И вкусы людей стали иными, страсть и гордыня стали смыслом их жизни. И готовы они подчиниться иному хозяину, который обещает им странное счастье. Блажен будет тот, кто не покорится, предпочтя оставаться человеком.
Хорхе с тоской сидел у окна, взглядом провожая очередной космический корабль Ман’дака*. Три года плена и рабства. Многое изменилось за это время. Нет, внешне он сам не изменился. Он остался таким же, каким его похитили, даже его форма и обувь не износились за это время. Ну, а если так, то Кро’мана обучила его местному языку, рассказала о традициях, обрядах и законах своего народа. Да, он теперь знал их права и обязанности, а что же до себя, то тут все просто – у зверюшки или раба нет прав, есть только обязанности. Так объяснила его госпожа. Стоит ему повести себя неподобающим образом в присутствии посторонних яутжа, как вся ответственность ложится на плечи его хозяйки, которая потом вздернет его так, чтобы больше не повторял оплошности. Но этого ни разу не случалось, он не пытался сбежать, не рисковал ослушаться, и вообще подчиняться приказам старшего он приучен еще в армии. Конечно, ему не просто было здесь первое время, но он привык быстро. Кро’мана, его госпожа во всех смыслах этого слова, обращалась с ним строго, но справедливо. Во всяком случае, он не голодал и не испытывал дискомфорта, с ним она не обращалась плохо. Жаль только, что положение у него было как у домашнего зверька. Еда, которой его кормила Кро’мана, на вид и на вкус больше напоминала похлебку с небольшими кусочками мяса. Этим обычно люди кормят своих собак. Если Хорхе умудрялся чем-то не угодить своей госпоже, то она кормила его этой похлебкой два раза за день, а если она была им довольна, то на десерт предоставляла немного Накса* и прочих местных овощей или фруктов. Вот и сейчас, когда он сидел в своей маленькой убогой комнатушке, к горлу подкатывал комок недавнего обеда, который ему за три года так надоел. Спать ему приходилось на жесткой металлической койке, покрытой потертой шкурой какого-то животного, подушки у него не было, и одеяла тоже. Не очень удобно было спать на таком ложе, но Хорхе за три года проживания на планете яутжа, где всегда царит чудовищная жара, привык, к тому же на Земле, пока он был в команде Алана Шеффера, ему приходилось спать и не на таком. Так было не всегда. Когда Кро’мана скучала, она звала его к себе в постель и он, выполняя все ее пожелания, мог уснуть рядом с ней в ее крепких объятиях. Сейчас Кро’мана отсутствует. Опять она ушла в свою женскую общину заниматься воспитанием отпрысков. Так происходило практически ежедневно и ему ничего не оставалось, кроме как послушно ждать ее. Его она неплохо воспитала на свой лад. Каждый раз, когда она уходила, он должен был ее провожать, а когда возвращалась, то встречать. Это служило для нее знаком, что ее домашний зверек никуда не сбежал. Хорошо, что сейчас она от него этого не требует, оставив это на его усмотрение. Хоть от него теперь это не требовалось, он все равно встречал и провожал ее, тем самым радуя. Но это далеко не единственное, что он для нее делал. Еще на корабле, когда она его похитила, он не мог забыть ее слов. Она сказала, что он ей нужен. Да, тогда он себе места не находил и как ошпаренный метался в заточении, ужасаясь от мысли, что с ним будет делать эта инопланетная женщина. Но к его удивлению, их близкое знакомство прошло не так плохо, по крайней мере, она осталась довольна и он цел и невредим. Закрыв глаза, он погрузился в свои воспоминания.***
В глаза бил яркий свет, когда Хорхе пришел в себя. Жмурясь, он посмотрел по сторонам. Возле него стояла Кро’мана и наблюдала за ним. Несчастный солдат был готов взвыть, он закрыл глаза и отвернулся от нее. Одна ее рожа вгоняла его в дрожь, голова все еще болела после мысленного разговора. В память отчетливо въелся ее ответ на его вопрос. Он ей нужен. Не поворачиваясь к ней, он вяло произнес: - Зачем я тебе нужен? Она издала тихое и ласковое стрекотание, давая тем самым непонятный ему ответ. Так он и думал - она не говорит на его языке. И как поступить? Он не знает, что она хочет от него. Только когда она подошла и снова коснулась его гениталий, он понял, что ей от него нужно. Чистой воды ксенофилия! Он и раньше слышал много выдуманных (или реальных?) историй, как пришельцы похищали людей и проводили над ними опыты, но чтобы совокупляться...! Нет, такого он не слышал. Глядя на ее физиономию, он, даже если изрядно напьется, не захочет ее. И что она с ним тогда сделает, когда поймет, что он не возбуждается? Выбросит в космос? Сделает трофеем? Мысль одна другой не лучше. Выбирать не приходится, так как выбора нет. Хорхе это понял и теперь представлял, как будет выглядеть сам процесс так называемого «секса», какой будет в результат подобного смешения человеческой расы и инопланетной, и чем ему обернется подобное спаривание. Такое представление вызывало не просто жуть, но и желание свести счеты с жизнью. Хорхе мысленно взвыл: - Как? Как такое может произойти? Господи, спаси меня! Кро’мана уловила его мысли и ответила тем же: - Разве на Земле у тебя не было самок? Разве ты не знаешь, как спариваются уманы? Нет. Я знаю, что ты все это знаешь, и более того, я чувствую на тебе слабый запах тех уманок, с которыми у тебя была интимная связь. Она взяла его на руки легко, словно он ничего не весил. Хорхе посмотрел на нее измученными глазами, одним взглядом пытаясь ей сказать, что он не в состоянии дать ей то, что она от него хочет. Нет, бессмысленно! Кро’мана не знает подобных жестов, и взгляд его выразительных глаз восприняла как повиновение. Так уж повелось, стоит тебе в глазах показать яутжа страх или слабость, как они воспримут это как покорность и признание силы противника. Хорхе не знал. Не знал всего этого. Она медленно несла его по небольшому коридору своего небольшого космического корабля и, зайдя в более просторную комнату, аккуратно положила его на мягкую кровать. Хорхе почувствовал под собой теплую и шелковистую шкуру. Кро’мана села рядом с ним, продолжая издавать тихий довольный стрекот. Хорхе лежал, боясь пошевелиться, и старался не смотреть на великаншу. Зачем она его сюда принесла, он быстро понял. И теперь пугала одна только мысль, что сейчас она оседлает его, и он под тяжестью ее тела просто погибнет. Он почувствовал легкий, немного дурманящий мускусный аромат, исходящий от нее. Такой знакомый и такой…возбуждающий! Сам того не понимая, он повернулся к ней лицом и посмотрел ей в глаза. Ее глубоко посаженые глаза смотрели на него так, будто видели его насквозь. Хорхе в мыслях не мог себя понять и свои возникшие желания. Тело словно само по себе испытывало сексуальную потребность. Хотелось протянуть руку к женщине яутжа, провести пальцами по ее столь страшным мандибулам, прикоснуться к дредам и стиснуть в руках ее большую грудь. Хорхе боролся с собой, пытаясь думать о чем угодно, только не о нахлынувшем сексуальном возбуждении. Кро’мана неподвижно сидела, наблюдая с насмешкой, как уман пытался бороться с одолевающим его возбуждением. Ее верхние мандибулы зашевелились, напоминая улыбку, когда Хорхе весь покрылся потом, а в штанах ему вдруг стало тесно, ширинка давила на чувствительный орган. Теперь это вызывало еще больший дискомфорт. Продолжая бороться с собой, он опустил руки к поясу, желая расстегнуть ширинку, но вместо этого его руки устремились к массивным ногам инопланетянки, настойчиво массируя их. Кро’мана издала ласковый стрекот и прикоснулась к его рукам, чтобы он продолжал. Хорхе терял последние силы, пытаясь бороться с собой, и взмолился: - Не надо больше! Умоляю, не надо! Но от нее возбуждающий аромат начал исходить сильнее, буквально сводя его с ума. Не выдержав, он резко сел, обхватил ее за могучие плечи, а потом обхватил ногами за талию. Он закрыл глаза, чтобы не видеть того, что собрался делать. Он снял с нее металлические пластины, нащупал руками ее грудь и жадно начал мять их. Инопланетянка глубоко вздохнула от его приятного натиска и аккуратно обняла. Хорхе, прижавшись лицом к ее груди, одной рукой продолжал массировать ее грудь, а другую руку запустил в дреды. Ее громкий стрекот раздался эхом по комнате, и она чуть крепче его обняла. Хорхе нашел ее эрогенную зону – дреды. Перебирая с жадностью каждую прядь, она мурлыкала от удовольствия, а он только сильнее себя за это ненавидел. Он оказался слаб. Слаб перед ней во всех смыслах этого слова. Яутжа обхватила его за подбородок и, высунув свой длинный змееподобный язык, провела кончиком по его губам, опуская ниже по его шее, оставляя влажную дорожку на коже. Хорхе было это и противно и приятно одновременно. Он не переставал касаться ее дредов, а она ласкала языком его грудь. Сил сопротивляться не осталось, и он отдался ей.***
Что произошло потом, Хорхе пытается не вспоминать. В себя он пришел измученным и выжатым, как лимон, на той кровати, без одежды, а рядом с ним лежала довольная обнаженная инопланетянка. После того, что случилось, Хорхе провалился в сон и долго спал. До планеты Ка’ра’кс корабль летел три месяца и за это время он быстро привык к ужасающей внешности своей госпожи, но выполнять добровольно то, что она от него требовала, не хотел и не мог. И тогда коварная обольстительница-яутжа пускала в ход свои феромоны, которые заставляли несчастного мужчину выполнять ее требования против его воли. По прибытию на чужую планету, в его жизни ничего не изменилось. Аромат мускуса он воспринимал теперь как призыв к спариванию или как возбуждение. Так же пахли и мужчины яутжа, но этот запах возбуждающе действовал только на женщин. Феромоны были их единственным безошибочным способом, чтобы склонять друг друга к интимной близости, но если это происходило между ними, то только по взаимному согласию. И, как правило, подобный трюк применяли мужчины на своих избранниц. Если женщина отвечала взаимностью на симпатию ухажера, то между ними подобным образом заключался брачный союз. Наблюдая, как Ман’дака плавно и бесшумно поднимается в небо, Хорхе тихо прошептал себе под нос: - Опять летят на Землю за женщинами! И ему стало гадко на душе. Он три года подряд наблюдает, как здоровенные яутжа привозят сюда женщин с Земли для размножения, и в редких случаях привозят мужчин для забавы. Большинство местных дамочек себе не могут позволить «завести умана» в силу того, что им либо средства не позволяют, либо время. В конце концов, уман требует к себе должного ухода, его нужно кормить и «дрессировать». Хорхе стукнул кулаком по металлическому подоконнику: - Дрессировка! Как будто я какой-то пес, чтобы меня дрессировать! Да, именно так ему однажды и объяснила Кро’мана причину малой численности уманов. Их «заводили» только богатые женщины яутжа. Такая «игрушка», как уман, считалась роскошью. А как же женщины, то есть уманки? Им требуется еще больший уход. Хорхе невесело усмехнулся. Вспомнились ему его бывшие девушки, с которыми он жил. Те были больше помешаны на своей внешности и карьере, по всему дому валялась всякая косметика и дорогая одежда. Забавно получается. На планете Ка’ра’кс за уманами ухаживали женщины яутжа, а за уманками – мужчины. Примитивные же эти яутжа, хоть и продвинулись в развитии всяких технологий на несколько веков вперед. Те болезни, что не в состоянии вылечить люди, например, онкология, Вич, СПИД, для них как обычная простуда. И тем не менее предпочтения они отдают здоровым уманам. Хорхе лениво потер пальцами виски и поправил дыхательную маску. Снимать и одевать маску его научила Кро’мама. Постоянно носить это дыхательное приспособление вредно, может прирасти к гортани. Добро, что своего «питомца» она снабдила кислородным фильтром в его комнате, и теперь он мог спокойно ложиться спать, оставив свое маску рядом на столе. Он кинул взгляд на стену, украшенную черепами многих убитых инопланетных животных, среди которых было два человеческих черепа. Все это, конечно, не достояние его госпожи, а ее погибшего брата. То, что яутжа охотятся и на людей, Хорхе узнал с самого первого дня своего пребывания на чужой планете. Охота для них священна и они охотятся исключительно только на разумных созданий, которые могут дать отпор. Разумеется, они не станут убивать детей, беременных женщин, стариков и больных. Если противник вооружен или его феромоны источают угрозу и агрессию, яутжа нанесет удар первым. Лучшая защита заключается в нападении. Но только на данном этапе это охота; человек, когда идет на охоту, увидев хищника, стреляет в него первым. Но если люди охотятся по большей части ради пропитания, то яутжа - ради забавы и азарта. - А ведь знают, что мы разумная раса! – продолжал негодовать Рамирес. Но даже не это теперь было его болью. Было кое-что, что его угнетало. Ему, как уману, запрещено находиться в районе, где живут уманки. Они теперь принадлежат мужчинам яутжа. Именно это и терзало его. Он мог наблюдать, как их доставляют в их район, мог видеть, как они гуляют со своими «покровителями», но приближаться хоть к одной запрещено. Конечно, если он ослушается, его голову не повесят на стену трофеев, но наказать могут серьезно – на месяц посадят в подземелье, где царит антисанитария и холод, и кормить будут еще более убогой пищей, так что мясная похлебка ему покажется деликатесом. Но Хорхе не боялся наказаний и часто, пока Кро’маны не было дома, пробирался по шахтам и всяким лазейкам в их район, чтобы хотя бы просто понаблюдать за ними. Конечно, узнай она, что он сбегает из дома, то гнев ее был бы страшен, но она оказалась на удивление доверчивой и позволяла ему гулять по городу, но предупреждая не проникать на чью-либо территорию. Тут дело все в уважении чужого пространства. Ее доверие к нему можно оправдать. Он три года был ей верен и послушен, за одно это она и позволила ему свободно разгуливать по городу, не попадаясь на глаза здешним жителям, некоторые из которых не жалуют уманов. Все равно он не сможет сбежать, за городом простирается пустыня, а космическим кораблем он не умеет управлять.***
Шаги за стеной. Кро’мана вернулась и Хорхе, как и подобает «домашнему зверьку», идет ее встречать. Вот она! Кро’мана! Величественная и властная яутжа! Перед ней склоняются многие, признавая во всем ее превосходство. Хорхе сам волей-неволей склонялся перед ней, уже третий год по земному календарю он идет к ней навстречу. Как и подобает, он подходит и, склонив голову и развернув ладони вперед, приветствует ее. Кро’мана недовольно прорычала: - Мо, уман! Нхва’ди те рикро’ших!( Нет, уман! Я устала и мне нужно отдохнуть!) Хорхе сцепил руки в замок и приложил ко лбу. Этот жест означал «Как вам будет угодно!». Он стоял на месте, молча наблюдая за ней. Выглядела она, действительно, уставшей. Как и подобает женщинам этой расы, она уходила в женскую общину, чтобы воспитывать своих отпрысков. Как и многим из представительниц прекрасного пола, ей не повезло родить трех сыновей и всего одну дочь. Осчастливить ее рождением большим количеством дочек не мог и Хорхе. Все яутжа знали, что уманы не способны на размножение с ними. И все дело в микрофлоре их женского организма. Они не знают заболеваний, передающихся половым путем, такой сильный у них иммунитет. Так что сперматозоид обычного умана попросту не успеет оплодотворить их яйцеклетки, умрет в микрофлоре. Это у уманок зачатие происходит сразу же после полового контакта с мужчиной яутжа. Рамирес направился в свою комнату. Кро’мана его окликнула: - Коми’айя! (Подойди ко мне!) Хорхе послушно подошел к ней. Кро’мана сидела на кровати, глядя куда-то в сторону и о чем-то напряженно думая. Хорхе опустился на колени, стараясь не смотреть на нее. Она, не глядя на него, прорычала недовольно: - Коте’рак тор ши! Мо да'штер!!! Сай’карор!!! Тикаро вир ший’маро!!!(Сплошные проблемы! Нет дочерей! Только сыновья!!! Будущие воины нашего клана!!!) - Ир’марес, сита’рош!(Позвольте сказать, госпожа!) – тихо обратился Хорхе на ее языке. - Сей’и! (Да!) - Рор’марис териш то’роф, те’риз вор’карем! (Вы могли бы опекать сиротку, растить ее как родную дочь) - Тэтаро ко’но’ко ра! (Ты ничего не понимаешь!) – усмехнулась Кро’мана. – Яут’ха ди зей нор карив. Хва’тес гороваш грыэ’гра. (У яутжа нет сирот. Чужих детей не бывает и мы все занимаемся их воспитанием). - То’ма’ре, сита’рош!(Простите мне мою глупость, госпожа!) Хорхе покорно склонил голову, извиняясь за свою неразумную идею. За эти три года он так и не усвоил простую истину яутжа – у них нет сирот. До совершеннолетия воспитанием отпрысков занимаются женщины. Если мать ушла на долгую охоту, то ее потомство оставалось под присмотром других женщин. Так уж у них заложено - чужих детей не бывает во всех смыслах этого слова. Рамирес за одно это глубоко уважал их. Их материнский инстинкт послужил бы не плохим примером для женщин на Земле. Кро’мана ласково проворковала: - Тэтаро кормари ти’зи ра! (Ты моя единственная отрада!) Рамирес поднял голову и посмотрел на нее. Она с тоской смотрела на него. Правый мандибул немного дергался. Хорхе обхватил ее за плечи и приобнял, зная, что если правый мандибул на ее лице слабо дергается, значит, она готова расплакаться. Конечно, яутжа не плачут как люди, но могут страдать не меньше. Хоть женщины яутжа были значительно сильнее и влиятельнее мужчин, им не чужды были простые женские слабости. О, если бы они выставляли их напоказ, то быстро бы утратили свое влияние и силу! Такое они не скрывали только от тех, кому беспрекословно доверяли. И Рамиресу посчастливилось быть тем, кому она доверяет. Он запустил руку в ее длинные и гладкие черные дреды. Кро’мана тихо замурчала, расслабляясь. Этот прием Хорхе использовал каждый раз, когда она была расстроена. Дреды были не просто волосами, и прикосновение к ним расходилось приятной волной по всему телу. Кро’мана прижала к себе Рамиреса. Она раскрыла мандибулы и обхватила ими его лицо. Хорхе первым послушно слегка разомкнул губы, пуская в свой рот язык своей госпожи. Раньше такой поцелуй вызывал у него сильнейшее отвращение, теперь все поменялось, и на подобную ласку он смотрел как на принятие отвратительного лекарства. Сегодня Кро’мана позволила ему спать рядом в ее теплой постели. В ее объятиях Рамирес плохо спал, опасаясь, как бы она ненароком во сне не раздавила его. Как с женщиной он уже не имел с ней интимной близости. Первая и последняя близость между ними случилась тогда еще, в космосе. В качестве сексуального раба он сильно проигрывал, и выкручивался как мог, лишь бы она осталась довольна. И в чем же заключалось его рвение ей угодить? В любви? Нет, он не любил ее, как обычно мужчина любит женщину. Тут дело в другом. Если он не будет усердствовать и угождать ей, то она попросту избавиться от него – выгонит на улицу, как бездомную собаку, а это было равносильно медленной смерти. Только в сезон ночи еще можно будет как-то выжить, тайком воруя еду, но как только сезон пройдет, то добывать себе пропитание будет труднее. Как-никак на этой планете два солнца и царит пятидесятиградусная жара. Так что сезон ночи, который длится два с половиной месяца, для людей на этой планете как долгожданный ливень после долгой мучительной засухи. Кро’мана уснула, а Хорхе лежал рядом, положив ей голову на плечо, лениво перебирая пальцами ее дреды. Даже во сне инопланетянка мурлыкала, словно кошка, от столь приятной ласки. Сам же Хорхе не мог уснуть, глядя на свою спящую госпожу с равнодушием. Он и боялся и уважал ее. Живя рядом с ней подобно домашнему зверьку, он опасался только одного – ее плохого настроения. Ему уже довелось увидеть гнев женщин яутжа. Это произошло в первый год его пребывания на этой проклятой, как он считал, планете. Она тогда таскала его с собой по городу, показывая достопримечательности. Повезло, что тогда был сезон ночи и можно было не опасаться жары. После долгой прогулки, она с ним отправилась в общую столовую, где могли вместе есть все. Туда уманок водить запрещалось, так как это считалось большим оскорблением для женщин, а уманы были как животные и их приводить разрешалось. Устроившись за столом у большого окна, она сняла с плеч свой длинный плащ и постелила на пол для Хорхе. "Яутжа никогда не станет есть за одним столом с уманом", - помниться эта фраза. Он домашний зверек и должен есть сидя на полу рядом со своей хозяйкой. Любой бы мужчина давно бы взбунтовался против такого к себе обращения, но в той столовой Хорхе был далеко не одинок в своем унизительном положении. В столовой было много женщин со своими «питомцами», которые послушно сидели у ног своих хозяек и ели то, что им дают. Но один мужчина сильно выделялся среди остальных своим поведением и внешним видом. Им, к удивлению, оказался заядлый исламский фанатик. Когда он попробовал мясную похлебку, ему показалась, что она сварена со свиным мясом. Он швырнул тарелку в свою госпожу и пару раз ударил ее по ноге. Та молчать не стала. Пнув непослушного «зверька» так, что он упал на живот, она легко вонзила свои длинные когтистые пальцы ему в поясницу и вырвала позвоночник вместе с черепом. Одного этого зрелища Хорхе оказалось достаточно, чтобы раз и навсегда усвоить опасность подобным образом дерзить своей хозяйке. Этот урок усвоили и остальные мужчины. Женщинам повезло больше. Им можно не бояться подобной смерти.***
Ираида сидела на полу, покачиваясь вперед и назад, прижав колени к груди. Из глаз текли слезы от осознания, что ее похитили инопланетные гуманоиды исполинского роста. Что им нужно? Какие у них цели? Что будет с ней? Отпустят ли ее потом домой? Это были не единственные вопросы, которые терзали ее. Она раз за разом в мыслях повторяла их, но ответов не получала. Шок от осознания действительности не давал ей впасть в панику, как делали многие девушки. Ее брат всегда ей говорил, что паника способна только погубить и что бы ни произошло, нужно всегда сохранять спокойствие и здраво мыслить. Ираида хорошо это усвоила. Она не паниковала, но и здраво рассуждать тоже не могла. Сейчас попросту не было идей, как поступить, но одно она усвоила точно – главное сохранять спокойствие. Гул космического корабля отдавался неприятным эхом в комнате, а дыхательная маска неприятно оседала в глотке, постоянно вызывая желание глотать. Сердце бешено колотилось в ее груди, и помимо гула корабля, она слышала его биение. Казалось, это единственное, что говорило ей, что она еще жива. Ангел-Хранитель подбадривал свою воспитанницу, как мог, а демон ей напоминал ее грех, который она когда-то имела. Так уж получилось, что и ей было свойственно любопытство, и она видела хентай, где страшный инопланетянин насиловал девушку. Мысль о том, что ее может ожидать то же самое, чуть не заставило сердце остановиться. Эти пришельцы, чьих лиц она пока не видела, были огромных размеров и страшно представить, что они могут сделать с ней, с хрупкой девушкой, никогда не знавшей мужской ласки и любви. «А может, они будут проводить на мне какие-то эксперименты, опыты?» - сама себя пугала она. - "Ведь многие, якобы потерпевшие, говорили об экспериментах, что над ними проводили представители инопланетной расы". Девушка накручивала и накручивала себе ужасные сцены о планах пришельцев на счет нее, но каждый раз ее отвлекало воспоминание о недавнем странном приветствии. Ее нес на руках тот здоровяк так, словно она была такой хрупкой, что одно неловкое движение, и она сломается. Подобное отношение польстило бы любой девушке, которая мечтает встретить мужчину своей мечты и чтобы он всю жизнь носил ее на руках. Но ей, простой девушке это было не знакомо. Она влюбилась только один раз, и то это было больше похоже на восхищение, а кончилось все тем, что объект ее внимания чуть не перерезал ей горло. Ираида взмолилась, но ее молитвы были не о собственном спасении. Она молилась за маму и бабушку, которые могут не пережить пропажи своего дитя. Представив, как мама сокрушается по ней, Ираида расплакалась окончательно, умывая лицо слезами. Страшно! Больно! Безнадежно! Это то, что шептал ей демон. Никогда не увидеть своего дорогого брата, не обнять своих родителей и бабушку, никогда не поиграть с Тотошкой и Муренкой, и не услышать радостные крики веселого попугая Рико. Никогда!!! Это слово гудело в ее голове. Ираида, не переставая плакать, заткнула уши руками. Не хватало еще и сойти с ума. Уж лучше выплакаться, станет гораздо легче. Но легче не стало. Внезапно открылась электрическая дверь, заставившая девушку резко вскочить и зажаться в угол, дрожа от страха. Это был тот же самый пришелец, что нес ее на руках. На нем все еще была его маска, скрывающая лицо. Ираида скукожилась в углу, смотря на инопланетянина немигающим взглядом. Что ему нужно на этот раз? Девушка боялась моргнуть и лишний раз пошевелиться. Громила пришелец вошел, держа в руках ее рюкзачок. Он медленно протянул его ей. Ираида с опаской уставилась на свой рюкзачок, не зная, стоит ли ей брать его. Она вопросительно посмотрела на пришельца. Он издал спокойное стрекотание, как будто говоря: «Это ведь твое! Забери!» Ираида неуверенно протянула руку и взяла свою вещь, но побоялась проверять при пришельце. Он стоял в дверях, не шевелясь, склоняя голову то вправо, то влево, ожидая от пленницы действий. Ираида знала его не так долго, но поняла, что он изучает ее. «Может, стоит надавить на жалость? Ни один мужчина не выносит женских слез!» - подумала Ираида. Она встала перед ним на колени и, проливая слезы на металлический пол, взмолилась: - Прошу вас, пожалуйста! Отпустите меня! Верните меня домой! Умоляю вас! Умоляю! Пришелец не пошевелился, а Ираида не унималась: - Сжальтесь! Верните меня маме! Будьте милосердны! Я никому и никогда не расскажу, что видела вас. Я сохраню эту тайну, только верните меня домой! Пришелец недовольно зарычал, сильнее напугав девушку. На жалость надавить не получается, это только сильнее злит грозного инопланетянина. Вдруг он сильно схватил ее за плечо и поднял на ноги. Ираида замерла, глядя на него, как на чудовище. Он взял ее рюкзачок и откинул в сторону, а саму девушку взял на руки и куда-то понес. Ираида сжалась в позу эмбриона, снова гадая, куда ее несут. На всякий случай она решила запомнить дорогу, в мыслях приговаривая: «Двадцать больших шагов прямо, второй поворот направо, через пять шагов налево, опять прямо…» Делая такие пометки в своей памяти, она забыла, что находится в открытом космосе и сбежать будет просто некуда, разве что только угнать космический шатл, но им нужно уметь управлять. Открылись большие двойные двери, откуда бил яркий свет. Ираида прикрыла глаза ладонью от яркости и услышала женские голоса. Когда глаза немного привыкли к яркому свету, она убрала руку и увидела просторную и красивую комнату с чудесной отделкой и красивыми статуями неизвестных животных. По центру комнаты располагался огромный бассейн, возле которого сидело много девушек разной национальности, правее от бассейна стоял стол со всякими сладостями. Левее от стола в стену был встроен большой аквариум, в котором плавали неизвестного вида рыбы. Ираида на минуту отвлеклась от страха и погрузилась в любование красивой комнаты. Здесь было столько женщин и ни одна из них не испытывала ни страха, ни дискомфорта, напротив, все они смеялись и хорошо проводили время, болтая о чем-то между собой и поглощая сладости. Самые смелые и раскованные снимали с себя всю одежду и прыгали в бассейн. Ираида почувствовала приятный запах шоколада, которым была окутана комната. Пришелец аккуратно опустил ее на пол, и она перестала бояться. Страх сменило недоумение. Конечно, красота и роскошь такого убранства ей были приятны, но при этом осталось чувство тревоги и непонимания. Неужели только ей одной сейчас страшно? Почему все эти девушки ведут себя так, словно их и не похищали? Она повернулась лицом к пришельцу и осмелилась его спросить: - Что все это значит? Кто они? Зачем вы меня сюда принесли? Пришелец положил одну руку себе на грудь и кивнул, как бы откланиваясь, делая шаги назад. Ираида не понимала, что происходит и что означает этот жест. Только когда огромный пришелец скрылся за электрической дверью, девушка снова обратила свой взор на женское общество. На нее не обращали внимания, если вообще они знали о ее присутствии. Ираида сделала неуверенно несколько шагов в их сторону и только тогда они заметили ее. Все разом стихли, уставившись на новенькую. Ираида бегло осматривала каждую, пытаясь понять, откуда они. Возле стены на красивой скамейке восседала вместе с несколькими подругами девушка того же возраста, что и Ираида. На новенькую она смотрела надменно, оценивающим взглядом осматривая ее с головы до ног. Она недобро ухмыльнулась и что-то тихо сказала своим подругам. Ираида не расслышала, что именно она сказала, но быстро поняла, откуда такая горделивая девушка. Она из США. Американка смотрела на Ираиду с еще большей надменностью, когда встретилась с ней взглядом. От ее такого холодного взгляда у Ираиды замирало сердце, но держалась стойко, не показывая своего волнения. Американка поманила ее пальчиком и Ираида сделала несколько шагов в ее сторону. Все взгляды были устремлены на нее, и никто не рисковал нарушить тишину. Американка опустила глаза и посмотрела на браслет на руке Ираиды. Тут свою надменность она сменила на ненависть. Ираида посмотрела на свой браслет, а потом на браслет американки. У той он был серебряного цвета с двумя иероглифами и маленьким электрическим экраном. У ее подружек браслеты тоже были серебряные, а у остальных были обычные металлические. Ираида не понимала, почему вдруг американка и ее подружки так недружелюбно смотрят на нее. «Это все из-за браслета?» - подумала она. - Hey, you! What's your name? (Эй, ты! Как тебя зовут?) – грубо спросила ее американка. - Iraida, - спокойно ответила та. - Where are you from? (Откуда ты?) - I'm from Russia. (Я из России.) Лицо красивой американки исказила еще большая ненависть, а Ираида смотрела на нее без эмоций, не понимая, чем вызвала такую неприязнь. Глядя на нее, она обратила внимание, что американка хороша собой. У нее длинные золотистого цвета волосы, голубые глаза, пухлые губы, красивая фигура в форме песочных часов, стройные ноги, миловидное лицо и плоская грудь. Ираида, обратив внимание, что у американки нулевой размер груди, хотела рассмеяться, но удержалась. Сейчас ситуация складывалась не в ее пользу. Она быстрым взглядом окинула других девушек. Практически все они были плотного или даже полного телосложения, но в отличие от высокомерной американки, в их глазах не было ненависти, но не было и тепла. По большей части им было наплевать кто она и откуда. Американка встала и вертлявой походкой подошла к Ираиде: - Do you think that if you have a gold bracelet and respected patron, you can lead us!?(Думаешь, что если у тебя золотой браслет и авторитетный покровитель, то можешь командовать нами?! ) Ираида нахмурилась, не понимая, что она хочет этим сказать: - What are you talking about? (О чем ты говоришь?) Американка усмехнулась и обратилась к своим подружкам: - Look, girls! She does not understand what I'm saying! I remember told you that the Russian people are the most stupid. And this girl is proof! (Вы только посмотрите, девочки! Она не понимает, о чем я говорю! Помню, я вам говорила, что русские люди самые глупые. И вот эта девушка тому подтверждение!) Ираида смутилась, но не дала волю обиде: - I was on this spaceship a few hours ago. What kind of patron you talking about? How do you decide that I will command you? (Я оказалась на этом космическом корабле пару часов назад. О каком покровителе вы говорите? С чего вы решили, что я буду вами командовать?) - Look at the bracelet that you have on your hand. It is made of pure gold and decorated with a necklace of ivory. (Посмотри на браслет, что у тебя на руке. Он сделан из чистого золота и украшен ожерельем из слоновой кости.) Ираида посмотрела на свой браслет, не понимая, что особенного в нем. Что сказать этой грубой американке? Сказать, что все равно ничего не понимает? Так ее вообще на смех поднимут. Уверение, что она на этом корабле пробыла всего пару часов, ничего не дало. Ираида не знала, почему вдруг на нее так взъелись. Неужели только лишь из-за того, что ее браслет сделан из более дорогого металла? Она серьезно посмотрела на американку, которая ждала ответа. Ираида, не получив ответа на свой вопрос, ответила бойко: - And what the hell you and your gang gave me? I do not care for you, an American!!! (И какого лешего ты и твоя свора мне сдалась? Мне глубоко наплевать на тебя, американка!!!) Ираида усмехнулась и отошла в сторонку. Американка тихо прорычала ей вслед: - Oh God, how I hate the Russian! (О, Боже, как же я ненавижу русских!) Ираида тоже не стала молчать: - Mutually! (Взаимно!) Американка вернулась к своим подружкам, а Ираида заняла скамейку рядом с красивым миниатюрным фонтанчиком, сделанный в греческом стиле. Со стола, на котором было много яств, шел приятный сладковатый аромат, возбуждающий аппетит, но Ираида не испытывала голода. Хоть ей теперь было не так страшно, как недавно, чувство тревоги ее не покидало. Поначалу она была рада, что на корабле есть люди, но среди них оказалась враждебная американка-русофобка, которая сразу дала ей понять, как к ней тут относятся. Но нет! Ее ненависть была вызвана не только национальностью. Ее неприязнь началась с того момента, как она увидела золотой браслет. Раз ей хочется иметь такую роскошь, то Ираида с радостью готова отдать ей ее. Осмотрев браслет на своей руке, она попыталась его снять, но без результата. Судя по всему на нем электрический замок, а на маленьком экране мигает незнакомый иероглиф. Ираида посмотрела на всех, кто отдыхал у бассейна. Странно! Они смеялись, шутили, играли друг с другом, плескались в воде, и ни одна из девушек не думала о том, что их ждет впереди. Кажется, они вообще ни о чем не волновались. Подобное поведение вызывало у Ираиды подозрение. Неужели им не страшно? Им не хочется домой? Даже чересчур странно! Девушка закрыла руками лицо, отказываясь верить в то, что она видит. Нет, тут явно что-то не так! Это какая-то иллюзия, обман! Их похитили пришельцы, а им все равно? В какой-то миг ей показалось, что эти девушки не являются людьми. - Γεια σας! (Здравствуй)- кто-то дружелюбно с ней поздоровался. Ираида открыла лицо, услышав греческую речь. Рядом с ней сидела симпатичная гречанка, ласково ей улыбаясь. Ираида кивнула в знак приветствия. - Μπορείτε όνομα Iraida, σωστά? (Тебя Ираида зовут, верно?) – спросила гречанка. - Ναι. Και τι είναι το όνομά σας? (Да. А тебя как зовут?) – скромно улыбнулась Ираида. - Και το όνομά μου είναι Eudora, που σημαίνει «καλό δώρο»! (А меня зовут Юдора, что означает «хороший подарок»!) - Χαίρω πολύ! (Приятно познакомится!) - Από την αμερικανική φυλακή δεν δίνουν προσοχή! Είναι όλα καλά συμπεριφέρθηκε! Είσαι απλά ζηλεύει! Μετά από όλα, έχετε ένα χρυσό βραχιόλι! (На ту американку не обращай внимания! Она со всеми так себя ведет! Тебе она просто завидует! Ведь у тебя золотой браслет!) - Πες μου, τι είναι τόσο ιδιαίτερο με βραχιόλι μου? (Скажи, пожалуйста, что такого особенного в моем браслете?) - Δεν ξέρεις? Όταν σας έφερε εδώ? (Ты не знаешь? Когда тебя доставили сюда?) - Πρόσφατα! (Недавно!) - Προφανώς! Βραχιόλι σας είναι ο πολιούχος της τάξης σας! προστάτης σας είναι ένας πολεμιστής, και στέκεστε στην κατάταξη σημαίνει πάνω απ 'όλους μας! (Понятно! Твой золотой браслет означает ранг твоего покровителя! Твой покровитель является воином, а значит, ты стоишь по рангу выше всех нас!) Ираида нахмурилась, явно смущенная подобным объяснением. У нее сразу возникли вопросы: что еще за покровитель? Ранги? Классы? Юдора заметила, что Ираида все еще не понимает, и продолжила объяснять: - Ξέρουν ότι οι άνθρωποι χρυσός είναι ένα πολύτιμο μέταλλο και έτσι το χρησιμοποιούν ως ένδειξη τιμής. Χρυσό - αυτό σημαίνει ότι είστε ελίτ! Ασημένια βραχιόλια είναι χαμηλότερη κατάταξη - "Blood". Και συνηθισμένο μεταλλικό βραχιόλι - το βαθμό του "First Blood". (Они знают, что у людей золото является ценным металлом, и поэтому они используют его как знак отличия. Золото - значит ты элита! Серебряные браслеты относятся к более низкому рангу - "Кровавый". И обычный металлический браслет - ранг "Первая кровь".) Ираида смутилась еще больше. Одно название рангов этих инопланетян вызывал у нее недоразумение. Понять ей удалось лишь то, что она относится к рангу элиты. Она спросила: - Ποιες είναι οι τάξεις? (Что означают эти ранги?) - Δεν ξέρω. Μίλησα για αυτές τις κατηγορίες, προστάτης μου! (Я не знаю. Об этих рангах мне рассказал мой покровитель!) - Τι είδους του προστάτη?(Что еще за покровитель?) Юдора тяжело вздохнула и печально ответила: - Πατρών! Φοβάμαι πραγματικά συγκλονιστικό! Μετά από όλα, δεν ξέρεις τι yautzha απαχθεί! (Покровитель! Я боюсь, что правда тебя шокирует! Ведь ты не знаешь, для чего яутжа нас похитили!) - Yautzha? Αυτές οι αλλοδαποί που ονομάζεται yautzha?(Яутжа? Эти инопланетяне называются яутжа?) - Ναι! Και μας απήγαγαν για την αναπαραγωγή! (Да! А похитили они нас для размножения!) Теперь Ираида знала, почему ее похитили. Услышав, что она нужна для потомства, ей стало не по себе. Она побледнела и ухватилась за сердце. Представив себе половой акт с пришельцем яутжа, она закатила глаза от ужаса и взмолилась. Юдора сидела рядом, наблюдая, как ее собеседница переваривает информацию. Ираида ухватилась за голову, думая, как избежать подобного кошмара, но, ни одна идея не гарантировала успех. Косо посмотрев на девушек возле бассейна, она еще больше была шокирована их спокойствием. Наверняка они знают, для чего их похитили. Просто немыслимо смотреть на их спокойствие и покорность. Не похоже, что они боятся. Она взглянула на свою собеседницу: - Και δεν φοβούνται αυτό? Μην φοβάστε ότι θα πρέπει να μοιράζονται ένα κρεβάτι με ένα από αυτά τα τέρατα? (И тебя не пугает это? Не пугает, что тебе надо будет делить ложе с одним из этих монстров?) - Φυσικά, όλα αυτά σκιάχτρο. Αλλά ο φόβος εξαφανίστηκε όταν είδαμε πως οι εξωγήινοι μας είναι! Κανένας άνθρωπος στη γη δεν μας αντιμετωπίζονται με τόση προσοχή και ευαισθησία! (Конечно, всех пугало это. Но страх улетучился, когда мы увидели, как эти пришельцы к нам относятся! Ни один мужчина на земле не относился к нам с такой заботой и нежностью!) – ответила Юдора и вздохнула так, будто для нее это самое прекрасное, что может быть. Это не заставило Ираиду волноваться меньше. Что бы ни говорила Юдора об этих пришельцах, Ираида решила для себя – ни в коем случае не подчиняться этим инопланетным существам, и она предпочтет скорее умереть. Хоть она узнала немного, но чувствовала, что для нее пока достаточно полученной информации и теперь нужно решать, как вернуться на Землю.***
Ираида молча сидела на своем месте. Она прислушивалась к разговорам девушек у бассейна, тщетно пытаясь услышать желанную русскую речь. Нет, среди этих дам не было ни русских, ни украинок, ни белорусок. Пытаясь различить их диалоги, она насчитала около десяти алжирок, пару француженок, несколько мексиканок, семь высоких и крупных японок и пять пакистанок. В большинстве были американки, в единственном экземпляре была только она и Юдора. Эта очаровательная гречанка была единственная, кто хорошо к ней относилась. У нее были большие карие глаза, длинный нос, пухлые губы, смуглая кожа и длинные черные кучерявые волосы. Сейчас она тщательно выбирает, что бы такого вкусного съесть. Ираида наблюдала за каждой девушкой, но больший интерес вызывала американка, которая, казалось, была самой главной среди них. Помнится, она выразила свое недовольство, что у Ираиды статус выше остальных. Но ее это, кажется, ничуть не волновало, и свои позиции уступать русской девушке не собиралась. Ираида с презрением посмотрела на тех девушек, что пресмыкались перед ней. Вдруг ее глаза встретились с высокомерным взглядом американки. Та побелела от злости, увидев в глазах Ираиды угрозу. Из разговоров ее подружек, она узнала, как зовут эту горделивую эгоистку. Ее зовут Эмма. Она встала со своего места и быстрым шагом устремилась к Ираиде, сжимая кулаки. - What are you starting at me?(Что ты уставилась на меня?) – прорычала она, остановившись в трех шагах от скамейки, на которой сидела Ираида. Ираида смотрела на нее с безразличием и молчала, чем только сильнее злила ее. Никто не смел вступиться, чтобы избежать драки. Юдора выронила из рук манго, испуганными глазами глядя то на Ираиду, то на Эмму. Одни девушки смотрели на разыгрывающийся конфликт с интересом, а другие с тревогой. Вдруг двойные двери открылись и в комнату вошли яутжа. Девушки, увидев их, сразу присмирели и выстроились в шеренгу, как солдаты на плацу. Только Ираида не сочла это нужным, продолжая сидеть на своем месте. Она серьезно наблюдала за тем, что сейчас будет. Те самые яутжа, что она видела совсем недавно, теперь подходили к каждой своей избраннице и становились вместе с ней в стороне. Практически все девушки вели себя покорно, кроме Эммы. Она обхватила своего покровителя за талию так, словно уже давно с ним знакома. Ираида усмехнулась и покачала головой, не обратив внимания, что к ней подошел тот яутжа, что носил ее на руках. Мысли о том, что этот верзила ее покровитель, заставили ее встать и громко выругаться: - Я ни за что не стану делить с тобой постель!!! Но яутжа ее не понял и, издав утробное мурлыканье, взял ее на руки. Ираида закрыла глаза, скрестив руки на груди, в мыслях взывая о помощи всех святых. Он стоял так до тех пор, пока она не открыла глаза. Только когда она это сделала, яутжа направился к остальным. Ираида смотрела на каждую пару. Все девушки стояли наравне со своими покровителями, а ее держали на руках. Она снова встретилась взглядом с Эммой, та все еще смотрела на нее со злостью и завистью. Ираида нашла Юдору, которая ей улыбалась. - Μην φοβάστε! Είναι απλά σωματοφύλακας σας! Δεν είναι προστάτης σας! ( Не бойся! Он все лишь твой телохранитель! Он не твой покровитель!) – объяснила она. Ираиду это тем не менее не успокоило. Она посмотрела печальными глазами на него и заметила, что он все это время смотрит на нее. Он тихо прострекотал ей, что-то говоря на своем языке, и направился вместе с ней к двери. Остальные последовали за ними. Ираида хорошо помнит этот маршрут, ее несут в комнату. Оказавшись в коридоре, где располагались каюты для женщин, яутжа, что нес девушку на руках, остановился, а остальные провели своих избранниц по их комнатам. Ираида вопросительно посмотрела на своего телохранителя, ожидая, что он тоже ее проводит в комнату, но он снова издал тихое грудное урчание, не выпуская ее из рук. Как только девушки были отправлены по своим местам, все яутжа не спеша разошлись. Ираида смотрела то на свою комнату, то на своего телохранителя. «Я даже не знаю, как зовут тебя!» - подумала она, глядя на его лицо, скрытое металлической маской. - Йейинде*! – прорычал он. Ираида дернулась от неожиданности, грозясь упасть, но пришелец крепко держал ее на руках. Он назвал ей свое имя! - Йейинде! – повторила она и услышала довольное утробное рычание. Он быстрым шагом понес ее дальше, минуя длинные коридоры и большие помещения. Пока он нес девушку на руках, она успокоилась, и ее страх немного утих. Раз он ее телохранитель, как сказала Юдора, значит ей пока бояться нечего. Она прикоснулась пальцами к его груди, ощупывая кожу. На ощупь она грубая, чем-то напоминает чешую, и теплая. Он заурчал, и она быстро убрала руку. Снова двойные двери, снова огромный зал, где располагалось несколько больших колон, и все стены были увешаны черепами неизвестных существ. Йейинде опустил ее на пол и показал на большие черепа, на каждом из которых был выгравирован маленький иероглиф. Ираида присмотрелась и узнала этот символ. Она посмотрела на свой браслет, на котором был изображен этот иероглиф. Ей сразу стало ясно, что это имя ее покровителя. На других черепах, что располагались рядом, было то же самое, а дальше уже были чужие. У ее покровителя оказалось больше всех трофеев. Впечатляет! Но когда она среди них увидела несколько человеческих черепов, перекрестилась от страха. Яутжа охотятся и на людей. Как молния у нее промелькнула мысль, что если она не покорится, то ее голова может оказаться на стене среди остальных трофеев. Йейинде недовольно проурчал и покачал головой, отрицая ее мысли. Человеческие черепа, пока она смотрела на них, внушали ей ужас. Вспомнились новости, в которых говорилось, что были найдены тела людей без головы и позвоночника. Вот значит для чего! Для трофеев! Ираида снова перекрестилась и разрыдалась. Она отвернулась и села на корточки. Ее тут же на руки подхватил Йейинде и быстро понес обратно.***
Сколько прошло времени с тех пор, как Ираида оказалась на космическом корабле яутжа? Она сбилась со счета, не зная, когда наступает день, а когда ночь. Ей казалось, что время летит очень медленно. Каждый день было одно и то же: как только она просыпалась, Йейинде нес ее в зал ко всем девушкам, ближе к отбою ее несли обратно. Эмма все так же смотрела на нее с завистью и презрением, но в драку больше не кидалась. Постепенно Ираида привыкла к этому режиму. Юдора была ее единственной подругой, с которой она могла поговорить. Так незаметно прошло две недели космического путешествия. Этого срока было достаточно, чтобы перевести Ираиду в отдельную более ухоженную комнату. Когда Йейинде привел ее туда, она открыла рот от восхищения. На миг она ощутила себя в красивом номере в отеле. Роскошная мягкая двуспальная кровать, письменный стол, большое мягкое кресло, большой холодильник, набитый земными сладостями, а санузел просто сказка. Ванна, в которой запросто поместилось бы пятеро здоровенных яутжа, была оснащена красивой нежно-голубой подсветкой и гидромассажем, рядом располагалась кабинка с туалетом, а на металлических полках лежало несколько больших полотенец. У нее просто не было слов. Неужели это для нее? А у остальных девушек тоже самое? Это все, о чем она думала, осматривая свое новое жилье. Йейинде ушел, оставив ее одну. Девушка медленно ходила по своей просторной каюте, все еще не веря в это. Она совсем забыла, что по рангу относится к элите. Присев в кресло, ей вдруг стало грустно, понимая, почему ей так завидуют остальные. Похоже, что у них нет такой каюты. Ее телохранитель все так же носил ее на руках и теперь еще три раза на день приносил ей еду. В рацион входило мясо и овощи. Есть мясо она пока не рисковала, не зная, от какого оно животного, а овощи ела с удовольствием, хоть и не наедалась ими. В остальном ничего не менялось. Она не могла покинуть комнату без сопровождения телохранителя, и покинуть женский зал тоже. От скукоты ее спасал планшет, но со временем и он тоже наскучил. Дни шли. Кажется, уже прошел месяц, или два. Ираида перестала считать дни. Ни роскошь, ни хорошее обращение ее больше не радовало. Все ее мысли были только о доме, родителях, брате, бабушке и домашних питомцах. Каждый раз, когда Йейинде приносил ее на ночлег в комнату, она садилась на кровать и плакала, тоскуя по дому и церкви. Молитвы успокаивали, не позволяя отчаяться, и помогали ей потом уснуть. Больше ей ничего не оставалось, как молиться и надеяться, а помимо этого и строить теорию, почему эти пришельцы обустроили ее каюту так, чтобы она во всем соответствовала человеческим предпочтениям, то есть откуда яутжа знают, как люди обустраивают свои жилища. Вряд ли яутжа так же создают себе уют. У них все не так, как у людей. Это ей еще предстоит узнать.***
Рамирес быстро передвигался по вентиляционным тоннелям, направляясь к месту высадки Ман’дака. Кро’мана снова будет сегодня отсутствовать, значит ему выпала возможность увидеть женщин, прибывших сюда на постоянное место жительства. Прошло три месяца. Именно столько нужно времени для Ман’дака, чтобы доставить сюда женщин. Такой корабль не торопиться вернуться домой. Заняв удобную позицию, он наблюдал из вентиляционной решетки, как приземляется большой космический корабль. Скоро опустят трап, и яутжа поведут своих избранниц земной расы по длинному коридору в зал вожака. Это единственная радость и искушение для несчастного американского солдата – наблюдать издалека за женщинами, а потом перед сном мечтать заключить в объятия хоть одну, хоть какую. Три года воздержания…такое мучение, особенно для мужчины! Трап был опущен. В ряд по обе стороны выстроилось несколько десятков юных яутжа, которые еще не прошли обряд посвящения в охотники. Пока они еще, мягко говоря, обычные студенты, пока только готовятся вступить на путь охотника, чтобы потом стать легендой или даже основать свой собственный клан. В их обязанности входило встречать и приветствовать тех, кто прошел обряд посвящения – добыл череп ксеноморфа, или как они называли этих страшных и опасных существ - Каинде амедха, что означает «жесткое мясо». Так они с презрением называли ксенофорфов, убийство которых считалось первой обязанностью и святым делом. Хорхе немного отвлекся, размышляя о молодых яутжа. Вдруг они встали смирно, приготовившись встречать вернувшихся после долгого отсутствия своих собратьев. Хорхе навострил взгляд, боясь пропустить самое малое. Вот первый вышел, неся девушку на руках. Рамирес пригляделся, пытаясь увидеть ее лицо. Напуганная девушка закрыла руками лицо и скрючилась на руках в позе эмбриона. Рамирес колко мыслях пошутил: - Беглянка, наверно! Только беглянок несут на руках! Приглядевшись, он заметил на ее руке золотой браслет и быстро изменил свое мнение: - Нет, не беглянка! Избранница элиты! Хорхе не первый раз наблюдает, как на планету доставляют женщин и отлично знал все обычаи. Избранниц элиты всегда носили на руках, как знак большого почтения к ней и у них гораздо больше преимуществ и прав в отличие от остальных женщин. Беглянок тоже несут на руках, но только в самом конце шествующей шеренги, даже если она относится к элите. Остальные женщины шли пешком вместе со своими покровителями. Рамирес из своего укрытия рассматривал каждую, и как только шествие прекратилось, сделал вывод, что женщин элитного ранга больше нет. Сейчас их представят вожаку, и их покровители дадут клятву нести за своих избранниц ответственность.