Горькое счастье. (Flowerfell)

       Фриск ещё долго тискала Бластеры, пользуясь тем, что они от безысходности уже перестали сопротивляться и покорно терпели все её ласки. Впрочем, не сказать, что им это было очень уж противно, иногда они даже выдавали своё низкое, устрашающее урчание. Предложение о приобретении собственного Бластера Фриск восприняла крайне скептично, — хотя не без энтузиазма, — и поняв, что Санс говорил вполне серьёзно, едва не задушила скелета в объятьях! Но не всё оказалось так гладко, Санс мог передать ей одного из своих, но он бы всё время летал над ней, ведь она не умеет создавать «вакуум в пространстве», где и остаются Бластеры, пока не сражаются. Научиться этому она не могла и создать собственного так же было бы невозможно. И всё же скелет пообещал найти выход. С условием, что Фриск, если понадобится, согласится поучаствовать в паре экспериментов!       На такой интригующей ноте эту тему решили отложить. На данный момент Фриск была на кухне и готовила обед. Ввиду небогатого выбора ингредиентов обедом будет называться жаренное блюдо из ломанных макарон, тёртого, обветренного сыра и с добавкой острого перца. Ну и горчицы, конечно же — к обеду будет предлагаться обильное количество горчичного соуса, даже несмотря на негласное знание того, что весь соус Санс умнёт в одиночку.       Не отрываясь от готовки, Фриск диктовала Сансу список покупок, которые она же потом и купит, а он пусть хотя бы запишет, чтобы ей ничего не забыть. И под конец, Фриск с Решительностью заявила, что готовка и уборка теперь будут на ней! И комната Санса была первой на очереди! Эту новость Санс принял неоднозначно. С одной стороны, ему безумно нравилось, что его сахарок так уверенно и быстро освоилась в её новом доме и даже приняла хозяйство, но с другой стороны ему было совершенно не по душе от того, что кто-то, пускай даже Фриск, будет что-то переставлять и убирать в его комнате! Да, может быть там и бардак, но зато это его бардак и он в этом хаосе знает расположение каждой мелочи, а после уборки ему то и дело придётся выискивать что-то заново! И всё же, Санс ничего не возразил. Как же можно возражать такой милашке? Она просто золото: добрая, красивая, хозяйственная, прямо как невеста! Скелет усмехнулся своим мыслям и ещё раз с жадностью оглядел хрупкую фигурку Фриск, стоявшую у плиты и поправляющую старый, давно никем не используемый, засаленный красный фартук. Пусть остаётся с ним в Подземелье и тогда он разрешил не только прибраться в своей комнате, но и перекрасить стены в розовый цвет! «Как бы у неё выведать, собирается ли она возвращаться на Поверхность или нет?» — с досадой думал Санс. — «Надеюсь, она вообще про свою прошлую жизнь забудет, будет только со мной, в этом доме. Я хорошо о ней позабочусь и никогда не причиню ей боли. А там уж посмотрим куда дело пойдёт…» От подобных мыслей, в Душе скелета начинали происходить странные изменения. Ласковое и нежное чувство заполняло его грудь, а оголенные кости челюсти сами собой выгибались в улыбку. Однако, малейшая искорка сомнения в роде: «А она испытывает подобное чувство или нет?» — превращали эту блаженную лёгкость в горький, угнетающий балласт, от которого скелет мог разве что ненадолго отвернуться.        Девушка же не замечала никаких перемен в лице скелета просто потому, что стояла к нему спиной и не видела того, как быстро пропала улыбка с его лица, а взгляд стал задумчивым и хмурым. Она, конечно, понимала, что её поведение слегка выходит за рамки простых дружеских отношений, но не в таком свете, как Санс. Ей просто хотелось хотя бы немного отблагодарить своего спасителя за всё, что он для неё сделал. Если бы не этот скелет, неизвестно, как бы сложилась её жизнь, но уж точно хуже, чем сейчас. Она была обязана ему жизнью, свободой и, каким-никаким, но домом. В свой-то она не торопилась возвращаться. Вот Фриск и начала устраиваться поудобней, примечать где что на кухне стоит, что следует протереть, помыть, подмести… Хотя, если бы она была чуть более догадливой, то легко бы смогла отблагодарить его одним единственным действием. Но, увы, для этого она была слишком стеснительной, да и к тому же, не одного Санса терзали сомнения. Различие было лишь в том, что скелет, в силу своей природы, был более нетерпеливым. Собеседник Фриск привстал с дивана и повернулся так, что бы упираться локтями на спинку. — Эй, милая, — начал Санс негромко, смотря на спину своей подруги. Когда Фриск повернула свою милую головушку, Санс предположил, что если он спросит её прямо в лоб, то она опять смутится и ответит только то, что он хочет услышать, но не то, что думает на самом деле. Тогда он решил зайти к вопросу о взаимных чувствах издалека, а пока выяснить ответы на все интересующие его вопросы за один разговор. — я вот тут размышляю, ты же не собираешься возвращаться на Поверхность? Так ведь? — Ну, — Фриск отвернулась обратно к плите. Сам того не ведая, Санс ударил по самому корню сомнений Фриск. Хотя, даже если бы он это и знал, всё равно спросил бы то же самое. Ведь ему это и надо было. Но Фриск не знала этого, она только услышала непринужденный вопрос и потому задумалась над ответом. —  Вроде пока что не собираюсь. Я не думала об этом серьёзно, но пока я не очень-то рвусь домой. — Не думала? — Сансу надоело делать вид, что он не замечает её заминок, он не собирался её отпускать, но и сажать на цепь, разумеется, тоже не хотел. Однако, эти недомолвки уже начинали раздражать его. «Значит, она пока не отказалась от идеи остаться тут навсегда. Надо прекращать ходить вокруг одного вопроса, спрошу прямо!» — Почему? — Кхм, ну, я просто не уверена до конца. — Фриск высыпала ломанные макароны в кипящую воду и принялась размешивать их деревянной лопаткой, предварительно сполоснув её от пыли. — Как бы это объяснить… — Она задумчиво приложила кончик деревянной лопатки к губам. На кухне повисло напряженное молчание, нарушаемое только звуком кипящей воды. Фриск не торопилась и не паниковала: она знала, что Санс не будет её подгонять, а даст спокойно обдумать каждое слово. Ведь для неё это тоже был не самый приятный разговор. Она познакомилась с Сансом именно на пути к своей свободе. Она стремилась к тому, чтобы вырваться из мира, где её тело медленно умирает от цветочного проклятья, вернуться на Поверхность! И вот сейчас она получила свою желаемую свободу, теперь она не покрыта цветами, нет необходимости сражаться с Монстрами и убивать Азгора, выход свободен… А толку? Бедная Фриск, перетерпевшая смерти и мучения, смогла увидеть в Душах этого народца невероятную искренность и силу, спрятанную за вынужденной жестокостью. И в этой своей многослойности, Монстры представали даже более человечными, чем некоторые люди. И бедная девушка сама не заметила, как прониклась к ним дружескими чувствами, привыкла к этому месту, как к родному дому. Проблема в том, что и родной дом она ещё не забыла. Да, пусть там не всё гладко, но семью же не выбирают. И как итог: вместо лёгкого возвращения к жизни среди людей ей придётся сделать очень непростой выбор между двумя небезразличными ей мирами. И от этого выбора ей было даже немного страшно. «Но как же лучше объяснить это Сансу? Хотя… чего это я волнуюсь попусту? Он же столько пережил и вытерпел ради меня. Наверняка он всё поймёт, если я просто расскажу, что чувствую». — Фриск незаметно выдохнула и позволила словам самим передавать все её эмоции. — Отказаться от Поверхности ведь означает и отказаться от Людей тоже, ещё от своего прошлого и от того, что я сама человек, так? Мне, ну, мне пока что не хватает уверенности, чтобы сделать такой ответственный шаг… — Почему? — Фриск верно угадала, что Санс не станет злиться из-за её чувств. Сама того не ведая, она только что подтвердила всё, что скелет и так подозревал. Вот только это не означало, что Санс готов был это принять. Желание переубедить Фриск и навсегда оставить её рядом с собой всё жарче разгоралось в его разуме. — Зачем тебе туда вообще возвращаться? Ты же сама недавно признала, что ваш мир такой же жестокий, как и наш. Такой неженке, как ты, Сахарок, наверное, очень плохо там жилось. Может быть, стоит оставить мир, которому ты не нужен и остаться здесь? Тут, кхм, по крайней мере есть те, кто готовы защищать тебя, несмотря ни на что. — Скелет осознал, что невольно подошёл к самому волнующему его вопросу. — Или ты на самом деле просто боишься нашего мира? Или… — «Ну, была не была!» — Или боишься кого-то конкретного?        Если бы Санс не был так напряжен и взволнован, он бы сам над собой посмеялся, мол, трясётся как сопливый школьник, фу! Но ему было совсем не до смеха. Она же никогда не говорила, что хотела бы с ним остаться. Они как раз и сблизились потому что он помогал ей покинуть Подземелье. Совместная жизнь Человека и Монстра сама по себе маловероятная идиллия. Поэтому, Санс очень боялся, что это была лишь его идиллия и на самом деле…

БАМ!!!

       Несильный удар чем-то тупым по его черепушке мигом прервал размышления Санса! Скелет совершенно этого не ожидал! Да чего уж там говорить, он даже не заметил, как Фриск подскочила к нему, замахиваясь деревянной лопаткой. Чем, кстати, она его и ударила. Так он и сидел на диване, в недоумении смотря на милое личико вечно добренькой Фриск, в глазах которой, к огромному удивлению скелета, совершенно отчётливо читалось ярое возмущение, которому он даже не придал значения. Он был слишком удивлён и не осознал, что девочка сразу догадалась, что скелет имеет ввиду именно себя. Равно как он, благодаря личному замешательству, не заметил, как в первые секунды с её лица спала краска и Фриск стала бледной, как смерть. Ведь, он спросил именно то, что грызло её Душу с момента того злосчастного разговора в машине Марка. «Не боится ли она расстаться с миром людей? А с Сансом?!» — Но Фриск опомнилась значительно быстрее напуганного скелета. Она подумала: «Нет! Нельзя сейчас позволить ему сомневаться! Он не должен мучиться моими сомнениями! А ну-ка я его сейчас лопаткой! Выбью все подобные мысли из его черепушки!» — Ты что такое говоришь, Санс? — Прошептала она низким и очень недовольным голосом. — Ты ведь не думаешь, что я могу быть такой неблагодарной, чтобы бояться своего друга? Да если бы не ты, меня бы сейчас и вовсе в живых не было! Как ты можешь даже допускать мысль, что я тебя боюсь?!        Она ещё долго распиналась на тему того, что страх перед Монстрами присущ кому угодно, но только не ей! Но Санс уже не вслушивался в слова. Он лишь смотрел на шевеление её маленьких розовых губок и с лёгким сердцем понимал, что любимая его не боится. Может быть, она и сомневалась о переезде в Подземелье или, может, она не испытывала к нему тех же чувств, что он к ней, но она совершенно точно его не боялась. Это было самое главное, остальное всегда можно изменить разговорами и убеждением!        Фриск кое-как умудрилась превратить булькающее варево в удобоваримую пищу. Папирус приблизился к тарелке с видом профессионального дегустатора, но ел Королевский Гвардеец молча, только время от времени бросал на Санса недовольные взгляды, хотя его брат ничего особенного не делал. Старший скелет не столько ел, сколько лениво ковырял макароны вилкой и мечтательно улыбался своим мыслям, неведомым для остальных. Фриск же постаралась заглотить данную субстанцию, которую она назвала «обедом», не жуя и запивая каждый кусочек. Паста получилось неплохой, но она ожидала от себя большего. Но и тут радовало две вещи: во-первых, пасты получилось немного, поэтому это придется терпеть только один день; во-вторых, Гриллби всё-таки сдержал свое слово и устроил на площади города небольшой банкет. Судя по приглашению, которое паучок Маффет доставил лично в руки Сансу, в этот праздник понемногу вложился каждый житель Снежнеграда! Все были неописуемо рады возвращению своего героя-Стража, и хотя никто не показывал этого в открытую, но на предложение бармена отозвались быстро и с энтузиазмом. Каждый приносил из дома что-то своё, в знак сдержанного восхищения и умеренной гордости. Пока что это был «сюрприз», но через полчасика Папирусу следовало бы выходить на площадь. Старший скелет скептически отнесся к идее сюрприза и хотел рассказать Боссу, но Фриск ему не позволила. Та едва сдержалась, чтобы не завизжать от эмоционального возбуждения! «Сюрприз-вечеринка — это так волнительно!» — говорила она. — «И если ты всё расскажешь Папирусу, то я тебя больше никогда не буду обнимать!» Против такой серьёзной угрозы, Сансу было просто нечего противопоставлять и он со всей серьёзностью заверил, что ничего Боссу не расскажет. Скелет даже не стал расстраивать бедную Фриск, говоря, что слово «вечеринка», скорее всего, ошибочное, и это будет просто скромный и сдержанный банкет. Эта добрая Душа всё никак не могла привыкнуть к скупости Монстров на положительные эмоции. Ну и ладно, пусть пока порадуется.        Сияя от радости и предвкушения, Фриск, подбежала к Папирусу и начала уговаривать его выдать ей свой шарф, чтобы она могла зашить дырку от ножа Убийцы. — Член Королевской Стражи всегда должен выглядеть по высшему разряду! — заявила она торжественно. — Вы же являетесь примером для всего Подземелья. Нельзя допускать, чтобы такого великого и Ужасного воина, как Вы, видели с дырой в его военной форме!        «Хитрая лиса», — ласково улыбнулся Санс, глядя как его братец, воодушевленный такой тёплой похвалой, снимал излюбленный шарф, который он обычно не снимал даже на ночь, и протягивал его Фриск. Это так же был неплохой предлог, что бы не выпускать Босса на улицу до нужного времени. Андайн        «Бездействие просто убивает меня!» — возмущалась воительница. Леди Подземелья лежала на больничной койке всего несколько часов, но созерцание потолка и этот противный запах от настоек медленно начинал выводить её из себя. Она пыталась отвлечься продумыванием стратегии против этой девицы, но при одном крохотном воспоминание о последнем сражении вызывали в ней самую жгучую ярость. К тому же, ей было неясно, как вести себя дальше, стоит ли говорить Азгору и Ториэль о том, кто является разыскиваемыми Убийцами? Принц Азриэль… кто бы мог подумать. Наверное стоит, но не в официальном докладе, а попытаться пройти на личную встречу. Такие вещи нельзя выбрасывать в свет с подобным пренебрежением. — Королева будет просто раздавлена, — печально вздохнула Андайн. Предвкушение скорого разговора причиняло её Душе тупую, гнетущую боль, сдавливающую грудь и мешающую нормально вздохнуть. Какое непривычное и отвратительное чувство. — Но надо найти силы сказать ей это, глядя в глаза. — Рада, что в вашем голосе вновь проявляется сила Души. — Голос врачихи раздался слишком уж неожиданно и застал Андайн врасплох. Та резко дёрнулась и бок неприятно кольнуло. Но воительница не подала виду, а Хлоя это проигнорировала. — Это хороший признак того, что вы идёте на поправку. Кхм, и даже быстрее, чем я ожидала. Как вы сейчас себя чувствуете? — Так же, как и два часа назад, — огрызнулась Андайн. Она не позволяла одурачить себя наигранной доброжелательностью, а как была убеждена Андайн, люди просто пропитаны фальшью. Разве что та козявка, которая всё время крутится вокруг Папируса и его братца-лентяя, но это скорее аномальное исключение, чем полноценный человек. — Когда я смогу уже подняться с этой жёсткой койки и вернуться к исполнению своего долга? — Если вы думаете, что я запрещаю вам выходить исключительно из собственной прихоти, то вы ошибаетесь. Обещаю, как только ваши кишки смогут самостоятельно держаться в животе, вы сможете идти куда захотите. — Хлоя снисходительно улыбнулась. — Я просто пришла сообщить вам новости от нашей полиции. Думала, вас это успокоит. — Ну, валяйте. — Леди Подземелья была рада любым новостям и вообще всему, что могло помочь ей отвлечься от убийственной скуки. Хотя, она уже примерно представляла какие новости там будут. — Во-первый, офицер Марк прислушался к вашему совету и перенаправил остатки сил в ближайшей пригород… — «Вау», — у Андайн даже рот приоткрылся от удивления. — «Их военный послушался меня. Это слишком неожиданно и даже подозрительно. Может, она врёт?» — Пока что они не нашли никаких следов, но продолжают обходить дома и установили патрули. Во-вторых, тот низкий скелет отзвонился и передал, что ваш боевой товарищ благополучно добрался до дома и ещё просил сказать, где «Босс» жил до этого, чтобы он смог забрать его вещи. — Последнее, что ли, тоже относится к военным новостям? — Андайн нахмурилась, но скорее просто, чтобы не терять лицо в общении с человеком. И всё же, угроза в голосе уже не ощущалась. — Хорошо, жаль, что я не знаю номер этого придурка, придётся действовать доисторическим методом. Дайте мне бумажку и ручку, я напишу ему адрес, руки у меня ещё не отсохли. — Держите. — Хлоя протянула ей свой блокнот и ручку. От них пахло сигаретным дымом. — Что-нибудь ещё? — Да. — Воительница писала без опоры и поэтому буквы выглядели криво. — По поводу телефона. Принесите мне его всё-таки. Мне нужно… напроситься в гости к одному своему другу.        Прости, Азгор, мне придётся тебе это сказать.