Мной овладела апатия, И я не знаю, как избавиться от неё. Хочется сменить обстановку, чтобы всё вокруг поменялось, Сделать что-нибудь, чтобы сбежать от этого. Вставай, поднимайся, приложи усилия, пересиль себя! Беги так быстро, как только можешь! Bastille — "Lethargy"
***
Оглушительный рёв воздуха и гулкий стук крови в ушах. Неумолимо удаляющийся, едва видимый сквозь чуть сомкнутые веки тёмный силуэт рыцаря в доспехах, стоящего на краю сломанного моста. Безжалостно треплющий волосы и бьющий в спину ветер. Мерзейшая влага, предательски текущая по щекам. Отбивающее барабанную дробь сердце. Резкий, чрезмерно неожиданный, пускай и смягчённый чем-то удар сзади вышибает весь воздух из лёгких. Боль. Чересчур яркая. От неё очи до предела распахиваются. Плотная, словно бы живая темнота: единственное, что они могут узреть. Де-жа-вю. Несколько жёлтых лепестков, а в придачу ещё и целое облако из золотистой пыльцы плавно спикировали на лицо. Жадно хватаю ртом такой недостающий кислород и отфыркиваюсь. Затылок, лопатки, руки, да и остальные части тела будто пылают огнём. Меня мутит. Перед глазами всё кружится, порой вырисовываются фантасмагорические узоры, либо мигают разноцветные огоньки. Тяжеленная, аки чугун, голова словно бы трещит по швам. Больно. Чертовски больно, мать вашу! Я не понимаю, что произошло. Толком не осознаю, где я. Полагаю, я умерла. Но все ощущения, увы, указывают на абсолютно противоположное. Противный запах проникает в нос, принуждая чихнуть. Мне известно, откуда берётся сей слащавый аромат. «Во-о-от. А сейчас появится сумасшедший цветок и начнёт втирать мне о здешних законах, вместе с тем, естественно, дав ни за что ни про что хороших люлей. Плавали, знаем». Да, я припоминаю это. Впрочем, и запас воспоминаний, приобретённый после первого падения, вроде бы тоже до сих пор сохранился. Тогда, скорее всего, я переместилась назад во времени, не так ли?.. «Божечки, ну что за метафизический вздор?!» Однако нечто новое вплетается в сию достаточно узнаваемую картину. Шелест воды. Практически беззвучный, убаюкивающий, ужом проникающий в сознание, тем самым усыпляющий бдительность. Прямо так и хочется заснуть просто там, где я лежу. «Нельзя!» Распахнув веки, мгновенно порываюсь подняться, потому как холодная жидкость отвратительно омывает раскинутые в стороны ноги и руки. Передо мной всё начинает двоиться. Со сдавленным стоном падаю обратно на цветочную клумбу, на которую давеча приземлилась. Предпринимаю ещё одну попытку встать. Вновь тщетно. «Ещё разок». Всё без толку. «Снова, ну же!» Напрасно. Крепко-накрепко зажмуриваюсь. Чисто машинально утираю тыльной стороной запястья сочащуюся из носа липкую жидкость. Наконец-то додумываюсь мало-помалу перевернуться на живот. «Да, так и вправду проще. Проверенный метод же». Судорожно выдохнув да приподняв невыносимо тяжёлое тело, кое-как упираясь трясущимися ладонями во взрыхленную землю подо мною, я расфокусированным взором обвела территорию, где очутилась с лёгкой лапищи Андайн. Ну, что ж, признаюсь, то, что я угожу на свалку, — для меня стало поистине непредсказуемым «сюрпризом». Вот где я ещё уж точно не бывала. Кстати, поблизости обнаружился и раздробленный едва ли не на мелкие щепки кусок деревянного моста, заодно с каковым я сюда, собственно, и свалилась. Встала на вовсю подкашивающиеся ноги также далеко не с первого раза. Сошла с небольшого возвышения, где росли золотистые и теперь изрядно помятые, искорёженные цветы, на которые я недавно упала. Ступни аж по самые щиколотки молниеносно оказались в холодноватой, слегка плещущейся из-за моих движений, водице. «За-ме-ча-тель-но! Для общей радости мне не хватает только заново захворать!.. Ну, зато я хотя бы вроде как не умудрилась себе ничего сломать. Эх, и на том спасибо». Шатаясь из стороны в сторону да еле не падая просто-напросто в воду, я бесцельно поплелась вперёд, обходя разбросанные тут и там груды из разномастного мусора, причём собранного в кучи самых различных размеров. По дороге попался текущий прямо из потолка пещеры водопад с проплывающим по нему всяким-яким барахлом, которое безвозвратно исчезало в чёрной яме. Чем далее шла, тем больше рухляди встречалось на пути. Начиная от старого велосипеда, поломанного компьютера и заканчивая допотопным холодильником да дырявой ванной. Взгляд автоматически зацепился за смутно знакомый манекен, мирно стоящий на специальной подставке в сторонке. Помнится, с аналогичным товарищем мне однажды предлагала поболтать добродушная Ториэль. Притормозила напротив этого весьма потрёпанного временем объекта, так удачно имитирующего какую-то явственно неестественную форму. Мрачновато усмехнулась, безучастно воззрившись на вызывающее несвоевременные ассоциации подобие чучела, и ни с того ни с сего присела в шутливом, ломаном реверансе, придерживая по бокам воображаемые полы платья. — Добрый день, господин Манекен. Как поживаете? Как ваше здоровьице? «Божечки, она что, действительно тогда желала, чтоб я совершила именно это?..» Кажись, я всё-таки окончательно рехнулась, поскольку в ответ, по идее, бездушный предмет вдруг резко открыл очи и во всё горло (если таковое, конечно же, имеется) возопил: — Да хреново всё! И я не «поживаю»! А «здоровьица» у меня уже как лет сто не было, непроходимый ты тупица! «Хм, кажется, он не расположен к разговору». Я так и осталась стоять на месте с дёргающимся на нервной почве веком. А затем, ничуть не стесняясь, захохотала во весь голос. Признаю, стоит отметить, что это был всего-навсего очередной приступ истерики. — Ты чего ржёшь, глупец?! Думаешь, я смешон?! — взревел оскорблённый моим поведением… манекен. Ещё пуще залилась истерическим смехом, за малым не повалившись прямиком в холодную водицу, ибо ослабшие ноги уже неважнецки держали меня. Из уголков глаз аж слёзы покатились. «Ой, мамочки! Ой, не могу! Ой-ой-ой! Он говорящий!.. В действительности говорящий! Ториэль, чёрт возьми, я жалею, что не взяла у тебя пару уроков по беседам с чучелами». Не то бы именно сей экземпляр определённо не выглядел бы на данный момент столь озлобленно. И не продекларировал бы весьма многообещающе: — Идиот. Идиот! ИДИОТ! — неясно как этот крайне разъярённый мистер нежданно-негаданно начал ужасно активно да хаотично мотать всеми немногочисленными частями своего и так не обладающего конечностями, конусовидного тела с овальной башкой, заодно ни на минутку не переставая вопить: — Ты пожалеешь! Смеётся тот, кто смеётся последним! И это буду я… Ха! Аха-ха-хах!.. Однако его пламенную тираду, сумасшедший гогот и воистину (пф-ф) ДИКОвинные «пляски» оборвали крупные в размерах капли влаги, принявшиеся накрапывать на него сверху. Мне довелось прекратить беззастенчиво ржать да с недопониманием уставиться на моего собеседничка, какового не пойми почему нехило так перекосило. «У него аллергия на воду? Хм, не исключено». — Чт… — Кажись, бедняга, недурственно так офигел. А водица тем часом продолжала щедро его поливать. — Это ещё что? Аргх, кислотный дождь?! — он таки худо-бедно взял себя в руки, которых, к сожалению, не существовало, и осторожненько, бочком так, бочком предпринял попытку ретироваться. — О, забудь! С меня хватит! — и был таков. Я непонятливо моргнула да машинально возвела осоловевший взор кверху. «Как дождь вообще мог идти в одной конкретной точке, даже ничуть меня не задев?» Впрочем, мне пришлось вмиг позабыть обо всех вопросах и о безумном манекене, потому что на сцену вышло более эксцентричное действующее лицо. Предо мною просто в воздухе парило типичное себе такое, соответствующее всем канонам мультфильмов… привидение. Ага, «дикое, но симпатишное». Разве что без мотора. Ха-ха. Ох, было бы весело, кабы не было так грустно. «Так, тихо. Спокойствие, только спокойствие». Антропоморфная коза и живые скелеты ведь не сумели поразить меня столь мощно. Неужто какому-то призраку это будет по плечу. Уф, ну могу сказать наверняка, что привидений здесь увидать я никак не рассчитывала. Ёлки-палки, неужели подобное вообще возможно?! Хех, видимо, в этом мире — очень даже. Посему я и застыла, безмолвно да ошарашенно пялясь на сие белёсое, опускающееся чуток ниже чудо природы с огромными печальными чёрными глазёнками. Али это, может, кто-то банально натянул на себя простыню и балуется, пугая таких дурачков, как я? Хотя нет, он же, блин, прозрачный — это даже слепому заметно! А ещё мне стало вполне заметно, как из его наполненных безграничной тоской очей течёт нескончаемый поток слёз. Ах, вот что за «кислотный дождь» то был. Эм, а разве фантомы способны плакать? — Прости, я прервал вас, не так ли? — осведомился грустный призрак настолько горьким и тоскливым тоном, что у меня поневоле сжалось сердце. — Как только я прилетел, твой друг тут же ушёл. О нет, вы вроде как веселились… — Да ничего подобного, — как можно мягче изрекла я, стараясь выдавить из себя слабую, ободряющую улыбку, ибо чрезвычайно печальным казался сей чудак. — Вам не за что извиняться. На самом деле, я его даже и не знала. — О нет, ты обращаешься ко мне так уважительно, а я совсем не подумал о манерах, — тотчас же запричитало абсолютно несчастно смотрящееся привидение. — Как неловко получается, ох-хо-хох… — и, походу, окунулся в депрессию пуще прежнего. — Думаю, я знаю, как решить это недоразумение, — вяло из-за несусветной усталости и боли во всём теле пробормотала я. Идея была не лучшей, после всего-то, что творилось ранее. Но мне уже откровенно пофигу. — О, и как же? — с долей заинтересованности полюбопытствовал мой призрачный собеседник. На что я, простодушно да широко улыбнувшись, выдала: — Моё имя Лиора. А как зовут тебя? — О-о-ой, — тёмные глазищи фантома стали ещё шире, зато стоящая в них влага начала постепенно иссякать. — Но моё имя такое некрасивое. Ты точно хочешь, чтобы я произносил его вслух? — Точно-точно, — утвердительно кивнула я, взирая на это меланхоличное и оттого милое недоразумение. — Ох, хорошо. Ну, эх… Почти все здесь зовут меня Напстаблуком. Хотя под словом «все» я подразумеваю «практически никто», так что, вот… — по-видимому, ему всё же не шибко-то понравилось звучание его, как он считал, «некрасивого имени», поскольку привидение понуро уставилось на плещущуюся воду, до сих пор беспардонно омывающую мои ноги. — И не такое уж плохое у тебя имя. По мне, так моё намного хуже будет, — честно посетовала я, возведя очи горе. Нет, серьёзно, родители одарили меня просто-напросто «шикарным» имечком. Можно было что-нибудь и покрасивее придумать, ей-богу. Призрак на сие лишь в очередной раз опечаленно вздохнул, решив, верно, что я пытаюсь его таким способом подбодрить. Ну, в принципе, отчасти это было правдой. Затем же фантом внезапно с прежним унынием сообщил: — Знаешь, я ведь уже видел тебя однажды несколько раз. В Руинах. Но ты повсюду ходила с той красивой дамой в платье, поэтому я никак не решался познакомиться, ох… Я не могла не удивиться и не умилиться подобной стеснительности этого чудика. «Эх, ну что за настрой?» Складывается впечатление, что он вообще никогда не бывает весёлым. А хотя, что ещё прикажете делать тому, кто застрял в этом мире на веки вечные, причём без какой-либо цели в жизни? Правда, возможно, у сего экземпляра всё-таки есть какие-нибудь стремления? Кто ж его знает… — Ну, так не беда, — как можно оптимистичнее подмигнула ему я. — Теперь-то мы знакомы. Так что нечего переживать. — О-о-ой, — вновь неопределённо протянул призрак, наверное, не ведая, что и отвечать на подобные слова из-за непривычки. — Эм-м-м, знаешь, я живу тут неподалёку… И ты можешь зайти ко мне как-нибудь в гости. — Бедняга опять помрачнел и добавил: — Если, конечно, захочешь. Однако я ни в коем случае не настаиваю. Я пойму, если ты занята. Всё в порядке. Не волнуйся. Мне просто захотелось предложить… Господи, он хоть когда-нибудь теряет свой угрюмый вид? Просто подобное настроение непроизвольно передаётся и мне, из-за чего на душе становится совсем худо. А организм так и разрывает от боли да изнеможения. Виски нещадно ноют. Бесчисленные раны жутко щемят и зудят из-за попадающего в них солёного пота. В ушах шумит не только шелест плещущейся воды, в которой по щиколотки окунуты мои ноги. Ох, я элементарно нуждаюсь в отдыхе после недавнего марш-броска. Мне кажется, иной выбор попросту отсутствует. И плевать на все вероятные последствия. — Нет, Напстаблук, — на грани слышимости вырвалось у меня вместе с хрипловатым, судорожным выдохом, — сейчас я не занята. Поэтому с радостью приму твоё предложение. — О, правда? — в глазёнках у несчастного привидения на долю секунды зажглись искорки неподдельного восхищения. — Я не ожидал, что ты согласишься. Ну, тогда пойдём за мной, — и он бесшумно заскользил по воздуху, продвигаясь вперёд. Пошатываясь туда-сюда да еле передвигая ступнями, я покорно пошлёпала за ним по надоедливой и недурственно холодной водице, на автомате обхватив себя за плечи подрагивающими ладонями. «Проклятье, если обратно заболею, то это будет полный писец». Слава Богу, дальше я имела счастье, наконец, покинуть сие водное царство и шагнуть на мало-мальски сухую да твёрдую земелюшку. Напстаблук с неизменной плавностью летел передо мною, регулярно вздыхая не пойми отчего. «Походу, он всё же постоянно такой». В вертикальном положении сохраняла себя лишь усилием воли. Боже-Боже, не станет великим дивом, если я окочурюсь из-за переутомления, переохлаждения и вдобавок от голода. Пока размышляла о вариациях своей потенциальной кончины, мы с фантомом, кажется, пришли (или приплыли?) к точке назначения. Впереди замаячило два стоящих рядышком друг с другом дома довольно странной наружности. Впрочем, я уже искренне уморилась изумляться, и приняла это как должное. Одно из причудливо изогнутых зданий имело синеватый оттенок, второе же было окрашено в кирпичный цвет. Да уж, тут любой перфекционист слюной изошёл бы, ибо все детали у обоих домов были настолько симметричными, что не придерёшься. Однако мне было как-то не до подробного осматривания этих шедевров архитектуры. Если я сейчас же не прилягу отдохнуть, то определённо загнусь, шлёпнувшись в обморок прямёхонько здесь. Напстаблук, по-прежнему пребывая в апатичном расположении духа (упс, каламбур), как и положено призракам, попросту прошёл непосредственно через синеватую дверь. А потом, по всей видимости, молниеносно вспомнив о приличиях, наполовину высунулся из того места, куда давеча занырнул, тоскливо взирая на уже ничегошеньки не соображающую меня. — О-о-ой, прости. Я совсем забыл, что ты не умеешь ходить сквозь стены. Ох, я такой негостеприимный. — «Господи, когда ж ты, в конце концов, перестанешь хандрить?!» — Просто нажми на ручку и толкни дверь, ладно?.. — и меланхоличное привидение сызнова скрылось в своих владениях. Мне ничего не оставалось, кроме как прислушаться к его совету. Помещение, в которое я уже почти заползла, не чуя себя от изнеможения, было небольшим, но всё равно чересчур просторным. Зато здесь имелась в наличии уйма дисков, паутина в углу, старенький холодильник, телевизор и даже рабочий компьютер, подле какового и завис (в двойном смысле слова) хозяин жилища. На округлую «голову» фантома неким неизвестным образом были нацеплены наушники. — Тут пустовато, но чувствуй себя как дома, — учтиво и в то же время с обычной грустью изрёк владелец апартаментов. У меня же начала кружиться голова. По телу прокатилась волна гадкой дрожи. Омерзительный ком понемногу подступал к глотке. Трясущиеся ноги на миг подогнулись. «Всё. Больше не вынесу». Меж тем мои онемевшие губы уже совершенно безотчётно да вяло бормотали: — Напстаблук, дорогой, можно я у тебя тут чуточку поваляюсь? Самую малость. — О… П-пова… Н-на полу?.. — сколько ошеломления вперемешку с неверием в его интонации — подумать страшно. — На полу, на полу, — согласливо покивала я, а следом, больше не утруждаясь сдерживаться, рухнула прямиком ниц. Не слыша восторженного бубнежа призрака о каких-то там традициях и о мусоре. Не ощущая острой боли в знатно ушибленном лбу. Поскольку вырубилась буквально в мгновение ока, будто кто нажал на тайную кнопку отключения питания моего организма.