимает, просто понимает, что с Арсением ему… комфортно. Ему комфортно и хорошо. Это не отношения, когда ты лишний раз не показываешь какого-либо неудобства, наряжаешься перед каждой встречей, старательно пытаешься улыбнуться как можно красивее и контролировать свой смех, это совсем другие отношения, где партнерам просто комфортно друг с другом. И Антон понимает, что он хочет выбросить лезвие прямо сейчас. Оно ему больше не нужно. Аккуратно подцепив пальцами прямоугольный кусочек металла, он, открыв окно, спокойно бросает его вниз, где оно исчезает где-то среди скопившегося на клумбе мусора. В комнату пробирается свежий воздух, словно привнося с собой привкус чего-то нового, чего-то лучшего, чем было до этого. Улыбнувшись, Антон остается стоять у приоткрытого окна еще какое-то время, а придя в себя — первым делом убирает в ванную грязный плед, чтоб застирать.***
Осознание, что что-то не так, накрывает спустя неделю после того, как они с Арсением живут порознь. У мужчины выдается загруженная неделя, а у Антона сплошные контрольные срезы по предметам, и оба так загружены своими обязанностями, что едва ли находят время на одну встречу в среду. Засыпают на ходу, широко зевают и устало жмутся друг к другу, гуляя по зимнему парку. В какой-то момент они просто останавливаются на берегу искусственного пруда, и Антон, стоящий чуть впереди, чувствует, как его прижимают спиной к груди мужчины и кутают в теплое черное пальто. Он зевает и прижимается сильнее, ластясь к теплому телу. А на следующее утро, когда он просыпается в собственной кровати, хотя даже не помнит, как доехал домой, ощущает это. Внизу живота тянет, и он сначала думает, что съел что-то не то, но стоит привстать — тут же бросает в жар и внизу все отзывается знакомой пульсацией. Его белье влажное, и ему не нужно долго думать, чтоб понять, что между ног чувствуется такая ненавистная смазка. Парень рычит от негодования: все только начало налаживаться! Ему больно, немного плохо, очень горячо и хочется своего альфу прямо здесь и сейчас. Он не может контролировать свои желания, не может и не хочет. Подросток рычит, хватая телефон, лежащий под боком. «Течка у омег происходит чаще, когда они встречают своего альфу», читал он однажды на каком-то сайте. Читал и завидовал тем, кто его нашел. — Арс, — отчаянно произносит он, стоит гудкам прерваться родным «да, Тош?». — Можешь приехать? Сейчас, — решается парень, тяжело дыша от накатившего жара. — К-конечно, — немного заторможенно отвечает мужчина. — Что-то случилось? — обеспокоенно интересуется он. — Да, — только и отвечает парень, сбрасывая вызов и сжимая зубы. Если этот чертов брюнет не примчится к нему в течение пяти минут, ему сегодня точно не поздоровится! Так что пусть спешит.