***
Первая охота у новичков проходила на удивление многих опытных охотников весьма удачно. Каждый из них ловко проходил препятствия и отважно дрался с ксеноморфами. Вне всяких сомнений, эти новички совсем недавно были Бескровными*, а теперь они Молодая Кровь или иначе «Дети Молодой Крови». Их наставники и отцы наверняка ими будут гордиться, но это будет потом, когда они добьются статуса «Окровавленный». Йейинде всегда пристально наблюдал за первой охотой юнцов не ради любопытства, а ради обучения. Он запоминал все ошибки молодых охотников, чтобы потом в дальнейшем передать знания другим молодым. Но среди наблюдателей он не обнаружил Гро’ара. То, что этот несокрушимый воин все страдает по уманке, уже никого не удивляло. Грозный Гро’ар, никогда не показывающий свое слабое место, позволил всем увидеть его ахиллесову пяту. Уманка. Уму не постижимо. Всем давно известно, что яутжа не живут семьями. Встретились для брачного периода и все. Нет, жить семьями у них не возбраняется. Если мужчина привязался только к одной женщине, то никто не против. Но только что это за семья, когда он должен все свое время проводить с обучением молодняка, а его избранница – воспитанием малышей? Такой расклад Гро’ару не нравился. Сейчас он снова стоял у иллюминатора и смотрел на миллионы звезд, пытаясь решить свою извечную проблему. Уманы живут семьями, а у них подобного не наблюдается. То, что Ираида не позволяет ему с ней сойтись, уже и так очевидно. Надо ее увезти! Увезти подальше и жить с ней вдвоем. Она привыкнет. Ей деваться будет некуда. - Пора бы тебе хотя бы сейчас отвлечься от своей уманки и обратить внимание на воспитанников. Они охотятся и уповают, что ты наблюдаешь за ними. Ради тебя они так стараются, - потревожил его беспокойные помыслы Йейинде. Гро’ар ворчливо заурчал: - Они должны стараться не для меня, а для себя. Эта охота нужна в первую очередь им, а не мне. Я своего добился, теперь их черед доказать, чего они стоят. Йейинде, всегда спокойный и не поддающийся на провокацию, ответил: - Твои речи есть правда истинного воина, но ты должен знать, что они стремятся быть похожими на тебя. Ты для них образец для подражания. Почему бы тебе не отвлечься и не понаблюдать за ними? Тебе станет легче. Гро’ар встряхнул головой: - Я ни под кого не ровнялся и ни с кого не брал пример! Мне говорили то, что я должен делать. И я делал. Я мечтал стать важной персоной, не похожий ни на кого. Я этого добился. Так что пусть не пытаются под меня ровняться! Йейинде склонил голову, несколько озадаченный и разочарованный таким ответом. В словах его боевого товарища были только «Я». «Зазнался ты, Гро’ар! Если бы тебя услышал старейшина, он точно не был бы в восторге. Для него это было бы неприятное открытие!» - подумал Йейинде. Но что мог он поделать? Гро’ар сильный воин, никто не смеет ему перечить не потому, что он воин и достоин уважения, а просто из-за желания с ним не связываться. Споры он не выносит и предпочитает доказывать правоту не словами, а дракой. Йейинде пару раз рискнул однажды с ним поспорить, добром это не кончилось. Они серьезно тогда разругались. Помирил их старейшина, объявив их оба заблуждающимися, а спор – глупостью. «Негоже яутжа спорить по пустякам!» - таковы были слова Великого Старейшины. Но Йейинде лучше относиться в Гро’ару не стал. После короткого разговора он сильнее разочаровался в нем. И опять же дело не в уманке, перед которой доблестный воин Гро’ар был готов всячески унижаться. Дело в нем самом. Если Йейинде дал свою клятву вечной верности клану и его членам, то Гро’ару стало наплевать. Такого за ним раньше никто не наблюдал. Помнится, Гро’ар был готов убить любого, кто попытается хоть чуть-чуть задеть одного из соклановцев, за каждого нового охотника, что хотел к ним вступить, он волновался во время первой охоты. Сейчас ему вдруг стало все равно. Теперь есть только он и его уманка. И Йейинде толи показалось, толи подсказывало шестое чувство, но дело тут в одном серьезном недостатке. Как не крути, но Гро’ар зазнался. Если ему так хочется основать свой собственный клан, то достаточно просто поговорить об этом с Великим Старейшиной. Последний должен обсудить этот вопрос со старейшинами других кланов на совете и устроить для Гро’ара и его охотников испытание. Если те его пройдут, то клан уже, считай, основан. Вот и все! Чего теперь добивается Гро’ар? Уж не собирается ли он устроить мятеж внутри клана? Этого еще не хватало. Об этом Йейинде старался не думать. Гро’ар вряд ли на такое пойдет. Ему мятеж не простят, и каким бы сильным он ни был, его смогут утихомирить, а потом казнить. Мятежников не прощали, их казнили сразу, не взирая на их статусы и заслуги. Как бы Йейинде не был разочарован в своем боевом друге, он был уверен, что Гро’ар достаточно разумен для такого рискованного поступка. Это успокаивало, но при этом тяготило, что он стал равнодушен к своему клану и думает только о себе и о своей уманке. - Вот поэтому я не стал выбирать себе женщину! – тихо шептал себе под нос Йейинде. Тоску Гро’ара по Ираиде он прекрасно понимал, так как сам скучал по ней. «Со мной она хорошо общается, хоть и не понимает меня. Не боится и не шарахается при моем появлении. Даже доверяет, я бы сказал!» - думал Йейинде о ней. Вот уж не думал он, что станет завидовать Гро’ару. Но только пусть об этом никто не знает, иначе и он рискует потерять былое к себе отношение. «Если решился на всю жизнь прожить, не зная женской ласки, с мыслями о чести и достоинстве клана, то не смотри на преимущества других!» - так Йейинде пытался себя настроить. Вернувшись в зал боевой славы, где все члены клана наблюдали за охотой новичков, Йейинде обнаружил, что один из них смог одолеть не одного ксеноморфа, а четверых. Достойная добыча, особенно для новичка. Не каждому удается принести хотя бы один трофей, но этот отважный юнец отличился от остальных. Йейинде выбросил из головы неприятный разговор с Гро’аром и увлекся наблюдением за этим храбрым и отважным юным охотником. Голограмма показала, что он свою охоту закончил и теперь ждет разрешения вернуться на корабль. Наблюдающие за ним охотники одобрительно кивнули. - Из него выйдет не просто хороший охотник, но и отличный воин. Пройдет время и он станет мастером копья. Уверен, что потом он сможет бросить вызов самому Гро’ару, - сказал один из «окровавленных». - Если он не побоится умереть в схватке со мной, то пусть рискнет, - ответил Гро’ар. Все сразу обратили на него внимания. Никто не ожидал, что он явится в зал боевой славы, где все наблюдали за первой охотой молодых охотников. Все уже смирились с тем, что ему на это наплевать. Его появлению не был удивлен только Йейинде. Манеры высокомерного воина он знал хорошо. Гро’ар взглянул на голограмму, что показывала запись охоты самого успешного охотника и усмехнулся: - То, что он смог убить четверых Каинде амедха еще не говорит о том, что он станет отличным воином. Дальнейшая охота откроет все его ошибки и достоинства! Больше никого не удостоив своим вниманием, Гро’ар прошел в свою каюту, оставив своих братьев по клану переваривать сказанное. Сказал он умную вещь и все только сильнее стали бы его уважать. Но тон, которым он это сказал, вызвал у них неприятный осадок на сердце, будто им плюнули в лицо. Йейинде ожидал такого ответа, но разумно решил промолчать. Великий Старейшина не должен знать, что Гро’ар начал зазнаваться. Безразличие и честолюбие несокрушимого Гро’ара еще долго предстоит терпеть. Сезон охоты начался недавно и до его завершения еще ждать и ждать. Глядя, как за Гро’аром закрылась дверь, Йейинде вдруг вспомнил слова своего наставника: «Никогда недооценивай противника, и не преувеличивай его способности. В жизни бывает порой все наоборот. Вчерашний слабак может сокрушить непобедимого. Главное никогда не терять бдительности!» Эту мудрость знал и Гро’ар, но ее он уже давно забыл, поверив в свою непобедимость. Да, будет больно увидеть, как этот великий воин вдруг потерпит сокрушительное поражение.***
Хорхе глубоко вздохнул, пытаясь немного расслабить горло после долгого рассказа. Да, Ираида оказалась весьма любознательной. Ее заинтересовал не только местный язык, но и история, и традиции. Все, что он мог вспомнить, с радостью ей поведал. После первой части рассказа, она сразу задавала вопросы. Получив ответы, она просила продолжить рассказ. Хорхе не знал, сколько прошло времени, но миниатюрный экран на его ошейнике молчал, значит, Кро’мана еще не собирается возвращаться домой. У нее в общине полный кавардак и она не скоро вернется, а если и вернется, то оставит ему еду и снова исчезнет. Хорхе смог первый раз за все время своего пребывания на Ка’ра’кс расслабиться. Рядом была Ираида, которая всегда была рада его приходу, можно было хорошенько помыться, насладиться вкусной едой и просто отдохнуть в ботаническом саду своей подруги. Но как был здорово ни было здесь, нужно знать меру. Слишком долго засиживаться тоже не есть хорошо. Пора откланяться и дать время Ираиде поработать над домашним заданием, что он ей оставил. Щедрая на угощения Ираида перед его уходом предложила сперва поужинать, а потом уже возвращаться восвояси. И Хорхе не отказался. За ужином они не проронили ни слова. Хорхе отдыхал после долгой истории и наслаждался едой, Ираида в голове прокручивала правила написания символом и иероглифов. Как только ее дорогой гость уйдет, она сразу же возьмется их прорабатывать. Он ей дал два дня на то, чтобы их выучить, но она решила не тянуть зря время. Чем раньше она освоит первую основу, тем быстрее научится читать и писать на языке яутжа. Как только с ужином было покончено, Ираида взяла из тарелки темно-синий фрукт, который ей очень понравился из-за приятного вкуса дыни и арбуза, и, протянув его Хорхе, попрощалась: - До завтра, Хорхе! Это тебе с собой. Возьми. Польщенный ее заботой и щедростью, он с улыбкой взял инопланетный фрукт: - Спасибо. Ты не забыла про домашнее задание? Надеюсь, контрольную работу ты сдашь на «отлично». Она кивнула. Пожав друг другу руку на прощание, Хорхе побрел домой, а Ираида, как только робот-уборщик убрал все со стола, взялась за домашнее задание. Положив перед собой чистый лист бумаги, она стала снова прописывать раз за разом иероглифы, подглядывая в образец. Как только стало казаться, что запомнила их, она писала на следующем чистом листке английский алфавит, а под ним по памяти подписывала иероглифы. С первого раза не получилось. Некоторые иероглифы она забыла, и их приходилось несколько раз прописывать, чтобы лучше запомнить. И снова, как только вроде все запомнилось, Ираида опять пыталась по памяти под английскими буквами написать иероглифы. Уже лучше получалось. Но это пока только начало. Ираида хотела все довести до идеала. Сколько у нее ушло времени на первое домашнее задание, она не знала. Ни усталости, и тяги поспать не было. В мыслях только одна цель – учиться, учиться и еще раз учиться. Как только ей удалось без ошибок несколько раз прописать иероглифы под английскими буквами, она решила все сделать наоборот – иероглифы расписать не по порядку, и под каждым написать английскую букву. Этот способ она проработала несколько раз, пока не убедилась, что все делает правильно. Хорхе вернулся домой, не застав там Кро’ману. Прошло несколько часов, пока Хорхе проводил время у Ираиды. Держа в руках Накса, он снова стал думать о ней. Да, Ираида прочно засела у него в мыслях. Он уже не мог о ней не думать, и каждый раз его все сильнее тянуло к ней. Но сейчас о ней лучше думать в первую очередь как о своей ученице, и только потом как о подруге. О ней, как об ученице рано пока делать какие-то выводы. Сегодня был только первый урок, но и для первого раза она хорошо себя показала, как ученица. Ее желание знать местный язык очень похвален. Откусив кусок фрукта, Хорхе присел на полу, сложив ноги по-турецки. Раз он взялся учить ее языку яутжа, надо хорошенько продумать курс обучения. Конечно, каждый язык начинается с алфавита, потом таблица гласных и согласных, а потом чтение. Грамматика – дело утомительное, но необходимое. Но, к счастью, грамматика местного языка не такая сложная. Ему самому поначалу было не просто ее освоить, так как Кро’мана только-только начала использовать автоматический переводчик в своем наручном компьютерном устройстве. На освоение грамматики у него ушло больше двух недель, а когда он ее освоил, оставалось только ежедневно пополнять свой словарный запас. Теперь он свободно общался на языке яутжа и Кро’мана больше не использовала автоматический переводчик, общаясь с ним на своем родном языке.***
Ираида работала над домашним заданием до тех пор, пока глаза не стали слипаться от усталости. Только тогда она поняла, что пора завязывать и ложиться спать. Доковыляв до кровати, она прочла короткую молитву на сон грядущий и легла спать. Первый раз за все это время она засыпала, воодушевленная тем, что пока все идет так, как надо. Она начала изучать местный язык, узнала о традициях яутжа, об их городе. Скептик бы не воспринял всю эту информацию всерьез, но не она. Сегодня она узнала много нового и полезного для себя. Теперь ей известно, где расположена посадочная площадка для космических кораблей. Это самое главное. Раз это теперь известно, то почему бы сразу не попытаться сбежать? Нет, рано! Нужно знать, куда корабль будет держать курс, в противном случае можно отправиться еще дальше от Земли и тогда о своем спасении можно забыть. По словам Хорхе, яутжа живут очень долго, до двухсот лет, некоторые даже до четырехсот лет доживают. Так что долгие путешествия в космосе для них как обычная прогулка для человека. И если Ираида попадет на корабль, который держит курс в другую галактику, то до своего прибытия на Землю не доживет. В этом случае знание языка яутжа необходимо как воздух. Так или иначе, но Ираида засыпала с верой, что у нее все получится. Будильник на планшете зазвенел ровно в 8.00. Ираида решила сегодня встать пораньше, чтобы еще раз поработать над иероглифами и символами. Сделав все свои утренние дела, она, даже не позавтракав, села закреплять вчерашнее задание. Взяв чистый лист, она по порядку английского алфавита прописала иероглифы, внимательно следя, чтобы каждая черточка была написана правильно. Написав последний иероглиф, она по образцу его проверила. Никаких ошибок! Все правильно. Теперь символы! Аналогичным способом она проверила себя на знание символов. Тоже безукоризненно! Просто отлично! Ираида радостно, как маленькая девочка, похлопала в ладоши. Сегодня она обязательно попросит Хорхе ее проверить, а еще давать ей побольше заданий. Свободного времени у нее полно, и она его будет посвящать изучению языка. Хорхе пришел как раз, когда Ираида только собралась завтракать. Своего друга она поприветствовала как всегда доброй улыбкой: - Доброе утро, Хорхе! Ты, как всегда, вовремя! «До чего же приятно видеть утром милую улыбку девушки, чем страшную рожу яутжа!» - улыбнулся ей в ответ Хорхе. Как только робот накрыл на стол, они сели завтракать. - Я вчера весь вечер сидела за домашним заданием. Символы и иероглифы выучила наизусть, - сказала Ираида. - Отлично! Завтра я у тебя их проверю, - ответил он. - Вообще-то я хотела попросить тебя проверить меня сегодня. Хорхе сунул в рот кусочек еды и нахмурился. Сегодня у него были совсем другие планы. Он, помнится, думал о том, чтобы попросить ее нарисовать его. Только как ей об этом сказать? «Прямо так и сказать!» - ответил он себе на свой вопрос. Прожевав кусок, он отложил вилку и, немного стесняясь, сказал: - Ираида, могу я тебя попросить кое о чем? - Конечно! О чем? Он посмотрел на ее альбом для рисований, что лежал на полу возле окна, а потом снова перевел свой взгляд на нее: - Мне очень понравились твои рисунки, и мне бы хотелось, чтобы ты меня нарисовала. - Да не вопрос! У меня уже есть твой рисунок. - Нет. Просто…я бы хотел…несколько иначе! Теперь Ираида нахмурилась, не понимая его: - В смысле? Как это «иначе»? Хорхе постучал пальцами по столу и, смущаясь, ответил: - Гро’ар тебе, наверняка, показывал свои орудия, которые он использует на охоте. - Ну, показывал! - Я бы хотел, чтобы ты меня нарисовала с ними. - Это что-то вроде фан-арта? - Да! Да! Именно! Сможешь? Ираида уставилась в свою тарелку, но есть не стала. Рисовать с натуры? Она никогда так не рисовала, хоть и хотелось попробовать. Ей вдруг представилась такая возможность, но взыграло смущение. Она скромно посмотрела на своего гостя и увидела, как он внимательно на нее смотрит, ожидая ответа. От волнения участилось сердцебиение. Она его еще не знала так хорошо, чтобы согласиться, но и отказывать ему не хотелось. Но надо поскорее решить, что делать. Да что тут думать?! Это обычная просьба! Надо согласиться. Главное, чтобы он не надумал позировать обнаженным! - Хорошо, - несколько взволновалась она. - Спасибо. Тогда я схожу за оружием и вернусь,</i> - обрадовался Хорхе. Он вышел из-за стола и поспешил домой, даже не доев свой завтрак. Ираида опешила. И что делать? Ждать его? Он будет потом доедать свой завтрак? Свой она доела. Хорхе вернулся через двадцать минут. За это время его еда уже остыла, но ему было все равно. - Вот! – принес он копье и сюрикен. Эти виды оружия она видела, когда Гро’ар пытался произвести на нее впечатление. Но глядя на эти оружия в руках Хорхе, она испугалась за него: - Неужели Кро’мана позволила тебе их взять? - Эти оружия переходят из поколения в поколение. Ей они достались от матери, - ответил Хорхе. - Ты не говорил, что ее мать была воином. - Нет. Ее мать была охотницей и лекарем. Кро’мана надеялась все свои орудия потом передать Дачанде, но он оказался того не достоин! Но все равно эти орудия вызывали у нее беспокойства: - Она не узнает, что ты их брал? - Нет. Не узнает. Ираида лишь вздохнула, волнуясь, что у ее друга могут возникнуть неприятности. «Уж лучше бы ты сегодня проверил меня на знание иероглифов и символов!» - ворчала она в мыслях. - Как ты хочешь, чтобы я тебя нарисовала? – открыла она свой альбом. - На фоне города. «Ладно! Он хочет рисунок. Я ему его предоставлю!» - подумала она. - Тогда прими позу, в которой ты хочешь, чтобы я тебя нарисовала, - развела она руками. Хорхе подошел к окну и, развернув копье во всю длину, сел на колени и, упершись копьем в пол, сделал серьезное выражение лица. Ираида покачала головой. Нет, такая поза точно никуда не годится! Тут нужно что-то другое. - Встань! Такая поза тебя не красит! – велела она. Бравый солдат встал и вопросительно на нее посмотрел: - Тогда скажи, как лучше. Ираида, почесывая затылок, мысленно попыталась себе представить, какой бы фон лучше подошел. Рисунок займет какое-то время и долго сидеть в одной позе будет очень утомительно. Нужно сначала позаботиться о том, чтобы Хорхе было удобно. Главное сначала нарисовать его, а потом уже фон. Она огляделась вокруг, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Сперва ее внимание пало на стул, но она покачала головой: «Нет, не подойдет!» Потом на кресло. «Нет, тоже не то!» В дальнем левом углу возле окна была кушетка. Вот она подойдет в самый раз. Ираида подошла к ней, с двух сторон осмотрела и посмотрела на Хорхе. «То, что нужно!» - улыбнулась она. - Садись, - кивнула она на кушетку. Хорхе сел. «Опять не так!» - недовольно покачала она головой. - Нет, не так. Левую ногу поставь на пол и согни в колене, вторую положи на кушетку в полусогнутом состоянии. Спиной облокотись на ручку кушетки. В левую руку возьми копье, а в правую сюрикен. Хорхе все делал так, как она говорила. Вполне удобно получилось! Но ей снова что-то не нравится. Она осматривает его со всех сторон, пытаясь решить, как ему правильно держать голову и какое выражение лица принять. Отложив в сторону альбом с простым карандашом, она подошла к нему и, коснувшись легонько его лица, сделала нужный наклон головы. На долю секунды, когда она коснулась его лица, Хорхе почувствовал приятное покалывание в сердце. Как давно к нему не прикасалась девушка! И руки у Ираиды нежные. Он машинально улыбнулся. Хорошо, что она этого не заметила. Неправильно бы поняла. Но об этом сейчас пока лучше не думать. О, теперь она серьезно смотрит ему в глаза! - Что-то не так? – спросил он. Ираида подвинула поближе кресло, взяла свой альбом и, еще раз внимательно вглядевшись в его лицо, сказала: - Поза получилась просто идеальная. Теперь осталось подобрать выражение лица. - Ты мыслишь как опытный художник, - усмехнулся Хорхе. - Мне до художника, как до Китая пешком. Так, ладно. Попытайся сделать вид, будто ты вспоминаешь свою недавнюю победу в битве. Хорхе вспомнил свое первое удачное испытание в армии. Ираида довольно кивнула и сказала: - Отлично! А теперь смотри на меня и постарайся не шевелиться. Сделав глубокий вдох и размяв пальцы, Ираида приступила к рисованию. Это было первый раз, когда она рисовала с натуры. Было волнительно и интересно одновременно. Одно дело рисовать по памяти. Ираида старалась не волноваться и не напрягаться сильно. Каждое движение руки она старалась делать плавно, чтобы не было лишних линий в рисунке. Если что-то не получалось, она использовала ластик на конце карандаша и исправляла свою ошибку. Хорхе сидел в заданной позе, не испытывая никаких неудобств. Сейчас он мог смотреть на нее без всяких смущений и подозрений с ее стороны. Она напряжена и внимательна к каждой детали рисунка. По ее глазам можно определить, что на данный момент она рисует. Вот, она что-то стирает ластиком. Что-то не получилось, и она пытается нарисовать это снова. Хорхе уже наблюдал за ней из вентиляционной шахты, зная, что она не подозревает о его присутствии. Но, то было одно. Сейчас сидеть перед ней и смотреть на нее без опасений быть замеченным, уже совсем другое. Пока она сосредоточена на рисунке, Хорхе мог не только смотреть на нее, но и о многом подумать. Его дед говорил о ней, когда было видение. Помнится, он говорил, что от нее будет все зависеть. Хорхе вспомнил свой сон от начала до конца. Дед говорил ему про таинственную девушку из великой страны. Хорхе уже и так понял, что речь шла о Ираиде. Снова разгадывать загадку сна нет смысла. Все и так понятно. Но тут дело в другом. Рамирес ведь задавался вопросом, почему его так постоянно тянет к ней с тех пор, как они первый раз встретились. Хотя, нет! Его тянуло к ней, когда он ее первый раз увидел. Но, то было простым любопытством. А сейчас, когда он мог придти к ней в любое время, стало все совсем иначе. Каждый раз, когда он возвращался домой, его мысли были только о ней. Он после каждой встречи переваривал разговоры с ней и раз за разом представлял ее образ перед собой. Думая о ней, у него часто начинало биться сердце и появлялось какое-то приятное ощущение на душе. Стоило ему уйти, как снова хотелось ее увидеть и услышать. Того времени, что он проводил с ней, ему было мало. Оно так быстро пролетало. Почему же? Почему ему так хотелось постоянно ее видеть? И почему каждый раз, когда она была рядом, он чувствовал себя как-то странно? Душа замирала, когда он встречался с ней одним взглядом, и хотелось снова и снова смотреть ей в глаза. С ним никогда такого не случалось. У него были девушки, с некоторыми он даже сожительствовал, но, ни с одной он не испытывал ничего подобного, что испытывал с Ираидой. Глядя на нее, пока она рисовала его, он почувствовал в душе приятный трепет. Что это? Что с ним происходит? Каждый ее взгляд на него, и по его телу бежали мурашки. Да что же это такое?! И сердце так стучит! Что она с ним делает? Хорхе чуть глубже вздохнул, не смыкая глаз с Ираиды. Какая-то странная мысль навязывалась ему! Снова пронзительный взгляд карих глаз Ираиды! Снова словно электрический импульс по всему телу! Кажется, он все-таки понял, что с ним не так! Как бы он не пытался это тогда отрицать, но дед-шаман оказался прав. Хорхе в мыслях смеялся над собой. Он понял, почему с ним все это происходит, когда он думает о Ираиде или когда она рядом. Эта девушка…он…она его не просто заинтересовала…! «Ну, же! Признай это!» - что-то шептало ему. «Никогда бы не подумал, что когда влюбляешься, ты испытываешь нечто подобное!» - понял, наконец, Хорхе. Он влюбился! Влюбился в Ираиду, которая, ничего не подозревая, продолжала его рисовать. Хотя нет, он не просто влюбился! Он потерял от нее голову! Кто бы мог подумать, что он встретит свою первую любовь в тридцать семь лет! И эту первую любовь зовут Ираида! Таинственная русская девушка Ираида! В это трудно поверить, но это так. Он был влюблен в нее все это время, сам того не зная. Теперь ему было смешно. Он, воспитанный в духе русофобии, пламенно полюбил русскую девушку. Конечно, кому-то это покажется смешным, а кому-то нет. Но Хорхе мысленно смеялся над собой. Он не узнавал сам себя, так любовь меняет людей! Ответ на свой вопрос он получил. «Я люблю ее! Люблю ее! Боже, первый раз в своей жизни я влюбился!» - мыслил Хорхе.