Дела добрые, дела дурные

      Северное лето капризно и переменчиво. После кратковременного похолодания с дождём и снегом, принесённого ветрами из-за Стены, снова установились жаркие дни.       У Тайвина к резкой перемене погоды болела искалеченная рука. Нет, он не жаловался, просто как-то Арья заметила, что он сидит в своём кресле, прижимая руку к груди, словно младенца.       — Сильно болит, милорд? — присев перед ним на корточки, спросила она.       Захваченный врасплох, Тайвин глянул на неё полными страдания глазами и тут же отвёл взгляд.       — Ноет… немного. Пустяки, скоро пройдёт.       Всё-таки хоть в чём-то лорд Тайвин остался прежним. Так же, как и раньше, он не желал признаваться в своей слабости. Если бы Арья не заметила, что с ним что-то не так, он бы ещё неизвестно сколько времени молча превозмогал свой недуг.       Даже мёртвый, Рамси продолжает его мучить.       Арья тут же отправилась к мейстеру Утору, чтобы попросить лекарство.       Мейстера она нашла в его комнате делающим очередную перевязку ворону.       Выслушав рассказ о больной руке Тайвина, он достал из шкафа склянку с густой мазью, добавил в неё щепотку жёлтого порошка из другой склянки и тщательно перемешал смесь деревянной лопаткой.       — Этим лорд Тайвин может натереть и колено, если будет болеть.       Когда Арья поблагодарила мейстера и поднялась со стула, чтобы уходить, он сказал:       — Миледи, не сочтите меня назойливым, но, может быть, вам требуется ещё какая-нибудь помощь?.. С лордом Тайвином, я имею ввиду.       «Нет, всё в порядке», — хотела ответить Арья, но в следующее мгновение вдруг поняла, насколько она устала от этой странной жизни со своим молчаливым мужем. Очень устала. Ей нужно было с кем-то поделиться. И пусть этим кем-то будет мейстер — в конце концов, ему известно о Тайвине больше, чем кому-либо другому в Дредфорте.       — Он… совсем не говорит со мной, — глубоко вдохнув, быстро проговорила она. — У меня всё время чувство, что он меня в чём-то винит. Ему снятся кошмары… Пару раз я видела слёзы на его лице, но, по-моему, он даже не понимал, что плачет.       — Я ведь вас предупре…       — Помню! — с досадой отмахнулась Арья. — И что мне делать?       Мейстер некоторое время молчал, перебирая звенья своей цепи. Широкий рукав его шерстяного рубища сполз, обнажив бледную тощую руку в старческих пятнах. Когда-нибудь лорд Тайвин тоже состарится, — тёмное колдовство Квиберна не вечно.       — Понимаю, как вам тяжело, миледи, — проговорил наконец мейстер. — Но всё же дайте лорду Тайвину ещё некоторое время побыть наедине с собой… А потом нужно будет попытаться занять его каким-нибудь делом.       Арья в недоумении уставилась на мейстера.       — Конечно, я не имею в виду хозяйственную деятельность, миледи... Попросите его, например, позаниматься с Эддардом историей. Сошлитесь на то, что я уже многого не помню… это, кстати, правда… А ваш муж участвовал в нескольких войнах и лично знал трёх королей — мальчику будет интересно и полезно послушать об этом.       Арья собралась было возразить, что от лорда Тайвина, произносящего в день в лучшем случае пять слов, вряд ли можно ожидать живописания подробностей сражений, но вспомнила кое о чём.       У прежнего лорда Тайвина было одно слабое место — ему нравилось, когда его слушают. Даже если в роли такого слушателя выступала всего лишь девочка-чашница. Если бы Арья лучше следила за своим языком и не позволяла себе дерзить (а так хотелось), их беседы в Харренхолле происходили бы чаще и длились дольше. В тот короткий период жизни бок о бок с лордом Тайвином у неё была возможность многое узнать о нём, но тогда она была уверена, что ей это совершенно ни к чему. Она ведь собиралась его убить — а человека, которого хорошо знаешь, убивать сложнее.       Однажды лорд Тайвин рассказал Арье, что ему удалось научить своего старшего сына читать. Он занялся обучением Джейме после того, как от этой затеи отказался мейстер. Арье тогда показалось, что он был очень горд этим незначительным, по сравнению с другими его успехами, достижением.       Мейстер Винтерфелла называл Эддарда способным и любознательным ребёнком. Историю он любил больше, чем другие науки, а рассказам сира Давоса о битве на Черноводной внимал всегда с открытым ртом.       Пожалуй, мейстер прав. Эддард может получить хорошего учителя, а Тайвин — благодарного ученика.       Но вот захочет ли Тайвин заниматься с сыном своего мучителя?..       — Я попробую с ним поговорить, мейстер Утор… Кстати, а что вы нашли у лорда Болтона в голове? — переменила Арья тему.       — То, что и предполагал — опухоль.       — Она всегда там была?       — Не знаю, миледи. Если даже и была, то не причиняла беспокойства. В последний год она, видимо, начала стремительно расти и тем самым вызывала головные боли.       — А Рамси, — он всегда был таким ненормальным? Это могло быть из-за этой… ммм… опухоли?       — Лет до десяти-одиннадцати он не проявлял какой-то особой жестокости. По крайней мере, такие слухи до меня не доходили.       — Что же случилось потом?       Мейстер пожал плечами.       — Иногда в возрасте, когда мальчик начинает становиться мужчиной, внезапно проявляются последствия тяжёлых родов. Это может принимать форму чрезмерной агрессии и других… изъянов поведения. В Цитадели об этом известно давно.       — У мельничихи были тяжёлые роды?..       — Да, миледи. Когда меня позвали, роженица тужилась уже несколько часов. Ребёнок родился обмотанным пуповиной. Можно сказать, я спас ему жизнь.       — А если бы вы тогда не так старались, — зло проговорила Арья, — сколько людей осталось бы в живых!       Мейстер внимательно посмотрел на неё и покачал головой.       — В тот момент, миледи, я понятия не имел, спасаю ли я жизнь бастарду Русе Болтона или сыну мельника. Думаю, и жена мельника не знала, чьего ребёнка производит на свет... Меня же этот вопрос интересовал меньше всех, ведь долг велит мейстеру помогать всем, кто нуждается в помощи.       У Арьи вертелся на языке вопрос, что сделал бы мейстер, знай он тогда, каким чудовищем вырастет Рамси, но в этот момент мейстер, будто прочитав её мысли, сказал:       — Отнесите мазь поскорее вашему мужу, миледи. Он, наверное, сильно страдает. Уж я-то знаю, как болят суставы…       Арья ушла, так и не задав свой вопрос. В конце концов, ответ мейстера не мог ничего изменить — ни в прошлом, ни в настоящем.              Дредфорт ожидал появления Короля Севера. Напряжение в замке день ото дня становилось всё более осязаемым.       Поводы для волнения имелись у всех. Рыцари и их оруженосцы, юные отпрыски дома Фреев, тревожились о том, как будет расценена их служба прежнему лорду. Мейстер — о том, успеют ли заменить гнилые стропила и крышу казармы, где планировалось размещать людей Джона. Эддард переживал, что его снова заставят есть овсянку на завтрак и много учиться. Только дурак, ни о чём не тревожась, целыми днями безмятежно играл во дворе с пёстрой кошкой.       Арья была больше озабочена поведением Тайвина, нежели скорой встречей с Джоном, но с некоторых пор её тоже начало одолевать беспокойство. То, что Болтон выдал её замуж по своей прихоти, уже не казалось ей таким уж хорошим оправданием в глазах Джона — ведь в первый раз Болтон отпустил её без всяких осложнений. Потом-то в замок она сунулась уже сама, хотя, уезжая из Винтерфелла, обещала Джону не рисковать. Из-за этой её авантюры пострадала Бриенна. Мейстер поправил сломанный Дамоном нос, насколько это было возможно, но лицо Тартской Девы приобрело ещё более воинственный вид.       Арья волновалась бы не так сильно, если бы дело было только в самом Джоне. Но в Дредфорт с ним прибудут люди, среди которых наверняка найдутся те, кто захочет предъявить счёт лорду Тайвину. Север помнит. Долгая зима не остудила ненависть северян к Ланнистерам. Сильнее, чем на Севере, львов ненавидели, вероятно, только в Речных землях.       В Винтерфелле Арья часто слышала разговоры о том, что лорд Тайвин должен ответить за Красную свадьбу. Многие дома Севера потеряли там людей. Пусть они были убиты руками Болтонов и Фреев, но всем давно уже известно, кто стоял за их предательством.       Каково будет теперь положение Тайвина? Вероятно, его станут считать заложником Старков. С благородных пленников обычно берут слово не пытаться бежать, — как Тайвин взял с Арьи в Харренхолле. Они имеют возможность свободно передвигаться по замку, и никто не пытается лишить их жизни. Карстарк, однако, во время войны зарубил пленного мальчишку Ланнистера, — сына сира Кивана, наплевав на законы чести и распоряжение своего лорда. То, что Тайвин женат на сестре Короля Севера, в какой-то мере должно его защитить, но надолго ли?..       На днях Арья точно узнала, что не беременна — лунная кровь пришла в положенный срок. Хорошо это или плохо? Упрощает это историю с браком или усложняет? Если бы она могла поговорить обо всём этом с Тайвином… Но он по-прежнему выглядел слишком погружённым в свои мысли. Погружённым до такой степени, что ей иногда хотелось схватить его за плечи и трясти, пока он не обратит на неё внимания. Она то жалела Тайвина, то злилась на него, — и на себя тоже, осознавая своё бессилие помочь ему вырваться из-под власти мёртвого теперь уже Рамси.       Большая проблема, словно чёрная грозовая туча, маячила на горизонте, эта проблема касалась их обоих, и они должны были решать её вместе, как должно мужу и жене, но глядя на неподвижную фигуру в кресле у окна, Арья понимала, что рассчитывать на Тайвина глупо. Ей придётся справляться самой. Думая об этом, она начинала ощущать себя не очень уверенно — для улаживания конфликта, который неизбежно возникнет с появлением здесь Джона и его людей, требовалось нечто иное, чем умение убивать.       Размышления о приезде Джона в конце концов начали донимать Арью настолько, что у неё даже появилось желание просто взять и уехать из Дредфорта вместе с Тайвином. Неважно, куда — лишь бы подальше от гнева жаждущих крови вассалов Джона.       Но это было невозможно. Да, ежедневные прогулки и сытная еда сделали Тайвина крепче, недавно он даже начал подниматься на стену для прогулки, — однако это путешествие давалось ему с большим трудом. Верхом же Тайвин ещё ни разу не ездил, но и без того было ясно, что больше пары миль он в седле с больным коленом не продержится.       Да и сбегать, не попрощавшись с Джоном, было бы трусостью и признанием собственной неправоты.              На пятнадцатый день после смерти Болтона, когда солнце уже перевалило за полдень, наблюдатели сообщили, что с северо-запада к замку приближается вооружённый отряд. Мейстер, глянув в мирийскую трубу, различил на флагах лютоволка и медведя.       Численность отряда была небольшой, примерно сто двадцать человек. Расстояния на Севере велики, и за такой короткий срок Джон просто не мог созвать знамёна, а из тех людей, которыми он располагал, хотя бы минимальный гарнизон нужно было оставить в Винтерфелле. Но даже будь здесь целая армия, брать Дредфорт без осадных орудий не стал бы пытаться даже самый отчаянный полководец. Джон, вероятно, намеревался для начала просто вступить с Болтоном в переговоры.       Известие о появлении Короля Севера мгновенно взбудоражило Дредфорт. Через четверть часа замок напоминал разворошённый медведем муравейник. Больше всего забот было, конечно, у поваров. Запасы вина и эля в кладовых не вызывали опасений, но вот накормить сотню с лишним голодных после долгого похода людей — дело не из лёгких.       Скотный двор уже оглашали истошные визги свиней и удивлённое блеяние овец. Очень кстати пришлось, что сир Кристофер накануне удачно поохотился и добыл оленя, а сверх того, ещё перепёлок и кроликов.       Арья поднялась на западную стену с трубой мейстера, чтобы своими глазами увидеть приближающийся отряд.       Да, без всякого сомнения, это были люди Старков. Назад Арья возвращалась в некотором смятении. Посвятив немало времени размышлениям о грядущем событии, она всё же оказалась к нему не готова.       По галерее мимо неё, поддерживая широкие юбки, стремительно пронеслись две служанки, а вслед за ними Эддард, крикнувший на бегу, что мейстер послал его переодеваться.       Во дворе стояла Бриенна и, оглядываясь по сторонам, во всю мощь своих лёгких призывала Подрика. Произносимые ею выражения с каждым разом становились всё менее изысканными. Когда она уже начала хрипнуть, откуда-то наконец явился Подрик — в дублете на голое тело и с сеном в растрёпанных волосах. Мечтательно-затуманенный, с поволокой, взгляд говорил о том, что его оторвали от какого-то весьма приятного занятия. Видно, не зря он часами терзал арфу и воровал цветы из оранжереи.       — Меч? — тихо и очень внятно спросила севшим голосом Бриенна, когда он приблизился, застёгивая на ходу дублет.       — Меч? — удивился Подрик и посмотрел на свой живот. Пояса с ножнами на нём не было.       — Меч твой где, олух??       Что было дальше, Арья не видела, потому что отправилась на конюшню седлать лошадь.       Если бы Дредфорт гостеприимно распахнул ворота, Джон, чего доброго, решил бы, что это ловушка. Поэтому Арья, Эддард, Бриенна и Подрик выехали верхом через западные ворота ему навстречу. Их сопровождали слегка растерянные Айронсмиты и невозмутимый, как всегда, сир Кристофер.       Арья даже не успела заскочить в свою комнату и сказать Тайвину о том, что происходит. Впрочем, никакого смысла в этом на самом деле не было. До сих пор ни одно событие не смогло затмить в его сознании смерть Рамси.       Для Эддарда в Дредфорте не нашлось пони, и всё это время он осваивал езду на лошади, принадлежавшей прежде его отцу. Была она чёрной, как уголёк, Угольком же её и величали. Сейчас Эддард, весьма гордый собой, восседал в седле в своём парадном, в чёрно-розовых цветах дома Болтонов, одеянии.       Отъехав от задних ворот ярдов на сто, они остановились шеренгой. Арья и Эддард —на корпус впереди остальных. Сир Кристофер флегматично хрустел сзади яблоком.       Арья приставила ладонь к глазам. Широкий строй всадников двигался напрямик через убранные поля. Солнце освещало их сзади, поблёскивая на шлемах и наконечниках копий. Очертания маленьких фигурок плавились в горячем мареве, ветер лениво колыхал над ними полотна флагов. Голосов не было слышно, но глухой топот сотен копыт с каждой минутой становился всё явственнее.       Вскоре Арья смогла различить в первой шеренге Джона, сир Давоса и Тормунда. Рядом с ними ехал кто-то ещё в броне и шлеме, кого она не смогла опознать.       — Поезжай вперёд, Нед, — повернувшись к Эддарду, сказала Арья. — Встречай гостей — ты лорд замка. Нет, постой… Возьми это. — она вытащила из кармана браслет с рубином и вложила в руку Эддарда. Рамси однажды уже обманул Джона с помощью этого браслета при взятии Винтерфелла — пусть убедится, что в этот раз нет подвоха. — Сразу отдай Джону. Не забудь!..       Эддард радостно пришпорил коня и поскакал вперёд, взбивая копытами пыль.       Знаком приказав своим спутникам оставаться на месте, Арья шагом двинулась вслед за ним.       Ей не хотелось, чтобы известие о свадьбе омрачило встречу с Джоном, и потому она решила попытаться отсрочить разговор на эту тему хотя бы до завтра.       В письме, которое Арья отправила в Винтерфелл перед возвращением в Дредфорт, не упоминался лорд Тайвин в качестве причины, побудившей её вернуться.       Подрик клялся, что ничего не рассказывал сиру Хилю про отношения Арьи с лордом Тайвином, так что даже если сир Хиль встретил Джона по дороге, то мог сообщить ему лишь то, что Арья и Бриенна с неизвестной ему целью отправились в Дредфорт.       Мейстер, разумеется, после смерти Рамси послал в Винтерфелл ворона с описанием событий — этого требовали законы вежливости — но ворон достиг замка, когда Джон был уже в пути.       Итак, Джон не мог знать о замужестве Арьи.       Перед выездом за ворота она вытребовала у Подрика с Бриенной обещание сразу не рассказывать Джону о свадьбе, а ещё раньше она успела попросить о том же мейстера Утора. Он сопротивлялся, хмурился, убеждал её, что это плохая идея, но в конце концов тоже пообещал молчать до завтрашнего утра. Конечно, были ещё Айронсмиты и сир Кристофер, но с ними у короля Севера найдутся другие темы для обсуждения — им бы за службу предателям-Болтонам для начала оправдаться. Обсуждать с королём его сестру они не посмеют.       Разговора с Джоном не миновать, но пусть это произойдёт не сегодня.       Пока Арья размышляла об этом, Джон, немного опередивший своих людей, уже встретился с Эддардом. Тот протянул Джону браслет, и пару минут они говорили о чём-то. Джон, привстав в стременах, обернулся к отряду и что-то сказал первым рядам.       Потом он перетащил Эддарда к себе на седло, и они неспешно направились навстречу Арье и остальным, ведя Уголька в поводу. Всадники потянулись за ними.       Эддард, выворачивая назад голову, что-то взахлёб рассказывал Джону. Арья надеялась, что он прямо сейчас не проболтается о свадьбе. Эддарду было сказано, что она хочет сама порадовать Джона этой новостью.       Джон поравнялся с Арьей. Он был в варёной коже и лёгкой кольчуге, без шлема, волосы частично стянуты на затылке в хвост. Покрытое дорожной пылью лицо его, с протянувшимися по нему дорожками пота, выражало одновременно удивление и радость от встречи.       Сияющий Эддард сидел перед Джоном, держась за луку седла.       Обняться, находясь верхом, было невозможно, поэтому Джон, поспешно стянув зубами кожаную перчатку, протянул Арье руку, и она её пожала.       — Ты всё-таки сделала это, сестрица — то ли с укором, то ли с восхищением проговорил Джон, задержав её ладонь в своей.       Арья заставила себя беспечно улыбнуться.       — Так получилось, братец.       — Сгораю от нетерпения услышать подробности.       — У нас будет время для этого, ты ведь не собираешься прямо сейчас возвращаться назад?       Усмехнувшись, Джон покачал головой. Он передал Арье поводья Уголька и поехал вперёд.       — …и все люди Дредфорта присягнули мне, представляешь, дядя Джон!... — донеслись до Арьи восторженные излияния Эддарда. — А это мои домашние рыцари, сир Кристофер и…       Следом за Джоном подъехал сир Давос. На усталом лице его было написано невероятное облегчение.       — Рад видеть вас в добром здравии, леди Арья, — склонив седую голову, произнёс он, и Арья учтиво кивнула в ответ. Она тоже была рада его видеть.       Потом мимо Арьи проехал Тормунд. Он подмигнул ей и скорчил такую зверскую рожу, что она едва не прыснула от смеха. Вскоре Арья услышала позади себя, как он приветствует Бриенну. Вряд ли та разделила его восторг. Теперь в Дредфорте её все станут называть «Большой женщиной», а это прозвище нравилось ей ненамного больше, чем «Бриенна-красотка».       Арья и Лианна Мормонт — это она оказалась человеком в броне и шлеме — сухо кивнули друг другу. До этого они встречались единственный раз в Винтерфелле, когда Арья год назад вернулась домой. Джон пытался их подружить, но они друг другу сразу не понравились. Лианна была первой, провозгласившей Джона «Королём Севера», и считала себя близким ему человеком. В Арье она видела соперницу за место около него, и вела себя с ней с тщательно скрываемым, но всё же заметным внимательному глазу высокомерием.       В другое время Арья непременно спросила бы, зачем это леди Лианна нацепила на себя доспехи в такую жару. Но сейчас её интересовало другое — состав отряда Джона.       Арья насчитала два десятка людей Мормонтов, примерно столько же Толхартов и Сервинов, и совсем немного Лиддлов.       Остальные — одичалые, в основном тенны под предводительством Сигорна. Пережив в Винтерфелле долгую зиму вместе с северянами, они теперь уже мало чем отличались от них. Шкуры большинство поменяло на варёную кожу и доспехи, дубины и копья с костяными наконечниками — на боевые топоры и мечи. Правда, после окончания зимы одичалые оставаться в замке не пожелали и разбили лагерь за стенами Винтерфелла. Домов не строили, жили в палатках, в жёны брали местных.       Больше всего Арье не понравилось присутствие Мормонтов, хотя они и были здесь в явном меньшинстве. Дейси Мормонт, родная сестра Лианны, была убита на Красной Свадьбе.       Подъехавший сзади Подрик многозначительно кашлянул.       — Миледи, сир Хиль, — тихо проговорил он, показывая подбородком на приближающегося рыцаря с эмблемой в виде мёртвого оленя на видавшем виды щите. Несостоявшийся жених Бриенны не был уродлив, но и красивым язык не повернулся бы его назвать.       Приосанившись в седле, сир Хиль важно поклонился Арье, а Подрика приветствовал ироничным возгласом «да это же сам отважный рыцарь Пейн!».       Следом за сиром Хилем возник смуглый темноволосый человек, неловко сидящий на лошади. Позади него поперёк седла был перекинут скатанный ковёр. Человек учтиво приветствовал Арью и Подрика.       — Смею надеяться, сир, мой кафтан и арфа целы, — обращаясь к Подрику, проговорил он с акцентом, и Арья догадалась, что это тот самый заморский певец. Могла бы догадаться и раньше, — ведь на нём был потрёпанный дублет Подрика с приметной заплатой на плече.       — Вам не о чем беспокоиться, — самым любезным голосом отвечала Арья вместо проглотившего язык Подрика. — Всё в полной сохранности.       Собственно, это было почти правдой. Арфу починили — склеили деку, перетянули струны, и Подрику удавалось извлекать из инструмента вполне приятные уху звуки.              С приездом более сотни новых людей суматоха в замке многократно усилилась. На псарне надрывались лаем собаки. Слуги таращились на чужаков.       Арья проехала в ворота последней, и они закрылись за ней. Во дворе, спешившись, она бросила поводья обоих лошадей одноглазому конюшонку.       Теперь, наконец, она смогла обнять Джона. Они успели перекинуться парой слов, но его тут же отвлекли — люди Тормунда повздорили с дредфортскими солдатами за места в казарме, и там назревала драка. Воспользовавшись суматохой, Арья ускользнула в свою комнату.       Когда она вошла, Тайвин стоял спиной к двери, опираясь руками на подоконник и чуть ли не по пояс высунувшись из окна.       Он стремительно обернулся на звук шагов, и в его взгляде Арья к глубокому своему удивлению прочла тревогу. Ошибки быть не могло. Он был не просто встревожен, а как будто даже потрясён.       Странно.       — Приехал мой брат Джон… Старк, — сказала она. — С ним люди из Винтерфелла.       Тень прошла по лицу Тайвина.       — Да, конечно… — сдвинув брови, пробормотал он. — Твой брат Джон…       Постояв в раздумье, он отошёл от окна и снова сел в кресло.       Арья занялась своими делами, исподтишка наблюдая при этом за Тайвином.       Поза его была обычной, но правая, здоровая, рука, всегда расслабленно лежавшая на подлокотнике, сейчас постоянно находилась в движении: пальцы то поглаживали тряпичную обивку, то стискивали грубо вырезанный деревянный набалдашник, украшавший конец подлокотника.       — Что-то не так, милорд? — решилась Арья спросить.       Тайвин вздрогнул и полуобернулся к ней.       — Нет.       Арья ждала продолжения, но его не последовало.       Рука Тайвина замерла на подлокотнике — не потому, что он внезапно расслабился, а потому, что понял, что она следит за ним.              За окном уже начало темнеть, когда Эддард прибежал звать Арью на ужин.       Перед тем, как отправиться в Великий чертог, Арья отыскала Энги и попросила его покараулить перед дверью комнаты, пока она будет отсутствовать — на случай, если кто-то из перепивших людей Лианны вспомнит о Красной Свадьбе и захочет немедленной справедливости. Бриенне Арья доверяла больше, но она, как начальник стражи, не могла не присутствовать на ужине.       Сама Арья тоже должна была быть там. «Сегодня пир в честь приезда моего брата, милорд, — сказала она, уходя. — Вам придётся поужинать без меня». «Хорошо», — ответил Тайвин. Арье показалось, что она уловила в его голосе оттенок тревоги, но внешне он выглядел спокойным. Или старался выглядеть.       Когда Арья входила под высокие своды Великого чертога, перед ней в зал проскользнула Рыжая Джейна. «Девочек» Рамси нечасто выпускали из клеток, Джейна же, пользовавшаяся особым доверием Энги, бегала везде свободно.       Пир был в разгаре. Как на нашей свадьбе, подумала Арья, медленно идя вдоль длинного, из конца в конец помещения, стола, уставленного блюдами со всяческой снедью. Но людей в этот раз было гораздо больше, все они громко говорили между собой, одновременно поглощая пищу и запивая её огромным количеством вина и эля. Слуги метались с подносами и кувшинами, едва успевая заменять опустевшие блюда и наполнять кружки. В прикреплённых к стенам костяных руках весело чадили факелы, озаряя фигуры и лица людей красными отблесками.       Эддард, как лорд Дредфорта, восседал во главе стола, на помосте. По правую руку от него находился Джон, по левую — мейстер и Бриенна. Места около Джона были заняты сиром Давосом, Мормонтихой и дредфортскими рыцарями.       Увидев Арью, Джон улыбнулся и призывно махнул ей рукой. Она закусила губу. Вообще-то ей не хотелось сидеть рядом с братом целый вечер, терзаясь страхом, что кто-то скажет ему о свадьбе, — но и невозможно было сделать вид, что она не заметила его приглашающий жест.       К счастью, в этот момент её сгрёб за плечи Тормунд и втиснул на скамью между собой и Сигорном. Напротив них сидел сир Хиль, а чуть подальше — Подрик.       У боковой стены, на расстеленном цветастом ковре, поджав под себя ноги, расположился певец с арфой. Вместо дублета Подрика на нём теперь был бархатный синий кафтан с серебряным шитьём. Перебирая струны, певец исполнял что-то уныло-романтическое, но за гулом пьяных голосов его было почти не слышно.       Тормунд толкнул к Арье оловянную кружку с тёмным элем, расплескав часть пенящегося содержимого на стол.       — Я здесь уже целый час и всё ещё трезв. Вино в этом сраном замке дерьмовое, как и всё остальное за Стеной. Давай-ка лучше выпьем эля, сестрёнка.       Тысячу раз Арья объясняла Тормунду, что она ему не сестра, и не надо так её называть, но потом смирилась.       — За встречу! — провозгласил Сигорн.       Арья, Тормунд и их ближайшие соседи со стуком сдвинули кружки.       Эль оказался крепким и густым, как суп.       Одним махом опустошив половину кружки, Тормунд снял с пояса флягу и, выдернув зубами пробку, сделал несколько глотков.       — Попробуй-ка то, что пьёт вольный народ, — он протянул флягу Арье.       Вспомнив отвратительный вкус вонючего пойла, которое они с Подриком пили в лагере, она мягко отстранила флягу.       — Я лучше эль.       — Как хочешь. — Тормунд сделал ещё глоток. — Забористая штука! — он вытер ладонью рыжую бороду и убрал флягу.       Арья посмотрела на Джона. Его уже занимал разговором мейстер.       Облегчённо вздохнув, она взяла с блюда перепёлку.       — Ну, теперь рассказывай, как ты перегрызла горло чёртову бастарду! — сказал Тормунд, когда кружки опустели.       — Я всего лишь откусила маленький кусочек от его нежной шейки.       — И каков он был на вкус?       Арья скривилась.       — Я бы предпочла белку.       Болтая с Тормундом и соседями по столу, она время от времени посматривала на Джона. Пока что он не выглядел озабоченным. На том конце непрерывно провозглашали тосты, но здесь было неслышно, в честь чего именно. Эддард, на которого никто не обращал внимания, лил себе в кубок что-то из кувшина. Почему бы и нет, это его праздник. Отец ведь позволял Арье иногда пить пиво за обедом.       Она чувствовала, как в груди рождается радостное чувство спокойствия и лёгкости. Наверное, это действовал эль.       Опустошив очередную кружку, Арья громко потребовала, чтобы Подрик что-нибудь исполнил. Её дружно поддержали со всех сторон.       «Бочонок эля!» — заорали с левого конца стола. «Про Дженни из Старых камней спой!» — раздалось справа. «Последнего из великанов хотим!» — донеслось с мест, занятых одичалыми.       «Медведь и дева!!!» — громче всех рявкнул Тормунд, треснув оловянной кружкой об стол так, что подпрыгнула посуда.       Подрик сопротивлялся и краснел, но он был уже достаточно пьян, чтобы его природная стеснительность отступила.       Ему передали арфу. Взяв несколько пробных аккордов, Подрик запел «Медведя и деву». Голос его, сначала неуверенный, с каждой строчкой набирал силу.       — И пышные кудри ее словно мёд!!!— взревел над ухом Арьи Тормунд, и припев подхватили со всех сторон.       Арье было жарко и весело. И совсем позабылось, что она хотела побыть здесь недолго.       Она всё ещё находилась в Дредфорте, как и в предшествующие дни, но теперь — среди своих. Рядом были Джон, сир Давос, Подрик, Бриенна и другие знакомые ей люди. Она соскучилась даже по Тормунду с его идиотскими шутками.       Что-то ткнулось Арье в колени. Заглянув под стол, она увидела Рыжую Джейну, просительно глядящую на неё своими жёлто-карими глазами. У щенка, выбранного для себя Арьей, глаза были такого же цвета. Говорили, что Джейна умна и обладает отменным нюхом, поэтому Рамси вознамерился получить выдающееся потомство от неё и Каннибала. Он полагал, что щенки получатся умными, как Джейна, и свирепыми, как Каннибал.       Арья взяла с блюда жирную индюшачью ножку и протянула собаке. Рыжая Джейна осторожно обхватила её зубами и исчезла, на прощание хлопнув Арью по коленям хвостом-палкой.       Завершив под бурное одобрение гостей повествование о счастливом союзе медведя с девой, Подрик спел «Бочонок эля», потом «Кровь дурака и кровь короля».       Разговор за столом, тем временем, пошёл в неизбежном русле.       — Сегодня ночью мне нужна женщина, — поглядев на дальний конец стола, где сидела Бриенна, мрачно заявил Тормунд. — Большая женщина.       — И не думай, — сказал Сигорн.       — Она даже мне отказала, — выпятив квадратный подбородок и расправив плечи, сообщил сир Хиль.       — А если я преподнесу ей кольцо? — не унимался Тормунд.       Сигорн скептически хмыкнул.       — Это которое у тебя на члене, что ли? Да оно ей даже на мизинец не налезет.       Сир Хиль засмеялся. Кулаки Тормунда опасно сжались.       — Зря скалишься, поклонщик, — раздув ноздри, начал он. — Мой член…       — Если ты ещё упомянешь свой член, меня стошнит, — сказала Арья. — Оставь Бриенну в покое. — Она показала тушкой очередной перепёлки на грудастую служанку с кувшином, — подружку Элис. — Разуй глаза, вон та красотка с тебя глаз не сводит.       Окинув служанку оценивающим мужским взглядом, Тормунд опрокинул в себя очередную порцию эля и неожиданно ткнул Арью в бок.       — А скажи-ка, сестрёнка, как в постели твой муж? Говорят, львы могут делать это много раз подряд.       Арья подавилась перепёлкой. Тормунд участливо хлопнул её по спине — с такой силой, что у неё вместе с куском дичи глаза чуть не вывалились в тарелку.       — Да ладно тебе, все уже знают, что наша свободолюбивая волчица угодила в капкан брачных уз. И как это старый Ланнистер не боится ложиться с тобой в постель после того, что ты сделала с бастардом? Я вот однажды был с одной зубастой вроде тебя, Шейлой её звали*...       Окинув взглядом ухмыляющиеся лица соседей по столу, Арья поняла, что Тормунд говорит правду. Все знают.       — Это Под?! — возмущенно вскинулась она.       — Нет, миледи, — сказал Сигорн. — Он ни при чём, это местные сказали.       — А Джон?..       Тормунд фыркнул.       — Будто ты не знаешь, сестрёнка, что лорд Ворона всегда узнаёт всё последним. Пока никто не рискует сообщить ему, что Старки породнились с главным Ланнистером… Ладно, можешь не рассказывать про то, чем вы занимаетесь в постели... Но скажи хотя бы, правду ли болтают, что лорд Тайвин срёт золотом?..       — Иди ты в пекло… — пробормотала Арья.       Она внезапно утратила интерес к веселью. Нужно было возвращаться.       Подрик завёл «Дорнийскую жену», пьяные голоса с энтузиазмом подхватили песню. Заморский певец, которого посадили за общий стол, тоже подпевал, размахивая кубком, из которого половину уже пролил себе на кафтан.       В это время на левом фланге возникла потасовка между разгорячёнными вином людьми Мормонтов и теннами. Это происшествие отвлекло внимание Тормунда с Сигорном, поэтому исчезновения Арьи никто не заметил.       По тёмному коридору до своей комнаты ей пришлось пробираться наощупь. Прислуга часто забывала зажигать здесь факелы, потому что в этой части замка давно никто не жил. А прихватить факел по дороге Арья не догадалась.       У дверей она споткнулась о ноги сидящего на полу Энги. Вскочив, он спросонья едва не раскроил ей топором череп, — но, к счастью, всё обошлось.       Свеча, которую Арья зажгла, уходя, почти догорела. Значит, она так увлеклась, что отсутствовала больше полутора часов. К этому времени они с Тайвином обычно уже спали.       — Чем занимался без меня мой лорд-муж? — громко и довольно развязно спросила она с порога. Эль всё ещё бродил в её крови. Ей даже хотелось заняться тем, что, по словам Тормунда, львы могут делать много раз подряд.       Тайвин, лежавший на её половине постели, приподнялся на локте и посмотрел на Арью.       Он ничего не сказал, и во взгляде его читалось скорее облегчение, чем упрёк, но ей почему-то стало стыдно.       Тайвин молча отодвинулся на свою половину, к стене.       «Он грел мне постель», — поняла Арья. Даже самое жаркое солнце не могло изгнать холод из внутренностей Дредфорта, по ночам в комнате бывало довольно неуютно, а постель всегда оказывалась немного влажной.       Быстро раздевшись, Арья забралась под одеяло, тёплое от тела Тайвина.