Часть 4. Табу
Из сна Криса выдернуло в один миг. Он вскинул голову и обнаружил, что дрых на циновке, развалившись на спине. На нём спал Кай: пристроил голову на плече, запихнул ладонь в подмышечную впадину, прижал одно колено к правому боку Криса, а другое колено Крис зажал у себя между ног. На бронзовой коже Кая то тут, то там вспыхивали искорки. Они казались ещё ярче в лучах света, что лился в широкий проём пещеры. Ну и там стояла Ана, глазевшая на всё это великолепие. Видимо, Крис и проснулся из-за её взгляда. Она жестом попросила разбудить соню. Смущённый вконец Крис неловко прикоснулся к плечу Кая и легонько встряхнул. Тот сонно моргнул, повернул голову и потёрся носом о грудь Криса, только тогда и соизволил глянуть на Ану. Она певуче проронила несколько слов, улыбнулась Крису, негромко добавила что-то напоследок и зашлёпала босыми ногами по каменной тропке. — Что она сказала? — поинтересовался Крис. Кай снова пристроил голову у него на плече и сонно зажмурился. — Что из нас получилась красивая пара. Крис открыл рот, подумал и закрыл. Заодно прикинул, что акустика тут отличная, так что ночью его стоны наверняка слышали все, кому не лень было слушать. Кай неожиданно сдвинул голову, уткнулся носом ему в шею, шумно потянул воздух и вдруг шепнул: — Потрогай меня. Крис прикоснулся к широкому плечу, медленно провёл пальцами по коже и прижался к шее губами. Нашёл после короткой возни оставшуюся от ножа ранку и зацеловал сухую корочку, спустился к углублению над ключицей и лизнул. Смуглая кожа отозвалась на ласку мгновенно — мягко засияла, мерцая искорками. Кай накрыл его лицо ладонью и провёл кончиками пальцев от лба до подбородка, будто незрячий. Пристально смотрел в глаза и словно ждал чего-то. Потом отпрянул и засобирался. — Побудь здесь. Можешь поплавать, если хочешь. Мне надо уйти ненадолго. Дела. Если на месте не усидишь, поброди по берегу, только старайся быть на виду. Кай затянул на поясе брюк шнурок, порывисто сорвался с места, а через секунду едва ощутимо касался кончика носа Криса собственным. Долгий выдох остался тёплой тенью у Криса на губах. — Я вернусь. Крис с ошеломлением смотрел вслед высокой гибкой фигуре, бесшумно несущейся по волнам и грациозно перепрыгивавшей с валуна на валун. Крис вытянулся на циновке и подложил руку под голову. Мышцы переполняла тягучая истома, а на коже ещё жила теплом близость Кая. Крис лениво крутил в голове ситуацию и так, и эдак. Но чем больше он задавал вопросов, тем меньше находил ответов. Технически Кая можно было назвать человеком. Но по факту у него тридцать пар хромосом, и для гампоков эта разница являлась существенной. По крайней мере, гампоки на вэрса не охотились. Даже не ели их. Четыре года назад у Криса на глазах погиб вэрса в стычке с гампоками, но его не сожрали. А людей гампоки обычно уминали за милую душу. Человек или нет? И так ли это важно? Крис сел на циновке и сонно потянулся. У него ничего не болело, скорее, он чувствовал себя великолепно. Если не считать, что у него задница зудела. И спина, кстати, тоже. Крис недовольно почесал кожу на бедре, но тут же закололо под другим. Он озадаченно сполз с циновки, встряхнул покрывала и повернул голову, присматриваясь. В травяном плетении сверкнуло. Недолго думая, Крис ухватил циновку и потряс как следует, потом положил на место и сунулся в воду. Прошёл немного по каменной тропке и легкомысленно шагнул в сторону. Тут же добротно окунулся с головой, оказавшись на внушительной глубине. Вынырнул и ухватился за камень, сердито отплёвываясь и тихо ругаясь. Вдоволь наплескавшись, Крис кое-как выбрался из воды и осторожно вернулся по тропке в пещеру. Пошарился по углам и нашёл те самые шорты, что выдал ему Кай. Крис ещё с полчаса посидел в пещере в ожидании, но после желудок выдвинул ему ультиматум. Пришлось прогуляться на берег и покружить у навесов, пока один из вэрса не сообразил, что гость голоден. Крис как раз прикончил половину здоровенного фрукта, когда учуял знакомый запах дождя и ядовитых цветов. Кай улёгся рядом с ним на песке, дотянулся рукой до набегавших на берег волн и перевернулся на спину. Жмурился на солнышке и искоса поглядывал на жующего Криса. Крис долго не выдержал: взял алую сладкую дольку и поднёс к губам Кая. Смотрел на розовый кончик языка, которым Кай осторожно тронул мякоть. И вздрогнул, потому что губы слегка коснулись его пальцев. Кай облизнулся и закинул руки за голову. — Расскажешь о том мире, где ты вырос? Там так же, как тут? Или совсем по-другому? Крис отложил остатки фрукта в сторону и тоже улёгся на песке. Устроился на животе, скрестил руки и примостил сверху подбородок. — Совсем по-другому. Серо и пыльно. Но я туда уже не вернусь. Кай помолчал, свёл брови к переносице и уточнил спустя минуту: — Контракт? — Ага. — И куда потом? — На Асторию. Это в системе Савла, Искра. Говорят, Асторию только начали осваивать. Требуются добровольцы. Каждому добровольцу дают землю и просят вести наблюдения. Ну и месячное содержание неплохое. Тихо и спокойно. Нет больших городов. Да и вообще ничего нет. Только фермы здесь и там. — Фермы... Ты будешь выращивать фрукты? — Кай посмотрел на Криса с откровенным удивлением. — Это вряд ли. Там климат не тот. Фрукты есть, конечно, но одними фруктами там жить не выйдет. Да и зима там бывает. Я думал разводить кого-нибудь. Лошадей, может быть. — Лошади... — Кай задумался. Наверное, вспоминал прочитанные книги и копался в памяти в поисках определения. Потом кивнул. — Верховые животные. Четыре ноги, копыта, хвост. Кормят овсом. Ты любишь животных? — Почему бы и нет? — невольно усмехнулся Крис. Лошади ему нравились. В детстве его всегда водили на скачки и разрешали немного покататься на пони. — А чем ты занимаешься? — Помогаю Матери. Запоминаю. — В смысле? — Крис потянулся к Каю, чтобы отвести длинную чёлку со лба и повторить кончиком пальца линию брови. — Запоминаю, — тихо повторил Кай, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. — Мать хочет, чтобы я помнил всё. Приходится много читать и запоминать. И постоянно слушать рассказы старших. Я не знаю, зачем. Ей виднее. — И много у вас таких запоминателей? — Нет. Я один. — Кай перевернулся на живот и тоже скрестил руки, чтобы уронить на них голову. — Мне любопытно, конечно, но волю Матери не принято оспаривать. Она хочет, чтобы я знал и запоминал. — И давно она этого хочет? — Я родился для этого, — безмятежно ответил Кай. — По её воле. Крис плавно повёл ладонью по обнажённой спине Кая, погрел пальцы на пояснице и прикоснулся к позвонкам, которые хорошо прощупывались под кожей. Кай повернул голову, задумчиво наблюдая за ним. — Я тебе нравлюсь? — Вопрос слетел с губ раньше, чем Крис успел до конца понять, о чём вообще спросить хотел. — Мне нравится то, что ты чувствуешь, когда трогаешь. Оно тёплое и яркое, чистое. Без примесей. Да, ты мне нравишься. Крис проводил Кая озадаченным взглядом. Глупо таращился, пока тот выскальзывал из брюк и после брёл по мелководью. Скоро вода дошла ему до пояса. Кай нырнул, и Крис поднялся на ноги. Шагнул вперёд ещё и ещё. Волны уже щекотали колени, а Кай всё не выныривал. Крис успел испугаться, когда по его подсчётам прошло больше четырёх минут. Он торопливо прошёл ещё немного и собрался нырнуть сам. Едва не подскочил на метр, потому что за лодыжки ухватились под водой. А после из воды перед ним появился Кай. Запрокинутая голова, скользящие по лицу капли, ладони на бёдрах. Крис оплёл ладони пальцами, убрал со своих бёдер и плавно потянул вверх, чтобы подхватить на руки отяжелевшее от воды гибкое тело. — Я уже испугался, что ты утонул, — пробормотал он, уткнувшись носом в спутанные мокрые волосы. — Я могу задержать дыхание на десять минут, трусишка. — Кай прижался щекой к его плечу, не порываясь идти к берегу ножками. Ну и не пошёл. Крис донёс его до пещеры на руках. Нёс и разглядывал на ходу. В пещере хозяйничала Ана: выгружала из корзины фрукты и широкие листья с кусочками рыбы. Она улыбнулась Крису, оценила вид удобно устроившегося Кая и бесшумно ушла, прихватив корзину. После перекуса Крис тщетно пытался заманить Кая на циновку — тот упирался и оставался на валуне у входа. — Что-то ты сегодня вредный. Нам ведь завтра утром возвращаться, да? Ну вот, а ты просто посидеть рядом не хочешь. — Хочу, но не могу. — Кай провёл пальцами по предплечью и слегка потёр кожу. Вниз что-то посыпалось, но Крис не разобрал, что именно. Кай понурился и с явной неохотой буркнул: — Линяю. Крис раскрыл рот от внезапного ответа — услышать подобное он точно не рассчитывал, да и вспомнить не мог, чтобы на его памяти вэрса... линяли. — Ещё вчера, наверное. Ты весь чесаться будешь, если я сяду или лягу рядом. — Кай запрокинул голову и поскрёб пятернёй шею. Чуть не содрал подсохшую корочку на ранке. — Линяешь? — Угу. Ну или облезаю. Что тебе больше нравится? Я облезающий или линяющий? Вообще я всё время линяю, но чуточку. А два раза в год — сильно. Я ещё расту. Буду линять реже после старшего брачного возраста, а пока... вот так. — Кай извернулся совсем уж по-хитрому и поскрёб спину под лопаткой. Крис не выдержал, подошёл к нему и принялся чесать спину. Кай с довольным видом обхватил колени руками и почти заурчал. — Левее... Чуть выше... Да, самое оно... Крис подставил ладонь, потом посмотрел под углом на солнце. На коже в самом деле слабо искрились крошечные чешуйки. Твёрдые. Одной Крис чуть не порезался, когда попытался зажать между пальцами и прикинуть размер. Кай сдул чешуйки с его ладони и хмыкнул. — Они твёрдые, вот поэтому зудят и отваливаются. Уже мёртвые. В идеале должны быть упругими и гибкими. Не бойся, новые нарастут. — И Кай снова извернулся в попытках поскрести ногтями себя между лопатками. Пришлось оказать посильную помощь страдальцу. Кай умел показывать, как выглядит душа Криса. И Крис хотел на это посмотреть. Ещё один раз.***
На базу они вернулись к вечеру следующего дня. Успели как раз к неприятностям, которых никто не ждал. Было время ужина, поэтому они сразу и сунулись в столовую, но внутрь не попали. Ещё у входа увидели скопление народа. Крис бесцеремонно принялся всех расталкивать, чтобы разобраться, в чём же дело. Кай следовал за ним и казался встревоженным. Они оба остановились, когда увидели на полу неподвижного Дью. В паре шагов от него Правый и Левый прижимали к стенке сержанта Ли. — Ничего я ему не сделал! Ну правда! Не трогал я его! — орал Ли и пытался вывернуться. Кай стрелой пролетел мимо Криса и опустился рядом с Дью на колено, осторожно приподнял, всматриваясь в лицо. Крис невольно шагнул к ним и наклонился. Отметил неподвижные черты и широко распахнутые пустые глаза. Казалось, Дью даже не дышал. Кай провёл ладонью по щеке, потрогал грудь и шею, медленно опустил Дью на пол и резко выпрямился. Крису стало не по себе от того, как у Кая лицо потемнело. Круто развернувшись, Кай шагнул к близнецам и Ли. Одно стремительное движение — близнецы шарахнулись в стороны, а Ли застыл, вжимаясь всем телом в стенку. Кай медленно смял в кулаке ткань комбинезона и дёрнул к себе. Ли часто заморгал, глядя ему в глаза. — Я не... не... — Что ты сделал? — опасно тихо спросил Кай, чётко проговаривая слова. — Я н-не т-трогал его, — проблеял Ли, снова пытаясь слиться со стеной. — Что. Ты. Сделал. — Т-только... п-поцеловал... Кай смотрел на скулящего Ли целую минуту, потом резко разжал пальцы, позволив Ли удариться спиной о стенку и сползти на пол. У Криса мороз прошёл по коже, потому что Кай смотрел на Ли так, как обычно смотрят на таракана за миг до того, чтобы раздавить. Кай не раздавил. Отвернулся, подошёл к Дью и аккуратно поднял, взглядом заставил всех расступиться и понёс Дью по коридору прочь от столовой. Крис коротко велел близнецам запереть Ли где-нибудь до выяснения всех обстоятельств, а сам рванул за Каем. — Куда ты? Кай молча шагал с неподвижным лицом. — Кай! Руку Криса сбросили с плеча и почти прорычали: — Мне нужен врач. В молчании дошли до медицинского отсека. В кабинете доктора Рамоса Кай опустил Дью на кушетку и посторонился, чтобы низенький Рамос смог осмотреть пациента. — Э... господа хорошие, а что случилось-то? — в недоумении вопросил доктор, окинув неподвижного Дью взглядом. — У него шок, — коротко пояснил Кай, смахнув со стола графин с водой. Приложился прямо к горлышку, запястьем после вытер губы и нахмурился, будто вспоминая что-то. — Как реакция на... насилие. — Следов не вижу, — с ещё большим недоумением отозвался Рамос. — Изнасилование, — нашёл нужное слово в памяти Кай. — Это психофизическая реакция. Повреждений нет. Есть психо-триггер, который спровоцировал физическую реакцию, словно при травмах. Как последствие. Вы же знаете, что делать, если у пациента шок? — Погодите... — Рамос потрогал лоб Дью. — Холодный пот... Доктор метнулся к столу за мобильной аптечкой, нацепил на запястье Дью несущий блок и запустил общий анализ. — Акроцианоз, глухие тона сердца, пульс нитевидный, сто шестьдесят в минуту... Рамос придвинул к кушетке медицинский модуль, запустил кислородный ингалятор и суетливо надел Дью маску. — Вы же его знаете? Поговорите с ним. Мне необходимо составить список препаратов, чтобы улучшить общее состояние и помочь организму справиться с этим. Кай присел на край кушетки и сжал в ладони пальцы Дью. Он ничего не говорил, просто трогал. Крис едва слышно переспросил: — Изнасилование? Ты сказал... изнасилование? Кай немного повернул голову, но на Криса не посмотрел, только крепче сжал пальцы Дью в ладони. В кабинет влетел Мао в развевающейся посольской мантии. — Что происходит? Почему базу покинули вэрса? — По приказу Восьмой Матери, — глухо отозвался Кай. — И что это значит? — продолжал возмущаться ничего не понимающий Мао. — Как же я буду говорить с Восьмой Матерью? — Как-нибудь. Если она вообще захочет с вами говорить. — Кай резко поднялся, неохотно отпустил руку Дью и двинулся к двери. Задержался только на пороге, но не обернулся. — У нас есть средства связи. Капитан Ву расскажет вам, что случилось. Вэрса отозваны со всех баз. Как выражение недоверия союзникам. До завершения рассмотрения преступления. Предварительно. Восьмая Мать выражает надежду, что сержант Ли будет находиться под присмотром и не станет уклоняться от наказания, которое будет ему назначено с учётом обстоятельств. И Восьмая Мать выражает надежду, что о Дью здесь позаботятся надлежащим образом, потому что транспортировать его сейчас невозможно. Дверь за собой Кай закрыл бесшумно, оставив в кабинете Мао, Криса и Дью. Впрочем, спустя минуту вернулся Рамос с помощниками и каталкой. Они слаженно переместили Дью на каталку и увезли в палату, более подходящую для такого пациента. Мао с тяжким вздохом опустился на кушетку и потёр лицо руками. — Что теперь, капитан? — Ничего. Нужно ждать. — Крис машинально смахнул со стола графин и тоже приложился прямо к горлышку, как Кай недавно. Наверное, у него тоже был шок, просто не такой глобальный, но мысли в голове едва-едва ворочались. — Скажите мне хоть, что вообще случилось с тем мальчиком? — Сержант Ли его поцеловал. Вроде бы. Я ещё не допрашивал Ли. У Дью шок. Третьей степени, кажется. Доктор Рамос делает всё необходимое. — Господи, что за чушь вы несёте?! Поцеловал? Шок? Какого дьявола?! — Запрет, посол Мао. Чёрт вас возьми, вы вообще что-нибудь помните? Сержант Ли нарушил запрет. Да, просто поцеловал, представьте себе. И да, у вэрса шок, который может его убить, если не принять меры. Из-за одного грёбаного поцелуя. Что вы тут понять не можете? — Реакция в самом деле как на изнасилование, — негромко отметил заглянувший в кабинет Рамос. — Состояние пока без изменений. Любопытно другое. Строение гортани и ещё много чего другого, чего у людей я точно не встречал. Взгляните... Рамос деловито поставил в проектор чип и принялся демонстрировать снимки Дью. — Без полного анализа трудно говорить наверняка, но вот эта штука похожа на жало. И складывается такое впечатление, будто оно сработало во время поцелуя. Я, к слову, сделал запрос вэрса на анализ, но мне отказали. Они не хотят, чтобы мы изучали их. — К чёрту их хотения, — отрезал Мао, рубанув рукой воздух. — Да если бы, — обиделся Рамос. — Тут и при желании выше головы не прыгнуть. Не могу же я делать парню вскрытие при жизни. И они сказали, что трогать там тоже ничего нельзя, потому что чувствительность ротовой полости отличается. Можно навредить по неосторожности. А той аппаратуры, которой я располагаю, недостаточно. Из-за чешуи снимки тоже только частичные. Надо всё настраивать по-другому, но я сомневаюсь, что такая настройка возможна на нашем оборудовании. И ещё больше сомневаюсь, что вэрса позволят нам использовать их оборудование. — Какое ещё оборудование у дикарей? — Вы издеваетесь? — возмутился доктор. — Вэрса владеют технологией генного моделирования. Дайте им всего одну живую клетку объекта, и они восстановят сам объект. Уж что они умеют, так это сохранять жизнь. — Хватит, — рыкнул на обоих Крис. — Давайте действовать последовательно. Доктор, займитесь пострадавшим. Поставьте на ноги. Как хотите, но поставьте. Посол Мао, альянс сохранён. Вэрса по-прежнему наши союзники, просто выразившие недоверие по нашей вине. Займитесь настроениями на базах и потребуйте неукоснительного соблюдения правил, дабы не накалять обстановку. Пригрозите карами какими-нибудь, что ли. Расстрелом на месте, например, за нарушение запретов вэрса. Их всё же не так много. Должно же хоть что-то осесть даже в пустых головах. Поверьте, вам же тогда проще будет проводить переговоры. Столько времени все проходили тесты и держали себя в руках, а вы тут собрали отряд без тестирования — и пожалуйста. Решайте эту проблему как хотите, а я пойду и займусь виновником. Крису пришлось активировать связь, чтобы выяснить, куда близнецы уволокли сержанта Ли. Те заперли придурка на пятом уровне в пустом блоке. Крис ввалился туда, с грохотом распахнув дверь. Сержант Ли чуть сквозь стену не удрал при его виде, но близнецы вернули его на стул. Крис навис над жалким Ли, у которого по-бабьи тряслись щёки. Смотрел сверху вниз и пытался понять, что с ним не так. Большинство контрактников вообще вэрса не считали за себе подобных и не испытывали желания нарушать правила в их отношении, прочие о правилах не забывали, но вот сержант Ли... "А сам, что, лучше?" Крис постарался задвинуть эти мысли подальше и сосредоточиться на конкретной проблеме. — Выкладывай по порядку и в подробностях. — Н-но, к-кэп... — Хватит блеять! — Кэп, — вмешался Правый, — все собрались на ужин. Этот попёрся за стол к вэрса и отозвал Дью в сторонку. Они о чём-то говорили у входа, вроде нормально говорили, потом Дью хотел уйти. Этот пытался его удержать, толкнул к стене и поцеловал, похоже. Ну и Дью сразу свалился. Вэрса кинулись к нему, остальные подтянулись. Потом уже вы пришли. — Добавить хочешь что-нибудь? — Крис мрачно посмотрел на трясущегося сержанта. — Но я т-только п-поцеловал... Н-ничего б-больше... Он м-меня ужалил и... — Ты знал, что это запрещено, так? Знал, что никакого контакта губами! Ну так какого чёрта полез? — Мать вашу, это всего-то поцелуй! — заорал Ли, вскинувшись со стула. Крис с огромным удовольствием влепил ему кулаком в челюсть. Сержант рухнул на стул и завалился вместе со стулом назад, заскулил и выплюнул выбитый зуб. — Так... — Крис сжал и разжал кулак, потом глянул на близнецов. — Этого в камеру на верхнем уровне. И поставьте сменщиков, чтоб глаз с него не спускали. Режим стандартный. Докладывать мне каждый вечер. Крис толкнул дверь и направился к жилым блокам. Специально пошёл длинным путём, чтобы проверить блоки вэрса. Там было тихо и пусто. Как в обители, которую покинула душа.***
Патрульный рейд прошёл без эксцессов. И без вэрса. Они на глаза людям не показывались, хотя их сигналы на интерактивной карте маячили. — Кэп, статуэтка Будды нужна? — за ужином пристал Барыга. — Бронза, шестнадцатый земной. Прямо из Индии. Купи статуэтку, кэп. Отдам себе в убыток. — Отвали, — устало попросил Крис. Барыга мешал думать о Кае. О Кае, которого Крис тоже чуть не поцеловал, хотя о запрете помнил. И помнил, с какой силой Кай его оттолкнул. При мысли, что Кай тоже мог оказаться в том же состоянии, что и Дью, Крису хотелось разбить себе голову о стену. Всего лишь поцелуй, а люди в один миг утратили доверие вэрса. После ужина Крис зашёл к Дью. Без изменений, сказал Рамос. В самом деле. Крис неловко потоптался у койки, потом присел на краю. Дью под белой простынёй казался тонким и хрупким, словно подросток. Трубки и провода делали его ещё меньше и слабее. Черты лица заострились, а щёки запали. И на веки налепили пластыри. Хотя и к лучшему, Крис не вынес бы того пустого взгляда. Такие глаза... будто у Дью душу выпили. Поколебавшись, Крис прикоснулся к бледной руке так, как это делал Кай. Грел в ладони тонкие пальцы, мягко поглаживал. Он помнил, как бесстрашно Дью бросился в реку, кишащую хищными червями, способными в один миг разорвать и сожрать человека. И всего один поцелуй понадобился, чтобы этот бесстрашный оказался между жизнью и смертью. Крис пришёл в палату на следующий день. И на следующий. И ещё. А к концу недели состояние Дью улучшилось, пусть и ненамного. Утром они выехали в патрульный рейд. Добирались на вездеходах к полю с сетями-ловушками. Требовалось проверить целостность ловушек и обойти периметр. Группе Криса досталась западная сторона. Неприятности начались сразу же — первая ловушка была активирована, но в сети болталась пустота. — Осторожнее, — велел Крис Барыге, — ближе не суйся. Сети миомерные. Порежут на куски только так. Просто поставь флажок, чтобы ловушку перезарядили. И вот когда Барыга ставил флажок, из кустов в прыжке выметнулся первый гампок, которого на лету снял Малыш одиночным. Все тут же без команды переставили оружие на режим стрельбы очередями и скучковались. Хорошо уже, что торчали они на открытом месте и довольно далеко от кромки джунглей, так что незаметно напасть у гампоков не выходило. Они лезли из кустов, и пулями их выкашивало ещё издали. До тех пор, пока твари не полезли со всех сторон разом. В дальние мишени и целиться выходило дольше. Крис прибил тварь, что мчалась к Малышу, развернулся, чтобы пальнуть в другую, а вот на третью его уже не хватило. Ещё повезло, что под удар лапы смог подставить оружие. Металл и пластик смяло и отшвырнуло, Крис отлетел назад и рухнул на спину. Кто-то из ребят попытался прикрыть его очередью. Попал. Чтобы не оказаться раздавленным тяжёлой тушей, Крис откатился в сторону. Вот тут Госпожа Удача повернулась к нему задом, потому что угодил он аккурат в ловушку. Сеть схлопнулась, и Криса подбросило вверх. Он повис вниз головой и отчаянно забарахтался. Толстые миомерные волокна медленно сжимались, стягивая и пеленая добычу. Внизу стреляли, а Крис дёргался, как муха в паутине. Пытался нашарить нож, хотя знал, что бесполезно. Миомерные волокна в сантиметр толщиной нож не брал. Толстая ветка, на которой повис скрученный Крис, прогнулась сильнее, а после Крис шмякнулся о землю так, что на миг дух вышибло, заодно ещё и запахи дождя и ядовитых цветов примерещились. — Замри. Нет, не примерещились. — Не шевелись, говорю. Крис проморгался и увидел над собой Кая. Тот ухватился за подвесную верёвку и потащил его по земле к отряду. — Ох, чёрт! — отметился голосом Барыга. И Крис только заметил, что уже не стреляют. — Его сейчас на куски порежет. — Не порежет, если двигаться не будет, — возразил Кай. — Нужно что-нибудь... что-нибудь вроде авто-резака. — Можно в вездеходе поискать, — прогудел Малыш. — Давайте мне кэпа, я донесу. — Только осторожно, чтобы не шевелился лишний раз. Криса закинули на плечо, и сеть дёрнулась, больно впившись волокном в кожу возле левого уха. Спустя семь минут Крис лежал возле вездехода, а остальные шарили внутри в поисках подходящего инструмента, способного разрезать миомерные волокна. — Нафига тебе домкрат? — возмущался Барыга. — У тебя их тут целых два. Обменяешь один на планетарий, а? — Потом обменяешь, — зашипел Левый, — резак ищи лучше. — Вот, нашёл! — обрадовался Малыш, но тут же помрачнел: — А как резать? Если начнём так, то и кэпа порежем, и нити стянутся. А если оттянуть чем, то тоже ничего хорошего. — Посмотрим... Крис удивлённо уставился на склонившегося над ним Кая. Тот невесомо трогал кончиками пальцев сразу и Криса, и волокна сети. Потом достал один из своих стеклянных ножей. — Я подсуну клинок под волокно, а ты сразу режь. Только прямо по клинку. — А он выдержит? — засомневался Малыш. — Выдержит. Ты только держи крепко, чтобы резак не соскользнул. И надо быстро резать. Нож тонкий, но сеть всё равно отреагирует даже на такое смещение. Готов? У Криса мурашки побежали по загривку, когда он услышал близкое жужжание авто-резака. — Готов. — Тогда начали... Кай окинул сжавшегося Криса быстрым взглядом и осторожно просунул стеклянное лезвие под волокно на шее. Стремительно завертевшаяся пила резака противно заскрипела, зацепив зубьями стекло, потом пилу отдёрнули, а Кай подсунул нож под волокно на груди. Снова заскрипели зубья по стеклу под громкое жужжание. Крис тихо застонал от боли, когда волокно впилось в плечо, но тут же давление уменьшилось. — Тут теперь... Крис зажмурился, чтобы не смотреть на этот кошмар. Так было лучше и спокойнее, и он точно меньше дёргался, когда не видел страшненькую пилу резака. Сжимался от пронзительных звуков, терпел и ждал. — Всё. — И тёплое прикосновение к скуле. В одном касании и ободрение, и поддержка, и нежность. Кай. Его душа. Крис торопливо разлепил веки, но Кай уже выпрямился и смотрел на него сверху вниз. Когда же поднялся сам Крис, Кай куда-то подевался с концами, словно и не было его. А через два дня Правый доложил, что сержант Ли не может есть. — Отказывается от еды? — не понял Крис. — Нет, кэп, он голодный, но всё, что съедает, тут же... обратно лезет. Вчера вроде терпимо было, а сегодня вообще вот. Просится к врачу. Что делать? — Пошли смотреть. Посмотрели. Сержант Ли лежал пластом на лавке. Позеленевший и заметно осунувшийся. Даже комбинезон на нём болтался как на вешалке. Идти сам он не мог, пришлось тащить его в медицинский отсек к Рамосу. — Ничего не понимаю, — подытожил после осмотра доктор и суетливо замахал руками. — По симптомам токсикоз, но анализ в общем даёт норму, только ему явно плохо. — Он меня ужалил... — прохрипел вытянувшийся на кушетке Ли. — Отравил... — Если в его организме и есть яд, то он, определённо, нам неизвестен. Капитан Ву, я не знаю, как и от чего его лечить, — развёл руками Рамос. — Могу только сделать полное обследование, но не уверен, что оно поможет. — Делайте, — решил после минутного раздумья Крис. — Барыга, сгоняй к послу Мао, попроси, чтобы он связался с вэрса. Пусть объяснит ситуацию. Если даже они откажутся помочь, пусть скажут, что происходит. К утру сержанту Ли стало хуже, а Рамос ещё не закончил с анализом данных после обследования. В обед Крис наведался в медицинский отсек и нарвался на Кая. Тот только пришёл, как и Крис. Оба с минуту помолчали, стоя у кабинета, после Крис распахнул дверь и жестом предложил Каю зайти первым. Каю хватило одного взгляда на позеленевшего Ли. Он резко отвернулся и отошёл к столу Рамоса. — Ему не подходит обычная еда. Лучше кормить местными фруктами. И нужны хотя бы короткие прогулки. — Почему это? — удивился Рамос. — У него внутри плод. Требуется особый режим, — коротко обозначил Кай и шагнул к двери, словно ему было неприятно находиться в одном помещении с Ли. — Плод? — перепуганно захрипел с кушетки Ли. Кай его будто не услышал. — Постойте, как это плод? Он, что... в положении? — опешил Рамос и едва не сел мимо стула. — Да, ждёт ребёнка. — И что мне теперь делать? — У Ли задёргались губы, а по щекам побежали слёзы. — Рожать, — хмыкнул Кай, так и не повернувшись к Ли. — Как рожать?! — Ли по-бабьи хватался пальцами за простыню и теребил её. Судя по враз ослабевшим лицевым мышцам и ниточке слюны на подбородке, он никак не мог поверить в жестокую реальность и смириться с фактом собственной беременности. У остальных получалось не лучше, если Кая не считать — вот уж кто не сомневался. — С благоговением. Тебе выпал прекрасный шанс познать радость материнства. — Я о нём не просил! — заревел в голос Ли, сползая с кушетки на пол и сворачиваясь в дрожащий комок плоти. — Раньше надо было думать, — безжалостно отрезал Кай и взглянул на Рамоса. — Нужен режим, доктор. Принудительный, если потребуется. Но он родит этого ребёнка. Так желает Восьмая Мать. Беременность продлится восемнадцать месяцев. После истечения срока сделаете кесарево. Ребёнка заберёт отец. — Кай выдержал паузу и уточнил: — Дью. Крис выкарабкался из оцепенения не сразу, но кинулся вслед за Каем. Догнал уже в коридоре и удержал за запястье. — Как... Как? Кай неожиданно шагнул к нему. Близко. Так близко, что Крис почувствовал на подбородке тёплое дыхание. — Можешь поцеловать. Узнаешь. Хочешь? — Карие глаза были холодными, непривычно холодными. — Я просто не понимаю, Кай. Он ведь... не женщина. — Это неважно. Его организм подходит для вынашивания ребёнка, поэтому детектор даст сбой. Совпадение генома на шестьдесят процентов. Достаточно для сохранения жизни. Совпадение генома, здоровый организм, наличие определённого процента жировых тканей и ещё несколько деталей — этого достаточно, чтобы запретить контакт губами для людей и вэрса. У вэрса для этого подходят только женщины. У людей пол неважен. Крис растерянно провёл ладонью по лицу. — Но они же не спали вместе, да? Секса же не было. Не мог же только один поцелуй... — Мог. То, что вы называете сексом, — это лишь первая ступень. Способствует внутреннему оплодотворению и обновлению споры, если условия соблюдены. Контакт губами — вторая ступень. Помещение оплодотворённой споры в подходящий организм для роста и развития. Проблема в том, что обычно двое выбирают. Но Дью не выбирал. Ли просто украл у него ребёнка. Лишил связей. И этот ребёнок уже сейчас обделён. Он не слышит ни отца, ни мать. Не чувствует их. Ли ребёнок вообще не нужен. А Дью не сможет даже подойти к нему, чтобы почувствовать ребёнка. Это... очень жестоко, Крис. Ты вряд ли поймёшь, насколько это жестоко. Крис не знал, что сказать. Оправдывать Ли ему не хотелось, но и утешить Дью или Кая ему тоже было нечем. — Если он навредит ребёнку, я убью его собственными руками, — тихо предупредил Кай, круто развернулся и зашагал по коридору прочь. На следующий день пришли вэрса, чтобы забрать Дью, состояние которого стало стабильным. Кай с ними не появился.***
Крис ждал чего-то день за днём, но продержался только неделю. После очередного патруля по карте прикинул их путь с Каем к побережью, хорошо вооружился и покинул базу ранним утром. Часть пути прошла нормально, но потом зарядил дождь. Крис пару раз сбивался, возвращался на тропу и упрямо шагал дальше. Дождь издевательски испытывал на прочность его терпение. Полдень тоже миновал, а Крис всё ещё плутал среди мокрой зелени, потеряв где-то болотце с ядовитыми цветами. До заката оставалось меньше часа. Крис как раз съехал по склону холма на заднице и выронил оружие, а после полюбовался на стеклянный наконечник копья, возникший у него перед носом. Вопрос он не понял всё равно, но искренне улыбнулся высоченной девушке в мокрой одежде. — Октава Кай? — спросил с надеждой. Ему велели подниматься и топать следом, что он с превеликим удовольствием и сделал. К знакомому селению они вышли уже в сумраке. Крис жестами показал, что дорогу знает, и поплёлся к каменной тропке, порой убегавшей под воду. В пещеру вполз почти на четвереньках, огляделся, никого не увидел и кивнул собственным мыслям. Снаряжение и промокшую одежду свалил в углу, окунулся в остывающую воду, свернулся на циновке клубком и натянул на плечи тонкое покрывало из ситца, которое ни черта не грело. Неважно. Он добрался. Циновка и покрывало пахли Каем. Ему снилась холодная зима. Он бродил по пустым улицам в лёгкой куртке и отчаянно мёрз. Звал кого-то, но ветер срывал слова с губ, сковывал их льдом и злобно кусал за пальцы. А потом его завернули в горячее. Горячее-горячее, жгучее — до слёз под ресницами. — Крис... Тёплым по щекам, стирающим влагу. Крис придвинулся поближе к печке, отогреваясь и нежась. После ему уже ничего не снилось. Было просто хорошо и уютно. Разбудил его яркий до неприличия свет. Он открыл глаза и уставился в свод, подкрашенный голубовато-белым. В горле царила сухость, из-за которой нестерпимо хотелось зайтись в кашле. Так сильно хотелось, что он далеко не сразу ощутил приятную тяжесть на себе. Вскинул голову и уставился на Кая, который дрых на нём без задних ног. И сразу из Криса будто весь воздух выпустили. Завязанные прежде тугими узлами вены распутались и расправились, по ним нормально заструилась кровь. Сердце забилось не глухо и в рёбра, а ровно и сильно. И как будто дышать стало легче. Ладони взмокли от желания прикоснуться и погладить. Кай развалился на нём, как ни странно, на спине. Вот так вот, вытянувшись на спине, лежал себе и спал. Уронил голову Крису на плечо, припечатался плечами и спиной, прижался твёрдыми ягодицами к бёдрам и обхватил ступнями правую ногу Криса. Ещё и пятку почесал о лодыжку Криса. А Крис смотрел на него и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить. Кай тихо завозился, повернулся на правый бок, царапнул ногтями грудь Криса и вздохнул. Время застыло на миг, что длился вечность. Кай снова завозился, перевернулся на живот, потёрся подбородком о грудь Криса, потом припечатался щекой, вжался узкими бёдрами в пах и нагло пропихнул колено между ног. Горячими размеренными выдохами отогревал кожу на груди. Ещё и обхватил руками за плечи, чтобы сгрести Криса, как подушку. Крис неотрывно смотрел на резкие черты лица и обветренные губы, на тёмные полукружия ресниц и дерзкую ямочку на упрямом подбородке, на россыпь робко мерцающих искорок. Смотрел и отчаянно боролся с подступающим приступом кашля. Как будто это не Кай щекой прижимался к его груди, а сердце давило прессом. С лёгкими за компанию. Чтобы ошмётками всё тело изнутри, как картечью, навылет. Потому что он чёрт знает где, на краю грёбаной вселенной, в Богом забытой пещере, спит с парнем, который то ли человек, то ли не совсем, при этом Крис может по-идиотски залететь от одного поцелуя — мать его, залететь! и мать его, от одного грёбаного поцелуя! — и счастлив при этом, как круглый дурак. Логика, тук-тук, притворись, что ты дома. Хотя лучше не стоит. Вовремя. Крис застыл перепуганным кроликом, потому что Кай упёрся подбородком в его грудь. Ресницы чуть приподнялись. Ровно настолько, чтобы под ними поселились золотистые блики. Горячие пальцы сжали подбородок Криса, не позволяя спрятать глаза, отвести в сторону. Да Крис и не смог бы. Подспудно ждал чего-то... "С добрым утром", например. Получил в лоб хлёстким: — Придурок. Самое то, чтобы одному по джунглям в дождь. Не зная дороги. Крис и спорить не стал. Может, и придурок. Но лучше придурком одному по джунглям в дождь и без дороги, чем каждую минуту мысленно расшибать себе голову о стену на базе и знать, что ОН не придёт. Проще всё бросить и дойти самому. Доползти и увидеть. Что потом? А уже неважно. Дополз и увидел. Тушите свет — спектакль окончен. — Ты заболел, — подвёл черту Кай, оглядев его лицо и заглянув в глаза. Чего уж там, если убивать, то наверняка. Вот он и убил. Взглядом в глаза. Отрава ходячая. Персональная отрава Криса. "Отрава" сполз с него, и тут же захотелось вернуть обратно. Но куда уж там. Кай деловито замотал его в покрывала так надёжно, будто по рукам и ногам связал. — Полежи немного. Скоро вернусь. Крис обречённо закрыл глаза. Сердце рухнуло в чёрную пропасть и стремительно полетело ко дну, а дно, сволочь эдакая, всё никак не... Горячая ладонь тронула лоб, погладила, на миг прижалась к щеке и ускользнула. Дурное сердце свечой взмыло вверх — на предельную высоту. Парило воздушным змеем в небесных течениях. И по-дурацки тянуло на улыбку. Кай потрогал. Как поцеловал. Отрава. Отрава, но без него и вдох сделать никак. Госпожа Удача по-прежнему демонстрировала Крису неприглядный фасад: Кай вернулся мрачный и заметно поникший, словно ему знатную выволочку устроили. Первым делом, он напоил Криса горячей горькой дрянью, заставил съесть не менее горькие корешки и через силу улыбнулся четыре раза — Крис посчитал. Потом Кай змеёй заполз в его кокон из покрывал, ввинтился в объятия и притих. Улыбаться даже не пытался — понял, что выходит неважно. — Что? — Крис не выдержал, провёл пальцами по скуле и обвёл губы по контуру. — Восьмая Мать сказала, что завтра ты уйдёшь. И не придёшь больше без предварительной договорённости. Ни ты, ни другой... из ваших. Никто. — Это... из-за Дью? Из-за того, что тогда случилось... Кай прижал ладонь к его губам и устало прикрыл глаза. — Приказы Матери не обсуждаются. Как и её воля. И никто не смеет требовать у неё объяснений. Она знает, что делает. Это аксиома, Крис. — Я не хочу уходить, — упрямо пробурчал прямо в ладонь, всё ещё прижатую к губам, Крис. — Твои желания ничего не значат. Ты можешь встать один против всех вэрса. Твоё право. Но ты проиграешь. — А ты? Ты останешься здесь? Или ты пойдёшь со мной? — Я не знаю, — едва слышно выдохнул Кай и уткнулся лбом Крису в плечо. — Потрогай меня? Крис обнял его и притянул к себе. Гладил и перебирал пальцами непослушные волосы на затылке, вдыхал запах, который мог затуманить разум, и не знал, как быть. Вообще всё это получилось... как? Как вообще получилось всё вот так? Крис всего лишь собирался закрыть контракт и рвануть туда, куда душа лежала. Он не хотел лететь на Криону. Он не думал, что... Человек предполагает, а Бог располагает, да? Крис потянул Кая ближе к себе, лёгким касанием заставил повернуть голову, всмотрелся в глаза, полные ярких искорок, и подушечками очертил скулу в немой ласке. Резкие черты менялись, пока Кай не отпрянул с коротким: — Замолчи! Крис ничего не говорил. Не говорил словами. Кай отвернулся, сел и обхватил колени, заметно ссутулился и вздохнул. Крис не решался протянуть руку или придвинуться к нему. Боялся разбить хрупкую тишину, скрашенную шёпотом волн. Но. Одно большое и жирное "но" опустилось между ними, как невидимая гильотина. Крис был человеком, а Кай — вэрса. Крис не протянул бы долго на Крионе, а вэрса Криону никогда не покидали. А то, что они оба... Это мелочь. Однополыми браками вселенную уже давным-давно не удивишь. Только толку, если... Крис всё-таки дотянулся до Кая и затащил обратно под покрывала. Прижал спиной к груди и обнял за пояс, зарылся носом в тёмные волосы, чтобы дышать Каем и греться. Хотя бы до утра. До той самой минуты, когда ему придётся уйти. Одному. Обратно в дождь, в джунгли, на базу. Уйти и ждать — до закрытия контракта. Потом его вышвырнут с Крионы. Одного опять. И ждать будет бессмысленно. Последний шанс? — Люблю тебя, — одними губами шепнул Крис, едва касаясь кромки уха. Выдыхал каждый звук, чтобы хоть это осталось здесь. Хотя бы часть его. С Каем. Воплощением души.***
Утром они уже не увиделись. Четыре дня спустя на базу Кламп пришёл новый октава. Вэрса под его началом остались те же, но на все вопросы о Кае они ничего Крису не ответили. Как будто Кай перестал существовать вовсе. Как будто его никогда не было. Сладкий дурман ядовитых цветов смыло дождём и развеяло по ветру. Посол Мао удостоился чести говорить с Восьмой Матерью спустя месяц, когда Крис прохлаждался на койке в медицинском отсеке после очередной стычки с гампоками. Сложная рана в плечо. Посол Мао навестил его после беседы с Восьмой Матерью. И, как оказалось, это был не просто визит вежливости. — Я даже не видел её, — сокрушался Мао, присев на стул у койки. — Это чертовски сложно — говорить о важных вещах с голосом из-за полога. — Ну вы хотя бы говорили с ней лично. И как? — Никак пока. Она лишь выслушала меня, но ответ не дала. Что куда более странно... капитан, она хочет вас видеть. — Простите? — Крису показалось, что он ослышался. — Я передал вашу просьбу о встрече с... октава Каем. Она ничего не ответила, но сказала, что желает говорить с вами. Неофициально. Через две недели в их крыле. За вами придут. Чертовщина, да? Она ни словом не обмолвилась, на кой чёрт вы ей сдались. Но нам надо обсудить стратегию. — Какую ещё стратегию? — Вы же понимаете, что мне нужно знать детали вашей беседы. Или она пожелает проверить мои слова... хотя бессмысленно. Я ведь сказал ей, что поручение тайное. Вы не в курсе. Зачем же вы ей понадобились? — Ну и чего вы дёргаетесь тогда? Я ничего не знаю о вашей задаче. Вы это знаете. Она это знает. Я знаю. Стало быть, тут другое. Быть может, это касается Кая. К вам отношения оно уж всяко никакого не имеет, поэтому стратегию мы обсуждать не станем. Я просто встречусь с ней как частное лицо. — Не нравится мне это... — Посол Мао выглядел даже хуже, чем обычно. Вечно кислое лицо его огорчённо вытянулось. — Мне это с самого начала не нравилось. Вы полный ноль в вэрса. Набрали в отряд швали. Теперь пытаетесь испечь пирожок из дерьма. Удачи. — Знали бы вы... — Мао обречённо махнул рукой и откланялся. К счастью. А Крис всю ночь не мог уснуть — вертелся и крутился, представляя себе встречу с Восьмой Матерью. И он не знал, как ему относиться к ней. Крис избавился от надзора медиков за неделю до встречи с Восьмой Матерью. Повязки с него сняли чуть позднее, и рука ещё немного побаливала, но в целом слушалась неплохо. За ним пришли дождливым вечером. Новый октава и один из примелькавшихся разведчиков. Крис оставил оружие в жилом блоке, оправил простой комбинезон и последовал за проводниками. В крыле Матери он никогда не был раньше, да и не думал даже, что его приведут сюда хоть когда-нибудь. Не столь важная птица. Тем не менее, его пропустили в защищённый коридор, привели на нужный уровень и пригласили в просторный пустынный зал. Велели ждать. Рассматривать в зале было решительно нечего: невзрачные серые стены, такие же серые потолок и пол, ни одного окна и ни одной даже самой захудалой картинки. Крис сначала стоял памятником самому себе, а потом принялся прохаживаться от стены к стене и считать шаги. Двадцать пять туда, двадцать пять обратно, сорок семь... Посчитать шаги по диагонали он уже не успел: дверь бесшумно приоткрылась, и Крис увидел высоченную девушку-вэрса. Девушка жестом велела ему подойти и запустила в соседнее помещение. Сама она заходить не стала — заперла дверь и, как видно, принялась дежурить у входа. Крис медленно огляделся. Поначалу складывалось впечатление, что его привели в библиотеку — из-за обилия книжных полок, но мягкая мебель и прочие мелочи для уюта намекали то ли на салон, то ли на кабинет. Она сидела за массивным столом в кресле с высокой спинкой и казалась ненастоящей. Вечные восемнадцать, белая кожа как фарфор, тяжёлые каштановые волны длинных волос и чуть раскосые золотисто-карие глаза. Безупречные и правильные черты лица, но в каждой — каплей мелкая погрешность. Прямые брови, но с едва заметным изломом, прямой нос, но с легчайшей горбинкой и чуточку утолщённым кончиком, высокие скулы, но неуловимо широковатые, идеальный подбородок, но слегка зауженный. Каждой черте до совершенства не хватало жалкой мелочи, и именно это делало её по-настоящему совершенной. Она грациозно поднялась и выступила из-за стола. Маленькая и непередаваемо женственная с её высокой узкой талией, широкими бёдрами и полной грудью. Крис смотрел на неё сверху вниз и отчётливо чувствовал разницу в тридцать сантиметров, а она смотрела в ответ с царственным величием, будто была выше Криса на метр. Восьмая Мать вэрса. Тонкая изумрудная ткань струилась вдоль её тела, когда она неспешно шла к Крису. И он с почтением коснулся протянутой ладони. Просто коснулся, как и полагалось. — Он много думал о тебе. Крис застыл, опасаясь посмотреть Восьмой Матери в лицо. Лишь жадно ловил её приглушённый бархатный голос. — Капитан Крис Ву, глава отряда сопровождения посла Мао. Ты не знаешь о задании посла Мао, но я могу тебе кое-что рассказать об этом. Крис молча последовал за Восьмой Матерью, отпустил её ладонь и послушно присел на диван рядом с ней. Прямой взгляд этой женщины Криса смущал — мудростью и глубиной, проницательностью и необъяснимым пониманием. — Ты наверняка знаешь, что ныне война локализована. В данный момент все силы гампоков оттянуты на Криону. Крис кивнул. Конечно же, об этом знали все. Ещё в прошлом году всех контрактников перевели на Криону или ближайшие к Крионе базы. Крис командовал отрядом, который проверял Аскольд на окраине системы, а зачищать там особо и нечего было: гампоки и впрямь перебрались на Криону. — Об этом знают представители миров, входящих в эту систему. Они хотят закончить войну. — Войну нельзя закончить, сложив оружие и перестав сражаться. — Именно. — Восьмая Мать улыбнулась с горечью. — Посол Мао прибыл на Криону, чтобы сообщить вэрса о времени сброса бомбы экстра-класса планетарного масштаба. Крис раскрыл рот от изумления. Пытался уложить в голове эти слова. Бомба экстра-класса планетарного масштаба могла означать только одно — Криона перестанет существовать. Криона просто разлетится на куски вместе с вэрса и гампоками, а на её месте останется поле астероидов. Мёртвое поле. — Эвакуация населения? — враз севшим голосом спросил Крис, едва обрёл дар речи. — Капитан Ву, будьте реалистом. — Восьмая Мать отлично умела язвить. — У вэрса нет космофлота. Нам он был не нужен. Можно подсчитать примерные затраты на эвакуацию силами других миров. И можно сделать поправку на то, что гампоки эвакуацию непременно заметят, а значит, сделают правильные выводы. И вот у гампоков средства есть, чтобы покинуть Криону. Никто не захочет дать гампокам шанс на побег, поэтому эвакуации не будет. Ничего не будет. — Но... — Крис дёрнул за ворот комбинезона — ему воздуха не хватало. — Верно. Вэрса будут принесены в жертву политике и её целям. — Но... — беспомощно повторил Крис. Он всё ещё не мог поверить, что кто-то готов пойти на подобное. Разнести к чёрту целую планету с гампоками — это одно, но разнести к чёрту планету вэрса вместе с гампоками, вэрса и базами с контрактниками... А ведь контрактников не отзовут — ясное же дело. Гампоки ведь ничего заподозрить не должны. — Посол Мао сообщил, что может покинуть Криону с одной из матерей и несколькими её приближенными, чтобы дать шанс вэрса начать всё сначала. Ложь, разумеется. Вэрса нужны для опытов, но мы и так результат опытов. — Восьмая Мать положила руку на спинку дивана, закинула ногу на ногу и слабо улыбнулась, разглядывая Криса. — И что вы ответили? — Ничего. Послу Мао. Тебе я отвечу, что ни один вэрса не покинет Криону вместе с послом Мао. — Но вы же все погибнете. — Крис едва ворочал языком. Руки у него сами по себе сжимались в кулаки, потому что... Кай. Не только Кай, но и Кай тоже. Почему? Мерцающее сияние под пальцами, искорками по коже, что струилась под пальцами бронзовым шёлком... Так красиво. Так волшебно. Так, как не умеют люди. — Смею надеяться, что не все. — Восьмая Мать внезапно поднялась с дивана. — Следуй за мной. Она провела Криса к двери, но не к той, через которую он вошёл. За дверью их ждали пустые комнаты — одна за другой. Если чутьё Криса не обманывало, то они спустились на несколько уровней ниже. После — оказались в лаборатории. Назначение большинства приборов там осталось для Криса загадкой, да и вовсе перестало его волновать, когда он увидел Кая. Тот будто парил над полом, укрытый тонкой простынёй из ситца. И никак не отреагировал на Восьмую Мать и Криса. Мать остановилась у стеклянного стола, на котором лежал Кай. Крис держался рядом и напряжённо вглядывался в смуглое лицо. Густые ресницы были неподвижными, и сказать, дышит ли Кай вообще, Крис тоже не мог. — Что с ним? — кое-как выдавил он из себя короткий вопрос. — Ничего, о чём бы следовало волноваться. Мы называем это глубоким сном. В его памяти хранится всё, что было важно. Когда я в этом убедилась, погрузила его в глубокий сон. Так будет лучше. — Будет лучше для чего? — Крис повернулся к Матери и устремил на неё требовательный взгляд. Восьмая Мать вздохнула и скрестила руки на груди. Меж бровей у неё пролегла короткая морщинка. — Мы взломали систему военных кодов и вызвали шаттл с Риноа. Официальная версия — вынужденная эвакуация двух офицеров-контрактников для получения квалифицированной медицинской помощи и восстановления после ранений. Шаттл прибудет через семь часов в квадрат А-45, чтобы забрать пассажиров и доставить на Риноа. Один из этих пассажиров — ты. Мы подделали приказ, поэтому на базе тебя тоже не хватятся. Другой пассажир... — Кай? — У Криса дыхание перехватило. — Почему? — Он выбрал тебя. А ты выбрал его. И я вам это позволила, потому что твою любовь определяет такая черта как самоотречение. Я не знаю, что у вас получится. Я не вижу будущее заранее. Я вижу только вероятности. Но ты пошёл за ним, хотя другие на твоём месте не рискнули бы. Ты ни разу не нарушил запрет. И ты не оттолкнул его от себя, как прочие. Он много говорил и думал о тебе. И он... верил тебе. Я тоже попробую тебе поверить. Это дитя, — Восьмая Мать ласково погладила Кая по голове, — на которое я возложила свои надежды. Поэтому я прошу тебя забрать его с собой и покинуть Криону. Прошу тебя помочь ему освоиться и спрятаться среди подобных тебе. Потому что он — это всё, что скоро останется от вэрса. Потому что он не должен попасть в ваши лаборатории. Потому что вэрса не должны исчезнуть просто так. — Но... — Крис умолк. Он не знал, что и как говорить. — Я погрузила его в глубокий сон, чтобы не возникло никаких трудностей по пути на Риноа. Вэрса никогда не покидали Криону, а у твоего народа много странных вещей, которые моих детей пугают. Глубокий сон займёт около трёх стандартных месяцев. Не беспокойся, сложностей не будет. Никаких хлопот. Он всё это время будет просто спать. Даже кормить не нужно — внутренних резервов ему хватит. Разве что держи наготове натуральные фруктовые соки к концу сна. Проснётся он очень голодным. Ну к тому сроку твой контракт будет завершён. Просто научи его притворяться человеком, чтобы он смог выжить и найти новый дом для нас. Это всё, о чём я тебя прошу. Забери его отсюда, никому не отдавай и научи прятаться и выживать. — А если я не смогу отпустить его? — уточнил Крис со слабой улыбкой. — Такое возможно, — после долгой паузы признала Восьмая Мать и устремила на Криса пристальный взгляд. — Если он захочет остаться с тобой. Но если нет? — Я отпущу, — глухо пробормотал Крис. — Но если он останется? Мать перевела взгляд на Кая и вновь тронула ладонью тёмные волосы. — Тогда люби его. Просто люби и береги. Ты сможешь? Крис с трудом избавился от угловатого комка в горле и кивнул. Мать отступила в сторону и плавно повела рукой. — Тебе придётся нести его. — Мы... сейчас? — Семь часов осталось. Сейчас. Я отведу тебя в ангар, ты возьмёшь одну из ваших... вездеход. С тобой поедет Ана, она не боится машин и покажет лучшую дорогу в нужный квадрат. Вы должны успеть и попасть на шаттл. Не стоит терять время. Крис поколебался, но всё же склонился над столом, аккуратно завернул Кая в простыню и поднял. Шагал за Восьмой Матерью по бесконечным коридорам и уповал на её карту доступа, которая позволяла им избегать встреч с людьми и блокировать камеры. В голове у Криса всё смешалось и до сих пор не расставилось по местам. Он с трудом верил, что вот так просто кто-то согласился уничтожить целый мир. На фоне этого всплывали в памяти слова соратников о политике и прибыли. Война позволяла политикам многое скрывать, верно. А гибель целой планеты позволила бы скрыть огромные средства уж точно. Списать как убытки. Военная необходимость. Жертвы, которых избежать нельзя. Якобы. От этих мыслей тошнило, но история человечества всегда была такой. Изнанка каждой войны не менялась никогда. Крис прижимал Кая к груди и безмолвно паниковал — Кай был непривычно холодным. Крис не сразу додумался, что в глубоком сне, растянутом на три месяца, процессы в организме будут замедленными. Ана в самом деле ждала их в гаражном отделении, но выбрать транспорт предложила Крису. Вездеход подходил любой, нужно было лишь убедиться, что топлива на поездку хватит. После Крис бережно устроил Кая в салоне сзади, сунул под голову свёрнутое походное одеяло и захлопнул дверцу. Чуть не шарахнулся в сторону от неожиданности, поскольку путь ему преградила Восьмая Мать. — Есть ещё кое-что, что ты должен знать. — Она вздохнула, но твёрдо продолжила: — Когда он проснётся, всё уже будет кончено. Здесь. Он почувствует это. Поймёт. — Вы ему не сказали... Крис ощутил себя пронизанным болью с головы до ног — от одного лишь взгляда. Восьмая Мать отвернулась и произнесла тихо: — Я не смогла. Я знаю, что чувствуют те, кто теряет близких. Я знаю, что чувствует мать, когда теряет дитя. Но я понятия не имею, что чувствует тот, кто теряет весь свой мир. Просто помни об этом. Я не знаю, что ты сможешь или не сможешь сделать. Я вообще не знаю, что ты должен делать. Просто помни — он поймёт. Он всё поймёт. И я не знаю, как он отреагирует на это. Никто не знает. Но ты должен знать и помнить. И что-нибудь сделать. Мать на миг закрыла лицо ладонями, сделала глубокий вдох и посмотрела на Криса в упор. — Береги его, капитан Ву. Потому что он останется последним из нас. И единственным, кто сможет это изменить. Кай — хранитель нашей вселенной, а ты — его хранитель. Если ты не спасёшь его, наша вселенная погибнет навсегда. И я отдаю его тебе только потому, что уверена — ты отдашь жизнь за него, если потребуется. Это написано у тебя здесь. Прикосновение Матери осталось на груди Криса невидимым клеймом. Горело и ныло даже тогда, когда Криона превратилась в отдалённую точку за иллюминатором, похожую на слезу. На одну из тех слёз, что струились по лицу Восьмой Матери, когда Крис увозил её дитя.