Дела добрые, дела дурные

      Арья проснулась от того, что кто-то гладил её по щеке. Сперва ей почему-то показалось, что она в гостинице на перекрёстке, и что это Тайвин, проснувшись первым, решил разбудить её таким образом.       Но, открыв глаза, она поняла, что по-прежнему находится в Дредфорте. Солнце било в зарешеченное окно, наполняя комнату яркими бликами. Тайвина рядом не было. Вместо него на смятой постели со странным выражением лица сидел Рамси, и это именно его пальцы осторожно касались её кожи. Скосив глаза, Арья с облегчением убедилась в том, что прикрыта одеялом почти до ключиц.       Странно, что она не проснулась, когда забирали Тайвина — ведь обычно она спала очень чутко. Похоже, вчерашнее вино было очень крепким. Предназначалось оно, скорее всего, не ей, а Карстаркам — чтобы не раскусили ловкий фокус с девственностью невесты, продемонстрированный им хозяином Дредфорта.       Рамси продолжал гладить Арью по щеке, несмотря на то, что теперь она смотрела прямо на него. Она почувствовала, что у неё непроизвольно задирается верхняя губа, — точно как у Нимерии, когда та скалилась. Пальцы Рамси были тёплыми, живыми. Представив, как вцепляется в них зубами, Арья даже ощутила привкус крови во рту.       Желание проделать это наяву было таким щекочущее-острым, что Арье пришлось резко отстраниться, чтобы не уступить ему. Не сейчас.       — Где мой муж?       Криво улыбнувшись, Рамси убрал руку.       — Экая вы злюка, миледи… С лордом Тайвином всё в порядке. Я попросил его написать один документ, а потом отправил на кухню чистить котлы. В Дредфорте все должны отрабатывать свой хлеб.       — Отправьте тогда и меня.       Рамси понимающе улыбнулся.       — Конечно, долг хорошей жены — во всём помогать мужу. Но вы по-прежнему моя гостья, леди Арья. Я не могу позволить вам работать. Тем более — теперь, когда вы носите в своём чреве наследника лорда Тайвина.       А если нет? В прошлый раз-то она не забеременела. И что, если родится девочка?       — Скоро нам придётся отправиться в путь, — пристально глядя на Арью, продолжал Рамси. — Я не собираюсь дожидаться, когда Сноу прискачет за своей драгоценной сестрицей и осадит Дредфорт. За этими стенами мне нечего бояться, но ведь меня ждут дела гораздо более интересные, чем прозябание на Севере. Королевская гавань вот-вот падёт, а я надеюсь поспеть к раздаче призов. Впрочем, я ведь вам об этом рассказывал…       Он умолк и задумчиво посмотрел в окно.       — Вы и меня возьмёте туда?.. — нетерпеливо спросила Арья, которой хотелось как можно больше узнать о планах бастарда, пока он столь разговорчив.       Рамси молчал. Сосредоточенное лицо его было каменно-неподвижно, выпуклые, льдисто-прозрачные в солнечном свете глаза не моргали. На виске белело несколько седых волос. Видно, даже для него зима не прошла бесследно.       — Милорд?..       Рамси, наконец, посмотрел на Арью. Казалось, он был удивлён её присутствием здесь, и как будто даже не сразу узнал.       — Вы возьмёте меня в Королевскую Гавань? — повторила Арья, хотя ей стало жутковато от этого неузнающего взгляда.       Рамси болезненно сощурился и потёр виски, словно у него вдруг сильно заболела голова.       — Разумеется, нет, миледи. Часть пути мы проделаем вместе, а потом я оставлю вас… м-м-м… у друзей. — Это Карстарков, что ли, он зовёт друзьями? — Там вы будете в безопасности и сможете спокойно вынашивать ребёнка. Думаю, Сноу попытается перехватить меня с помощью Мандерли, но жирного борова ожидает разочарование, потому что я не собираюсь ехать через Перешеек.       Если не через Перешеек, значит — морем?       — Где вы хотите меня оставить?       Рамси проигнорировал этот вопрос и скучающе поскрёб мизинцем в ухе, давая понять, что он не собирается говорить больше, чем сам посчитает нужным.       — А леди Тарт? — не отставала Арья. — Что будет с ней?       Рамси пожал плечами.       — Я отправил ворона её отцу. Но ответа пока нет.       До Тарта и обратно путь и правда неблизкий. Хорошо, если ворон вообще не потеряется по дороге. Да и жив ли ещё отец Бриенны?.. Может, кто-то из его многочисленных бастардов уже заправляет Сапфировым островом, и судьба Бриенны ему безразлична.       — Леди Тарт пока что побудет в Дредфорте, — продолжал Рамси. — Не думаю, что из-за неё Сноу станет осаждать замок. Да и Дамону тут с ней будет веселее, он ведь на неё глаз положил, представьте себе.       Чёрт. Теперь ясно, кто свернул Бриенне нос.       В открытое окно со двора донеслось лошадиное ржание и звуки человеческой суеты. Рамси прислушался.       — Кажется, пришла пора покинуть вас, миледи. Мне нужно проводить наших дорогих гостей, милордов Харальда и Арнольфа.       При этих словах Арья вспомнила вдруг, как эти два похотливых ублюдка вчера таращились на неё. Пусть быстрее катятся в свой Кархолд и ждут, когда придёт Джон и выковырнет их оттуда, как устрицу из раковины.       — А вы, миледи, — добавил Рамси с медовой улыбкой, — должны хорошо питаться и отдыхать. И главное — не думайте о плохом. Я слышал, беременным это вредно.       Заботливо поправив на Арье одеяло, он поднялся с постели, развернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты. Хлопнула дверь, задвинулся снаружи засов.       Арья осталась одна.       Ей давно уже хотелось по нужде, но она продолжала лежать в постели, пытаясь навести порядок в мыслях.       Рамси принёс дурные вести. Для него-то всё складывается как нельзя лучше, только поэтому он и был так откровенен.       Если Бриенна останется в Дредфорте, Арье одной будет сложно выпутаться из этой истории. От Тайвина проку мало. В море им никуда не деться с корабля, а по дороге к морю… скорее всего, Рамси накачает её этим своим зельем, которым поил Тайвина, и тогда желания сопротивляться в ней останется не больше, чем в пареной репе.       Арья чувствовала себя затравленной волчицей — как Нимерия, когда её накануне зимы отловили на Трезубце и на потеху толпе заперли в клетке в Девичьем пруду***. Волчица была порвана собаками, изранена камнями и палками, которые швыряли в неё зеваки. Долго она не протянула бы, но однажды ночью кто-то выпустил её из клетки. Кто-то, похожий на Пса. Но это не мог быть Пёс, ведь Арья оставила его одного подыхать в безлюдном месте. Шансов остаться в живых у него не было. Рана его пахла паршиво, а помощи ждать в тех местах ему было неоткуда. Он был уже всё равно, что мертвец, и она с тех пор в своей молитве не упоминала его имя.       Но если бы даже Пёс оставил Неведомого с носом и выжил, — зачем бы ему было освобождать лютоволка?.. Собаки ненавидят волков.       Арья глубоко вздохнула. Кто бы то ни был, Нимерию он спас. А кто спасёт её?..       Она попыталась думать о побеге, но мысли её, поблуждав вокруг Дредфорта и его хозяина, почему-то снова вернулись к Клигану.       Останься он вдруг жив — была бы она рада? За прошедшие годы Арья не раз задавала себе этот вопрос, но ответ каждый раз получался разным. Иногда ей казалось, что они могли бы стать друзьями — она и Пёс. Он убил Мику, но, честно сказать, Мике просто не повезло в тот день попасться на глаза Джоффри, а Пёс его знать не знал, и у него не было ни одной причины не выполнять приказ короля.       Зато Пёс говорил то, что думал, и никогда не прикрывался красивыми словами — даже когда поступал скверно. Таких людей на свете мало. Большинство прячет своё гнилое нутро под маской фальшивой благопристойности.       Впрочем, когда у Арьи начинала болеть голова, она сразу вспоминала, как Клиган от души треснул ей в Близнецах топором по затылку — и желала ему оказаться в самой горячей из семи преисподних и зажариться до хрустящей корочки.       Размышления Арьи были прерваны служанкой, принёсшей завтрак и новые свечи.       Присмотревшись, Арья признала в ней ту бледную девушку с испуганным лицом, которая прислуживала гостям на пиру. Для простолюдинки она имела, пожалуй, слишком изящное телосложение и тонкие черты лица, хотя красавицей её вряд ли можно было назвать. Мать её, должно быть, согрешила с каким-нибудь заезжим лордом. Во всяком случае, характерных болтоновских черт Арья в её внешности не уловила.       Яичница из четырёх яиц, ветчина, сыр, слегка подсохшая со вчерашнего дня лепёшка и чай — всё это получила Арья на завтрак от гостеприимного лорда Болтона. Наверное, так, по его мнению, должны были питаться беременные. Чай был с мятой, как она любила, но всё же не такой вкусный, как в детстве в Винтерфелле.       Едва ли Рамси сегодня был также щедр и к лорду Тайвину…       Служанка умело расчесала Арье волосы, а потом помогла ей справиться с завтраком. Принимать еду из её рук было ещё более нелепо, чем есть на пиру из рук Тайвина, но другим вариантом было есть по-собачьи из тарелки.       Арья пыталась разговорить девушку, но та боялась и слово лишнее сказать, а чтобы предотвратить расспросы, с такой частотой совала Арье в рот вилку с едой, что она едва успевала жевать. Если Арье всё-таки удавалось что-то спросить, девушка краснела, комкала накрахмаленный передник, или, потупив глаза, старательно заправляла за уши выбивающиеся из гладкой причёски светлые волосы. Арья смогла вытрясти из неё только имя — Элис, и то, что её взяли в замок из ближней деревни.       Девушка не смогла скрыть облегчения, когда Арья от неё, наконец, отстала. Сняв щипцами нагар и заменив сгоревшие свечи новыми, она собрала грязную посуду и поспешила уйти.       Свечные щипцы Арье пригодились бы, но Элис предусмотрительно забрала их с собой. Рамси наверняка дал ей указания на этот счёт.       После ухода служанки Арья слезла с кровати и справила нужду в горшок, предварительно вытолкав его ногой из-под кровати. Она постепенно привыкала к ограниченной свободе своих рук, и всё больше действий пыталась совершать ногами.       Никакой одежды на ней по-прежнему не было, но она всё равно подошла к окну и выглянула во двор.       Карстарки как раз отбывали из Дредфорта, — Арья успела рассмотреть уползающий в сторону воротной башни хвост процессии. Самих ворот ей не было видно, хоть она и просунула голову между прутьями решётки.       У входа на псарню стояли, оживлённо болтая, Энги с Эддардом. Наверное, Энги водил Эддарда показывать обещанного ему отцом щенка. Интересно, что Болтон напел мальчишке про то, что делает в Дредфорте его тётка? Понимает ли глупый мальчишка, насколько его появление здесь осложнило её положение?       Вскоре Энги вернулся на псарню, а Эддард вприпрыжку побежал в сторону главного чертога.       Ни Тайвина, ни Бриенны во дворе не было видно. На галерее, как обычно, торчал мейстер Утор. Заметив Арью, он почтительно поклонился, сверкнув лысиной. Она не ответила. Довольно глупо раскланиваться с людьми, когда на тебе из одежды только кандалы. К тому же её голова застряла между прутьев решётки. Она пыталась её вытащить, но мешали уши.       Едва только ей удалось освободить голову, во дворе появились новые действующие лица. Из-за угла казармы вышли несколько солдат с болтоновской эмблемой на дублетах. Они стали тыкать в нее пальцами и громко ржать, хлопая себя по ляжкам.       Арье было наплевать на них, но она вдруг подумала, что лорду Тайвину было бы неприятно, если бы на его голую жену пялились посторонние мужчины. Вчера ей это даже в голову не пришло — настолько она была занята собственными чувствами.       Она отошла от окна и снова легла в постель, — не закрываясь на этот раз одеялом, потому что воздух в комнате уже прогрелся.       Нарисованный солнцем жёлтый прямоугольник окна, расчерченный тенью от решётки, медленно перемещался сначала по полу, потом через кровать переполз на стену. Арья рассеянно следила за ним взглядом, гадая, забеременела она или нет. Она знала, что беременность достаточно долгое время никак не проявляется, но отчего-то ей казалось, что если она забеременеет, то уж непременно это почувствует.       Потом она стала думать о котлах, которые должен был вычистить её бедный муж. Лорду Тайвину, наверное, и в страшном сне не могло присниться, что он будет чистить котлы на кухне болтонского бастарда. Это нудная и утомительная работа, к тому же для неё нужны две здоровые руки. Арья помнила, как ныл Пирожок, когда повар заставлял его скрести сковородки и кастрюли. Жаль, что она больше никогда не встречала его после Харренхолла. Ряшка-то у Пирожка теперь, наверное, и в дверь не пролазит.       Солнечное пятно наконец дотянулось до извилистой трещины на дверце шкафа, оставшейся от ножа Миранды.       Джон вынужден будет пойти на Дредфорт. Иначе какой же он Король Севера, если у него под носом бастард предателя Русе Болтона насильно удерживает его сестру? Но о планах Рамси ему неизвестно, так что он только потеряет время, а Болтона к тому времени и след простынет. Ради одной Бриенны Джон, конечно, не станет осаждать замок.       Вспомнив о Бриенне, Арья поморщилась от нахлынувшего с новой силой чувства вины.              За день Элис приходила ещё дважды. Арья даже не успела проголодаться, как ей уже принесли сытный обед. Ближе к вечеру последовал не менее сытный ужин, к которому прилагался кувшин с подогретым вином. Боясь, чтобы сон её опять не оказался слишком крепким, вином Арья злоупотреблять не стала.       Приставать к служанке с вопросами она больше не пыталась.       Элис развела огонь в очаге, зажгла свечу на прикроватном столике и ушла, пожелав Арье спокойной ночи.       Когда сумерки сгустились настолько, что за окном уже нельзя было разглядеть галерею, и с улицы в комнату потёк сырой туман, в коридоре послышались шаги. Арья вся подобралась в ожидании непрошенных гостей. Вспомнив, что лежит, в чём мать родила, она поспешно натянула на себя одеяло с помощью ног. Пожалуй, если тренироваться, она и ложку скоро научится ногой держать. А может быть даже и нож.       Дверь распахнулась от энергичного пинка. В комнату ввалился Рамси с полупустым штофом в руке. Он был пьян.       — Сюрприз, — весело объявил он, плюхнувшись на стул в изножье кровати. — Заходи, милая, не бойся! — крикнул он кому-то в дверь.       Милая?.. Арья предполагала, что вечером Рамси, возможно, приведёт к ней Тайвина, чтобы они для верности совершили ещё одно соитие. Гостя женского пола она точно не ждала.       В открытую дверь нерешительно, как-то боком протиснулся сгорбленный человек. Арья приподнялась на локте, стараясь разглядеть его.       Шёлковое платье отвратительно-розового цвета с воланами на рукавах висело на тощей мужской фигуре, как будто кто-то решил одеть огородное чучело женщиной. В корсет для пышности были понапиханы тряпки и солома, а в глубоком вырезе на груди болталось ожерелье из крупных кроваво-красных коралловых бусин.       Арья закусила губу.       Боги, пожалуйста, нет. НЕТ.       Она отчаянно не желала верить своим глазам, но это был лорд Тайвин.       ...Когда Изембаро ставил комическую пьесу, женские роли он иногда нарочно давал играть мужчинам. Карлик Бонобо обожал переодеваться женщиной, да и кое-кто из других актеров тоже. Это неизменно вызывало у публики бурное веселье. Арья и сама иногда покатывалась со смеху вместе со зрителями, когда обряженный в шёлк и кружева карлик на своих коротких кривых ногах прохаживался по сцене, похабно виляя бёдрами.       Но сейчас, глядя на Тайвина, смеяться Арье не хотелось.       Хорошо, что он, опустив голову, смотрел в пол — ей было страшно увидеть его глаза.       В комнату неслышно проскользнула Миранда. В руках у неё была зажжённая свеча, на поясе, как обычно, висели метательные ножи.       — Зажги все свечи, — сказал Рамси. — Я хочу, чтобы леди Арье было хорошо видно.       Миранда прошла вдоль стен, зажигая свечи. В комнате сразу стало намного светлее. Закончив, она прикрыла дверь и прислонилась к косяку, скрестив руки на груди.       Рамси запрокинул голову и хлебнул из горлышка. Выдохнул, облизнул губы.       Мельком глянув на Арью, он молча указал Тайвину штофом на пол у своих ног.       Тайвин шагнул вперёд и опустился перед ним на колени. На стену легла тень от его резкого профиля.       — Хорошая девочка, — похвалил Рамси. — Послушная. Я ведь говорил вам, — обратился он к Арье, — что в ближайшее время собираюсь закончить с лордом Тайвином.       Взяв Тайвина за подбородок, Рамси заставил его поднять голову.       — Назови-ка нам своё имя, милая.       — Эмили… милорд, — сглотнув, глухо произнёс Тайвин.       Когда же Рамси успел его доломать?       Вчера в богороще Арья увидела во взгляде Тайвина обречённость человека, уставшего балансировать на краю пропасти. Наверное, Рамси оставалось сделать лишь небольшое усилие, чтобы окончательно подчинить его. Так железостволы стоят веками, не сдаваясь бурям, а потом однажды ломаются от лёгкого порыва ветра.       Рамси закинул ногу на ногу и покачал носком сапога.       — Кажется, мои сапоги запылились. Надеюсь, ты знаешь, что делать, Эмили.       — Да, милорд.       Тайвин согнулся над сапогом бастарда.       Руки Арьи под одеялом сжались в кулаки, натянув короткую цепь, но мгновение спустя бессильно опустились. Она проиграла. Она думала, что справится, но не справилась. Думала, что выросла и стала настоящей взрослой волчицей, но снова оказалась маленькой слабой девочкой, от которой, как и в Харренхолле, ничего не зависело.       Рамси смотрел на Арью с победной улыбкой, и от этой его улыбки у неё было ощущение, что удав кольцами сжимает ее грудную клетку, не давая дышать.       Тайвин старательно вылизывал сапог бастарда. Там, где язык уже прошёлся по коже, она влажно блестела. Арья не хотела смотреть на это чудовищное издевательство над её мужем, но почему-то никак не могла оторвать взгляд от стоящего на коленях человека.       Помочь ему она больше ничем не могла. Слишком поздно. Душа лорда Тайвина теперь принадлежала бастарду.       Если бы не присутствие Рамси, Арья, наверное, разрыдалась бы. Или вскочила с постели и выбежала вон. Но Миранда её не выпустит.       Когда Тайвин принялся за голенище, Рамси взял его за волосы и поднёс к его губам штоф.       — Довольно. Теперь прополощи рот.       Тайвин послушно набрал в рот остатки вина, прополоскал и хотел сплюнуть.       — Нечего тут грязь разводить, глотай.       Рамси расстегнул нижнюю застёжку дублета и принялся за шнуровку на бриджах. Разобравшись и с ней, он схватил Тайвина за ожерелье и притянул к своему паху.       — Приступай, красавица. Покажи, что ты умеешь.       Наверное, Рамси слишком сильно закрутил ожерелье на шее Тайвина, потому что оно вдруг порвалось. Тёмно-красные, словно капельки крови, бусины брызнули на пол.       Арья крепко зажмурила глаза, как будто так она могла спрятаться от происходящего. Но уши она заткнуть не могла.       Некоторое время она не слышала никаких звуков. Потом Рамси задышал громко и часто.       — У вашего мужа отлично получается, миледи. Даже лучше, чем у Миранды... Давай, милая, поработай языком... Да зубы-то спрячь, если не хочешь с ними расстаться... Так, так…Глубже… А теперь возьми его весь... Весь, я сказал!       Арья прижалась одним ухом к подушке, а другое попыталась заткнуть плечом, но всё равно слышала каждое произнесённое Рамси слово. Он очень старался в красочных подробностях описать происходящее и свои ощущения.       Наконец Рамси простонал "глотай, шлюха!", и наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в очаге.       Арья продолжала лежать с закрытыми глазами. Опустошённая и подавленная, она не ощущала теперь ничего, кроме свинцовой усталости. Слёз не было, но она знала, что они придут потом, когда она останется, наконец, одна.       — Эй, миледи! — окликнул ее Рамси несколько минут спустя. — На самом деле всё не так плохо, как вам показалось. Взгляните сюда и убедитесь сами. Ну же!..       Арья медлила, но что-то в голосе бастарда заставило её собраться с духом и открыть глаза.       Качаясь на стуле, улыбающийся до ушей Рамси держал в поднятой руке браслет с рубином, а вместо Тайвина на коленях перед ним стояла незнакомая Арье девушка в розовом платье.       Старые боги, как же легко Рамси провёл её!       Она ведь всё время помнила, что браслет находится в руках бастарда, и понимала, что он наверняка попытается его использовать. Но стоило ей увидеть Тайвина в таком непотребном виде, как она позабыла обо всем на свете.       — Ну и лицо у вас было, миледи! — со смехом воскликнул Рамси. — Буду с вами откровенен — сперва-то я сам собирался прикинуться вашим мужем. Но так получилось гораздо интереснее, не так ли?..       Арья мрачно смотрела на его довольное лицо. Она должна была бы испытать облегчение, но вместо этого в душе у неё крепла уверенность, что это лишь начало, и что дальше будет намного хуже.       Рамси порылся в кармане и швырнул на пол несколько мелких монет.       — Получи за труды и убирайся.       Девушка поспешно собрала монеты среди раскатившихся по полу коралловых бусин, подхватила юбку и выскочила из комнаты мимо Миранды, по-прежнему с равнодушным видом подпиравшей косяк.       — Лорд Болтон, где мой муж?       Рамси с усмешкой пожал плечами.       — Ест свой заработанный честным трудом суп, вероятно.       Арье было бы спокойнее, если бы он ел свой суп здесь, рядом с ней.       — Разве одного исполнения супружеского долга достаточно? Я ведь могла и не забеременеть. Приведите его.       — Пожалейте старика, миледи, — голос Рамси был полон укоризны. — Он весь день сегодня трудился под присмотром Дамона. Боюсь, у бедняжки даже минуты свободной не было. Какой уж тут супружеский долг? К тому же я отдал всё возбуждающее зелье лорду Арнольфу, а без него ваш муж ни на что не способен. Ну, а если вы еще не забеременели от лорда Тайвина, — он ухмыльнулся, — не беда. Кто-нибудь другой сделает вам ребёнка.       «Он попытается сделать наследником Утёса своего бастарда», — поняла Арья.       Рамси поднялся со стула и слегка нетвёрдой походкой обошёл комнату, потушив все свечи, кроме той, что стояла на столе у кровати.       — Надо экономить, — подмигнул он. — Сладких слов, миледи.       С этими словами он повернулся к Арье спиной и вышел за дверь. Вслед за ним вышла и Миранда, прихватив оставленный Рамси на полу пустой штоф.       Поплывший по комнате аромат, источаемый свечными фитилями, напомнил Арье о Чёрно-белом доме. Свечи, целыми днями горевшие в главном зале, тушились обычно после окончания общей вечерней молитвы. Ей всегда казалось, что потушенные свечи пахнут несбывшимися надеждами.       Лучше им было остаться в той гостинице и не вылезать из постели. День, два... или десять… Может быть, тогда их будущее оказалось бы другим.       За окном была ночь. Дредфорт спал, погруженный в безмолвие. Только иногда слышалась перекличка часовых на стенах.       Арье вдруг стало очень холодно, и она, извиваясь ужом, с головой заползла под одеяло.       Сегодня Рамси уже не потревожит её. Он сожрал кусочек её души и насытился. Но это ненадолго.