Горькое счастье. (Flowerfell)

      К раненным сразу подбежали медики под предводительством той самой Колдуньи-стажера, которая недавно лечила Марка. Она только взглянула на них и сразу скомандовала нести в отведённый ей служебный дом. Туда же отправилась Альфис, а Санса с Фриск не пустили, буквально захлопнув дверь прямо перед их носами. Фриск испугалась, что Санс начнет упрямо пробиваться к брату, но скелет лишь молча прислонился спиной к стенке дома, и медленно сполз на землю. У него был такой необычный взгляд, словно бы мёртвый. Он сидел, не шевелясь, уперев локти в колени, а костяной лоб — на сложенные руки. Фриск было больно на него смотреть. При том, что она никогда не видела между Папирусом и Сансом какой-то семейной теплоты, сейчас Санс, очевидно, переживал за брата. Но скелет словно бы стыдился своей жалости к брату, ведь для Монстров выказывать нежности или привязанности — недоступная роскошь. Любая сентиментальность сразу наградит тебя титулом «слабак», это относится к друзьям, семье и даже родне. От этого Сансу было ещё тяжелее. Он, наверняка никогда раньше не мог себе позволить бояться или грустить. Переживания за кого-то недопустимы. Каждый сам за себя, каждый думает только о себе! Но как же быть, когда от ужаса сердце в груди разрывается? Когда смерть подкралась так близко… Фриск даже не могла понять всю глубину его боли и страха. Как помочь тому, кто так часто помогал и утешал её саму? Никак. «Может, нужно что-нибудь сказать?» — думала Фриск, стоя рядом. — «Подбодрить и сказать, что с Папирусом всё будет хорошо?» — она набрала воздуха в грудь, но так и не смогла ничего из себя выдавить. Никак не удавалось подобрать нужные слова, все они звучали насмешливо или жалко. Лучше уж вообще ничего не говорить.       Девушка присела рядом, и положила голову скелету на плечо. Жесткий мех колол щеку, но Фриск терпела. На самом деле, она ждала, что Санс её стряхнёт, но скелет даже не пошевелился, а только усмехнулся чему-то своему. Так они просидели несколько минут, которые показались им часами. Фриск даже не сразу заметила, как к ним подходит помощник Марка. Сам Марк возглавил оставшиеся отряды полиции и роботов, и отправился в последний патруль. Но никто не верил, что он будет работать в полную силу ради Монстров.        Фриск было очень интересно, зачем пришёл этот парень, но спрашивать она не стала. Надо, сам скажет, а её задача сейчас в том, что бы оградить Санса от новых конфликтов. Хотя может, с этим парнем конфликтов бы и не было. Он выглядел вполне доброжелательно и мирно. Даже приветственно улыбнулся Фриск.        Время шло и напряжение нарастало. Поэтому, когда дверь временного медпункта открылась, Санс и Фриск одновременно вскочили, заставив расслабленного помощника вздрогнуть. Вышла та самая Колдунья-стажерка и её наличие посетителей совсем не удивило. У нее оказался низкий, чуть хрипловатый голос. — Они оба живы, успокойтесь.       Фриск радостно взвизгнула и даже подпрыгнула от восторга. Услышав рядом тихий выдох скелета, она опасливо покосилась на Санса и увидела спокойствие на его лице. Тут ей стало ещё радостней. Нет, она и не ждала улыбки или слёз радости, но спокойствие Монстра дорого стоит! Фриск не выдержала и резко, развернувшись, обняла скелета, сдавив тонкую шею, что было силы! Вот тогда Санс улыбнулся. Костлявая рука легла на талию девушки, нежно прижав ее плотней к телу. Помощник Марка ошарашенно таращился на них, а Колдунья просто удивленно засмеялась. Фриск смутилась и захотела закончить объятье, но Санс её просто не отпустил. Это было и приятно и неловко.       И только сейчас, когда бешеное волнение Фриск наконец-то сошло на нет, она смогла нормально рассмотреть медика. Это была молодая женщина среднего роста, не худая, но и не полная. Тёмно-русые волосы с яркой розовой прядью она заплетала в хвост, а на лицо был нанесен яркий макияж. Стажерка оттянула край белого медицинского халата, на котором теперь красовались пятна свежей крови. Под халатом оказался светло-серый жилет и строгая чёрная юбка, из кармана последней женщина достала пачку сигарет. Оттуда же она взяла и зажигалку. — Вы, я так понимаю, родственник того, высокого? — спросила она, обращаясь, указывая на Санса рукой, в которой держала тонкую сигарету. — А это важно? — Санс не понимал, какая связь между здоровьем Папируса и их родством. А с учетом общей неприязни к Людям, это породило достаточно грубый ответ. — Да, важно, — колдунья только улыбнулась его грубости. Затянувшись, она подняла голову и выпустила над собой струю густого дыма. Одновременно с этим, она стукнула кончиком ярко-малинового ногтя по сигарете, стряхнув пепел. — У вашего родственника сильная травма головы. Мы залатали его магией, но ещё пару дней за ним лучше присмотреть. Возможны неконтролируемые взрывы или перепады магии, сильная мигрень, обморок, фантомные боли, тошнота и бессонница. С целебной магией знакомы? — Нет, — теперь скелет стал более сговорчив. Кажется, она говорила серьёзно, — но мы всё равно живём отдельно. — Тогда наймите сиделку или переезжайте, — она безразлично пожала плечами. — В любом случае, ему нужен покой и присмотр. Моё дело вылечить и предупредить, а об остальном уже вам придётся позаботиться. Дальше, — она перевела взгляд на помощника Марка. — Ричард, опять вы? Кто-то из полицейских ранен? — Эм, нет, — юноша, кажется, на что-то обиделся. — Мне нужно допросить Монстров о случившемся на поляне. — К пациентам сейчас нельзя, им нужно отдохнуть. «Пациенты», — отметила Фриск. — «Она не называет их Монстрами». — Да ну, правда что ли? А наши люди сейчас охотятся за этим Козлом, и им некогда отдыхать, — Ричард был в крайнем недоумении из-за отказа. — Уж на пару вопросов они смогут ответить?! — Сомневаюсь, — колдунья была воплощением невозмутимости. — Смогут-смогут, — из домика вышла Альфис, вытирая кровь со своих лапок об белую тряпку. Глаза ящерки блестели, а голос дрожал. Удивительно, как она смогла работать в таком состоянии. — Мы сильнее, чем кажемся. Но только не долго, выходишь, когда я скажу.       Ричард только поморщился, но согласился. Все вернулись в дом. Фриск хотела пойти следом, но Санс упрямо стоял на месте. — Ты чего? — удивилась девушка. — Неужели ты не хочешь его проверить? — Хочу, — скелет убрал руки в карманы и азартно ухмыльнулся. — Но если Босс увидит, что я застал его в момент слабости, он потом мне покоя не даст, доказывая, насколько он всё ещё круче меня. Пусть сперва поднаберётся сил, потом… — Глупости! — Фриск надулась и потянула его за рукав. Скелет не двигался, с умилением смотря на её потуги. — Если что, можешь сказать, что это я тебя заставила! Ну пошли-и-и-и! — Ладно, пойдём, а то от напряжения у тебя сейчас пуп развяжется, — улыбнулся скелет, видя, что Фриск практически полностью висела на его руке, едва не касаясь копчиком земли. Фриск резко отпустила руки, но не упала, а на личике появилась наигранная обида. Санс решил поиграть. — Не обижайся, я же любя.        Помещение было достаточно тесным и заставленным всякими машинами и тумбами на колёсиках. Единственные лампы, направленные на две больничные койки, сейчас были выключены, и свет в помещение шёл через открытые окна. Плитка на полу была залита кровью, а в воздухе всё ещё отчётливо ощущался едкий запах, оставшийся после использования магии. Андайн была в сознании, Папирус дремал, но оба они выглядели ужасно. Койка с леди Подземелья первой бросалась в глаза. Весь живот Андайн перекрывал плотный медицинский бинт, исписанный магическими символами. Хотя даже через них была видна красная дуга. Наверняка будет шрам. На лбу Воительницы красовался знатный шов, пересекающий несколько маленьких чешуек. С приходом Ричарда всё внимание было на нём, и сейчас он пытался подобрать нужные слова для допроса Андайн: — Кхм, ну, прежде всего, позвольте поздравить вас… с выживанием. Скажите, пожалуйста, что произошло на поляне.       Андайн не спеша повернула голову к полицейскому и с явным нежеланием ответила: — Мы проиграли. Но успели сильно ранить Убийцу, оно побежало вниз по горе, я могу дать подробное описание: обладает внешностью молодой девушки… — Извиняюсь, что, опять? Разве мы не установили, что Убийца это огромный Монстр-Козёл? — Нет, — зашипела Воительница сквозь сжатые зубы. — Убийца — человек, я ещё раз повторяю. Выглядит как девушка лет пятнадцати, в чёрном платье с белым ободком. Имеет нож. Перед бегством она поглотила частицу души… Монстра. Моей души. Монстра-Козла там не было. Но даже с частью поглощенной Души она очень опасна. Пусть они проявляют максимум осторожности, её физические способности превосходят взрослого человека. Усильте группы и наделите каждого хоть бы базовым огнестрельным оружием. Скорее всего, она пойдёт к ближайшему жилому пункту, так что лучше всего вам направиться туда. Сейчас она слаба, нельзя допустить, что бы она успела отдохнуть и окрепнуть. — Нет уж, — Ричард скептически глянул на Андайн и, скрестив руки на груди, продолжил: — Пятнадцатилетняя девушка — Убийца, а огромный, свирепый Монстр, напавший на местную больницу тут не при чём? И вы ждете, что я в это поверю? Послушайте, я же настроен мирно, не то, что мой начальник. Расскажите мне правду, обещаю, пресса об этом не узнает. — Какой мне смысл лгать? — амфибия пристально глядела на полицейского и невольно прищурилась от злости и от боли во лбу, хотя голос по-прежнему был спокоен. — В наших же интересах, чтобы Убийца был пойман. Поверьте мне и отправляйте все оставшиеся силы в ближайшую деревню, город или что там находится ближе всего! — А по-моему, в ваших интересах выгородить Монстров, а не поймать Убийцу. — Ричард упрямо ей не верил. — Марк просто не поверит, что вместо Монстра нам надо ловить девочку, и всё равно останется прочёсывать местность. — Но. Это. Правда. — То есть вы готовы решительно настаивать на том, что вас, двух высокопоставленных Монстров, побила пятнадцатилетняя девочка? И это ваше последнее заявление?        Воительница согласно кивнула. Лицо Андайн так напряглось от столь лютой ненависти и стыда, что свежая рана на её лбу вновь начала кровоточить. Альфис уже собралась выпроводить Ричарда, но он сам ушёл. Разочарованно вздохнул и вышел на улицу, проигнорировав недовольный взгляд учёной.        Фриск проводила его взглядом, но тут кто-то резко схватил её за локоть. Девушка ахнула и быстро обернулась. Андайн привстала на локте, рискуя новым кровотечением, лицо было по-прежнему злым, но теперь и… отчаянным. — Слушай-ка, дохлик, — начала она с ироничной улыбкой, похожей больше на оскал боли, — у тебя же язык подвешен? Добейся того, что бы этот высокомерным упырь передал мои слова дословно! Это важно. Плевать на гордость и репутацию, просто добейся этого!        Андайн дрогнула и опустилась обратно на койку, поджав напряженные губы. Бинты на животе начали наливаться красными пятнами. Колдунья со злости плюнула под ноги, затушила окурок и быстро подошла к Андайн, грубовато пихнув Фриск в сторону. Сама девушка была в некоторой растерянности, как и все остальные присутствующие. Андайн никогда ещё не обращалась к ней за помощью, тем более с таким отчаяньем в голосе, хотя Монстры не питали иллюзий по поводу Ричарда и Марка. Даже если предположить, что полицейские неожиданно решат действительно напрягаться ради забот Монстров, то менять свои убеждения и ущемлять свою гордость они уж точно не будут. Если кто-то и сможет подобрать нужные слова и переубедить человеческого гордеца, то только другой человек.        Девушка отпустила руку Санса, которому при диалоге с человеком лучше вообще не присутствовать, и выбежала вдогонку за Ричардом. Молодой офицер спокойно вещал в рацию: — Нет, извините, ничего полезного. Она упрямо стоит на своём. Говорит, что Козла там не было. Эй, девчонка, не лезь под руку. — Кто там? — раздался из рации искаженный голос Марка. — Это я, Фриск! — девушка радостно заверещала под руку Ричарда, чтобы её голос был слышен. Она старалась выглядеть как можно более наивно. Разумеется, Ричард не должен «засорять» канал связи, но Фриск планировала его перехитрить. Образ милой девушки, напуганной Монстрами и волнующейся за полицейских, наверное, должен был заставить Ричарда не сразу выключить рацию. — Я просто хотела узнать, как идут поиски? Всё хорошо, никто не ранен? — пока Фриск говорила, она следила за помощником Марка. Тот снисходительно и расслабленно ухмыльнулся, видимо, решил, что девчонка просто влюбилась в его начальника. Но Фриск это и надо было. — Ах да. И ещё Андайн просила передать, что девочка-Убийца, скорее всего, пойдет в ближайшее заселённое место.        Быстро опомнившийся Ричард резко отдёрнул руку с рацией, но Марк уже всё услышал и потребовал дословного пересказа разговора с Воительницей. Ричард пожал плечами и передал всё слово в слово. Фриск стояла рядом и следила за их диалогом. Он был достаточно короткий, но по высказываниям Марка она понимала, что полицейский тоже слабо верит в невиновность Козла. И за первоначальную недосказанность Ричарда, Марк никак его не поругал. Когда помощник закончил говорить и выключил рацию, он повернулся к опечаленной Фриск и с легкой издёвкой спросил: — Ну и что ты изменила?        Девушка только нахмурилась. Ей хотелось верить, что Марк всё-таки послушает Андайн и направит оставшиеся силы в пригород. Но это означало бы, что он согласился повиноваться Монстру и во всеуслышание признает неправоту Людей. Но с другой стороны, Марк сам ей говорил, что хочет защитить жителей Поверхности и предрассудков у него нет. Эх, Люди такие гордые, а ото всех этих рассуждений у Фриск начинал болеть живот. Она ничего не ответила Ричарду и просто вернулась в дом, нужно передать Андайн о выполненным поручением. Но на входе она столкнулась с той женщиной медиком, кажется, она шла к Ричарду. Но увидев Фриск, она резко остановилась, быстро её осмотрела и с интересом спросила: — Привет-с. Фриск, верно? Ты знаешь, что ты тут уже небольшая знаменитость? Это правда, что тебя силой затащили в Подземелье? — Нет. — Фриск уже начинал раздражать этот слух. — Я сама упала. — Вот как? Интересно, хотя не слишком удивительно. Я слышала что-то подобное, — она достала новую сигарету и, сделав первую затяжку, протянула руку. — Меня зовут Хлоя. — Я Фриск, хотя вы это уже знаете. — Девушка ответила на рукопожатие. Изящная рука с ярким маникюром оказалась слегка шершавой и на удивление крепкой. — А можно спросить, почему вы так много курите? — Можно, хотя ответ достаточно скучный. Я же магию изучаю, это для людей неестественно. Некоторые, как я становятся очень… Как же это лучше сказать, нерешительными. Постоянно волнуемся и боимся, а в моей работе промедление может стоить дорого, поэтому нужно держать себя в постоянном спокойствии. Каждый успокаивает себя как может. Одни пьют, другие много спят, а я курю. Есть, конечно, и просто волевые люди, которые без всего такого ясно мыслят, но я слишком эмоциональна для этого. — Ничего себе. Магия даётся нам так тяжело. — Это не самое страшное. — Хлоя всё ещё поглядывала на Ричарда, чтобы он не ушёл далеко, но при этом продолжала разговор. — Некоторые мои сокурсники «ломаются» и ложатся в дурку. А ты, кстати, странная девочка. Никогда не видела человека, так открыто переживающего за нелюдей. — Ну, тогда вы тоже странная. — Фриск слегка улыбнулась. — Вы называли их «пациентами», когда все вокруг называют только Монстрами. — Пациент — он и в Подземелье пациент. — Хлоя ответила такой же доброй, но закрытой улыбкой, только более широкой. — Какая мне разница: бинтовать кожу или чешую. Хотя лечить голый череп все же было необычно.        Тут Ричард начал куда-то уходить и Хлоя, легонько потрепав Фриск по голове, ушла за ним. Девушка недолго постояла, глядя ей вслед, а потом всё-таки вошла в домик.        Санс сидел спокойно и молча, поэтому выгонять его из помещения пока никто не собирался. В момент, когда Андайн поднялась, чтобы схватить Фриск за руку, она, оказывается, повредила один из символов на животе. И для того что бы всё поправить, Альфис дала ей сильное снотворное и воительница заснула. Хлоя принялась залечивать рану по новой. Когда она, как ей казалось, всё закончила, она вдруг что-то вспомнила и вышла вслед за Ричардом. Зачем-то. Только вот закрепить новую «надпись» она забыла, и делать это пришлось ящерке. Но Альфис всё-таки была учёной, а не врачом, и прикоснуться к наливающимся бинтам Альфис так и не смогла, только руки трястись начали. Санс следил за показателями приборов, но видя состояние Альфис, сам предложил закончить закрепление. — Ты можешь идти, я сам за ними присмотрю, пока врачиха не вернётся. — А ты ещё что-то помнишь? — Альфис была бы рада свалить прямо сейчас, но надо было услышать его согласие и убедиться. — Ты ведь давно этим не занимался. — Справлюсь прекостьно.        Буркнул он, коверкая слово «прекрасно», Альфис никак не отреагировала на это. И так как ей уже незачем было оставаться тут, она вернулась в свой мини-штаб через заднюю дверь. Когда вошла Фриск, она так и застала скелета: склонившегося над раненной Андайн, и смотря на неё горящем глазом. Он был так сосредоточен, что Фриск не осмелилась его прерывать и просто села на пластмассовый табурет. Но скоро красное пламя в его глазу потухло и скелет отошёл от больной воительницы. Затем он повернулся к спящему брату, и вдруг сказал: — Фриск, скажи мне что-нибудь приятное, — он немного помедлил и добавил еще тише: —  Пожалуйста. — Эм, — Фриск думала о своём и не сразу сообразила что попросил Санс. Тем более, что она впервые услышала от него слово «Пожалуйста», ей было приятно. — Думаю, волноваться не стоит, с Папирусом всё будет хорошо, твой Босс ведь не из тех, кого просто победить, так? К тому же ты всегда готов помочь ему и никогда никого не бросишь.        Санс перенёс одну руку на шею, точнее на оголённый позвоночник и, кажется, хотел её поблагодарить, или сказать ещё что-то в ответ, но слова ласки, признательности и доброты так упрямо не хотели поддаваться Монстру. Непривычно это. Но было видно, что ему стало немного легче, жаль только, что он не мог это выразить. Хотя, Фриск была счастлива просто от того, что он больше не нервничал и, что Папирус с Андайн здоровы. Так они и молчали оба, наслаждаясь такой спокойной, мирной и редкой для них тишиной. Впервые, за эти два дня. Чара        Удивительно, как в ней ещё держалась жизнь. Если бы не поглощённая частица Души, она бы давно умерла, это точно. Но никакой благодарности и любви она не чувствовала. Она вообще уже ничего не чувствовала. Ничего кроме Отчаяния и Одиночества. Она ощущала, как они разрывают ей сердце. Слёзы душили её и ослепляли, но что-то ещё не давало ей покоя. Единственный светлый огонёк, переданный ей от Принца. Та девушка, о которой так волнуется Принц, кто она? Как её зовут, откуда они знакомы и насколько они близки? Так много вопросов и все так важны! Но если она так дорога Принцу, то и ей следует обратить на неё свое внимание.