Часть 3. Вэрса
Крис собрался быстро и вывалился из блока, на ходу проверяя оружие. Тут же напоролся на бежавшего мимо Барыгу. — О, кэп! Слушай, тебе планетарий нужен? Старой системы? Отдам со скидкой. Там такая сексуальная Венера... — Где ты его вообще взял? — Крис запер дверь, похлопал по карманам, проверяя, всё ли взял из стандартной мелочёвки, и оглянулся. — У пилота выменял на астролябию. Но я тебе говорю... Ты куда намылился? О-у, — Барыга умолк с понимающим видом, потому что в конце коридора замаячил Кай. Тот к ним не подошёл, так и остался стоять в конце коридора и ждать Криса. — Давай в другой раз поговорим об астролябии и планетарии, — попросил Крис, не сводя глаз с тонкой фигуры вдали. — Кэп, а тебе не кажется, что идея это паршивая? — протянул Барыга и забросил в рот порцию жвачки. — Он октава всё-таки. Они обычно не снисходят к простым смертным вроде нас с тобой. То есть, ты не подумай чего такого, ты у нас о-го-го какой, орёл и звезда, но, чёрт... Кэп, он слишком хорош. Они все, паршивцы, хороши, но этот... Каста чувствуется. Как бы нам потом яйца не оборвали, а, кэп? — Я знаю правила. — Крис поморщился с откровенным недовольством. — Ты же не думаешь, что у меня ветер в голове. И я его знаю. — Два дня? Я-то не думаю, но как бы оно боком не вышло. У тебя нрав паршивый в таких делах, кэп. Так ты вроде и умный, и всё такое, но если вдруг что... Только войны с вэрса нам и не хватало. — Всё будет хорошо, — утешил Барыгу Крис и рванул прочь, чтобы избежать иных подобных намёков. В конце концов, он же не мальчик, чтобы делать глупости. Хотя слова о двух днях заставили Криса невольно задуматься. Ему в самом деле казалось, что он знаком с Каем почти всю жизнь, а не два жалких дня. Кай окинул его рассеянным взглядом, развернулся и зашагал к лифту. Правда, первым в кабину не сунулся и нервничать меньше не стал. Техника ему упорно не нравилась. — Как тебе "Ромео и Джульетта"? — Так себе. Люди любят придумывать красивые оправдания неумению делать выбор. — Даже так? — Ну да. Я не очень понимаю, какое отношение вражда семей имела к героям. И можешь ничего не объяснять. Не сомневаюсь, что ты можешь объяснить, но мне это мало что даст. Расхождение в ценностях, наверное. — Значит, на месте Ромео ты поступил бы иначе? — Я забрал бы то, что забрать хотел, и убрался бы туда, где нас это перестало бы касаться. Если тебя что-то не устраивает в том месте, где ты живёшь, ты волен уйти и найти себе новое место со своими правилами. — Не всё так просто. — Всё просто ровно настолько, насколько ты сам хочешь сделать это простым. Кай выскользнул из лифта первым и направился к пропускным воротам. Крису пришлось последовать за ним. В джунглях Кай выбирал направление и дорогу, чутко прислушивался и принюхивался. — Не беспокойся, путь свободен. В принципе, ты зря потащил с собой эту тяжесть. — Кай выразительно посмотрел на оружие Криса, потом протянул руку. — Что? — Оставим тут в тайнике. На обратном пути заберёшь. — А если вдруг что? — заколебался Крис. Не то чтобы он не доверял Каю, но всё же перспектива оказаться в джунглях с голыми руками против гампоков... — Если вдруг что, — Кай слабо улыбнулся, — я смогу тебя защитить. И если у тебя будут свободны руки, нам это поможет куда лучше, чем эта тяжёлая хреновина. Крис вспомнил, как Кай держался за него и убийственно использовал длинные ноги на гампоках. В самом деле. Скрепя сердце, Крис отдал оружие Каю, и тот ловко припрятал его в ветвях дерева у тропы. Дальше они побежали налегке. Точнее, Кай сначала шёл, потом немного ускорился. Ускорялся он до тех пор, пока Крис не обнаружил, что бежит следом. Бежали они всего с полчаса. Кай оглянулся на ходу, оценил вид Криса и сбавил скорость. Крис тяжело дышал и постоянно смахивал ладонью пот с лица. Комбинезон, казалось, промок от пота насквозь, хоть отжимай.***
Они несколько раз натыкались на топи, но, по счастью, крупных водных преград на пути не попадалось. Разве что небольшое болотце, которое они обошли. Как раз на берегу этого болотца Крис приметил крупные белые и оранжевые цветы, которые пахли так же, как Кай. Естественно Крис свернул туда, чтобы поглядеть поближе, но Кай цепко ухватил его за запястье и не пустил. — Они ядовитые. Если подойдёшь ближе и вдохнёшь концентрированный запах, то быть беде. Уходить ты не захочешь и умрёшь. — Ты пахнешь почти так же, — неловко пояснил Крис. — Как они называются? Кай ответил. Прозвучало что-то вроде "Чунин". — Они же плотоядные, да? — В том числе. — Ты пахнешь так же, но не ядовитый. Кай скользнул по нему завораживающе-нечитаемым взглядом, но оставил высказывание без внимания. А после полудня даже Крис учуял в воздухе солёную свежесть и понял — море близко. Несколько раз они переходили на бег. После очередного такого рывка Крис остановился на холме и упёрся ладонями в колени, чтобы перевести дух. Кай заметил остановку, перепрыгнул через ручей обратно и подошёл. — Осталось совсем чуть, но если ты устал, можем посидеть на травке. Крис помотал головой и выпрямился, озираясь по сторонам. Джунгли как джунгли, чёрта с два и скажешь, что рядом есть селение. — Ты тут вырос? — Тут. Нравится? — Я ещё ничего не видел, чтобы решить, нравится мне или нет. Сколько осталось? — Два стандарт-километра. И выйдем к побережью. — А там что? — Скалы, Крис. Там скалы. Ну что? Крис сделал глубокий вдох и шагнул к ручью. Прибой он услышал за километр — это придало сил. Хотелось поскорее оказаться в тени, заморить червячка и после окунуться в воду с головой. Крис даже не задумывался до этого, насколько соскучился по нормальному природному водоёму, в котором можно просто поплавать. Без опаски быть сожранным какой-нибудь хищной пакостью. Но даже без хищной пакости... когда он плавал в последний раз в озере? До контракта. В прошлой жизни, наверное. Крис так воодушевился, что рванул вперёд, обогнав Кая. А потом с размаха влип щекой в нечто упругое. Потребовалась минута, чтобы осознать — он влип рожей в женскую грудь. Да, прямо рожей и прямо при своём немалом росте. Грудь, следовало признать, была роскошная и слегка прикрытая тонким ситцем. — Шу ким та лакуэ? — Дост, — коротко отозвался на заданный грудным голосом вопрос Кай. И до Криса только тогда дошло, что его крепко удерживали на месте сильными руками. После ответа Кая руки разжались. Крис медленно вскинул голову, чтобы оценить все прелестные двести с лишним сантиметров роста красотки-вэрса. В том, что это именно вэрса и красотка, сомнений у него даже не возникло. Чешуйки на её коже оказались более выраженными — крупнее настолько, что видно: именно чешуйки. Вот у Кая только под лупой и поймёшь, а тут без всякой лупы видно. И у красотки чешуйки походили на перламутр. Длинная белокурая грива и умопомрачительные формы довершали картину. Ну и да, несмотря на рост, выглядела она юной. — Это Ана. Ана, это Крис, — без особых церемоний представил их друг другу Кай, неспешно скрестил руки на груди и едва заметно улыбнулся, оценивая реакцию Криса. Крис перевёл ошарашенный взгляд с Кая на Ану. Откровенно пялился на обоих, чего уж там. — Шекер, — певуче произнесла Ана и ласково погладила Криса по щеке, как ребёнка. Потом они шагали к побережью; Ана негромко говорила что-то Каю, а Крис тащился следом и переводил взгляд с Кая на Ану и обратно. Кай был ниже почти на голову и казался на фоне Аны тощим и едва ли не хрупким, но Ане это совершенно не мешало неприкрыто с Каем флиртовать. Крис немного успокоился за время пути и решил уже, что Ана... Но когда они вышли к скалам, и Крис увидел селение вэрса, его снова придавило к земле ошеломлением. Потому что они все были такими. Все женщины. Не в точности, как Ана, но такие же рослые и фигуристые. Самые маленькие из них были ростом с Криса. — Притих от восторга? — ядовито подколол Кай. Крис отмолчался, озираясь по сторонам. На него никто не пялился, а если он встречался взглядом с кем-нибудь из вэрса, то они лишь улыбались ему и приветливо кивали, чтобы тут же вернуться к своим делам. Под травяными навесами некоторые разбирали и складывали фрукты, у воды несколько женщин занимались пойманной рыбой. Вдали Крис заметил группу мужчин у осколков стекла — что-то вроде кузнецов-вэрса. В небольшой заводи плескались дети под надзором женщины, очень похожей на Ану. Сама Ана прихватила копьё, коротко отчиталась Каю и бегом помчалась обратно в джунгли. — Она на посту, — пояснил Кай в ответ на вопросительный взгляд Криса. — Это не дома. Дома — там. Крис взглянул в указанном направлении и тогда лишь понял, что скалистая стена у воды источена, словно огромный муравейник. При свете дня огни в пещерах в глаза не бросались, но стоило присмотреться, чтобы понять — они жилые. — Твой дом тоже там? — Идём. Кай уверенно двинулся по тропе между навесами, прошёл по узкой дорожке из валунов и указал в сторону моря. Крис без труда различил несколько гребней, поднимающихся из воды. Эти гребни отделяли море от залива и уменьшали волны. Своеобразная защита. — Сейчас прилив? — уточнил Крис, прикинув высоту уровня воды и гребней. — Вода может подняться выше, но редко. Кай провёл его дальше по каменным дорожкам, которые иногда немного уходили под воду, а после завёл в просторную пещеру. Здесь было светло от водных бликов, а ещё вверху красовались светящиеся пятна. — Светлячки, — обозвал их Кай. Крис нашёл светящееся пятно пониже на стене и присмотрелся. "Светлячки" больше смахивали на улиток и давали голубовато-белый свет. В пещере нашлись циновки, сплетённые из травы, покрывала из ситца, груда стекла, несколько книг — человеческих, на разных языках, переносные столики и обычная домашняя утварь, которой явно редко пользовались. — Так это твой дом? — Что-то вроде. В последнее время я состою при Восьмой Матери, бываю тут нечасто. Он оглянулся и моргнул, потому что Кай деловито снимал сапоги и выпутывался из комбинезона. Крис так засмотрелся, что пришёл в себя исключительно от запущенного ему в лицо мягкого снаряда. Это оказались скомканные лёгкие шорты. — Советую переодеться, — подмигнул ему Кай. — А что Ана тогда сказала? Ну... — Что ты сладенький, — расплылся в насмешливой улыбке Кай. — Она тебе понравилась? Крис беспомощно огляделся. — На что тут сесть можно? — На то, что всегда при тебе. Пониже спины. Крис сердито засопел, но послушно уселся прямо на камни и завозился с обувью. — Ты не ответил. Ана тебе понравилась? — Допустим. Что из этого? — Просто незачем довольствоваться мной, если тебе лучше с ней. Крис фыркнул, отставил обувь и взялся за комбинезон. Осторожно покосился на Кая — тот уже в лёгких коротких брюках стоял у входа в пещеру и порывался наружу. — Вам можно есть рыбу? Обычно вы только пьёте, я думал... — Наша еда отличается. Рыбу таскать с собой не очень удобно. Но тебе нашу еду можно, не волнуйся. — И не думал... — Крис влез в шорты и вздохнул. Шорты сидели свободно, значит, не из гардероба Кая. — Ты говорил, что Матери другие. Они не похожи на Ану? — Похожи и не похожи. Это сложно. И вряд ли важно. Идём? — Куда теперь? — Тебя стоит покормить. — Кай ослепил его яркой улыбкой и шагнул вновь на каменную тропку, слегка уходившую под воду.***
Скоро они вместе вновь шли по берегу между навесами. Кай время от времени вручал Крису какие-нибудь фрукты и откровенно веселился, если попадались те, что Крис не встречал прежде. И Крис не сразу заметил, что Кай старается выбирать фрукты так, чтобы разбавить сладость кислинкой или же очищающими нотками прохлады. Внимание сначала позабавило, а после — согрело. Приятно. — Тебе незачем стесняться, — пощекотал его бок Кай, — если тебе нравятся девушки, смотреть не возбраняется. И не только смотреть, если тебе ответят взаимностью. Крис невольно смешался. То есть, девушки, конечно, были очень привлекательными, только смотреть ему хотелось на Кая. — Тебя что-то беспокоит? — Я пока не планировал семью, — неуклюже высказал совсем не то, что хотел сказать Крис. И впился зубами в сочную сладкую мякоть насыщенного розового цвета. — У тебя она и не получится. При всём желании. — Кай оглянулся и пожал плечами. — Близость с девушками безопасна. И с ними ты можешь... Кай помолчал, потом коснулся кончиком пальца нижней губы. — С ними это не запрещено. Для тебя. Крис пристально смотрел на твёрдо очерченные полные губы и думал, что всё может катиться к дьяволу. Потому что поцеловать ему хотелось именно Кая, а не кого-то другого. И быть ближе ему тоже хотелось именно к Каю. Он огладил взглядом гибкое смуглое тело и снова вцепился зубами в мякоть, чтобы избавить себя от необходимости отвечать. Кай отвернулся и потянулся. Под гладкой кожей на спине перекатились волнами и узлами мышцы, потом отчётливо проступили лопатки и рёбра. Тонкий, грациозный, быстрый. Под бронзой дремали изящество и сила, выносливость и стремительность. Глаза Криса безмолвно и неотвратимо следовали за Каем сами, словно воля Криса была для них пустым звуком. И Крис прекрасно помнил, как Кай светился в его руках. Сиял, мерцал и переливался. От его прикосновений. Крис хотел бы это забыть. Заплатил бы жизнью, чтобы не помнить. Чтобы внутри не тлело без остановки желание увидеть снова. Снова прикасаться ещё и ещё, чтобы бронза стала сияющим золотом. Его золотом, потому что бронзу зажгли бы именно его чувства, его касания. Его пламя. Его свет. Кай будто спиной почуял взгляд и обернулся. — Поплавать хочешь? Спустя четверть часа они летели в воду вместе — с обрыва. Пронизывали собой солёную плотную толщу, скользили над пологим дном, хватая ладонями камешки и ракушки, а после выныривали и пытались отдышаться. Камешки и ракушки попадали в большую корзину, что стояла на полузатопленном валуне, а они снова ныряли и дурачились. Крис поймал Кая за лодыжку и утащил на дно. Обнимал в воде вёрткое и ускользающее практически сквозь пальцы тело. И терял воздух, когда его коварно щекотали в отместку. Солнце на море садилось так же быстро по вечерам, как и в джунглях. Стремительно катилось над горизонтом, а потом окуналось в волны вдали и потухало почти мгновенно. На берег они выбирались уже в ночном полумраке. Криона славилась светлыми ночами, но всё же это были ночи — с прохладой, ощутимой. Они прихватили корзину с "уловом" и поспешили в пещеру Кая. Внутри Крис завернулся в покрывала и скомочился на циновке, а Кай вывернул содержимое корзины прямо на пол. Там же улёгся и принялся разгребать добычу. — Тебе не холодно? — Есть немножко, — поразмыслив, признал Кай. Тут же стянул местами мокрые брюки, набросил на плечи отобранное у Криса покрывало и снова устроился на полу. Перебирал цветные камешки и ракушки в поисках чего-то, что его удовлетворило бы. Крис молча кутался в ворох покрывал и смотрел на чёлку, что влажными прядями свешивалась Каю на лоб. На тёмных волосах поблёскивали крупинки соли, как и на сильной гибкой шее. И на резко очерченной скуле. Блики света от огней "светлячков" делали кожу Кая серебристой. Дух захватывало. И Крису ощутимо не хватало под боком жара Кая. Потому что тот несомненно был горячим. Горячее Криса. Потому что вэрса. А вэрса умели регулировать температуру тела. — Тебе не надоело меня разглядывать? — Нет. Я просто жду, когда ты додумаешься, что мне холодно. Кай вскинул голову, позабыв о камешках, скосил глаза на Криса и едва заметно изогнул брови в недоумении. — Я могу позвать Ану. — Он оттолкнулся от камней и поднялся, но Крис удержал его за руку, притянул к себе, усадил к себе на колени — лицом к лицу — и закутал обоих в покрывала. — Не нужно, — тихо пробормотал, уткнув нос в горячую шею. — Согреть тебя так, как она, я не смогу, — прозвучало возле уха, и Крис блаженно зажмурился от прикосновения ладоней к животу. Кай крепко сжал на миг его бока, а после обхватил руками за пояс. Весь — горячий. — Я и не просил тебя об этом. — Крис потёрся носом о шею и легонько тронул губами. — Кто из нас старше: ты или я? Кай весело хмыкнул ему на ухо. — Ты. Он долго думал, как ему прилично сформулировать новый вопрос, но спросить хотелось. Ладони отогревались на спине Кая, а он сопел в шею и не мог соображать толком. — Ты говорил о брачном возрасте... Старший и младший. Давно ты младшего достиг? — Примерно полгода назад. Может, чуть меньше, — после минутной паузы ответил Кай. Немножко радости, и Крис заскрипел мозгами, чтобы задать следующий вопрос. И чтобы не обидеть этим вопросом. — То есть ты... только полгода... ну... раньше ты ни с кем не... — Ни с кем до прошлой ночи, — обрушил словами свод пещеры на голову Крису Кай. Вот так — легко и без заминки. Крис даже выпрямился, чтобы посмотреть ему в лицо — всерьёз или шутка? — Но ты же... — Крис растерялся под безмятежным взглядом. Помнил, как Кай прикасался к нему. Помнил... — Чёрт. Кай вздохнул и слабо улыбнулся. — Когда люди приходят в этот мир, они постигают его на своём опыте. Личными впечатлениями. Правильно? Они ничего не знают. И чтобы узнать, что такое огонь, им нужно не просто увидеть, а ещё и обжечься. Вэрса приходят иначе. Они узнают много ещё в материнской утробе. Знают всё, что знали те, кто был раньше, и всё, что знают те, кто есть сейчас. Помимо личного опыта. Кай сосредоточенно провёл пальцем по шее Криса и посмотрел в глаза. Покрывала сползли на циновку — они мешали. На языке Криса сплетались сладость и соль, и он жадно припадал губами к плечу, сдвигаясь к шее, — до сияющих искорок. Зажмурившись, сильно прихватил зубами, потому что только его. Кай тут же зашипел от неожиданности и шарахнулся назад. Прижал ладонь к укушенному месту и посмотрел с обидой. — Что... — Не трогай. Кай оттолкнул его руку и отодвинулся, слегка поморщился, вновь тронув место укуса, потом дотянулся до стеклянного лезвия. Крис толком и понять ничего не успел, даже не смог прочесть намерения. Кай прижал лезвие к коже, выдохнул и резко провёл, будто разглаживая или сдирая что-то. Закрыл глаза и закусил губу с силой, а после по пальцам пробежали тёмные ручейки. На камни капнуло раз, другой, и тогда лишь до Криса дошло — кровь. — Что ты?.. Зачем? Преодолевая сопротивление, Крис обнял Кая и притянул к себе, погладил по голове, как ребёнка. — Зачем ты... — Больно. Новые нарастут правильно. А сломанные цеплялись бы и царапали, неприятно. Они гибкие, но не настолько. Не делай так больше. Крис озадаченно отвёл руку Кая и осмотрел место с содранной кожей. Кровь шла уже не так сильно, а кое-где капли проступали бусинками вместе с сукровицей. Он потрогал кожу вокруг раны и растёр между пальцами сломанные чешуйки — края у них оказались острыми. Выходит, он укусом повредил чешуйки: некоторые сломал, другие легли неправильно, какие-то деформировались. Стало стыдно, потому что можно было и догадаться. — Прости. — Он крепко обнял Кая, прижал к груди и потёрся носом о плечо. — Прости. Развернув Кая к себе лицом, ещё раз осмотрел ранку и вздохнул. — Что можно сделать? — Уже ничего. Заживёт. Со временем. Крис понурился. Чувствовал себя дураком. Нежно обвёл кончиком пальца, погладил, принялся мягко целовать вокруг ранки, перебрался на шею. Кай невольно напрягался всякий раз, когда губы Криса прикасались к коже. Наверное, опасался, что Крис опять может укусить. — Больше не буду. Прости, — шепнул Крис ему на ухо и снова поцеловал. Тихо злился сам на себя, потому что Кай был его, весь. Только его, и больше ничьи губы Кая не касались. И светился Кай тоже только для него. А он сделал больно, и Кай больше не светился. Даже искорки погасли. Крис огладил ладонями напряжённую спину, подхватил Кая и уложил на циновку. Мягко сжал пальцами тонкие лодыжки, провёл по ногам, приласкал колени. После упёрся руками в каменную твердь, прикрытую циновкой, склонился над Каем, чтобы провести губами по подбородку, лизнуть ямочку и поцеловать шею. Терпеливо ждал, пока искорки вновь зажгутся от его касаний и замерцают на бронзе. Он выпрямился и бросил ладони на узкие бёдра, медленно притянул Кая к себе, чтобы твёрдые ягодицы прижались к его коленям, огладил разведённые ноги и горячий низ живота, вновь склонился над Каем — зацеловать шею и плечи. Кай обхватил его длинными ногами и запустил пальцы в волосы, притягивая голову к плечу. Дышал прерывисто, а искорки мерцали в такт этому дыханию. Крис неторопливо зажигал губами новые и новые искорки на ключицах и жмурился от почти невесомых касаний к волосам, шее и спине. Под пальцами горячими волнами перекатывались мышцы. Он добрался до соска и мягко втянул его в рот, подчинившись нажиму ладони на затылок. На тихом "Крис" выпустил изо рта твёрдую вершинку, светившуюся полностью. Закусив губу, Кай выгнулся, чтобы прижаться горячим жёстким животом к животу Криса. Достаточно, чтобы почувствовать взаимное желание. Достаточно, чтобы подхватить руками и сесть, прижимая к себе живое тепло, раскрашенное танцующими искорками и сияющими пятнами. Кай бросил ладонь на его шею и снова легонько надавил, вместе с тем запрокинул голову и немного отклонился. Простой намёк. Крис провёл языком по ключицам и послушно припал губами к груди: пробовал на вкус сладость на коже, сияние и крупинки соли, пока Кай медленно водил ладонями по его телу, гладил напротив сердца, чутко улавливая пульс. Толчок в плечо опрокинул Криса на спину. Кай свалился на него, на миг будто растёкся по коже, потёрся щекой о грудь и вжался бёдрами. Ладонью по шее, животу — Крис задыхался от выразительности его касаний. С Крисом прикосновениями ещё не говорили — вот так, в полной тишине, дрожащей лишь от шёпота волн и сдвоенного неровного дыхания. Кай настороженно замер в сантиметре от его подбородка; плотно сжал губы, бросил быстрый взгляд из-под густых ресниц и медленно придвинулся. Кожа на полных губах была сухой и чуть потрескавшейся, а сами губы — твёрдыми и горячими. Кай легонько потёрся сомкнутыми губами о подбородок и отодвинулся, чтобы потрогать губы кончиками пальцев. Там едва заметно мигали искорки. А Крис умирал в муках от желания поцеловать по-настоящему и заставить эти губы сиять. Но нельзя. Запрет бесил до откровенной дрожи. Чтобы отвлечься, Крис погладил Кая по спине, очертил пальцами лопатки, сдвинул руки и накрыл ладонями твёрдые ягодицы. Прижал сильнее, чтобы чувствовать узость и жёсткость бёдер. Крис неуверенно раздвинул ноги и обхватил ими Кая. Тот изящно наклонил голову, разглядывая бедро Криса у правого бока, накрыл колено ладонью и провёл по коже до пояса, а после обратно — к колену — и сжал пальцами. Крис уткнулся носом в ямочку меж ключицами, вдохнул запахи дождя и цветов и крепче обхватил Кая сразу ногами и руками. Горячий. И между шеей и плечом подсохшей корочкой кровь. И снова запах цветов — сильнее. — Те цветы... — шепнул Крис и прижался к искоркам на коже губами, чтобы поймать их. — Их название... что значит? — Святые воины, небесные хранители, — выдохнул Кай, сжав пальцами волосы у него на затылке и подставив горло под поцелуи. — Могут спасти или убить... дозировка... — Спасёшь меня? — невольно улыбнулся Крис и вновь прижался губами к шее. — Как там... чунин? — Чонин, — поправил его Кай, потеревшись о его щеку собственной. — Звук между о и у, между жизнью и смертью. — Мне нужно больше тебя. — Крис прижал его к себе, задыхаясь от желания получить всё и сразу. Упивался жаром, гибкостью и изящной силой, сиянием проворного тела и завлекающим запахом. Пока не встретил задумчивый взгляд из-под свесившейся на лоб тяжёлой чёлки. Приоткрытые губы, белая кромка зубов, горячим выдохом по щеке... Поцеловать бы. — Ты хочешь, чтобы... Крис торопливо прижался к мерцающей шее губами, лишь бы не сорваться. И так же торопливо выдохнул "да", чтобы после ощупать языком твёрдый кадык. Едва переборол желание дотянуться рукой и коснуться напряжённого члена, что сладкой тяжестью давил на низ живота. Кай немного приподнялся, тронул пальцами лицо Криса, повторяя все линии и очерчивая губы. Отняв руку от лица, поднёс пальцы к собственным губам. Крис зачарованно смотрел, как по коже скользил розовый кончик языка, оставлял прозрачную плёнку слюны даже на коротких ногтях. Кай прикоснулся подушечкой большого пальца к груди Криса и медленно повёл вниз, сам же прижался щекой к шее Криса и коротко выдохнул. Большой палец продолжал гладить кожу, спустившись на напряжённый живот, ниже. Лёгкими касаниями по стволу. Крис сжал в ладони тёмные волосы у Кая на затылке и непроизвольно подался бёдрами вверх, чтобы чёртов палец соскользнул с потяжелевшей мошонки и оказался между ягодицами. Жгуче — до бурлящего в крови волнения. Кай улёгся на нём, левой рукой погладил по щеке и уткнулся подбородком в грудь. Мягко мерцал и переливался, пока влажные от слюны пальцы трогали чувствительную кожу меж разведённых ног Криса. Карие глаза медленно меняли оттенки, и Крис не отводил взгляд. Выхватывал золотистые блики в тёмной радужке и следил, как их становится всё больше. Так увлёкся, что вздрогнул всем телом от мягкого прикосновения к плотно сжатому отверстию меж ягодиц. Кай втолкнул в него палец и остановился. Чувствовал, что дальше пока не стоит. — Потрогай меня. Криса оглушило едва слышными словами. В устах Кая это звучало так... как "поцелуй меня". С удовольствием. И в этом был резон: Кай поцеловать Криса не мог — запрет. Крис бросил ладони на твёрдые скулы и прижался поцелуем ко лбу Кая. Водил губами по сомкнутым векам, целовал в уголок рта и сползал на шею, глуша искристой кожей тихие стоны и теряясь в поглаживаниях, пока палец внутри него плавно ввинчивался между тугих мышц, проникал глубже. Это было не так, как Крис себе представлял. Кай в самом деле чувствовал его. Чувствовал малейшее неудобство и либо останавливался, либо прикасался иначе, чтобы неудобство прогнать. Словно чувствовал вместе с Крисом. Одновременно. А ещё его палец нагревался. Вряд ли только от трения и поглаживаний. Но становилось лучше и лучше. Два пальца вошли уже так, будто это было в порядке вещей. Горячие, чуткие, нежные. Крис сжал ногами бёдра Кая сильнее. Непрерывно целовал в плечо и скользил ладонями по гибкой спине, пока Кай слегка дёргал его за волосы левой рукой, а пальцами другой руки продолжал разминать стенки внутри. Неровное дыхание теплом оседало на щеке Криса так же, как его собственное — такое же — на густой россыпи искорок по коже. Кай упёрся ладонью ему в грудь, отстранился и приподнялся. Смотрел неотрывно, пока на ощупь искал покрывала, чтобы подсунуть под ягодицы. Пальцы он убрал тоже, провёл ладонями по ногам Криса и потёрся щекой о колено. Мягкий нажим — и Крис послушно отвёл левую ногу в сторону. Прикосновение к внутренней стороне бедра вызвало дрожь. Кай придвинулся ближе, позволил почувствовать твёрдое и горячее, влажное от естественной смазки. И позволил утонуть в усилившемся дурманящем аромате. Запах его Крис даже на кончике языка ощутил сладостью. Кай ещё ни разу не пах так сильно и оглушающе, так... подавляюще. Крис провалился в его запах с головой. Чем чаще делал вдохи, тем стремительнее стиралась грань реальности, а тело расставалось с напряжением. Сквозь дымку, подкрашенную огнями "светлячков", Крис смотрел, как Кай сжимал ладонями его бёдра, оглаживал отведённую в сторону ногу и прикасался к члену. Смотрел, как Кай входил в него, стискивая пальцами левое бедро. Несколько плавных толчков, тянущее ощущение, от которого тело само выгнулось, пульсация внутри, снедающий жар и трепет под мышцами живота. Кай светился. Весь. Мерцал. И мерцание вторило стуку сердца. Крис ухватился за него, потянул к себе, млея от приятной тяжести. Трогать и гладить Кая, сжимать в объятиях стало необходимостью. Такой же необходимостью, как первый тугой толчок, разбавленный резким выдохом и долгим стоном. Пальцы Кая сжались над левым коленом, сминая кожу и мышцы. Крис непроизвольно поднял ногу выше и сильнее отвёл в сторону. Кай прислонился лбом к его груди, стиснул ногу пальцами до синяков и снова толкнулся, вжался бёдрами между ног Криса. На спине перекатывались мышцы под гладкой от пота кожей — Крис чувствовал ладонями. И чувствовал Кая в себе. Чувствовал себя вокруг толстого горячего ствола, скользившего внутрь и обратно. Крис плыл от плавных неспешных толчков, парил сознанием. Движения Кая напоминали волны, а пряный запах заставлял мысли путаться вместе с ощущениями. Как наваждение, что заставляло покориться, а после окунуться в горячку, жажду прикосновений. Крис тянул Кая к себе, обжигал поцелуями лицо в попытках поймать искры и выпить сияние. Кай ускользал и уворачивался, чтобы не подставить губы, прятал лицо, утыкаясь то в шею Криса, то в грудь. Шёлком — влажная от пота кожа под пальцами, огнём — звенящие напряжением мышцы, дрожью — томление в центре живота. Крис с глухим стоном запрокинул голову и закусил губу от прикосновения ладони. Пальцы крепко сжали плечо, потянули. Резкий толчок и прижавшееся непозволительно близко горячее тело. Ладонями по бокам, сильная хватка — и Крис поддался, насадился на твёрдый член. Кай входил ощутимо: с напором раздвигал мышцы, заполнял на желанную толщину ствола и согревал. Встряхивал собой и рассыпающимся внутри удовольствием. Ощущать это непрерывное и ускорившееся движение было так же сладко, как вдыхать дурманящий аромат. Рука на животе и очередной рывок, плавно пронизывающий членом и тягучим удовольствием. Кай прижался щекой к груди Криса и снова толкнулся, вновь приподнялся на руках и качнул бёдрами, заполнил, встряхнул и отхлынул волной, чтобы опять ударить бёдрами о влажные от пота ягодицы и заставить Криса выгнуться с хриплым стоном, податься навстречу. Золотым бликам из-под ресниц, тяжёлому дыханию и приоткрытым губам, мерцающему сиянию по коже — всему этому навстречу. Крис почти поцеловал его. Почти. Сильный толчок — и они отлетели друг от друга. Кай сидел в метре от него, прижимал ладонь к губам, светился с головы до ног и тяжело дышал. Крис дышал так же тяжело и неровно, полулежал, опираясь на локоть, и чувствовал медленно наползающую на него прохладу. Одними губами шепнул: "Прости". Кай заметно колебался. И тянулся обратно, и опасался, что в следующий раз может не успеть. Крис поднялся на колени на циновке, повернулся спиной к Каю и подставил руки. Так он не смог бы поцеловать Кая, даже если бы захотел. К спине прильнуло горячее и желанное. Наклонив голову, Крис бездумно смотрел на ладони, что гладили его живот. Мерцающие ладони. Послушно прогнулся в пояснице и закусил губу, когда в ложбинку меж ягодиц толкнулось влажное и твёрдое. Кай заполнил его в один тугой толчок и упёрся подбородком в плечо, согрел собой. Пальцами скользнул по шее, груди и накрыл левый сосок ладонью. Слушал стук сердца и медленно тёр кожу, дразнил и возбуждал, хотя куда уж больше? У Криса руки в локтях подогнулись. Он свалился на циновку и прижался щекой к шершавому плетению. Закрыл глаза, когда Кай провёл ладонью по его спине, повторяя изгиб позвоночника. Пальцами Кай сжал ягодицы, после — прикоснулся к растянутым краям, которые прямо сейчас туго охватывали толстый член. Самыми кончиками обводил и гладил, а Крис жмурился и ждал, старательно пытаясь не растаять и не обмякнуть на циновке. Потому что, чёрт возьми, это уже был не секс. Что-то большее. Кай наклонился и приник к его спине. Потом Крис ощутил долгий выдох — горячим между лопаток. Ладонями Кай сжал его плечи и потянул, насаживая на член — плотно и жарко. Отпустил и нашёл пальцами ноющий и пульсирующий ствол Криса, чтобы отогнать возбуждение, ухватился за пояс и снова дёрнул к себе. Вот теперь вбивался быстро и часто, с влажными хлопками, хватался за Криса, скользил ладонями и пальцами по всему телу. Оба задыхались и разгонялись вслед за ревущей в венах кровью. Казалось, остановка могла убить их обоих. Крис яростно подавался назад на каждом толчке и умоляюще стонал, едва Кай касался его члена и мешал сорваться. А он мешал. Заставлял делать вдох, прогонял дымку из глаз, немного прояснял сознание, но тут же вновь рушил призрачную тень покоя. Крис чувствовал его в себе, чувствовал сильные движения узких бёдер, ладони на боках и бесконечные рывки. Кай впечатывался в его ягодицы бёдрами, раздвигал мышцы и стенки заднего прохода и толкался глубже. Практически прилипал раскалённой кожей, делал своим, пульсировал внутри, светился и отодвигался немного, чтобы вбиться снова. Напряжённые руки оплели Криса за пояс и потянули вверх. Заставили выпрямиться, стоя на коленях, и захлебнуться коротким стоном от сильного толчка. Кай дышал ему в спину, прижимался щекой и толкался бёдрами снизу вверх. Ладонями Кай блуждал по груди и животу Криса, мягко придерживал и заставлял дрожать всем телом, заставлял теряться на тонкой грани и почти упускать сознание. Он непрерывно подавался бёдрами вверх, разбивал Криса собой, собирал обратно и вынуждал как будто с шелестом осыпаться на камни всем телом, насаживаться самому, хотя Кай ещё оставался внутри. Вечный круг без конца. Крис чувствовал себя так, словно мчался во весь дух по битому стеклу, распарывал ступни, каждым шагом пронизывал себя стальными шипами, но не смел остановиться. Потому что это было удовольствие, столь же сильное, как боль. Упоительное удовольствие, острое, как лезвие бритвы. Потому что одна остановка — и расточились бы крылья за спиной. И это как смерть. Или хуже смерти. Ему был нужен Кай. Как воздух. Как влага. Как твердь. Как тепло и пламя. Как жизнь, которую он знал всего три дня. А три дня растянулись в вечность по никому не известной формуле.