Горькое счастье. (Flowerfell)

Санс и Фриск        Дорога домой была долгой и нервной, но хотя бы тихой и без неприятностей. Возвращение Папируса в Снежград было встречено сдержанным, но искренним одобрением. Его всегда тут уважали за его профессионализм и строгий присмотр за порядком в городе. А теперь, когда у него появился такой знатный «шрам», его будут уважать ещё и за героическое мужество. Гриллби даже предложил устроить небольшой банкет. А Фриск только очередной раз удивлялась, насколько многогранны эти свирепые Монстры. Она с Сансом просто тихо плелись позади и не мешали гражданам приветствовать своего героя.       Первым делом по возвращению домой, Папирус осведомился, не завалил ли Санс всяким хламом его комнату, пока его не было. Но Скелет с лёгкой улыбкой ответил, что весь хлам он сваливает исключительно в свою комнату. Огрызаться на старшего брата всё ещё не хотелось, и Папирус пошёл в свою комнату, чтобы вздремнуть.        Санс рухнул на диван и блаженно вздохнул, Фриск же скромно села рядом. В комнате царила мирная тишина. Теперь, никаких роботов, никаких обманок и хитростей, всё наконец-то закончилось. Разговаривать не хотелось, хотелось просто расслабиться и отдохнуть. — Голодна? — Спросил Санс, не поднимая черепа с диванной подушки. — Немного. А у тебя есть что-нибудь? — Горчица есть. Будешь? Ха-ха, я шучу, сахарок. — Скелет призадумался. — Наверное, осталось немного хот-кетов. Сейчас посмотрю.        Скелет поднялся с дивана и пошёл на кухню. Скоро он вернулся оттуда с булочкой и горчичным соусником. Вручив Фриск ход-кэт, скелет уселся обратно и принялся с наслаждением попивать горчицу из соусника. — Спасибо, — Фриск с аппетитом принялась за холодную, но всё ещё вкусную булочку. — Очень вкусно. — Рад, что тебе понравилось. Это всё, что я умею готовить. Так что пока Босс не поправится, у нас будет однообразное меню. — Я тоже могу готовить. У меня вроде неплохо получается. — О, ну, да, так тоже можно. Если честно, я все равно ненавижу стоять у плиты. И много ты умеешь готовить? — Немного, но зато всё вкусно. Меня сестра учила готовить, а она у меня профессиональный повар! — Фриск гордо улыбнулась, как будто это она тот самый профи-повар. — Мм, вот оно что. — Санс её энтузиазма не разделял. Он хотел бы, что бы Фриск вспоминала свою жизнь на Поверхности как можно меньше. Хотя, всё-таки лёгкий интерес к её семье у него был, но только исходя из принципа «своих врагов надо знать в лицо». — А вообще, у тебя большая семья? — Ну, средняя. Есть родители, но они практически всегда работают и редко общаются с нами. Хотя, не скажу, что бы я сильно переживала, у нас не самые лучшие отношения. Ещё у меня есть старший брат Ник и сестра Виктория, которая старше нас обоих. С ними отношения лучше… Отчасти. — И чем они занимаются? — Вика повар очень крутого ресторана столицы и ведёт колонку в кулинарном журнале, а Ник… ну, он раньше учился на юриста, но ему не повезло с этим. — В каком смысле? — Осведомился скелет, но Фриск не ответила, и Санс заметил, что она старается не встречаться с ним взглядом. «О, какая-то история назревает? А ведь хотел без этого обойтись». — Хотя мне всё равно, можешь не отвечать.        Санс вновь откинулся и замолк. Кое-какую информацию получил, ну и хватит пока, а то ещё начнёт ностальгировать, домой захочет. А этого уже стоило избегать. Они опять помолчали некоторое время, пока Фриск вдруг не пролепетала тихим голоском. — Эм… Сансичек, можно кое о чём тебя попросить? — Что случилось, сахарок? — Скелет с некоторым подозрением отнесся к такому заискивающему началу, но всё же когда его Фриск начинала так ласково к нему обращаться, он тут же терял способность сопротивляться ей. — Ещё хот-кетов принести? — Нет. — Фриск недолго помялась, но наконец решилась на свою просьбу, хотя и произнесла её очень робко. — Ответь мне, пожалуйста, всего лишь на один вопрос: ты совсем не захотел говорить о своём отце, но Папирус явно им восхищается, почему так? Ты не любил его? — Нда, ну и вопросы у тебя, милая. — Выдавил из себя наконец-то Санс. При этом его аж перекосило от неприязни. — Для нашего мира, у нас были нормальные отношения, если хочешь знать. Всё, я ответил.        Фриск скромно кивнула и замолчала. Если Сансу так не хотелось говорить на тему своей семьи, то Фриск никогда не позволит себе до него допытываться. Даже если её всю распирало от любопытства! Она могла только догадываться о том, как в Подземелья проявляется родительская любовь. Если судить по её опыту с Ториэль — это то ещё испытание для детской психики. Суровая и бросающаяся из крайности в крайность смесь любви и жестокости, иногда совершено непонятная и, на первый взгляд, даже дикая. Но всё же это не совсем здоровый пример: во-первых, Ториэль долгое время была одинока и поэтому появление нового, долгожданного дитя могло ввести её в некое шоковое состояние. А во-вторых, Ториэль всё равно проявляла материнскую любовь, а не отцовскую. Фриск так сильно хотелось узнать, какая была у Санса семья, что его нежелание говорить её сильно опечалило. Она не решалась говорить сама, но весь её вид был удручающим и несчастным. В итоге — Санс не выдержал. — Ну, блин, родная, что у тебя за нужда такая ко всем в души заползать?! — Скелет подался вперёд и уперся локтями в колени. — Тебе легче будет, если я расскажу какая радостная и счастливая у меня была семья? — Нет, если ты не хочешь об этом говорить, то я не стану тебя заставлять. — Фриск ещё раз опечалено вздохнула, но уже больше для виду, хотя Санс этого и не заметил. — Просто мне всегда казалось, что мир Подземелья очень суровый, но крепкий. Вот мне и интересно, что могло такого произойти, что ты невзлюбил своего отца. — Да любил я его, успокойся. — Теперь уже Санс постарался избегать прямого взгляда. — Просто любил не так, как вы, люди, себе представляете сыновью любовь. И с его стороны также было. Не было никаких сюсюканий, похлопываний по щёчкам и всех этих телячьих нежностей. Он был очень строгий и воспитывал нас по своим стальным принципам. Мы с ним были скорее как товарищи, нежели простые родственники. Например, он не чуждался лупить нас, если мы провинились, но зато никто в городе, кроме него, не имел права повышать на нас голос, я уже молчу о том, чтобы бить. Но вот жаловаться на нас никто не запрещал и если он решит, что мы и вправду сильно провинились, — Санс резко махнул кулаком. — Вы раньше жили в горо… Стоп, он бил вас? — Ну да, у Монстров телесные наказания это вполне нормально, неженка. Эй, только не смотри на меня так. Он же не избивал нас до полусмерти из-за каждого чиха. В этом смысле он был очень сдержан, я даже по пальцам смогу пересчитать все свои розги. — Скелет принялся загибать пальцы. — Первая была, когда я у соседского ребёнка какую-то штуку украл, вторая, когда я отца обманул… я даже не помню по какому поводу, кажется, я что-то сломал и попытался отвертеться от наказания. Третья, когда он узнал, что я целую неделю прогуливал внеклассные занятия. И последняя самая жёсткая, я сжульничал на каком-то соревновании и меня поймали на самом важном и ответственном моменте. Причем сам отец и поймал. Ух, я после этого несколько дней нормально ходить не мог. Когда я стал старше, он, ясное дело, перестал меня бить. Но если что-то случалось, то он так на меня взглянет, что уж лучше бы бил. И так во всём: очень суровые правила и дисциплина, но зато мы всегда были под его защитой. И, если честно, отец — это один из немногих, кому я действительно доверял. Под его строгостью всегда было взаимное уважение, даже при том, что мы были шпаной сопливой. У нас-то нет родительской заботы, как таковой. Проявление открытой любви ещё более-менее нормально со стороны матери, но отцам неприемлемо сопливиться с детьми, иначе это вырастит из ребёнка размазню. Представляешь, как ему было? И я… я практически не помню мамы, и он никогда не позволял заводить разговор о ней. Он воспитывал нас исключительно сам, но так как он не знал, как надо обращаться с детьми, то подошёл к этому единственным известным ему путём — по-научному. Так что нечего тебе переживать об этом — у меня был отличный отец. — Уи! — Фриск с умилением запищала. То как Санс говорил о своем детстве, то с какой признательностью скелет вспоминал своего отца, заставило Фриск, совершенно по-детски, восторгаться. Это очень смутило Санса, и он даже слегка покраснел. «Он такой лапочка, когда смущается!» — А можно на него посмотреть? У тебя остались какие-то фото? — Не думаю, в нашей семье никто, кроме Папируса, не любит фотографироваться. Хотя, возможно, кое-что есть. — Санс телепортировался куда-то и почти сразу вернулся. Только теперь он держал в руке небольшую рамку. Скелет протянул её Фриск, при этом сам ни разу на неё не посмотрел. — Вот, не семейное фото, но, наверное, должно сгодиться.        Фриск живо схватила чистую, аккуратную рамку. Это была фотография с какого-то награждения. В центре стояли два монстра, пожимающие друг другу руки. Одного Фриск сразу узнала, так как это был высокий, белошерстый гигант в королевском доспехе. Наверное, это был отец Азгора или даже дед. Второй монстр Фриск был неизвестен. Высокий, статный монстр с широкими плечами и белым не рельефным лицом, похожим на белую маску. У отца Санса и вправду было два шрама, которые выглядели как трещины, но они были не как у Папируса, а намного страшнее. Пусть они и выглядели как две ровные линии, рассекающие левую щеку и правую сторону лба, но из-за них его лицо было неестественным. Правое «веко» не поднималось до конца, придавая неулыбчивому лицу жутковатый вид. В остальном, весь его облик говорил об уверенности, строгости и даже некоторым высокомерии своего хозяина. Практически все его тело скрывало чёрное, элегантное пальто до пола. И ещё на шее виднелся маленький кусочек красного бадлона. — Вау, он такой солидный. Хотела бы я с ним встретиться. — Ха-ха-ха, нет, милая, поверь мне, ты бы не захотела. — В этот раз скелет не намеревался обидеть Фриск своим смехом, но просто не смог сдержаться. — Мой отец ненавидел людей. По сравнению с ним, даже Босс больший пацифист в отношении к людям. А что ты так смотришь? Мой отец прошёл всю войну, когда вы загоняли нас под гору. Причём он попал туда даже младше, чем ты была, когда упала в Подземелье. Он не любил говорить об этом, но я всё равно потом всё сам узнал. Отец много пережил там, поэтому неудивительно, что он терпеть вас не мог. — Какой ужас. Это там он получил свои шрамы? — Нет, только верхний. — Санс постучал костяшкой по лбу. Смотреть на фото он всё ещё не хотел. — Но на войне он проявил себя как первоклассный колдун и учёный, так что его быстро заметили. И когда мы проиграли, он уже был знаком с Азгором, который тогда был ещё Принцем и стал Королевским учёным. Мне тогда было, дай вспомнить… м-м-м, около пятнадцати, а Босс только научился говорить. И кстати, именно он спроектировал Ядро. Это было очень важное решение, потому что без этого проекта мы бы просто передохли из-за холода и темноты. А так он подарил монстрам надежду на жизнь и на отмщение жалким людишкам и их полное уничтожение. — Вау… Это было бы страшно, если бы не было так круто. — У Фриск совершенно по-детски блестели глаза. — Тогда понятно, почему Папирус так восхищается им. Получается, что ваш отец — национальный герой? Это просто нечто! И ты помогал ему во всём этом? — Ну, я ленивый, а не тупой. Хотя я скорее ассистировал. Но была парочка и сугубо наших проектов. Например, — Санс щёлкнул пальцами и по обе стороны от него появились два Бластера, едва не снеся телевизор. — вот эти красавцы. Мы с отцом их вместе создавали. — Правда?! — Фриск быстро поднялась с дивана, но вдруг застыла, а на лице её появилась хитрая улыбка. — Кстати, Сансичек, а можно их погладить? — Хех, ну погладь, если не боишься.        Фриск с опаской приблизилась к красноглазым черепам и протянула руку к одному из них. Сперва, Бластер неприветливо дёрнулся, но строгий взгляд хозяина заставил его присмиреть. Гладкий череп оказался почти горячим, но Фриск это только придало больше Решимости. В конце концов, она осмелела и протянула руку и ко второму. Этот оказался уже более «сговорчивым» и даже немного поурчал. Если конечно этот низкое рычание можно было так назвать. — Спасибо, Санс. — Да ладно, они и не свирепые на самом деле, просто я их обычно только для драк призываю. — Я не об этом. Хотя и за них тоже спасибо. — Фриск не удержалась и принялась почёсывать Бластеров за рожками. Они просто разомлели от этого. — Я про то, что ты согласился рассказать мне о своей семье. Мне было очень интересно послушать. Я всегда думала, как в таком суровом мире, отрицающем нежность и доброту, проявляется родительская и семейная любовь. Твой рассказ был таким милым! И я всё равно хотела бы встретиться с твоим отцом. — Да? Милая, ты прослушала мой монолог про войну? Или это всё твоя всепоглощающая доброта? — Скелет снисходительно улыбнулся. — Ну, вообще-то он действительно был очень строгим. — Лучше уж так, чем когда родителям на тебя наплевать. — И прежде, чем Санс успел что-то спросить, Фриск неожиданно поднялась и чмокнула скелета в щеку, а потом продолжила, как ни в чем не бывало: — Ещё раз спасибо за Бластеры, они лапочки! — Д-да, пожалуйста… — Протянул ошарашенный Санс. — Хочешь, подарю одного? Чара        «Кровь… Мне нужна их кровь! КАЖДОГО ИЗ НИХ!»        Непонятая, раненная и абсолютно одинокая, она могла только бежать. Спасаться бегством от погони, от расправы и возвращение в небытие. Страшно. Больно. Мерзко.        Но почему ей так плохо, она не понимала этого. Ведь она полностью утратила Решимость, взрастив в себе холодную и кровавую силу Отчаянья? Но с утратой Решимости, она так же должна была утратить и всякие чувства. Но отчего-то, её просто разрывало от эмоций. В её сердце разрасталась глубокая и острая тревога, доставшаяся вмести с частицей Души Принца. Чара ощущала, как он боялся её, хотел избавиться! Ради него она готова была встать одна против всего мира, но он волновался только об одной девушке… Фриск. Её безопасность и её спокойствие двигали Принцем, а не его поддержка идеи Великого Добра. Как она надеялась… Почему её это так заботит? Ей должно было быть наплевать! Она не должна думать ни об этой девчонке, ни о Принце! Не время.        Крутой склон вывел её к просторной дороге, уходящей от Эббот. Наверное, если пойти по ней, то она совсем скоро прибежит к какому-нибудь пригородному району. Если бежать достаточно долго. Благо, частица Души Монстра позволяла Чаре держаться достаточное количество времени. Но этот эффект пропадает довольно скоро. «Прощай, Эббот, я ещё вернусь к тебе.» Чара убралась с обочины и пустилась полным ходом. Бежать пришлось долго, но если Решимость способна наделить даже ребёнка сверхсилами, нечего удивляться, что раненный подросток с силами Отчаяния тоже вполне функционален. Чара правда боялась, что та Рыбина предупредит кого-нибудь из стражей порядка о её возможной цели и тогда за ней могут выехать на машине. Машину она перегнать не способна даже с силами Отчаяния. Однако, пока она бежала, ни одна полицейская машина так и не проехала мимо неё. Либо Рыбина слишком несговорчивая, либо полицейские слишком гордые, но ей с этого польза в обоих случаях.        Очертания первых домов появились так неожиданно, что Чара испугалась, что её мог заметить кто-нибудь из окон коттеджей, поэтому она быстро спряталась за первое же широкое дерево. Пригород, как она и ожидала. Если выглянуть из-за дерева, то не так далеко уже виднелись далекие вышки многоэтажек и прочие крупные здания. «Самое главное, чтобы теперь не объявились полицейские или другие любопытные личности», — подумала Чара с холодным расчётом. — «Иначе опять будут мешать мне в моей миссии».       Чара старалась избегать открытых участков, прекрасно понимая, что пригород, это уже не далёкая деревенька и если вдруг кто-то захочет остановить её, то отбиваться в этом месте будет практически невозможно даже с учётом всей её Решимости, а убегать просто трудно, ибо она ещё не полностью исцелилась. Поэтому лучшим вариантом на данный момент было держаться тише воды и ниже травы. Так она и поступила. Самый крайний дом был окружен высоким бетонным забором и как назло вокруг были выдраны все крупные деревья. Поэтому, Чаре пришлось подбираться едва ли не ползком, пробираясь под более-менее пышными кустарниками. Разумеется, она не стала перелезать забор слишком близко к парадному входу. Она хотела пробраться в дом сзади, но тут раздался какой-то скрип, и из-за угла выехала богатая машина, направляясь вдаль от дома. Это значительно облегчило задачу миссии: если хозяина нет, то и прятаться не от кого. Поэтому Чара перестала ползти и просто крадучись добралась до забора. При попытке, бок пронзила острая боль, заставив Чару вмиг покрыться испариной. Это при том, что Отчаяние блокировало большую часть физических ощущений. Закончилось всё тем, что приземлилась девушка не на ноги, а на живот.        Весь вид дома говорило о состоятельности его хозяина. Просторный двор с аккуратным газоном, дорогой мангал, даже был небольшой бассейн, который, по виду, давно никто не наполнял воды. Однако, разглядывать чужие хоромы не было ни времени, ни смысла. Надо было спрятаться, ведь Чара не была уверена в том, что дома больше никого не осталось. Мелкими перебежками она пересекла двор и добралась до задней стороны дома, где сразу увидела маленькое окно. Но слишком маленькое, что бы в него пролезть, к тому же, оно было слишком высоко. Но вдруг… Шаги! Кто-то всё-таки остался в доме! Чара истерически начала думать, где спрятаться. Пустой бассейн! Чара кинулась к укрытию и затаилась. И сделала она это как раз вовремя, потому что практически сразу, как она прижалась к грязной и липкой стенке, сразу раздался голос. — Алло, привет, пусь, слушай, муж до вечера на какую-то там встречу уехал, так что оповести наших, можем собраться у меня и… Погоди-погоди, что ещё за… Ты о чём, какой маньяк?! Ты про что, кого убили? — Теперь Чара заинтересовалась этим разговором. Аккуратно и очень медленно, она приподняла голову и выглянула из бассейна. Ярко-накрашенная женщина в розовом коротком халате стояла в пол оборота и была так увлечена разговором по телефону, что ничего не заметила. — Ах, да ты что?! Нет, не видела. Погоди, я включу новости!       Встревоженная женщина быстро забежала куда-то за угол и Чара услышала хлопок входной двери. Понадеявшись, что женщина, убежденная в своём уединении, не озадачится закрытием двери, Чара живо выбралась из бассейна и поспешила следом. Есть! Дверь была лишь слегка прикрыта. Девушка с ножом осторожно оттянула её на себя и, проскользнув внутрь, так же осторожно закрыла. Они находились в прихожей, обстановка которой её совершенно не интересовала. Она слышала мужскую речь за стеной, наверное, это уже был телевизор. — …На данный момент, местонахождение Монстра-Козла, прозванного в интернет -газетах, «Пожиратель Душ», неизвестно. Никто не знает, откуда он появился и куда пропал, но уже сейчас вопрос о поимке чудовища, напавшего на больницу и подозревающегося в геноциде деревни под горой Эббот стоит на первом месте наших задач! Мы решительно призываем наших зрителей быть бдительными, пока преступник не будет наказан. Уже сейчас силы полиции вынужденно сотрудничают со Стражами Монстров, но приносит ли это результаты? Наша специальная репортёрша Стелла Нарэн работает в самом центре событий. Смотрите её репортаж на нашем канале сразу после программы «Правдивый вечер». О других новостях: власти вынесли на голосование новый закон, который запретит гражданам Подземелья свободно передвигаться по территории Поверхности. Под запреты попадут детские и подростковые клубы, обучающие заведения, а так же городские парки (после семи вечера) больницы, психиатрические лечебницы, санатории, загородные посёлки и лагеря. Активисты движение «За Единый Мир» назвали такое законодательство поспешным и провокационным, однако опрошенные нами простые прохожие в семидесяти восьми процентах поддерживают такое нововведение…       «Ну и ну, как много пафоса». — Чара презрительно скривилась. — «Пора заканчивать с этим домом». Девушка начала бесшумно пробираться из коридора в комнату с телевизором, ведь именно там должна была быть хозяйка. Так и оказалось. Как и прихожая, гостиная не вызвала у отчаянной гостьи ни капли интереса. Только эта женщина волновала её сейчас. Она подкралась практически вплотную, как вдруг с экрана опять раздался голос, но на этот раз говорил другой мужчина. — …А что по поводу той девочки? Кажется, её зовут Фриск? — Чара замерла, непроизвольно затаив дыхание и напрягая слух. — Интерес общественности к её истории разрастается просто с поразительной скоростью. У неё даже образовался небольшой фан-клуб. Говорят, им почти удалось найти её семью. Однако, как вы считаете, почему при всём желание, ни одному журналисту не удалось добиться интервью с этой девочкой. Ведь Барьер был разбит уже полтора года назад, но о ней узнали всего лишь около суток назад. Как это возможно? — Отличный вопрос, Стив. Это правда, «Девочка Подземелья» не менее интересная личность, чем разыскиваемый Пожиратель. И, как не иронично, о каждом из них у нас минимум информации. Есть предположение, что бедная девушка находится под влиянием одного Монстра, не просто «одного жителя Подземелья», а именно Монстра, который всячески пресекает любые попытки девушки по связи с Внешним миром. Некоторые известные нам факты указывают на то, что девушка подвергалась психологическому и физическому насилию с его стороны. Она была настоящей рабыней и, не факт, что она была единственной жертвой такой участи. Ведь в том регионе пропадало много детей. Это чудо, что мы вообще смогли узнать о ней, пусть на это и понадобилось полтора года. — Какой ужас, неудивительно, что всех так заинтересовала её история. Нельзя допускать, что бы…        «Фриск! Это же та самая девочка, о которой так волнуется Принц! Так значит, она в Подземелье. Как интересно…» — В этот момент женщина, за чьей спиной находилась Чара, неожиданно обернулась. Увидев бледную, окровавленную девочку с ножом в руках, хозяйка сперва онемела и почти сразу пронзительно закричала. Ну, точнее, попыталась закричать и даже набрала в грудь воздуха, но практически тут же в её горло вошёл нож. Может против Монстров и нужна Решимость (ну или Отчаяние), но Люди умирают просто от серьёзного ранения. Поэтому, всадив лезвие по самую рукоять в гортань этой женщины, Чара безучастно понаблюдала за тем, как хозяйка дома хрипит и пачкает ковёр тёмной кровью, после чего — замолчала навсегда. Чара ничего не почувствовала. Она просто поднялась, и посмотрела на всё ещё работающий экран телевизора. — …Поэтому, если вы что-либо знаете об этой девочке, — На экране показали крупным планом скриншот, сделанный возле какой-то больницы. — Пожалуйста, немедленно свяжитесь с нами по номеру, который вы видите на экране.        Качество фото было очень плохим, но и так, Чара смогла различить основные черты юного женского лица, а так же запомнила её фиолетовую кофту и короткие шорты. «Вот ты какая, Фриск. Теперь я хотя бы знаю, как ты выглядишь». — И тут Чаре пришла в голову отличная идея!!! Она придумала, как доказать Принцу, что она хорошая, она придумала, как можно легко снова вернуть себе его одобрение и поддержку! И кто, как не Фриск, сможет ей помочь в этом?!