Из рода Дракс!

Глава 26

      Ти­хое за­выва­ние вет­ра за ста­рыми сте­нами вет­хо­го до­миш­ки, звон ка­пель о стек­ло и пот­рески­вание ог­ня в ка­мине. Гар­ольд не по­нимал, по­чему Дам­блдор ос­та­новил­ся имен­но здесь, по­чему со все­ми его день­га­ми на сче­ту он не ку­пил хо­роший дом. Или хотя бы не сделал ремонт.       Полы под ногами жутко скрипят, стоит только переступить с ноги на ногу; в щели между оконными рамами можно просунуть палец, а мебель даже на вид не внушала доверия. Казалось, что стоит только к ней прикоснуться и она тут же развалится в труху.       Дамблдор выглядел не лучше своего дома. Длинные седые волосы и борода, обычно спадающие волнами, сейчас больше походили на солому, кожа — словно старый пергамент. И глаза. Яркие голубые глаза, когда-то мерцавшие из-под очков-половинок, Дракс будет помнить ещё долго, сейчас они словно померкли и смотрели сквозь него, словно его здесь нет. Удручающий вид.       — Кто ты? — вопрос, сорвавшийся с губ старика, был неожиданным и заставил вздрогнуть Дракса. Он не ждал вопроса, даже не был уверен, что Дамблдор вообще видел его и понимал что происходит вокруг него.       — Призрак из прошлого, — тихо ответил Гарольд, стараясь понять что же произошло с этим некогда великим человеком. Великим, но человеком:       — Я тот, кого вы хотели убить. Помните меня, директор Дамблдор? — Дракс считал, что хотя бы вид поверженного недруга порадует его, что заставит его почувствовать что-то кроме пустоты. Но он вызывал лишь недоумение. Старик даже не всколыхнул в нем подзабытые чувства ненависти и злости к себе.       — Ты пришёл убить меня? — равнодушным голосом спрашивает Дамблдор, по-прежнему смотря мимо него пустым взглядом.       — Пока не знаю. Вы так и не ответили — помните ли вы меня? — вновь интересуется Дракс. Он сам не знал, зачем пришёл, не знал, почему он все ещё не убил беззащитного Альбуса, также он не понимал, зачем ему нужен был ответ на этот вопрос. Но в ответ было лишь молчание.        — Посмотрите на меня! — рыкнул Дракс, резко шагнув и наклонившись к креслу, в котором сидел Дамблдор. Почему-то молчание и бессмысленный взгляд старика вызывали раздражение. Ему хотелось, чтобы тот ответил ему, хотел услышать его ответы.       Дамблдор вздрогнул на резкие действия собеседника и, наконец, перевёл более осмысленный взгляд на Гарольда. Прищурившись, он несколько минут разглядывал нависающего над ним вампира.       — Помните меня? — вновь прошипел вампир в лицо Дамблдора, когда взгляд серых глаз скользнул по его лицу.       — Гарри… Гарри Поттер! — наконец рассмотрев всего Гарольда и впившись взглядом в изумрудные глаза, что отпечатались в голове мага на долгое время, прошедшие годы не стёрли их из памяти, глаза, которые было так легко вспомнить, воскликнул Дамблдор. Он узнал, узнал того, кого так стремился найти все эти годы. И вот теперь Гарри Поттер сам пришёл к нему.       — Да… Но теперь я Гарольд Дракс и никак иначе, — и вновь повисла тишина, нарушаемая только завыванием ветра за стенами дома. Гарольд не знал, что ему делать дальше, он добился узнавания, но зачем оно ему было нужно? Почему он все ещё не убил его, почему по прежнему смотрит на него, почему ждет? Чего он ждёт? Но он чувствовал, что все подождет.        — Ты вырос, мальчик мой,  — наконец произнёс Дамблдор, рассматривая заострившиеся хищные черты лица своего бывшего ученика. Теперь он не был похож на своего отца, а изумрудные глаза изменились и светились потусторонним угасшим огнём, больше не напоминая мягкий зелёный свет глаз Лили.        — И изменился,. — не дожидаясь ответа, произнёс Дамблдор.        — А вы постарели ещё больше… — вновь тишина, вновь они рассматривают друг друга, вновь они думают что сказать.       — Думаю, мне стоит попросить у тебя прощения, мальчик мой, — задумчиво произнёс Дамблдор, опять смотря сквозь Дракса.       — Я не ваш мальчик, да и не мальчик уже давно. Но да, вы правы. Думаю мне бы хотелось это услышать,  — морщится Гарольд, но согласно кивает. И теперь он понимает, что он ждал все это время, почему старик все ещё дышит. Он просто желал услышать просьбу о прощении от Дамблдора, от человека, который привёл его в волшебный мир, человека, что был для него наставником. Из своих корыстных побуждений. Но это жизнь, и бесплатный сыр бывает только в мышеловке.       — Ну что же… Ты же не просто так пришёл ко мне, и раз уж ты здесь, и мне суждено быть убитым твоими руками, то я хотел бы получить прощение хоть от одного человека, у которого я могу его попросить… — и Дамблдор вновь задумчиво замолчал, обдумывая с чего бы ему начать. Гарольд не мешал, терпеливо ожидая, когда старик соберется с мыслями.        — Присаживайся, мальчик мой,  — спустя несколько минут встрепенулся старый маг, указывая худой морщинистой рукой на стул, что стоял недалеко от камина.       — Надеюсь у тебя найдётся время на исповедь старого, уставшего волшебника, прожившего свой век? — продолжил Дамблдор, не дожидаясь ответа от собеседника.        Взглянув на наручные часы, что тихо тикали, Гарольд с осторожностью присел, боясь, что старая вещь сломается под его весом.       — У нас достаточно времени, чтобы мы успели со всем покончить, — согласно кивнул Дракс, удобнее устраиваясь на скрипучем стуле.       — Это хорошо, — вздыхает Дамблдор, переводя взгляд с огня, весело потрескивающего в камине, на вампира:       — Надеюсь, ты не будешь против, если я начну с самого начала? Не против. Я не буду углубляться в тему своего детства и юношества, о котором ты и так все прекрасно знаешь и составил своё мнение, от которого не откажешься… Это ведь ты устроил ту вакханалию в газете? Ты, мальчик мой. — перескакивая с темы на тему и отвечая на собственные вопросы, начал Дамблдор. Дракс лишь терпеливо ожидал.       — Ты же понимаешь, что все мы совершаем ошибки? Ошибки, о которых сожалеем на протяжении всей своей жизни. Я совершил их слишком много, чтобы прожить так долго. Я и не надеялся на это, когда осознал какие последствия были у моих ошибок. Грандиозные последствия… Знаешь, мальчик мой, есть поговорка, в которой говорится о том, что не повезёт в жизни, так повезёт в любви. Но она почему-то обошла меня стороной. Мне не везло в жизни, она начала складываться неудачно с тех пор, как произошёл тот несчастный, будь он проклят, случай с Арианой. С того момента и пошло все наперекосяк… В любви же все казалось прекрасно на тот момент. Я любил и был любим, и нам не было дела до всего остального. Уже и не помню, когда и почему мы вдруг заинтересовались остальным миром и политикой. Но тогда в любви и начались разногласия. Мы по-прежнему любили друг друга, но политика стала нашим яблоком раздора. Ты и сам прекрасно знаешь, чем закончились мои отношения с Гриндевальдом. А дальше был Том. Да, Гарри, мы с ним когда-то были очень близки. С ним было по-другому, с ним угасшая ранее надежда на счастливую любовь вспыхивала ярким фейерверком, затуманивая взгляд. Я был влюблен как мальчишка. Том же искал свою выгоду. С самого детства извлекал выгоду изо всего. И отношения со мной ему были выгодны. Только потом я понял, какую ошибку совершил, полностью доверяя ему. У него был доступ в Запретную секцию библиотеки, и я пропустил тот момент, когда Том увлекся Темными, почти запретными искусствами. Некоторые заклятья являются запретными не просто так, не из вредности политиков, эти искусства поглощают и утягивают, отравляя душу. И Том поддался. Это была моя очередная ошибка. Я проглядел это, пропустил тот момент когда тьма полностью завладела душой Тома. Из-за меня же, моей же ошибки, ты слишком рано потерял родителей… Гарри, мальчик мой, я правда надеялся, что в семье Петуньи ты будешь счастлив. И вновь я ошибся, и осознал это слишком поздно. Я не решился что-либо исправлять, не решился менять в твоей жизни этот момент. Знаешь, Гарри, я виноват перед тобой во многом. И я надеюсь, что ты сможешь меня простить, за столь отвратную жизнь…       — Я верил вам. Верил, желал быть похожим на вас, стать столь же могущественным. Но в итоге вы сломали меня, заставили пережить то, что переживёт не всякий взрослый, не то что ребёнок! — перебил Гарольд Дамблдора, желая донести всю боль до старика.       — Я знаю, мальчик мой, и поверь, что всей душой сожалею. Я думал, что знаю как будет лучше, но вновь ошибся. Тогда в Мунго я надеялся, что ты все же умрёшь… Нет! Не перебивай… — покачал головой маг, на встрепенувшегося гостя. Помолчав немного, пытаясь ухватить вновь усколзающую мысль, старик продолжил:       — Да, Гарри, тогда я хотел, чтобы ты перестал существовать, чтобы больше не было человека, который бы напоминал мне о стольких ошибках за столь короткий срок по сравнению со всей моей жизнью. К тому же ты и правда настрадался за всю свою жизнь и мне показалось, что я даже в некоторой степени поступаю правильно и милосердно. Но видно ошибся… — вновь молчание и тишина.       — Я не могу простить вас. Вы должны сами отпустить свои грехи и смириться с ними, — вставая с ветхого стула и одергивая рукава чёрной водолазки, проговорил Гарольд.       — Знаешь, мальчик мой, мне кажется, что ты тоже должен отпустить все и перестать винить во всем себя. Ты ведь что-то потерял, потерял что-то, что было тебе важно. Это видно по твоим глазам. — качая головой и переведя взгляд обратно к камину, проговорил Дамблдор. Он уже давно был готов к своей смерти, ждал её как свою старую подругу, но она не приходила за ним до этого момента. Он уже ощущал её холодное дыхание за спиной. Ему просто хотелось покоя, который она обещала. Так что он не боялся говорить то, что видел перед собой.        Этот потухший взгляд он уже встречал на своём жизненном пути множество раз. Он видел этот пустой взгляд в своём отражении в зеркале всего два раза. Но он запомнил, какое опустошение и безразличие он ощущал и видел это в своих глазах в отражении.        Нет, сначала тебя одолевает боль, ненависть ко всему и к себе в том числе, и ярость. Они заполняют ту пустоту в душе, которую оставила вырванная и затоптанная любовь. А потом ты стараешься закрыться от них, спрятаться и занять себя чем-нибудь надуманно важным, чтобы больше не думать ни о каких чувствах. Теперь та же пустота была и в глазах юного Поттера.       — Ещё я жалею о том, Гарри, что в тот момент, когда у меня был выбор между любовью и чем-то ещё, я выбрал второе. Если все ещё не поздно, то постарайся вернуть утраченное, мальчик мой, и ты точно будешь чуть счастливее чем сейчас, — смотря в изумрудные глаза Дракса, проговорил Дамблдор, надеясь, что вампир все же последует его совету, несмотря на все признанные им ошибки.       — Я подумаю над этим, — кивнул Гарольд, чувствуя как от мысли, что он вновь встретиться с Мэйвис, услышит её голос и почувствует запах, сердце готово сорваться в голоп, а душа рвётся вперёд, к его «дзынь».       Дракс встряхнул головой, стараясь отогнать эти мысли и сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас.       Изначально он не хотел сразу убивать старика, а собирался посадить его в пыточную в подвале дома Поттеров и оставить его там с боггартом наедине на несколько дней. Но сейчас он не видел в этом смысла, он больше не хотел причинять страдания старику — тот справляется сам. К тому же, он уже достаточно «нагадил» Дамблдору.        Ему просто хотелось поскорей покончить с Дамблдором и отправиться на самолет, ему ещё предстоял двухчасовой перелет до Румынии. Таким образом у Дракса оказалось два варианта смерти Альбуса. Просто убить, хоть с помощью магии, хоть голыми руками. И второй вариант, менее привлекательный, это выпить его кровь. Конечно была ещё и польза от второго варианта — это насыщение, но аппетита пожилой маг не вызывал.       — Прощайте, директор Альбус Дамблдор, — произнес Дракс, вставая напротив мага и вытаскивая палочку.       — Последние слова? — интересуется он, нацеливая волшебную палочку на старика.       — Не упусти свою любовь, Гарри, борись за неё. И помни, что смерть лишь начало ещё большего приключения чем жизнь, — вновь задорный блеск в потускневших глазах и ласковая усмешка на губах. Он не боится. Нет, ему не страшно смотреть в глаза своему освободителю. О, нет, какой убийца?! Здесь есть лишь он и тот, кто подарит ему свободу от тела, страхов, сомнений и осознания своих ошибок. Здесь только он, Гарри Поттер и смерть, тянущая к нему свои костлявые руки. Он определённо готов к новому приключению вне жизни. Кто знает, может он наконец сможет попросить прощения у всех, кого он любил, но потерял.       — Авада Кедавра, — кивнув напоследок Дамблдору, показав, что принял к сведению последние слова бывшего директора, произносит Гарольд. Зелёный, как цвет его глаз, луч смертельного заклинания летит в цель.