Дела добрые, дела дурные

      Арья думала, что Джон пришлёт за Тайвином вскоре после её разговора с ним, но день прошёл, а этого так и не случилось. Вечером поужинали втроём, как и договаривались: Джон, она и Эддард. Большую часть времени Джон рассказывал о том, что происходило в Винтерфелле после отъезда Арьи. Ни о Тайвине, ни о Рамси и его людях за столом речь не заходила.       Во второй половине следующего дня Арья отправилась с Тайвином на прогулку, как было у них заведено. В этот раз пришлось гулять по галерее, потому что сегодня Тайвин хромал сильнее обычного — подниматься на стену ему было бы тяжело.       Тайвин держался ближе к стене, чтобы его не было видно со двора. Оба молчали: он думал о своём, она — о событии, которое всё никак не шло у неё из головы.       Утром, перед завтраком, Арья решила расчесать волосы. Она с детства ненавидела причёсываться, а сейчас, когда её волосы отросли ниже плеч и начали сильно путаться, эта процедура вообще превратилась в пытку, потому что у неё не хватало терпения делать это медленно и аккуратно, от концов к корням — как это делала когда-то Санса. Каждый раз Арья думала, что сегодня непременно сходит к цирюльнику и пострижётся коротко, но что-то всегда отвлекало, и она вспоминала об этом, только когда просыпалась по утрам. Накануне она вымыла голову, но расчесать волосы сразу поленилась. Естественно, за ночь они свалялись в паклю. Шипя ругательства сквозь зубы, Арья яростно терзала гребнем спутанные пряди. В мутном зеркале отражалось её перекошенное злостью лицо.       Очередной выдранный клок волос окончательно вывел Арью из себя. Швырнув гребень на стол, она вскочила и заметалась по комнате в поисках ножниц. Они обнаружились среди содержимого ящика прикроватного столика, которое было нетерпеливо вывалено Арьей на кровать. Схватив ножницы, она плюхнулась на табурет и, небрежно отделив пальцами первую попавшуюся прядь, поднесла раскрытые лезвия к ней, намереваясь отхватить лишнюю длину. После этого уж точно придётся дойти до цирюльника, иначе её снова начнут звать Вороньим гнездом.       — Не стоит, — прозвучал вдруг голос Тайвина. Всё это время он молча сидел за столом, никак не реагируя на происходящее.       Арья застыла от неожиданности.       Поднявшись со стула, Тайвин подошёл и встал у неё за спиной. Арья опустила ножницы, гадая, что будет дальше.       Рука Тайвина, протянувшись над её плечом, взяла со стола гребень.       Затем случилось невероятное. Он принялся расчёсывать Арье волосы, и делал это, несмотря на искалеченные пальцы, так умело и аккуратно, что она, пожалуй, впервые в жизни испытывала от этого удовольствие. Ей даже захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Лицо Тайвина, которое Арья видела в зеркале, выражало сосредоточенность — словно он занимался чем-то очень важным.       «Для кого он раньше делал это?» — кольнула её ревнивая мысль, когда Тайвин закончил и, как ни в чём ни бывало, снова сел за стол. Дочери? Вряд ли. Скорее, жене. Наверняка у неё были красивые длинные волосы. Светлые, как у всех Ланнистеров.       Арья не знала, спас ли Тайвин её волосы потому, что они ему нравились, или просто его раздражали непричёсанные женщины, но решила пока не стричься. И она была ужасно рада, что Тайвин, наконец, стал обращать на неё внимание.       …Услышав за спиной шаги, Арья обернулась. По галерее шёл сир Давос.       — Доброго дня, миледи, милорд, — приблизившись, с поклоном произнёс он. — Извините, что приходится прерывать вашу прогулку. Ваш брат, леди Арья, хочет побеседовать с… вашим мужем.       Сир Давос хмурил седые брови, стараясь держаться официально, но было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке.       — Прошу прощения, я не представился — сир Давос Сиворт, десница Короля Севера, — учтиво обратился он Тайвину. Тот, не поднимая глаз, кивнул.       Когда, вернувшись от Джона, Арья предупредила Тайвина о предстоящей встрече со своим братом, он воспринял это известие равнодушно и ничем не показал своего волнения. Сейчас он тоже выглядел спокойным, а вот у Арьи сердце почему-то забилось чаще.       — Дайте мне пару минут, сир Давос.       — Конечно, миледи.       — Вы должны пойти с ним, — повернувшись к Тайвину, проговорила Арья, когда сир Давос тактично отошёл на несколько шагов и встал у перил к ним спиной.       — Я готов.       Пытаясь скрыть охватившее её волнение, Арья стала придирчиво осматривать одежду Тайвина. Своей она никогда не уделяла столько внимания. Вряд ли имело какое-то значение, в каком виде её муж предстанет перед королём, но почему-то ей хотелось, чтобы он выглядел хорошо. Может быть, из-за того, что там, возможно, будет Лианна.       Одежда Тайвина была в полном порядке, только распахнутый ворот дублета как-то уж очень по-домашнему обнажал жилистую шею и ямку между ключицами. Арья потянулась застегнуть верхний крючок, и Тайвин задрал подбородок, чтобы ей было удобнее это сделать.       Покончив с крючком, Арья подняла глаза и наткнулась на внимательный взгляд серых, с будто бы снова проступающей тенью прежней утраченной зелени, глаз. Никогда не умела она читать мысли этого человека, и сейчас не смогла. Смущённая и не знающая, что сказать на прощанье, — да и нужно ли? ведь не навсегда же они расстаются, — Арья только хмуро буркнула: «Теперь идите, милорд» и посторонилась, давая Тайвину дорогу.       Сир Давос повернулся к ним.       — Не волнуйтесь, миледи, скоро я верну вашего мужа в целости и сохранности, — посмотрев на Арью, мягко проговорил он. Видно, заметил её беспокойство. «Должно быть, я совсем разучилась играть, — с досадой подумала Арья. — Сейчас Изембаро не доверил бы мне и самую маленькую бессловесную роль».       Откланявшись, сир Давос направился в сторону лестницы. Тайвин, прихрамывая, двинулся за ним.       Арья провожала его взглядом. Сейчас, со спины, он в первый момент показался ей прежним лордом Тайвином. Но тут же она заметила и его устало опущенные плечи, и неровную, утратившую стремительность походку, и искалеченную руку, которую он как-то неловко держал у левого бока. Всё это отозвалось в её душе болью.       Перед аркой, ведущей на лестницу, Тайвин вдруг замедлил шаг и обернулся через плечо. У него был растерянный, беспомощный взгляд, как у ребёнка, которого впервые оторвали от матери и куда-то повели чужие люди.       Мгновение, и он скрылся за поворотом.       Арья едва удержалась, чтобы не рвануть следом. Нашарив в кармане бриджей коралловую бусину, она крепко стиснула её в кулаке. Слёзы вдруг навернулись на глаза, но она сдержалась. Не на войну же я его провожаю.       Джон не причинит зла безоружному человеку. Не станет его унижать. И он обещал, что это не будет допрос. Арья просила Тайвина по возможности отвечать на вопросы, которые ему станут задавать. Она надеялась, что он не замкнётся в себе и не станет раздражать своим молчаливым упрямством человека, от которого теперь зависела его судьба.       Куда больше, чем Джон, беспокоила Арью Лианна Мормонт. Наверняка она будет при этом разговоре. И от неё можно ожидать чего угодно независимо от того, как поведёт себя Тайвин. Нет, ранить его сталью она, конечно, не посмеет, но словом — запросто.       Настаивать на том, чтобы и ей пойти к Джону вместе с Тайвином, Арья нарочно не стала. Она не могла находиться каждую секунду рядом с ним, оберегая его от окружающего мира. Они не на необитаемом острове, и в конце концов ему придётся заново научиться жить среди людей — как равному, а не как рабу, в которого его превратил Болтон. Со вчерашнего дня замок наводнён разными людьми, далеко не все они дружелюбно настроены, и встречи с ними не избежать. Тайвина они не тронут, но никто не запретит им обсуждать и разглядывать его.       Вздохнув, Арья разжала в кармане кулак с бусиной, вытащила вспотевшую ладонь и вытерла её о бриджи. Разговор продлится не меньше часа. Надо было чем-то занять это время, и она отправилась на псарню смотреть щенков.              Шагая за своим провожатым, Тайвин обратил внимание на перчатку из чёрной кожи, облегающую его левую руку. Что-то было с ней не так. Сира Давоса он видел впервые, имени такого припомнить не мог, но, сопоставив некоторые детали, догадался, что это тот человек, которого раньше при себе держал Станнис в качестве десницы. За услугу, оказанную при обороне Штормового предела, Станнис пожаловал его в рыцари, но одновременно за какие-то прошлые грехи лишил пальцев — то ли целиком, то ли частично. Эта история была широко известна в Вестеросе. «Мой брат с детства отличается оригинальным представлением о справедливости», — пожав могучими плечами, сказал Роберт Баратеон, когда однажды Тайвин, желая поддержать беседу на королевском пиру, спросил его о причинах столь странного, на его взгляд, решения Станниса. Видно, сир Давос разделял такое представление о справедливости, раз смирился с потерей пальцев и честно служил Станнису до его гибели… впрочем, мёртвого Станниса никто не видел. Толковый, должно быть, человек этот Сиворт, раз очередной король взял его в десницы.       Перчатка притягивала взгляд, и Тайвин подумал, что и ему тоже не мешало бы обзавестись чем-то подобным на руку.       Без происшествий, почти никого не встретив, проделали они весь путь. Перед самой дверью кабинета Рамси Тайвина вдруг охватил трепет, ноги его ослабели и подкосились. Столько страданий и унижений претерпел он здесь, столько крови и слёз пролил.       Задыхаясь, Тайвин остановился. Ужас стиснул сердце. Ему показалось, что Рамси всё ещё там, в этой комнате, и что сейчас всё произойдёт, как в его страшных снах. Но сир Давос уже распахнул перед ним дверь, и Тайвину ничего не оставалось, кроме как взять себя в руки и войти внутрь.       Другой человек — не Рамси — сидел за столом. Перед ним разложены были бумаги, стоял кувшин, кубки и ваза с яблоками.       — Лорд Тайвин Ланнистер, — представил Тайвина сир Давос. — Его величество, Король Севера, Джон Старк.       Человек в тёмно-сером камзоле с отороченными мехом воротом и рукавами как-то нерешительно поднялся из-за стола и кивнул. Тайвин почтительно поклонился, надеясь, что его не заставят преклонять колено. Это было бы проблемой. Не только и не столько потому, что Джон Старк не был его королём — после того, как он стоял на коленях перед бастардом Болтона, почему бы и не преклонить колено перед другим бастардом. Но больная нога с вечера напоминала о себе, и, если он опустится на пол, подняться без чужой помощи будет сложно.       — Леди Лианна Мормонт, — произнёс позади него голос сира Давоса.       Только теперь Тайвин заметил сидящую в кресле у потухшего очага женщину, одетую, однако, не в женское платье, а в кожаные бриджи, сапоги и кожаный же камзол с эмблемой в виде стоящего в полный рост медведя на зелёном фоне. Гладко зачёсанные назад волосы, высокий лоб, глаза тёмные и колючие, как ежевичные шипы. По-мужски выпятив тяжёлый подбородок, она смотрела на Тайвина с нескрываемой враждебностью. К подлокотнику кресла прислонён был меч в ножнах.       Тайвин поклонился и ей. Она не ответила.       Джон Старк, как и его младшая сестра, чертами лица походил на Эддарда Старка. Он был достаточно молод, но местами седина уже отвоёвывала своё у тёмных от природы волос, а в глазах его — таких же серых, как у Арьи, — Тайвин уловил что-то вроде усталости и отстранённости, свойственной людям, которые живут давно и повидали многое. Бастард и бывший брат Ночного дозора, избранный королём — такое чудо чудесное возможно только на Севере. Говорили, что он был убит заговорщиками, но позже оживлён какой-то асшайской жрицей, обретавшейся ранее при дворе Станниса.       Короны Джон Старк не носил, как и каких-либо иных атрибутов королевской власти. С отогнутого лацкана его камзола скалился серебряный лютоволк. На лице Старка отразилось лёгкое удивление, когда он окинул Тайвина взглядом — вероятно, из-за отсутствия на его одежде герба дома Ланнистеров.       Старк жестом показал на стоящий посреди комнаты стул.       Сев, Тайвин почувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение. У стула не было подлокотников, и ему пришлось положить руки на колени. Вертикальная спинка вынуждала его сидеть неестественно прямо.       Старк зацепился было взглядом за искалеченную руку Тайвина, но тут же деликатно отвёл глаза.       Леди Мормонт, напротив, рассматривала его с полной бесцеремонностью. От неё продолжала исходить явная неприязнь. Даже, пожалуй, ненависть, только что ноздри не раздувались.       Сир Давос предпочёл остаться стоять. Он глядел на Тайвина со сдержанным интересом, и, кажется, с долей сочувствия. Может быть, сочувствие проистекало из того, что у него тоже была искалечена рука.       Арья утром сказала, что её брату известно всё: и про гостиницу, и про свадьбу, и про Карстарков. И даже про Харренхолл. Ещё она сказала, что он ничего плохого Тайвину не сделает. Она думала, что Тайвин боится смерти или допроса с пристрастием. Разве могла девочка представить, что единственная вещь, которая пугает его до обморока — это то, что его могут отправить в подвал и там, один в темноте, рядом с чудовищем, он сойдёт с ума.       Старк начал задавать вопросы. В основном они касались обстоятельств начала войны Пяти королей. Тайвину показалось, что делает он это, главным образом, с целью убедиться, что его собеседник в своём уме. Вряд ли Старк мог услышать от Тайвина что-то новое об этой войне. Пицель до того, как впасть в старческое слабоумие из-за возраста и расстройства по поводу того, что на посту верховного мейстера его сменил более успешный проходимец, успел подробно описать её в своих хрониках.       Отвечая на первый вопрос, Тайвин назвал Старка «лорд Старк», а не «ваше величество». Поправлять его не стали.       Леди Мормонт и десница на протяжении всей беседы хранили молчание.       Наконец дошло дело до сговора Тайвина с Фреем и Красной свадьбы.       — Вы раскаиваетесь в своём поступке, лорд Тайвин? — подала вдруг голос леди Мормонт.       Тайвин повернулся к ней.       Тактически неверно было отвечать на это вопрос отрицательно, но он не хотел доставлять злобной девице удовольствия.       — Нет. И если бы юная леди хоть немного разбиралась в военном деле, то поняла бы, что в тех условиях не было другого способа быстро прекратить войну.       Лицо леди Мормонт дёрнулось, рука потянулась к мечу.       Старку слова Тайвина тоже не понравились, но он владел собой лучше.       Тайвин уже сожалел о том, что поддался искушению подразнить медведицу. Казалось бы, время в Дредфорте научило его контролировать каждое слово и жест, так что же на него сейчас нашло?.. Можно ведь было просто ответить, что окончательное решение принимал Фрей, а не он.       Старк повернулся к леди Мормонт и деснице.       — Миледи, сир, теперь мне хотелось бы остаться с лордом Тайвином наедине.       Сир Давос невозмутимо поклонился и вышел. Лицо медведицы выразило явное недовольство, но она тоже подчинилась и покинула комнату, напоследок одарив Тайвина весьма красноречивым взглядом.       Когда дверь за ними закрылась, Старк поднялся, обошёл вокруг стола и присел на его край напротив Тайвина.       — Вина, лорд Тайвин?       Тайвин покачал головой.       Старк налил вина себе, взялся было за кубок, но потом отставил в сторону.       — Я знаю, что вы обо мне думаете, милорд.       — В самом деле? — рассеянно спросил Тайвин, пытаясь разглядеть своё отражение в блестящих голенищах сапог Старка. — И что же?       — Меня допрашивает какой-то презренный бастард, мнящий себя королём.       «А парень-то всё ещё страдает из-за своего происхождения», — усмехнулся про себя Тайвин и посмотрел в лицо Старку.       — Глупо думать так, когда я полностью в вашей власти, лорд Старк.       Он не кривил душой. После того, что с ним случилось в Дредфорте, ему больше не приходило в голову презирать кого бы то ни было. Но откуда было Старку знать, насколько он изменился.       — Значит, мне показалось. — Старк поднял кубок и отпил из него. — На самом деле, не имеет значения, как вы меня воспринимаете. Важно, чтобы вы серьёзно отнеслись к тому, что я буду говорить дальше. Потому что, как вы сами только что сказали, вы полностью в моей власти.       Тайвин наклонил голову в знак согласия.       — Я хотел обсудить вопрос вашего брака с моей сестрой. — При этих словах Старк поморщился так, словно у него болел зуб. Наверное, мысль о том, что его сестра ложится в постель с Ланнистером, была неприятна ему так же, как в своё время Тайвину — мысль о том, что Дженна отдаётся своему мужу-хорьку.       — Уверен, что вы понимаете, лорд Тайвин, как этот брак усложняет ситуацию.       Тайвину вдруг сделалось смешно. Ему нет места на доске. Ему нет места в этой партии. Сейчас северный король расскажет, чем она для него закончится.       Усмешка непроизвольно начала изгибать его губы, но он сдержался. Старк мог воспринять это, как оскорбление. А Тайвин и так уже подпортил своё положение выпадом против леди Мормонт.       — Я буду с вами откровенен, лорд Тайвин. Мы с моей сестрой с детства были очень близки, и я знаю её достаточно хорошо. Она всегда возлагает на себя ответственность за людей, которые оказались рядом. Даже за тех, с которыми её не связывают длительные дружеские узы. Если с ними случается что-то плохое, она пытается их защитить. Вам ведь, наверное, известно, почему она оказалась в плену в Харренхолле? Отправилась вызволять у людей Горы юношу, которого едва знала. По её словам, ваше вмешательство спасло жизнь ей и её товарищам. Я уверен, что вы сделали это исключительно ради собственной выгоды, но для неё это, кажется, не имеет значения. Потом она пыталась вас убить, но вы снова оставили её в живых. Я также думаю, что ради своих интересов.       Тайвин, опустив голову, молчал. Всё именно так и было. Почти.       — Итак, Арья считает себя обязанной вам. Но, мне кажется, когда она кинулась спасать вас от Болтона, — и спасла, то полностью выплатила свой долг. Вы согласны со мной, лорд Тайвин?       Тайвин вынужден был посмотреть на Старка.       —Да, милорд. Теперь уже, кажется, это я ей должен.       — Хорошо, что в этом наши представления о ситуации совпадают… Ну, а как вы видите ваше будущее?       Тайвину нечего было ответить на этот вопрос. Погружённый в свои мысли и воспоминания о жизни в Дредфорте, он всё это время почти не задумывался о том, что у него может быть будущее.       — Где вы, например, собираетесь жить? Пока ещё вы — лорд Утёса, но как только Дейенерис займёт железный трон, Утёс отойдёт Тириону.       — Это уже дело решённое?..— спросил Тайвин. — Я имею в виду судьбу трона. Королевская гавань всё-таки неплохо укреплена.       Старк развёл руками.       — У Дейенерис три взрослых дракона.       «Если драконы так велики, как те, что спалили Харренхолл, а в Красном замке так и не придумали ничего лучше горшков с диким огнём и гигантских арбалетов, то, действительно, судьба Железного трона предрешена. Только какая-то оригинальная идея, вроде цепи в устье Черноводной, которую придумал Тирион, могла бы спасти Серсею».       — Не уверен, что Тирион захочет видеть вас с женой в Утёсе, — задумчиво продолжал Старк, как бы рассуждая сам с собой, — но мне почему-то кажется, что вы и сами не захотите там жить. Какие ещё есть варианты?.. Допустим, вы могли бы присягнуть и служить мне… Вряд ли вы сгодитесь в качестве рыцаря, но вашему уму, безусловно, нашлось бы применение. — Тайвин терпеливо слушал эти бессмысленные, очевидные до неприличия, рассуждения, ожидая, когда же Старк, наконец, перейдёт к сути. — Но и этот вариант не годится. Ваша семья практически уничтожила мою, а многим другим нанесла значительный урон. Иными словами, северяне никогда вас не примут. Ваша безопасность каждую минуту будет под угрозой. Она и сейчас под угрозой, хотя пока что я контролирую ситуацию. Однако, мои люди… некоторые…требуют вашей немедленной казни.       — О, да, я заметил, что леди Мормонт готова отгры… отрубить мне голову прямо здесь.       Старк нахмурился.       — Её можно понять. Она потеряла мать на Красной свадьбе.       Тайвин тяжело вздохнул.       — Не ходите вокруг да около, лорд Старк. Я стану разменной фигурой, верно?       Старк поставил кубок на стол и сцепил руки в замок.       — Я всю ночь не сомкнул глаз, пытаясь найти выход из этой ситуации.       — Нашли?       — Кажется, да. Я готов предложить вам сделку при условии, что вы поклянётесь никого не посвящать в это. Особенно мою сестру.       Тайвин колебался, Старк терпеливо ждал, скрестив руки на груди. Вряд ли это будет выгодная сделка, но выбора у него, похоже, нет.       Он посмотрел в глаза Старку.       — Хорошо. Даю вам слово, лорд Старк, что о вашем предложении не узнает ни ваша сестра, ни кто-либо ещё.       — Надеюсь, вы его сдержите… Видите ли, милорд, я мог бы объявить ваш брак несостоявшимся, но мне не очень хочется идти этим путём, потому что из разговора с Арьей я понял, что она не согласится на это. Как я уже сказал, я люблю свою сестру, она единственный близкий мне человек. Но я связан обязанностями лорда и короля, а она полагает себя свободной. Долг она понимает не так, как, например, наш покойный отец. Я давно выдал бы её замуж, за кого считаю нужным, если бы не уважал её волю. По той же причине я не хочу… точнее, не могу без её согласия казнить вас сам или выдать Дейенерис. Это, вероятно, разрушило бы наши отношения. Проблема в том, что если вы так или иначе не умрёте, некоторым моим знаменосцам это очень не понравится. А Север сейчас, как никогда, нуждается в единстве.       Тайвин, конечно, понимал всё это.       — Есть и другие обстоятельства. Я намерен просить Дейенерис о независимости. Надеюсь, что удастся урегулировать это мирным образом.       — А если не удастся — вы готовы воевать? — не удержался от вопроса Тайвин. Он полагал, что вряд ли Дейенерис пересекла пустыню и море для того, чтобы раздавать земли. Дай свободу Северу — свободы захотят и остальные, и так они живо раздерут государство на части. Впрочем, Дорну ведь удалось остаться независимым.       — Я пригласил вас не для того, чтобы делиться стратегическими планами, — резко осадил Тайвина Старк. — К счастью для моих планов, какими бы они ни были, на Севере сейчас находятся по крайней мере две вещи, которые заинтересуют Дейенерис, и могут быть использованы при переговорах. Вы и ваш сын, Джейме Ланнистер.       За Джейме мог бы вступиться Тирион, но Тайвин знал, что его сыновья расстались почти врагами. В последнем своём письме Джейме написал, что признался Тириону в своём участии в истории с его женитьбой.       — Джейме не спрятаться от Королевы драконов в Ночном дозоре, лорд Тайвин. Но, мне кажется, у него всё же есть шанс остаться в живых. Я мог бы попытаться убедить Дейенерис в том, что от живого Джейме на Стене значительно больше пользы, чем от него же, мёртвого. В качестве лорда Ночного дозора Джейме действительно неплохо справляется, и пока что его некем заменить. Но это вопрос решаемый.       Тайвин покачал головой.       — Дейенерис потребует нас обоих.       — Если она умна — а говорят, что это так, да и советники у неё отнюдь неглупые — она поймёт серьёзность опасности, исходящей из-за Стены. И что для эффективной борьбы с этой опасностью необходимы люди с опытом.       — То, что за Стеной, действительно угрожает всему Вестеросу? — скептически поинтересовался Тайвин.       Лицо Старка стало жёстким.       — Да. И у меня есть весьма наглядное подтверждение моим словам.       — Что же требуется от меня?       — В подходящий момент изложить эту идею Арье от своего имени. Это вам пришла в голову мысль добровольно сдаться Дейенерис в обмен на то, чтобы я постарался спасти Джейме. Она оценит и поймёт этот благородный порыв. И, надеюсь, не станет вас удерживать, если Дейенерис согласится на такие условия. Выглядит вполне убедительно, ведь когда-то вы даже начали войну из-за другого своего сына, гораздо менее ценного для вас, как я понимаю. Таким образом, я избавлюсь от вас, не испортив отношения с сестрой, она позже сможет выйти замуж за достойного человека… если захочет, конечно. А мои люди хотя бы отчасти будут удовлетворены, потому что вас в любом случае осудят на смерть, пусть и в Королевской гавани. Зато Джейме останется жив. Предлагая вам это, я исхожу из предположения, что жизнь вашего сына дорога вам не только в смысле продолжения рода.       Тайвин задумался. Если правда то, что говорит Старк насчёт угрозы из-за Стены, если Дейенерис не унаследовала взрывной характер Эйериса, и жажда мести не застилает ей глаза — может что-то получиться. Пусть Джейме убил её отца, но если бы он не сделал этого, город был бы стёрт с лица земли вместе с Железным троном, и Дейенерис просто было бы некуда возвращаться. Может быть, Тирион, несмотря на размолвку с братом, просветил её насчёт выбора, перед которым из-за безумия Эйериса был поставлен Джейме. Пожалуй, она действительно могла бы удовлетвориться казнью одного Тайвина, как главы дома. Да, выигрыш Старка в этой игре был объективно больше, но при таком раскладе его, Тайвина, смерть по крайней мере обретала хоть какой-то практический смысл.       — Но вы ведь не гарантируете, что всё пойдёт по вашему плану.       Старк пожал плечами.       — Сейчас никто ничего не может гарантировать. Но у вас нет причин сомневаться, что я приложу все усилия, так как такой исход — и в моих интересах тоже.       — А если я не соглашусь?       В глазах Старка появилось выражение глубокой печали.       — Тогда я буду вынужден принять тяжёлое для меня решение. Уверен, что и вы приняли бы такое же на моём месте. Я не стану просить за Джейме, а вас выдам Дейенерис независимо от воли моей сестры. Она не только возненавидит меня, но и будет страдать от того, что не смогла вас защитить. Вы ведь не хотите, чтобы она страдала?.. Но дело даже не ваших чувствах к ней, в наличии которых я сомневаюсь. Важнее для вас то, что я не стану препятствовать, когда Дейенерис отправит дракона за Джейме. Возможно, я и сам помогу его встрече с королевским правосудием.       — Ночной дозор не подчиняется вам, лорд Старк.       Старк покачал головой.       — Вы забываете, что прежде, чем я стал королём Севера, братья Ночного дозора добровольно выбрали меня своим лордом. Я им не чужой человек, мы не раз сражались плечом к плечу. Когда они узнают о покушении Джейме Ланнистера на убийство моего младшего брата Брана, вряд ли кто-то будет препятствовать тому, чтобы я предал его суду, хоть это и против правил.       Слова Старка как громом поразили Тайвина. Всё-таки это всплыло. Может, Серсея спьяну кому-то проболталась. А может, их подслушивали слуги его Воробейшества, когда Тайвин приходил навестить Серсею в заточении в септе Бейелора.       — У вас… есть доказательства? — с трудом выдавил он из себя.       — Разумеется. И должен предупредить, что даже если согласитесь вы, но Дейенерис всё же не удовлетворится одним Ланнистером, мне придётся повысить ставки и выдать вас обоих. Молитесь своим богам, чтобы она проявила благоразумие.       «А если Дейенерис вообще не пойдёт ни на какую сделку, — подумал Тайвин, — умру и я, и Джейме, и ты, северный король, со всеми своими людьми. Или тебе придётся преклонить колено, как твоему предку». Тем не менее, Тайвин не мог не признать, что Старк поступает правильно, не слишком сосредотачиваясь на отрицательном исходе — сложно победить, если постоянно думаешь о поражении.       — Но как же ваша сестра и ваши отношения с ней?       Старк тяжело вздохнул, и снова печаль осенила его лицо.       — Когда-нибудь Арья поймёт, — не сразу ответил он. — почему я поступил как король, а не как брат, и, возможно, простит меня.       К этому моменту разговора Тайвин уже хорошо понимал, что за человек перед ним. Старковскую породу рабов чести и долга поборол в нём какой-то сложный жизненный опыт, сделавший его более рациональным, расчётливым и недоверчивым. Этот человек не угодил бы в ловушку собственного благородства, как это случилось с Эддардом Старком в Королевской гавани. Тайвин не сомневался, что он сделает так, как говорит, несмотря на чувства, которые, несомненно, испытывает к сестре.       — Ваше предложение больше похоже на шантаж, а не на предложение, лорд Старк.       — На вашем месте я бы не стал придираться к словам, лорд Тайвин. Я не требую у вас ответа сейчас. Пройдёт несколько лун, прежде чем я смогу начать переговоры с Дейенерис. Но это наилучший вариант для всех.       Тайвин внезапно ощутил страшную усталость. Он давно уже не произносил так много слов, он отвык и разучился что-то решать. Он не хотел ничего решать. Он хотел одного — забраться с головой под одеяло и слышать рядом дыхание своей жены, обещающее защиту.       — Это всё, что вы собирались сказать мне, лорд Старк? Я что-то… неважно себя чувствую.       Старк вгляделся в его лицо.       — Да, вы очень бледны… Но я уже почти закончил. Последний вопрос, лорд Тайвин. Вам известно, кто инкогнито приезжал к лорду Болтону?       Тайвин вздрогнул.       — Это… никого не касается, кроме меня.       Старк потёр подбородок. Ответ его не удовлетворил.       — Ладно, пусть так. Но я вспомнил ещё кое-что. Это уж точно вас касается. Перед отъездом из Винтерфелла я узнал, что Эммон Фрей мёртв.       Старк молчал, ожидая реакции. Но какое было Тайвину дело до Фрея? А Дженну вдовство вряд ли расстроило.       — Так я и думал, что несварение желудка когда-нибудь его доконает, — равнодушно произнёс Тайвин.       Во взгляде Старка промелькнуло удивление.       — Вы почти правы. Перед смертью он мучался животом. Злые языки утверждают, что в этом может быть замешана его жена. Она пропала сразу после кончины лорда Эммона.       — Пропала?.. И какие же предположения?..       Джон пожал плечами.       — Говорят, сбежала с Бринденом Талли.       Не сказать, что Тайвин был сильно удивлён. Он всегда опасался, что однажды Дженна сбежит с кем-нибудь, опозорив мужа и косвенно — дом Ланнистеров. Бриндену Чёрной рыбе она всегда благоволила больше других… Воистину — старая любовь не ржавеет. Ну, что ж, она долго ждала своего часа. А он-то считал её нетерпеливой.       — Это что-то меняет… для меня?       — Нет. Просто подумал, что вам интересно узнать о ваших родственниках. Мы закончили, лорд Тайвин.       Старк вышел за дверь и вернулся назад с десницей.       — Сир Давос, прошу вас проводить лорда Тайвина… — он сделал паузу, и у Тайвина сердце замерло, пропустив удар, от мысли о том, что сейчас он услышит: «в подвал». — …в его покои.       Тайвин поднялся со стула и на затёкших от долгого сидения ногах двинулся к выходу.       — Вы дали слово, лорд Тайвин, — сказал ему в спину Старк. Тайвин, не поворачиваясь, кивнул.       Перешагнув порог, он вдруг почувствовал шум в ушах и сильное головокружение, и вынужден был прислониться к стене, чтобы не упасть.       Некоторое время Тайвин стоял с закрытыми глазами, а когда открыл их, увидел перед собой озабоченное лицо сира Давоса.       — Возьмите, милорд, — проговорил он, зачем-то протягивая Тайвину платок. — У вас кровь.       Что-то текло по верхней губе. Тайвин машинально взял платок и прижал к носу.