Единственное здесь место, которое Наруто правда любил, была оранжерея. Отдельный живой мир в этом искусственном детище. Живой и настоящий. Место под куполом дарило множество ароматов, цветов и звуков. Именно здесь Узумаки с Учихой могли видеться, не боясь быть пойманными. Данзо еще давно отдал распоряжение хорошенько присматривать за этими двумя. Слишком тесные узы связывали их, чего он не терпел больше всего. Первые два года мужчина часто замечал, что девяносто седьмой и девяносто девятый ходят, держась за руки и, как выяснилось, спят в одной кровати. Он разместил их в разные комнаты по отдельным корпусам. От этого они вынуждены были сидеть за разными столами в столовой. И только в этой оранжерее можно было немного расслабиться.
Наруто, лежа на скамейке, наблюдал за облаками, которые можно было увидеть через стеклянный купол. Саске вызвал господин Данзо, после этого они должны встретиться здесь. Но Учихи уже долго не было, что заставляло блондина тревожиться. Если друга допустят к экзамену и его зачислят в команду, то первая часть их плана будет выполнена. Сейчас все зависело от Саске и его стараний.
— Девяносто девятый, — раздался шепот сзади и Узумаки рефлекторно вскочил на ноги. Обернувшись, он увидел того, кого ждал и, широко улыбаясь, хотел было обнять, но проследив за взглядом брюнета, заметил сидящего неподалеку ученика, читающего книгу. Наруто, переступив скамейку, опустился на нее, жестом приглашая сесть рядом.
— Ну, что там? Тебя допустили к экзамену? — взволнованно спросил Наруто.
— Допустили, — коротко ответил Саске.
Узумаки так искренне улыбнулся, крепко схватив ладонь своего друга, что Учиха позволил себе расслабиться, накрывая ладонь блондина своей и улыбаясь в ответ. Но через мгновение голубые глаза потускнели, а улыбка и вовсе сошла.
— Получается, — тихо начал девяносто девятый, — мы станем видеться еще реже.
Мальчики замолчали. Осознание этой правды захлестнуло двоих. Наруто, почувствовав как его руку сжали сильнее, поднял взгляд и столкнулся с твердой уверенностью в черных глазах.
— Не забывай о нашей цели. Мы перетерпим, вот увидишь, — Учиха постарался улыбнуться и это помогло, потому что Саске мог поклясться, что заметил блеск во взгляде друга. — Но, — продолжил девяносто седьмой, вновь становясь серьезнее, — у нас появилась проблема. Любимчик господина Данзо.
— Тот, что заходил сегодня за тобой в кабинет?
— Да, пятьдесят пятый, — кивнул Саске. — Я узнал, что он тоже сдавал экстерном и тоже в 10 лет.
— И что он теперь думает, что ты хочешь стать любимчиком? — изумился Узумаки. — Он угрожал тебе, Саске?
— Нет, — его друг улыбнулся такому предположению, но тут же серьезно посмотрел в голубые глаза, — проблема намного хуже. Он знает, что мы иногда зовем друг друга по имени и, естественно, знает их. И не только имена, но и фамилии. Как я понял, он учился читать по губам и отлично в этом специализируется.
— Он хочет сдать нас? Он что-то просит взамен за молчание?
— Разговора об этом еще не было, но я не думаю, что он против нас. Я бы даже сказал, что он восхищен, — Учиха задумчиво отвел взгляд.
— Восхищен? — удивился Наруто. — Чем же?
— Тем, что мы все еще помним наши имена, — тихо произнес девяносто седьмой. — Но, — продолжил он уже громче, — я не хочу, чтобы ты приближался к нему и подпускал к себе, пока я точно не узнаю, что он хочет от нас. Ты понял?
— Да, — выдавил он улыбку, — я понял.
***
Как выяснилось, пятьдесят пятый вовсе не хотел сдавать Узумаки с Учихой. Он знал об их плане побега, проявив желание помочь и присоединиться к ним. А чтобы те не смогли отказаться, выставил условия: если не согласятся или решат кинуть в последний момент — незамедлительно сдаст двоих. Отказ был им не на руку, а согласие давало большой такой плюс, ведь пятьдесят пятый уже сдал экзамен и выходил за пределы, он знает намного больше об этом месте и, как-никак, был любимчиком господина Данзо. «О таком союзнике они и мечтать не могли», — думал Саске, а Наруто с открытой опаской косился на постоянно улыбающегося парня.
В день экзамена Узумаки так и не встретил Учиху. Ни в столовой, ни в оранжереи. Ни на следующий день, ни ровно через неделю. Страх и волнение накрывало его холодной волной день изо дня, тело покрывалось ледяным потом при мысли о том, что могло произойти с его другом. Он пытался поймать пятьдесят пятого, потому что именно этот бледнолицый должен был присутствовать на экзамене. Но тот будто испарялся, когда Наруто пытался заговорить с ним. К учителям идти с вопросами было нельзя. Не стоит им знать, что девяносто девятый волнуется за своего одноклассника. А о Данзо не могло и быть речи. Узумаки словно выкинули в бездну безысходной тоски, в которой он жалобно дергал конечностями и судорожно искал глазами одного человека, чтобы уцепиться за него и больше не выпускать из хватки.
Шла вторая неделя. Наруто все еще оставался в неведении. Просыпаясь, тяжелые мысли сразу же кусали его. Он становился рассеянным и потерянным, и начал получать за это выговоры на занятиях. Вялое тело получало взбучки на тренировках. Узумаки стали посещать мысли о том, что Саске и тот бледнолицый сбежали без него. И он, Наруто, начал верить в эти мысли. Чертовы две недели без друга. Тетрадь перед ним стала бесформенной, учитель сливался с доской, а лампы тускнели.
Перед ужином к Наруто подошел пятьдесят пятый и, поднеся палец к губам, уронил белый ластик. Блондин, подняв его с пола, огляделся, чтобы спросить о Саске, но того и след простыл.
***
Узумаки притаился в кустах оранжереи. Была глубокая ночь и если его застукают… Мальчик прогнал эти мысли, думая только о послании на ластике, которое обещало, что они встретятся здесь с ним.
— Девяносто девятый, — шепот.
— Саске?
