Проявление доброты — Вот что ты продемонстрировала мне. Это застало меня врасплох в городе из стекла и льда. Доброта… Ведь многие прошли мимо меня, Но ты поразила меня до глубины души. <…> О, у меня такое чувство, что это встряхнёт меня, И я в каком-то смысле надеюсь, что это изменит меня к лучшему. О, я чувствую, что какой бы это ни казалось мелочью, У меня есть небольшая надежда на то, что это растопит моё сердце. Bastille — "An Act of Kindness"
***
С тех пор, как мы с Папирусом заключили мир, прошло примерно дня два. Ну, вообще, я не особо следила за временем, да и оно как-то значительно медленнее шло для меня в подземном мире. А может, мне так просто казалось с непривычки и оттого, что я практически ничем путным не занималась, неизменно отсиживаясь в доме. Развлекали меня разнообразные книги из коллекции любителя пасты. Ну и он сам в придачу. Правда, в так называемый дневной час они с Сансом уходили нести свой «дозор», то бишь отправлялись на ловлю таких же потенциальных счастливчиков, как и я угодивших в Подземелье. Ну а я оставалась одна на хозяйстве. Только вот комнату извечного работяги-Папируса (а выяснилось, что обитала я именно в его апартаментах), по безапелляционному заявлению её же владельца, мне покидать пока запрещалось. Конечно, не считая тех случаев, когда мне необходимо было посетить ванную. Тогда мне либо помогали, либо я сама кое-как добиралась до такого далёкого, по ощущениям, пункта назначения. А всё хотя бы потому, что ещё как следует не набралась сил и не имела нормальной возможности твёрдо стоять на ногах. Но, слава Богу, лихорадка отныне не собиралась возвращаться. Всему виной было то мерзкое лекарство, вкус какового мне запомнится на всю оставшуюся жизнь. Его, кстати, откуда-то нарыл не кто иной, как… Санс. И это неслабо изумляло. Но более поражало то, что оно мне вообще помогло. Ещё и столь недурственно. Впрочем, и остальные лечебные процедуры, осуществлённые комиком по отношению к моему простуженному организму, также сыграли немаловажную роль. Сие наводило на занятные раздумья, ибо уж чрезмерно много скелетов хранил юморист в своём воображаемом шкафу. И нет, сейчас я вовсе не шучу. Вот ни капли. Ей-богу, ну не люблю я скрытных личностей! Поскольку предугадать их действия иногда очень и очень тяжело. Перевернув очередную страницу некоей детской энциклопедии с красочными картинками, я устало выдохнула. Было, мягко говоря, скучновато. Можно, в принципе, залезть в компьютер отсутствующего на данный момент владельца комнаты, но я всякий раз одёргивала себя от подобных идей. Это же неприлично всё-таки! Вот я бы непременно возмутилась, кабы узнала, что кто-нибудь лазил в моих личных вещах. «Дали тебе книжки? Дали. Сиди и не вякай. Развлекайся вдоволь». Недовольно поджала суховатые губы да шмыгнула носом. Н-да, так же и помереть можно из-за скуки, честное слово. Если не ошибаюсь, то там, в гостиной, должен находиться телевизор. Хм, как заманчиво… Нет, без спросу и внаглую шататься по чужой квартире, конечно, тоже не является правилом хорошего тона, но у меня уже закончилась вся нормальная литература. Спать не хочется. Заняться попросту нечем. Тоска по возможной семье, по миру на поверхности, по воспоминаниям съедает изнутри. Мне жизненно важно как можно скорее отвлечься. Я решительно захлопнула не слишком занимательную книгу и отбросила одеяло в сторонку. Затем опустила ступни на холодноватый пол да с горем пополам встала на ноги, худо-бедно сохраняя равновесие. Отличненько. Я иду. Шла к выходу из помещения, располагающемуся не так уж и далеко от эксцентричной, как и её обладатель, постели в форме машинки, минут пять, потому что тело так и норовило предательски завалиться набок. Преодолев препятствие в виде двери, я таки попала туда, куда хотела. Оставалось лишь одно весомое «но». Мне ещё нужно пройти по ступенькам, ведущим на нижний этаж, где и размещалась общая комната сего дома. Задачка не из лёгких, честно говоря. Невыразимое спасибо полезным перилам, не то бы валяться мне на полу со свёрнутой шеей да переломанными костями. Пульт я едва отыскала, а следом уселась на неясно чем набитый зелёный диван, при этом мрачновато глянув на лежащий правее от телека носок с кучей бумажек около него. Что у них тут вообще творится? Обстановку этой комнаты я сумела рассмотреть гораздо лучше только сейчас. И мне было впору хвататься за голову и рвать на себе волосы, поскольку об уборке тут, похоже, единственно что всего-навсего слышали, но никогда подобным не занимались. Естественно, те двое ведь лишь то и делают, что обитают в лесу, дабы подстерегать людей, устраивая им вынос мозга, и попутно пугать всех прохожих. Для меня же, жуткой любительницы чистоты, такое варварство было греху подобно. Возможно, когда я чуток приду в себя да окончательно выздоровею, то попробую навести здесь порядок. Так сказать, в благодарность за спасение и за то, что братья столь любезно приютили меня у себя. Усмехнувшись краешком рта своим мыслям, я переключила канал с некоей передачей МТТ. М-да, если я надеялась, что отыщу хотя бы тут что-либо интересное, то теперь стало предельно ясно — этому не бывать. Исключительно спустя четверть часа мне посчастливилось наткнуться на какой-то мало-мальски нормальный музыкальный канал. Правда, мелодии там все были какими-то чересчур медленными, убаюкивающими. Кажется, я попала на канал с колыбельными, не иначе. Осознание сего пришло только тогда, когда я, подпирая подбородок кулаком, принялась помаленьку клевать носом, после чего и вовсе заснула. Как вдруг мою сладкую дрёму нарушил звук того, что кто-то плюхнулся рядом на диван, а засим и узнаваемый басовитый голос: — Вижу, ты «весело» проводишь время, малая. «Хм, я настолько крепко уснула, что не сумела услыхать стука входной двери? Либо этот чудик опять воспользовался своими супер-пупер способностями?» Приоткрыла один глаз, меланхолично покосилась на усевшегося рядышком, лыбящегося во все тридцать два зуба вездесущего Санса и, едва шевеля губами, пробормотала: — А ты какого лешего тут забыл? Вы же вроде с Папирусом трудитесь в поте лица. — Хех, у меня перерыв на обед, — юморист заискивающе подмигнул мне, чуть различимо хохотнув, явно оценивая каламбур. «Ну да, ну да. Я почти поверила. Дайте мне кто-нибудь вилы — лапшу с ушей снимать… Так, ассоциации со спагетти одного до чёртиков трудолюбивого и упрямого “шеф-повара” здесь совершенно ни при чём!» — Но, хей, тебе стоит быть немного повежливее. Всё-таки кто знает, что случится, если мой бро прознает о твоих незаконных похождениях по нашему дому?.. — и он невинно так развёл ручонками. — М-м-м, — я вполне равнодушно зевнула, прикрывая ладонью рот да чувствуя, как всё та же играющая мелодия буквально проникает в разум, необратимо усыпляя его. Однако бороться против сего ужасно приятного безобразия всё ещё могла. — Наверное, сперва он будет долго орать и обзывать меня последними словами, а потом, — вновь смачный зевок, — закроет лет эдак на десять в своей комнате. — Хе-хех, ты утрируешь, мелкая, — издал еле уловимый смешок мой собеседник. «Так, с каких это пор я “мелкая”, а? Надо ещё хорошенько покумекать, кто тут из нас двоих помельче будет, разве нет?.. Угх, им всем ещё не надоело игнорировать мой истинный возраст?! Ну, этот костлявый дуэт хоть, слава Богу, уже обращается ко мне, как к особи женского пола. И на том спасибо за подобный прогресс, блин». — Скорее всего, он закроет тебя минимум лет на пять. Потому что, по его словам, такие, как ты, большая, — он сделал привычную уже театральную паузу, невесть зачем традиционно поскрёб черепушку выуженным откуда-то из недр кармана гребешком, а следом доселе непостижимым для меня способом опять сомкнул одну орбиту, — редКОСТЬ, хех. — Ха-ха-ха, — всего-навсего апатично протянула я в ответ, плавно погружаясь назад в блаженное полузабытьё. — А что это за скукотищу ты включила? — будто сквозь вату донёсся до ушей вопрос скелета. И далее та чарующая музыка неожиданно утихла, что послужило для меня ведром ледяной воды. Так внезапно меня из сна ещё ничто не вырывало. — Эй, — застигнутая врасплох, расправила плечи, нахмурилась да недовольно глянула на завладевшего пультом Санса. — Ну, я же смотрела… — Ты не смотрела, а засыпала, — справедливо поправил меня он, лукаво, как почудилось, ухмыляясь. — Тем более это специальный канал для тех, у кого бессонница. А на дворе нынче, между прочим, день. Чем ты потом будешь заниматься ночью? — Угадай с трёх раз, — ворчливо буркнула я, умащиваясь поудобнее, складывая руки на груди и сдувая с лица мешающуюся прядь чёлки. — Маяться дурью, разве не ясно? Я этим всё время теперь занята. — Хм, если тебе так невмоготу, то ты только попроси, и я притащу тебе книг из библиотеки Снежнеграда, — нежданно-негаданно предложил комик, уставившись в какое-то юмористическое шоу, которое он врубил. «О, здесь ещё и библиотека имеется в наличии? Любопытненько». — Эм, а с чего такая щедрость? — я сощурилась да скосила недоверчивый взор на него. — С того, что я твой должник, малая, — невозмутимо пожал плечами Санс, неизменно глядя в экран телевизора, на котором показывали нечто и вправду занимательное. По крайней мере, для него. — Мне, бесспорно, весьма лень что-либо делать. — «Опа, вот ты сам в этом и признался, голубчик». — Но и в долгах я тоже оставаться не люблю. Я со скептицизмом воззрилась на шутника: — Да ну? — Ага, — безучастно выдал он, гипнотизируя взглядом телек. — Что ж, тогда, если тебе не сложно, принеси когда-нибудь попозже что-то об истории или, например, о географии Подземелья, ладно? — Ага, — безразлично повторил мой собеседник, усердно делая вид, что ничего не произошло, и он, бедняга, вообще не в курсе, о чём я толкую. А мне меж тем довелось невольно призадуматься: каково это — иметь в должниках ленивого скелета-юмориста?..***
Следующие дни поползли уже чуточку быстрее. Во всяком случае, на данный момент я была хотя бы немного обеспечена здешней занимательной литературой, которую таскал мне мой самопровозглашённый должничок. К слову, как выяснилось, кое-какой одеждой и некоторыми предметами быта меня снабдил также сей хитрый, завсегда улыбающийся проныра. Да, каюсь, как бы там ни было, доверять ему до конца у меня всё ещё не шибко-то выходило. Уж больно он загадочная персона. Зато я, наконец, практически окончательно выздоровев, обрела возможность временами выходить на свежий воздух. Не без снисходительного позволения Великого Папируса, естественно. В первый мой так называемый выход в свет, сей неисправимый любитель спагетти, специально взявший выходной в тщетных попытках ловить людей (невзирая на то, что один экземпляр живёт у него дома), повёл меня на экскурсию. Только вот вместо демонстрации красот Снежнеграда и ознакомления с его заведениями, долговязый скелет с воодушевлением демонстрировал именно всем жителям города… меня. Не забывая при этом во всё горло с немыслимой гордостью хвастать о том, что у него есть друг. Да не просто друг, а «ЧЕЛОВЕК»! В общем, как я не провалилась прямёхонько там, ещё ниже под землю, правда на сей раз уже из-за стыда — мне неведомо. Стоит заметить, что эта прогулка была лишь началом моих мучений, виной которым послужило необдуманное как следует решение о дружбе человека с поверхности и скелета, имеющего невероятно завышенную самооценку. Оказалось, я невесть когда умудрилась напроситься на уроки кулинарного мастерства у сего человеко-охотничьего фанатика. Но когда подобное сумасшествие стряслось, вот хоть убей, не помнила! Чёрт, приготовление пасты в той крайне экспрессивной и воистину безбашенной манере, в каковой преподавал любитель головоломок, явно не являлось моим призванием. Да ещё и мне, по правде говоря, больше по нраву покушать, нежели готовить что-либо. А кто вообще не любит хорошенько поесть, не прилагая к этому почти никаких усилий? Однако было в обучении готовке и несколько плюсов. Во-первых, Папирус был неописуемо доволен, что уже сулило мне мало-мальски спокойный день и, самое главное, ночь. А во-вторых, стряпня его во время обучений на кухне порой дегустировалась мною, как ученицей, и я осторожненько так вносила некоторые коррективы во вкусовые качества лапши с соусом, советуя иногда добавить меньше одного ингредиента или побольше другого. Так, излюбленные спагетти Папируса постепенно начали обладать хотя бы каким-никаким, но вкусом, уже преимущественно походя на съедобное блюдо. Ибо в тот раз они были совершенно безвкусны отнюдь не из-за одного-единственного мороза. Следует отметить, долговязый скелет, к величайшему моему удивлению, вообще никогда не пробовал собственные произведения кулинарии. Ага, серьёзно. Объяснял он сие абсурдное явление тем, что банально обожает готовить спагетти да радовать ими окружающих. Вот и всё. Логика — умри, называется. Полагаю, основной причиной тому, скорее всего, являлось отсутствие вкусовых рецепторов у одного небезызвестного «шеф-повара», у которого, в принципе, и пищеварительной системы-то как таковой не должно существовать. А впрочем, это уже чересчур глубокая философия, ибо мне по сей день отыскать логичное объяснение подобным непонятным явлениям никак не удаётся. Поэтому, пожалуй, не будем лезть в такие дебри. К слову, с комнаты моего «наставника» я благополучно съехала, кое-как уболтав её владельца пустить меня спать на бугристый, пружинистый да безумно неудобный диван в гостиной. Ну, неловко мне было так нагло занимать чужую постель, вынуждая законного хозяина этих апартаментов кантоваться на полу. Потрясающим везением стало то, что он любезно согласился на смену моей дислокации, заодно безудержно треща о том, что дружба на расстоянии — самая крепкая, и что порой мы сможем устраивать «весёлые» ночные посиделки друг у друга, травя байки или рассказывая страшилки. Ну да, конечно. Нас двоих разделяют такие далёкие просторы деревянного пола, ступенек и дверей. Безусловно, наша дружба крепка, как сталь. Кстати, любитель головоломок регулярно убегал на некие тренировки с той самой таинственной Андайн, о которой постоянно болтал. По-видимому, она была ему не лишь учителем, но ещё и отличным другом, поскольку излишне уж весёлым он ходил после их совместных уроков. Тогда почему он жаловался, мол, у него совсем нет друзей, если их у него, в отличие от меня, вагон и маленькая тележка? Взять того же Санса, который хоть и брат ему, однако всё же отношения у них весьма тёплые, даже идиллические со всеми теми мини-дискуссиями по поводу бесконечной лени низкорослика, его плохих каламбуров да грязных носков, частенько валяющихся всюду по квартире. Хм, вероятно, обожатель готовки элементарно не понимает собственного счастья. Али ему попросту не хватает мозгов осознать? Ну, в любом случае, я приняла решение не вмешиваться в сию достаточно уютную иллюзию. Кто я такая, чтобы поступать подобным образом? Итак, пока братья занимались головоломками в лесу либо остальными своими делишками, я уже могла, абсолютно легально и не боясь гнева моего довольно заботливого нового друга, выйти на улицу. Некоторые жители города оказались весьма дружелюбным народцем. Правда, те, кто косился на меня с явственной неприязнью, несомненно, встречались гораздо чаще. Да и те, кто просто беззастенчиво пялился, впервые в жизни увидав такое чудо света, как человек, тоже отыскались в достатке. Короче, появление меня в Снежнеграде вызывало у горожан чрезвычайно смешанные чувства. Мне же следовало опасаться за собственную жизнь. Да-да, ибо доподлинно неизвестно, кому из монстров захочется завладеть крайне редким предметом в этих местах, имеющимся у меня, можно так выразиться, без моего же ведома. Человеческая душа. В одной из книжек, которые принёс мне Санс, чёрным по белому было написано, что монстр с душой человека — поистине могущественное существо. И никто не гарантирует, что в Снежнеграде не найдётся желающих заполучить подобную непостижимую мощь или же урвать награду от самого Короля, доставив меня к нему. Да чёрт, я после той книги на проживающих около меня скелетов начала недоверчиво коситься! Паранойя прорастала в моей головушке пышным цветом, заставляя шарахаться даже собственной тени. Однако почти каждый день я, стиснув зубы да сжав кулаки, с непоколебимой решимостью открывала входную дверь обвешанного новогодними гирляндами дома и, наполненная успешно скрываемым страхом, направлялась к располагающемуся неподалёку зданию «Библиотебки». Да-да, именно так. На вывеске в действительности была допущена ошибка. Как иронично. Над распахнутой дверью мелодично звякнули бубенцы. Ледяной сквозняк проскользнул в помещение вместе со мной. Благо, теперь я была одета по погоде. И всё стараниями Папируса. Ну, и немножко Санса. Малочисленные посетители тотчас же, как по команде, насторожились, повернули свои разномастные головы ко мне. Я, не слишком-то лучась дружелюбием, угрюмо покосилась в ответ на мгновенно отвернувшихся монстров, сидящих за столами в читальном зале. — Добро пожаловать в библиотеку, — утомлённо прокряхтели слева. — О, это снова ты, человек. «Нет, не я, блин. Или, быть может, тут где-то ходит ещё один такой же идиот, который неким необъяснимым образом умудрился провалиться под землю? Нет? Так и не задавай дурацких вопросов!» Флегматично переведя взгляд на «поприветствовавшее» меня зелёное создание, смахивающее на крокодила с нацепленными на свой удлинённый нос очками, я молча кивнула. Далее сняла дарованное моими сожителями тёплое пальто, оставляя его на вешалке, и, расписавшись в нужном бланке, потопала к книжным полкам. Буквально физически ощущая на себе привычные поедающие взоры клиентов библиотеки да слыша их тихонькие шепотки. «Ну, чего уставились, а?!» Поджав губы, я принялась с притворной заинтересованностью бережно водить кончиками пальцев по корешкам книг, имеющих самые разнообразные цвета обложек и всевозможные названия. Повышенное внимание посторонних постоянно сбивало меня с необходимых мыслей. А в этом месте — так тем более. Из-за чего мне ещё ни разу как следует не удавалось изучить тутошнюю литературу. Вечно приходилось сваливать поскорее, поскольку чувствовать на себе все эти взгляды было попросту пыткой. Ох, меня вообще как-то не прельщает быть белой вороной среди всех них. Серьёзно. Это недурственно напрягает. Дребезжание колокольчиков разрезало вязкое, звенящее затишье, а затем со стороны выхода раздалось: — Хей, мелкая, а я тебя уже везде обыскался. «Кое у кого вновь обеденный перерыв? В который раз за день, м?» Я мученически закатила глаза, тем не менее, не удержав ползущие вверх уголки губ, из которых вырвался бесшумный выдох. Далее подбоченилась и обернулась на вошедшего в помещение библиотеки, однако, вряд ли являющегося её непосредственным посетителем, Санса. — Ты же прекрасно знаешь, что если я отсутствую дома, то меня можно найти лишь здесь. Скелет не успел что-либо ответить, так как библиотекарь с чрезмерной вежливостью поприветствовал юмориста да попросил нас соблюдать тишину в его заведении. Явившийся сюда вездесущий низкорослик тут же примирительно поднял ладони и традиционно сморозил каламбур о том, что его уста будут навеки сомкнуты в этой комнате. Чем вызвал приступ дикого смеха у остальных монстров. «Ох, он и вправду неисправим». Я покачала головой и обратила взор назад к стеллажам с книгами, а следом, наугад выхватив одну из них, уселась за ближайший свободный стол, безмолвно кивая Сансу на место напротив. Он, усмехаясь пуще прежнего, миролюбиво пожал плечами с мерзким щелчком в костлявых суставах и принял моё приглашение. По глупой привычке облизнув пальцы, я пролистала до форзаца да начала изучать раздел содержания взятой мною книжки с говорящим названием «Истинная природа душ». Хм, а ведь я абсолютно нечаянно выбрала её. Не верю всё же в случайности, как ни крути. Ибо они почти никогда не бывают случайными. Сдвинула брови к переносице, заправила за ухо мешающуюся прядь волос, сызнова смочила подушечки пальцев слюной и открыла страницу с заголовком конкретно об отличиях человеческой души от душ монстров, тотчас же внимательно вчитываясь в текст. На самом деле, мне уже доводилось прочесть нечто похожее, но в ином фолианте. Однако именно об отличиях двух видов душ там, увы, сказано было маловато. К слову, что странно (а возможно, и нет) буквально в любой литературе, которую я изучала, как-нибудь, да и была затронута тема о бездушности людей и о том, какие они плохие, и вообще тираны да деспоты. Даже мне становилось страшновато. Отчасти-то это было правдой. Нет, ну, ясен пень, монстры, естественно, решительно недовольны тем, что их заточили под землю. Но сия информационная война не даёт толково пролить свет на все те события. Кто знает, что произошло конкретно, и кто прав, а кто виноват? Не берусь судить вот так, однобоко, поскольку это ни к чему путному не приведёт. И чем дальше читаю литературу жителей подземной страны, тем больше убеждаюсь в том, что это совершенно безрезультатная морока, и я банально трачу силы да нервы впустую. — Последнее время ты выглядишь обеспокоенной, — вдруг вполне бесстрастно констатировал сидящий напротив и подпирающий кулаком свою черепушку Санс, о присутствии которого я благополучно успела запамятовать. — Неужели ты так сильно не доверяешь нам, человек? Дёрнувшись, я сперва недоуменно, а после уже мрачновато воззрилась на него да еле слышно, неторопливо произнесла: — Видишь ли, зачастую полное доверие приносит не совсем хорошие последствия, — а засим встала, неспешно устремляясь к книжным полкам, дабы возвратить взятый мной томик, оказавшийся не особо-то и полезным, на законное место. — Иными словами: благими намерениями вымощена дорога исключительно в одном направлении. — Знаешь, если никому не доверять, то, в конечном счёте, можно навсегда остаться в абсолютном одиночестве, — как бы между прочим, напомнил скелет, ощутимо сверля мою спину взглядом белёсых огоньков, сверкающих в его орбитах. — А если чуть реже это совершать, то в твою спину будет меньше воткнуто ножей, — парировала я, взирая на него через плечо краем ока. Тут в нашу короткую философскую дискуссию опять вмешался библиотекарь, крайне учтиво призывая к молчанию, посему и мне, и комику пришлось заткнуться. Поставила почти бесполезную книжку, решая, что читать одно и то же об ужасных, беспощадных людях — не то, чего я желаю. Мне необходима истина. Конечно, может быть, я и сумею понять чувства, переполняющие народ монстров. И да, я искренне могу им пособолезновать. Но стоит глядеть правде в глаза — враждебное недоверие у нас совершенно взаимное. Да только вот неясно единственное — что конкретно я сделала всем этим созданиям? Неужто это именно я развязала войну да убивала их соотечественников? Или я отправила несчастных монстров на вечное заключение в Подземелье? Хм, а возможно, моих рук дело то, что у них кризис и тяжёлые времена?.. Да нет. Подобной деятельностью мне, к счастью, заниматься не приводилось. Так и кто из нас здесь сеет нацизм с дискриминацией, м? Неужели население подземного королевства может вот так просто взять и обвинить меня во всех людских грехах, лишь потому, что я принадлежу к этой расе? А они ведь обвиняют, я уверена. Ибо тогда большинство из них не смотрело бы так волками в мою сторону. Чудно́, что Сансу с Папирусом до сих пор ещё тёмную не устроили за то, что они якшаются с людьми. Али же братья-скелеты столь уважаемые (либо сильные?) ребята, что их элементарно опасаются? Тогда, вероятно, только по причине пребывания моей персоны под защитой этих двоих меня и не трогают. Что бы стряслось в противном случае, я боюсь даже представлять. Однако и всецело доверять сему улыбчивому, обманчиво дружелюбному да ленивому недоразумению в тапочках я тоже не намерена. А насчёт любителя спагетти, ну… Похоже, он действительно безвредный. По крайней мере, для меня. Как бы то ни было, хочется в это верить. И также есть острое желание по-настоящему довериться кому-нибудь. Иначе я определённо сойду с ума. Постояв с минуту-две напротив стеллажей, погружённая в раздумья, я измученно вздохнула. «Отчего мне досталась такая хреновая судьба?» Развернулась, снова встречаясь взором с шутником. Выдавила нечто наподобие улыбки в ответ на его обычную усмешку и как можно тише сообщила, что уже отыскала себе достаточно необходимой информации да намереваюсь уходить. Санс на это исключительно развёл руками и также вышел из-за стола. «Я буду следить за тобой…» Поморщилась да не шибко довольно поджала губы, наспех натягивая великоватое мне пальтишко, застёгивая его на несколько пуговиц, после чего попрощалась с владельцем библиотеки. «… своими глазницами». Не утруждаясь придержать дверь пред неумолимо топающим по пятам скелетом, буквально опрометью выскочила наружу, мигом оттопыривая воротник и накидывая на волосы капюшон, поскольку на улице в который раз разыгралась нешуточная метель. Посему народу вокруг поубавилось. «Проклятье, ненавижу, когда каждый мой шаг контролируют! Да ещё и так навязчиво». Тёмная, низенькая фигура, неясно как молниеносно очутившаяся подле меня, вынудила прибавить ходу. «Ха, какой резон стараться избавиться от того, кто, по-видимому, умеет моментально перемещаться в пространстве?» Замедлила поступь. Дальше приостановилась, нервно теребя ткань рукава пальто. Мысленно сосчитала до десяти. Всегда помогало. А сейчас нет. Почему же я не удивлена? — Ты напрасно пытаешься убежать, человек, — донеслось до слуха сквозь завывание вьюги. Покосилась на стоящего возле меня скелета, запихнула озябшие ладони глубоко в карманы и лишь сдавленно буркнула: — Знаю. — Хех, а ещё не надо так недоверчиво ко всем относиться. Особенно к тем, кто стремится тебе помочь. На последней его фразе, я готова была поклясться, огоньки в чернеющих орбитах у него еле различимо мигнули. Правда, из-за пониженной видимости наверняка утверждать не берусь. Повела плечами, отведя взгляд да испуская изо рта вместе с судорожным выдохом витиеватые облачка пара. — Я уже высказала свою позицию по отношению к доверию. Я никогда не буду полностью верить тем, кто не до конца доверяет мне. Увы. — Это правильно, — внезапно кивнул черепом мой собеседник, тоже засунув кисти в бездонные карманы своей куртки. — Но и я тебе уже сказал, что нужно знать меру. Знаю. Я, чёрт побери, знаю это! Однако как можно понять, что на уме у того, кого ты слепо считаешь другом? Возможно, за твоей спиной он распускает о тебе гадкие, лживые сплетни, направо и налево разбалтывает вверенные ему секреты? Или собирается устроить подлянку. Ты никогда этого не узнаешь, пока истинная личина так называемого «товарища» не проявит себя во всей красе. Только вот тогда уже будет поздно. И долго, очень долго, тебе ещё придётся собирать ошмётки разбитого сердца воедино, чтоб заново научиться кому-либо доверять. Это того не стоит. Это бессмысленно. Так не лучше ли и вовсе прекратить бесцельно ходить по сему проклятому замкнутому кругу? Дабы снова и снова не начинать всё сначала?.. Я заглянула обратно в «глаза» скелету да чётко, уверенно изрекла: — «Меру»? Разве существует такое понятие, когда ты не имеешь ни малейшего представления, о чём думают окружающие на самом деле. — А потом нежданно даже для себя полюбопытствовала: — Вот скажи честно, ты встречался когда-нибудь с людьми? До меня? — Было дело. Когда-то. Давно, — коротко, обрывисто, со странноватой и, как послышалось, нетипичной смурной интонацией. На миллисекунду почудилось, что и сам Санс помрачнел. Я вновь списала это на разбушевавшееся воображение, а также на ветер, что забирался под одежду, пробирал аж до костей да нёс с собой крупные мокрые хлопья снега, назойливо прилипающие к ресницам, щекам и вообще ко всему подряд. — Что ж, не повезло, — изобразила на лице практически сочувственную, горькую улыбку. — Уж поверь на слово, я в общих чертах припоминаю, каков сейчас мир на поверхности. Долго рассказывать всё, но в нём чересчур много одиночек, либо просто небольших коллективов, связанных одной лишь идеей или банальной взаимовыгодой. Каждый использует друг друга, как умеет. Почти все воюют меж собой за какую-нибудь чушь. Завести по-настоящему лучших друзей попросту невозможно. Узы дружбы рвутся там слишком уж часто, причём ещё чаще из-за всяких пустяков. И потому лучше бы тебе не говорить ни о каких «мерах», ведь мой мир по уши погряз во лжи и ненависти!.. — Перевела дух да, мало-мальски сохраняя самообладание, уже не с тем прежним запалом продолжила: — Поэтому ответь честно, как я могу доверять тем, у кого на весь род людской огромный такой зуб, а? Санс молчаливо взирал на меня, по обыкновению не выдавая ни капли эмоций. Вот только беловатые огни в глазницах потемнели, а на лицевую часть черепа легли чёрные тени. — Я не знаю, малая. Не знаю, — наконец, выдохнул он, по-прежнему глядя на меня снизу вверх. — Всё, что я знаю, так это то, что не все вокруг подряд плохие и не все хорошие. Золотой середины нет. И никогда не будет. Так что смысл пытаться отыскать родственную душу остаётся всегда. В конце концов, ты же как-то нашла общий язык с моим братом. — Это исключение, — пожалуй, слишком резко выпалила я, осеклась, закусила треснутую губу, а засим отвернула голову в сторону да на порядок тише, практически полушёпотом добавила: — Он… исключение. Он добрый и по-детски наивный. Ну и глупый чуток, чего уж скрывать… — Верно. И именно это заставляет тебя ему доверять, не так ли? — «Риторический вопрос». Я поджала обветрившиеся уста, безмолвно воззрившись на комика. Теперь неизменимое выражение «лица» Санса, кажется, значительно просветлело. — Поверь, я в курсе. Сам это проходил. Так что на его примере можно убедиться, что не всё потеряно… Помолчали. Не ведаю, какие размышления вертелись в черепной коробке у юмориста. Я же возвела очи к небу, какового здесь и не существовало вовсе. Снег с плотных облаков под шипастым пещерным потолком тотчас же принялся беспрерывно падать прямо на алеющие из-за мороза щёки, приоткрытые губы, навязчиво лезть в глаза, мгновенно тая на тёплой коже, оставляя за собой влажные капельки да принуждая жмуриться. «С ужасом осознаю, что и ему мне теперь хочется доверять. Так нельзя». Сморгнув с ресниц надоедливые снежинки, я заново посмотрела на скелета, буравящего пустым взором область где-то слева от моего плеча. «Он же чрезмерно скрытен. Излишне загадочен! А тем своим злым видом он вгоняет в первобытный страх!» Но… отчего-то создаётся впечатление, что и он также хлебнул за свою жизнь немало дерьма. Причём доподлинно неизвестно, сколько он уже живёт на этом свете. Возможно, он видит одно и то же снова и снова, бесчисленное количество раз?.. Точь-в-точь как Ториэль? — В таком случае, — я вытянула слегка покрасневшие руки из карманов, — может быть. — Кисть сама по себе потянулась по направлению к задумавшемуся Сансу. — Начнём всё сначала? — Краешки губ разошлись в слабой, однако добродушной улыбке. Скелет, едва заметно встрепенувшись да возвратившись с небес на землю, с лёгким неверием глянул на мою вскинутую ладонь. — Здравствуй! — склонив голову набок, я улыбнулась ещё шире, с нескрываемой миролюбивостью смыкая веки. — Меня зовут Лиора. Будем друзьями? — Хех, ещё как будем, — мне не было видно, как странная тень упала на костлявое «лицо» моего собеседника. Я с замиранием сердца ожидала того, как он лениво вытащит кисти из карманов и совершит судьбоносное рукопожатие. — И да, меня зовут Санс. Скелет Санс. — Рада знаком… — мне довелось прерваться, ибо меня резко посетило ощущение дежавю, поскольку после того, как наши ладони соприкоснулись, раздался узнаваемый, безобразный да громкий звук, описывать который просто-напросто отвратительное занятие. Посему я отдёрнула руку и возмущённо возопила, уже с укором смотря на заливающегося смехом горе-шутника: — Санс, чёрт возьми, ты что, опять?! — Хе-хе-хех, ну а ты опять купилась! Поверить не могу! Не удержавшись, я тоже издала практически беззвучный смешок, затем сдавленно прыснула в сторонку, а дальше уже открыто захохотала, чуть прикрывая рот кулаком. Шагающие мимо прохожие косились на нас, как на умалишённых. «Божечки, он никогда не меняется». Но разве это так уж плохо?..