Но если ты когда-нибудь упадёшь И не сможешь подняться, Если у тебя не останется сил встать, Я протяну тебе руку. Когда жизнь становится всё труднее, Когда тебе больно, я буду рядом, Чтобы помочь вынести все тяготы. Где бы ты ни была, в любое время, Ты должна знать: я буду бороться за тебя… Daughtry — "I’ll Fight"
***
Фигура в металлических латах стоит на вершине возвышающейся надо мной каменистой, зубчатой скалы. Странное аловатое зарево служит устрашающим фоном данному зрелищу. Нещадно завывающий ветер развевает её кроваво-красные волосы. Звенящее затишье регулярно прерывает отдающийся раскатистым эхом мерный звук бьющихся о землю пещеры капель. «Что же, в конечном счёте, рано или поздно это бы всё равно произошло». Когда я дотопала до темнеющего прохода в горе, жаждущая моей гибели дамочка по обыкновению внезапно появилась у меня на пути. И мне нужно было бы бежать отсюда со всех ног, но тело моё словно парализовало из-за животного ужаса, внушаемого этой особой. Будто бы её аура нарочно неким немыслимым образом удерживает меня на месте. — Семь, — как шелест травы, на грани слуха изрекает Андайн. — Семь людских душ, и Король Азгор станет Богом. — А затем она становится в профиль, вероятно, всматриваясь куда-то вдаль, после чего совершенно равнодушно произносит: — Шесть. Столько мы собрали до сих пор. Меня колотит как при лихорадке. Я ненавижу себя за то, что вновь догадываюсь, к чему она клонит. «Господи, они всё-таки убили… Убили шестерых человек! За что?! Неужели те люди всё же чем-то навредили монстрам? Или их жизнь прекратилась просто так? В точности, как это случится сейчас и со мною?..» — Понимаешь? — осведомилась рыцарь и, снова не дожидаясь ответа, продолжила: — С помощью твоей седьмой и последней души этот мир преобразуется. Однако, сперва, в дань уважения тем, кто даровал нам возможность зайти так далеко, я обязана рассказать тебе трагическую историю нашего народа. — И она взялась за повествование. Правда, тон у неё был не шибко-то воодушевлённый: — Всё началось давным-давно… Засим её офигительная история прервалась. Пауза слегка затягивалась. У меня начинала затекать шея от того, что я чрезмерно долго смотрю вверх, задрав голову. А потом Андайн вдруг с резкостью рявкнула: — Нет, знаешь что? — Далее, полностью теряя образ невозмутимого героя, она взревела уже во всю глотку, отчего мне довелось с горем пополам опасливо попятиться: — К чёрту всё! Почему я должна рассказывать тебе эту историю, когда ты вот-вот умрёшь?! — и издала протяжный оглушающий рык, нежданно повернулась ко мне спиной, рывком стащила с себя шлем. Следом оглянулась через правое плечо, многообещающе сверкая яростным взглядом жёлтого ока с вертикальным, как у кошки, зрачком. Крутанулась на сто восемьдесят градусов. Шок — вот как можно было в целом описать моё нынешнее состояние. Я-то планировала увидеть под доспехами прекрасную деву-рыцаря, мужественную валькирию. А в итоге, встретилась визави с криво усмехающейся во весь рот острейшими на вид желтоватыми клыками, безносой человекообразной рыбой. Обладающей копной длинных огненно-алых волос, собранных на макушке в хвост, и вдобавок кожей, устеленной чешуёй синеватого оттенка, да ушами, преимущественно смахивающими на плавники. А в придачу, видимо, ещё и лишённой левого глаза, поскольку его скрывала чёрная пиратская повязка. В этом амплуа сия смертоносная персона вселяла ещё более мощный страх. Из-за него никак не получалось нормально ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сердце трепетало с несусветной силой, порываясь, верно, пробить рёбра, наконец, выскочить из груди и свалить подальше от всего этого безобразия. По коже периодически табунами пробегались мурашки. Кончики пальцев исподволь похолодели. «Теперь, когда монстрёнка рядом нет, она настроена абсолютно серьёзно». — Ты! — меж тем горлопанила Андайн, указав на меня пальцем в металлической перчатке. — Ты стоишь на пути всеобщих надежд и мечтаний! — Я просто-напросто хочу домой! — таки худо-бедно обретя дар речи, с неподдельным отчаяньем да раздражением воскликнула я, взирая на антропоморфную рыбу снизу вверх. — Что в этом такого?! — Ха, не смеши меня! — тряхнув роскошной шевелюрой, неистово взвилась сия девица, прожигая меня полным ненависти взором. — Тебе что, опять надо повторить всё, что я говорила ранее?! Ну, так вот… я не собираюсь этого делать, глупый ты человек! — И едва различимо пробормотала в сторонку: — А я-то уж было подумала из-за исторических книг Альфис, что люди крутые с теми своими гигантскими роботами и цветистыми воительницами. — «Божечки, в этом мире существует хотя бы один-единственный монстр, который не несёт всякую ересь? Походу, нет». — Но ты? — она заново блеснула по направлению ко мне агрессивным взглядом. — Ты просто трус! Прячешься за тем ребёнком, чтобы снова и снова сбегать от меня! А, и не будем забывать про твои малодушные благочестивые штучки! — Выражение её лица исказилось в издевательской гримасе, а сама женщина гадким нарочито писклявым голосочком запричитала: — О-о-о-о, я же так много делаю, обнимаясь со случайными незнакомцами!.. Я только нахмурилась да сжала подрагивающие ладони в кулаки, ощущая, как в груди постепенно начинает клокотать чувство истинного гнева. Сия рыбина тем временем резко сменила интонацию на совершенно не шутливую и озлобленно выплюнула: — Знаешь, что было бы более ценным для всех нас? Если бы ты был мёртв! Так-то, человек. Твоё существование — преступление! Твоя жизнь — это всё, что стоит между нами и нашей свободой!.. «Это не мои проблемы! Меня это не касается ни в коем разе. Я попросту хочу возвратить воспоминания. Ничего больше!» Не дожидаясь, пока женщина-амфибия договорит свою пламенную, душещипательную тираду и всенепременно меня атакует, нанизав на копья, аки шашлык на шампуры, я крепко зажмурилась да на еле-еле передвигающихся ногах опрометью сиганула точнёхонько в чернеющий предо мной проход. «Раньше бы так, чёрт его дери!» Ну, нафиг! Я вам тут не наивный герой мультика, чтоб по традиции стоять смирно и спокойненько дослушивать все коварные планы злодеев до конца. Я жить, блин, хочу! И сие желание значительно мощнее того противного ощущения, создаваемого идущей от Андайн энергией опасности, которая столь усердно старалась задержать меня на месте. — Ах ты!.. Стоять, жалкий трусишка! — послышался мне вдогонку разъярённый вопль жаждущей меня убить особы. «А вот хрен тебе, сумасшедшая рыбёшка!» За малым не спотыкаясь, я буквально летела, не обращая внимания ни на что. Впереди замаячил поворот. Необходимо было всего-навсего заскочить туда, дабы увильнуть от уже несущегося сюда града из копий. Тогда бы я сумела выиграть для себя немножко времени. Однако я не успела. Бесчисленное количество острых лезвий холодного оружия прочно вонзилось в камень дороги аккурат перед моим носом, как раз тогда, когда я намеревалась стремглав юркнуть за угол. Озаряющие полумрак копья преградили путь, формируя собой беспросветный ряд самых настоящих прутьев решётки. Теперь мне некуда бежать. Я в ловушке. «В который раз? Хех, я сбилась со счёта, ей-богу». Развернулась лицом к вальяжно приближающейся и гремящей своим нарядом Андайн. Спину подставлять под удар желания не возникало. — Ты убегаешь от меня в последний раз! — провозгласила преследующая меня персона, многообещающе прокручивая в лапище орудие моего будущего убийства да неумолимо надвигаясь. Всё, что я могла — это лишь натужно, жадно втягивать воздух в лёгкие. Потому как вскоре мне подобной возможности никогда уже не представится. — По правде говоря, я делаю тебе одолжение, — тем часом разглагольствовала антропоморфная рыба, подступая всё ближе и ближе. — Ни один человек не сможет добраться до Азгора! Убить тебя сейчас — всего лишь акт милосердия. Так что хватит быть таким чертовски трусливым и живучим, человек! Просто защищайся. «Как?! Как я, твою мать, буду защищаться, если мне даже и драться-то нечем?!» Меня буквально заколотило из-за скверно подавляемого гнева. — Хах, т-так вот оно что. — Краешки моих губ непроизвольно растянулись в кривоватой усмешке. С них слетел чуток безумный смешок. — Теперь-то я вижу, какие у вас, монстров, «благородные» герои. Нападают на безоружных, — и вздёрнула подбородок, с откровенным презрением взирая на своего палача. — Великодушие во всей красе, как погляжу… «Кажется, мне всё равно уже крышка. Так почему бы не повыпендриваться и не притвориться храброй напоследок?» Глаза предательски заслезились. Бескровные уста судорожно затряслись. Пришлось стиснуть зубы. Ногти со всей силой вонзились в кожу дрожащих ладоней. «Тут мне и конец». — Ха, неужто ты чувствуешь себя обделённым, человек? — с издевательской любопытностью пропела моя собеседница, останавливаясь передо мною на расстоянии вытянутой руки. — Разве это мои проблемы, что ты ничем не вооружён? Или, может, мне ещё вручить тебе копьё, а самой подставить под его лезвие свою грудь, а?! Лучше не мели ерунды! Вы, люди, ни на грамм не лучше. — И яростно процедила, впиваясь агрессивным взглядом прямо мне в очи: — Подлые, эгоистичные надземные крысы, которые считают себя круче всех. И ты одна из них. — Тебе не говорили, что ровнять всех подряд под одну гребёнку — достаточно глупый поступок? — в тон ей прошипела я, с опаской мало-помалу отходя назад. Висящий на спине рюкзак чересчур внезапно дотронулся до твёрдой поверхности стены. «Всё». — Говорили, конечно. Однажды, — кровожадно оскалившись, произнесла Андайн, а затем, делая ещё шаг вперёд да почти мурлыча, добавила: — Но я подровняла язык этой сволочи раньше, чем он успел договорить до конца. «Какое позёрство. Меня подобными штучками не запугать!» Только вот решимости во мне тотчас же поубавилось, когда лезвие голубоватого копья в ручище у женщины-рыбы указало точнёхонько на меня. Солёные капли безотчётно покатились по щекам. Дышать стало практически неосуществимой задачей. Изо рта вырвался беззвучный всхлип. Нет, ну как же так? Я не могу этого допустить. Элементарно не имею права! Кто-то, возможно, ждёт меня там, на поверхности. Вероятно, они сообщили в полицию о моём исчезновении. А может, уже считают меня пропавшей без вести. Так нельзя. Попросту бросить их и исчезнуть навечно. Они ведь даже не узнают о том, что со мной стряслось!О, нет-нет. Я просто-напросто обязана выжить!
— Ну же, нападай, человек. Хотя бы попытайся. Не позорь окончательно весь свой жалкий род, — подливала масла в огонь моя убийца. Едва видя стоящую пред собою рыбину из-за нескончаемого потока слёз сожаления, застилающих обзор, я горячо выпалила, вкладывая в сию фразу все свои чувства: — Да пошла ты! — Как знаешь, — она легонько пожала плечами и приподняла уголок синих уст, неспешно занося копьё для броска. Ощущая, как металлический привкус крови из прокушенной губы мерзко щекочет язык, и заодно ни на миг не намереваясь закрывать глаза, гневно продолжала взирать на неё, дабы она навсегда запомнила, насколько сильно я её ненавидела. А она запомнит, я уверена. Она никогда этого не забудет. И однажды она поплатится. Когда-нибудь ей воздастся за все её грехи. Капли влаги безостановочно текли вниз по коже щёк, срываясь с подбородка да разбиваясь о пол. Челюсти, чудилось, были стиснуты до предела. Она же не торопилась. Растягивала удовольствие. Смазанная голубая вспышка напротив неожиданно полыхнула ярче. Понеслась ко мне. Метя точно в сердце. Дыхание невольно перехватило. Веки всё-таки чисто рефлекторно сомкнулись. «Простите меня, все, кого я так и не вспомнила. Кем бы вы ни были». Оглушающий в воцарившийся тишине свист стремительно мчащегося ко мне оружия, оборвал ещё более громогласный, напрочь ошарашивающий звук столкновения двух твёрдых предметов, раздавшийся прямёхонько перед моим носом. Меня аж передёрнуло. Но больше ничего не происходило. Распахнула очи спустя секунду. Моя пока несостоявшаяся убийца также заметно недоумевала и, естественно, бесилась: — Чт… Какого?! — с чрезмерной резкостью она повторно швырнула в меня новое копьё, отчего я успела исключительно вздрогнуть да судорожно всхлипнуть. Запущенное в меня холодное оружие с громким стуком молниеносно было сбито со своей траектории неким близким к нему по форме предметом белёсого оттенка. Непонятливо моргнула, не веря в происходящее и собственным глазам. А дальше оцепенела, с приоткрытым ртом глядя вверх, за спину Андайн. Дыхание у меня окончательно сбилось. «Н-не может… быть». Там, на верхушке той самой скалы, где давеча гордо «философствовала» антропоморфная рыба, стоял до ужаса узнаваемый силуэт. «Твою мать, какого чёрта он здесь делает?! Его тут определённо не должно быть!» Проследив за моим полным ошеломления взором, нападающая на меня персона крутнулась вокруг своей оси и почти дословно озвучила мои мысли: — Чего?! А ты что здесь забыл?! Возвышающаяся над нами фигура деловито сложила руки на груди да во весь голос проорала: — Я пришёл сюда, дабы спасти человека! — Мы с тобой уже, кажется, договорились, — прорычала Андайн, которую элементарно трясло из-за плохо подавляемых эмоций, — что человек должен быть мёртв, — и она рывком развернулась обратно к сжавшейся в комок мне, вновь создавая в ладони копьё. Стоящий на скале силуэт исчез. Взамен он слегка неуклюже приземлился прямиком между мной и рыцарем, вместе с тем буквально оглушающе громыхая… собой. — Нгах-х-х! Папирус, мать твою, не испытывай моё терпение! — угрожающе гаркнула злая, как сам Дьявол, женщина, сверля яростным взглядом преградившего ей дорогу скелета. Я шмыгнула носом, закусила губу да совсем индифферентно скосила взор на кучу светящегося оружия, воткнутого в почву. «Зачем он припёрся сюда? Решил загладить вину? Ха, он бы ещё к моему трупу на выручку примчался, ей-богу». Ах да, я там что-то упоминала о «принцах на белых конях». Ну так вот… Я, блин, ни в коем случае не имела в виду, что сам по себе принц должен быть белым! Угх, Высшие Силы, вероятно, опять смеются надо мною, нарочно понимая меня неправильно. — Не волнуйся, друг мой, я буду защищать тебя ценой собственной жизни! — меж тем торжественно и совершенно оптимистично заявил мне прибывший сюда человеко-охотничий фанатик, неизменно не оборачиваясь. Ветер, как по заказу, легонько взметнул красное подобие шарфа, делая его ещё пуще смахивающим на плащ какого-нибудь супергероя из комиксов. «С пафосом явный перебор!» Я же встрепенулась из-за слов скелета, с неподдельным удивлением да неверием уткнувшись неимоверно ошарашенным взором в его костлявый затылок. «Что за бред? После всего произошедшего он по-прежнему свято верит в то, что мы являемся друзьями?» — Папирус, — процедила нехило разъярённая наставница любителя спагетти, — не валяй дурака. Лучше сам вали отсюда подобру-поздорову! — и нацелила на нас острие холодного оружия. Но не атаковала. Даже не попробовала. Вероятно, они всё же товарищи. По крайней мере, были ими. И, по всей видимости, лишь до сего момента. Хотя и не факт. — Андайн, ты не должна бросаться в человека копьями. Возможно, для вас двоих это и немного весело. — «Ага, несомненно. Особенно меня это, бесспорно, жутчайше веселит». — Но всё-таки ты же можешь случайно ранить её, причинить боль. А я очень не хочу, чтоб мои друзья конфликтовали и заставляли чувствовать друг друга… несчастными. — «Ну-ну. Ты ещё скажи: “Девочки, не ссорьтесь”. А лучше: “Ребята, давайте жить дружно”. Ох и поможет. Аж десять раз». — Ведь этот человек — тоже мой друг, Андайн. Я не могу допустить того, чтобы она погибла! Именно поэтому я, Великий Папирус, самолично проведу её к Королю! Логика только что благополучно скончалась в конвульсиях. Пускай же земля ей будет пухом. — Ты что, совсем рехнулся?! — хватаясь за голову, взвыла женщина-рыба, точь-в-точь повторяя мои мысли. «Не-не, он не “совсем”. Он всего чуть-чуть. Самую малость». — Этот человек… она, — тренер Папируса аж задохнулась, будто бы толкуя о какой-нибудь ужасающей зверюге. Однако долговязый скелет, уверенно подбоченившись, с твёрдостью да откровенной гордостью договорил за неё: — Она тоже мой друг! «Боже-Боже, кое-кто тут явно пересмотрел драматических сериалов на досуге». Хм, я вот думаю, а водилась ли она у него вообще, та пресловутая логика?.. С изнеможением бесшумно вытолкнув воздух из лёгких, я плавно опустила веки. Неправильность происходящего заставляла окунуться в ступор. А ещё в апатию. По правде говоря, мне уже было на всё плевать. Убьют меня, не убьют — какая, к чертям, разница?.. Я так устала. Пережить подобный кошмар попросту невозможно. Андайн в бессилии зарычала, по-видимому, всё же не желая нападать на своего подопечного, а следом нежданно-негаданно обратилась непосредственно ко мне: — Хорошо же ты устроилась. А, человек? — Я открыла глаза и настороженно посмотрела поверх плеча защищающего меня обожателя головоломок на сию агрессивно настроенную «героиню», категорически не понимая, к чему она ведёт. — Вечно прячешься за чужими спинами и трусливо убегаешь. Интересно, сколько ещё времени так продлится?.. Знаешь, исключительно ради этого интереса я позволю тебе пройти дальше. — «Хм, а, по-моему, здесь виновато что-то иное. Вернее кто-то». — Но, помяни моё слово, ты ещё пожалеешь, что не согласилась на быструю и безболезненную смерть от моей руки. — Далее она уже раздражённо да хмуро воззрилась исподлобья на не давшего меня угробить скелета. — Так уж и быть. Делай с ней что хочешь, Папирус. Я умываю руки… Но не жалуйся потом, что я тебя не предупреждала. Все копья, преграждающие путь вперёд, растаяли, будто роса на солнце. Сама же их обладательница, звучно громыхая доспехами, безмолвно и торопливо покинула нас с мгновенно залопотавшим ей вдогонку нечто благодарственное любителем пасты. Однако её прощальная речь горьким послевкусием обжигала всё в моей груди. Ибо каждая фраза Андайн была абсолютной правдой. Тем часом довольный, как слон после купания, Папирус повернулся ко мне. Так и оставаясь стоять на месте в оцепенении, я встретилась со скелетом лицом к «лицу», безучастно на него взирая. Мне не хотелось верить в то, что он появился здесь просто так, чисто по доброте душевной. Я не могла в очередной раз позволять себя обманывать. Посему сглотнула отвратительную на вкус слюну да практически на грани слышимости прохрипела, прежде чем он успел что-либо взболтнуть: — Т-ты… — Поскольку и глаза, и подрагивающий голос выдавали меня с потрохами, мне довелось рывком крутануться на пятках, разворачиваясь к нему спиной. Лишь бы не показывать всех эмоций. — Зачем ты пришёл сюда? Ну же, скажи, что также явился по мою душу. Или попросту жаждешь отобрать всю славу у своей наставницы, и наконец-то стать главой королевской Гвардии. Скажи хоть что-нибудь!.. Только не говори, что я была не права. Всё равно не поверю. — Как это «зачем», человек?! — с детской искренностью поразился скелет. — Ты же написала, что вернёшься, но тебя всё не было. А ещё ты ни разу не взяла трубку! И я начал скучать и беспокоиться! У тебя сломался телефон? Значит, надо… — Не надо! — крепко-накрепко зажмуриваясь, громко и чересчур резко перебила его я, а уже гораздо тише, с расстановкой добавила, обхватив себя за плечи руками да ссутулившись: — Не надо. Мне. Врать. — Однако далее сдерживать всё в себе стало просто невыполнимой задачей: — Я знаю! Знаю, зачем вам всем так нужен человек! — По телу прокатилась волна гадкой дрожи. К горлу подступил мерзейший ком. Потрескавшиеся, искусанные в кровь губы предательски затряслись. Из них бесконечным потоком продолжали вырываться наверняка обидные для моего собеседника слова обвинения: — Вы все только спите и видите меня мёртвой! Так что не нужно мне лгать! С меня хватит! Я не хочу с вами водиться! Я не буду доверять никому из вас даже ни на секунду! Вы… Вы все! Я… — сдавленные всхлипы поглотили остальные, недосказанные фразы. Да, я срывала злость. Да, на первом попавшемся под руку монстре, каковым оказался тот, кто минуту назад спас мою жизнь. Да, я идиотка и бесчувственная сволочь. Но я, чёрт побери, тоже говорила отнюдь не бессмысленную чушь! Андайн живое тому доказательство. — Но, человек, как же твой подарок?! — вдруг ни с того, ни с сего воскликнул Папирус. — П-подарок? — застигнутая врасплох, я дёрнулась да недоуменно воззрилась на него через плечо краешком глаза. — Какой ещё?.. — а потом, широко распахнув слезящиеся очи, осеклась, догадываясь, что имеет в виду любитель спагетти. — Ты ведь подарила мне свою дружбу! А, как самый настоящий Лучший Друг, я, Великий Папирус, не мог бросить тебя в беде! Так что ты ни в коем случае не будешь одинока в подземном мире, друг мой! Нья-ха-ха! — и человеко-охотничий фанатик принял привычную, излишне героическую позу. Возвратила размытый взгляд обратно к каменистой стене пещеры. Нет, так нельзя. Я снова попадусь на эту уловку. Я не хочу!.. Или всё-таки хочу? «Ох, я уже не понимаю саму себя. Дожили». Мне так хочется просто-напросто кому-нибудь довериться. Однако из-за того, что обожглась ранее, теперь я элементарно боюсь. Какая дилемма. Ненавижу их. — А как же, — наконец, цепляясь за последний аргумент против моего друга, еле слышно произнесла я, по-прежнему не глядя на него, — как же твоя мечта? Для её осуществления тебе нужна я. Точнее именно моя душа. — Я заново помрачнела. — Неужели ты так просто отречёшься от того, чтоб стать королевским стражником? Потому что после всего случившегося твоя наставница вряд ли тебя вообще куда-либо примет. — Ах, ты всё же порой бываешь такой глупой, человек! Разве тебе не известно, что никакая мечта не может заменить друзей? — с феноменальной непреклонностью изрёк обожатель головоломок, отчего я изумлённо прогнулась в позвоночнике и шире распахнула веки. — Тем более, я, Величайший Папирус, непременно рано или поздно стану самым известным Королевским Стражем! Но я не собираюсь жертвовать ради этого своим другом! Ни за что на свете! Ньех, да! У меня получится совершить всё это одновременно, вот увидишь!.. А с Андайн мы совсем скоро помиримся, я уверен. Думаю, можно будет даже однажды нам всем вместе потусить! Полагаю, вы бы с ней стали лучшими друзьями! «Ну, это уж вряд ли!» Скелет же разразился своим коронным смехом. Правда, почти сразу запнулся да с некоей растерянностью выдавил: — Ну же, человек! Мы ведь друзья. Последнее было произнесено с чуть вопросительной интонацией и некой неуверенностью, робостью, а может, даже… с надеждой? Словно бы он ожидал конкретно моего подтверждения. Это стало последней каплей. Проигнорировав завуалированное приглашение в гости к женщине-рыбе, которая недавно за малым меня не укокошила, я плавно провела ладонями по мокрой коже лица, вытирая дорожки слёз. Хорошенько потёрла наверняка припухшие глаза и расправила плечи. С судорожным выдохом вытолкнула воздух из лёгких. «Ух, что-то я совершенно расклеилась!» А затем, в конце концов, сдалась да практически шёпотом обратилась к своему потерянному и заново обретённому другу: — Прости меня. Конечно же, мы друзья. И… я не должна была кричать, — за чем таки решилась осторожно развернуться к нему, слегка приподняв уголки губ в вялой, зато поистине искренней улыбке. — Сорвалась. Нервы уже совсем ни к чёрту. Так что, пожалуйста, извини меня. За всё. — Конечно, я прощаю тебя, человек, — с обыкновенной снисходительностью покивал черепом любитель пасты, а засим чуток тише и не настолько уверенно пробормотал в сторонку: — За что бы ты ни извинялась. — После чего на него снизошла привычная болтливость: — Тем более, я читал в одной очень умной книге, что товарищам свойственно иногда ссориться, а потом мириться. Так дружба стаёт лишь крепче! «Ого, как он воодушевился — страх!» Ох, но я банально не могу больше обижаться на сие долговязое, безмозглое и дружелюбное недоразумение. Тем паче, теперь я обязана ему жизнью. И пока это костяное чудо вдохновлённо трещало о дружбе да про прочую чепуху, я, не внимая его речи, просто стояла и размышляла о той беседе с Сансом. Сообщать ли Папирусу об опасности, исходящей от одного чокнутого разговаривающего сорняка? Али он мне попросту не поверит? Либо поверит, но будет ходить грустным из-за того, что его обманули? По причине подобной неопределённости я решила пока повременить с открытием глаз моему другу. Ах да, у него же отсутствуют глаза. Ха-ха. Ха. Н-да, эти шуточки, наверное, никогда не устареют. Как раз когда воистину сумасбродный скелет перешёл к увещеванию об уже абсолютно не связанных с дружбой вещах, я осознала, что могу застрять здесь на веки вечные по милости сего болтливого любителя головоломок. Необходимо продолжать путь. К тому же, одно из препятствий в обличье Андайн на данный момент успешно преодолено. Ещё раз спасибо Папирусу. Однако, как только я деликатно напомнила о том, что мне как бы пора, этот «шеф-повар» огорошил меня таким вот заявлением: — Ах, ну что ж, тогда пойдём, человек! Навстречу приключениям! — и, выставив палец вперёд, рывком вскинул лапищу, словно какой-нибудь командующий армией генерал. — Э-м-м-м, — многозначительно протянула я, сконфуженно заламывая руки. — А разве то, что ты сказал Андайн о сопровождении меня к Королю, не было, м-м-м… шуткой? «На самом деле, я-то считала, что он блефует, желая вынудить своего тренера успокоиться». — «Шутка»?! Человек, ты же прекрасно знаешь, что я никогда не шучу! Я, Великий Папирус, серьёзен всегда и везде! — с несокрушимой решимостью провозгласил обожатель кулинарии, сложив ручищи на груди. «Ну да, ну да. Конечно же, я в курсе. Ага… Всё. Приплыли. Сушите вёсла». — Но перво-наперво, — деловито поднял палец кверху сей чудик, — нам всё же надо позависать вместе с Андайн. Уверен, она… — Нет, спасибо! — чрезвычайно резко ответила я, взмахнув пред собой ладонями и даже попятившись, а следом на тон тише да мягче промолвила: — Ты как хочешь, Папирус, а вот мне очень нужно спешить. Некогда мне, понимаешь? Тик-так, — постучала по воображаемому циферблату на тыльной стороне запястья. — Часики тикают. Время идёт. А мне надо торопиться. Как в той сказке. Помнишь, я тебе рассказывала? — О, это в той, где два человечьих ребёнка искали дорогу из леса по хлебным крошкам. А ещё там был пряничный домик! И злющая ведьма в нём! — вполне сообразительно закивал мой собеседник, мечтательно возведя орбиты к потолку. «Господи, в какие дебри его занесло!» — Эм… Не-не, это как в той, где сбежавшей на бал бедной падчерице нужно было смыться оттуда до полуночи, потому что тогда развеивается магия. Сечёшь, да? — и я с искренней надеждой воззрилась на своего весьма недалёкого приятеля. Впрочем, его, похоже, всё-таки проняло. Но покидать он меня ни в какую не желал, традиционно упёршись рогом да тарахтя о том, что без него мне ни в коем разе не добраться до Столицы. Хоть и неохотно, но я с этим согласилась. Богатый опыт, приобретённый благодаря Андайн, подсказывал мне о правоте слов неугомонного любителя лапши. «Ох, ну замечательно. Послал же опять Бог помощничка. Не было, блин, печали». Нет, не берусь утверждать, что его присутствие рядом на пути к королевскому замку будет нести в себе сплошные минусы. Скелет-то, по-видимому, недурственно силён. Тем более, он мой друг и спас мне жизнь, как бы там ни было. Однако его несмолкаемая болтовня, завышенная самооценка, самый натуральный нарциссизм да нелогичные поступки определённо сведут меня с ума ещё до встречи с Азгором. Любопытно вот, а в Подземелье имеется психушка? Эм… Не, я просто так интересуюсь. Чисто для ясности. В итоге, я вновь сдалась, решая, что, возможно, пользы от сего недоразумения будет чуток побольше, нежели вреда. Кроме того, он ради подобного «бравого дела» даже взял мини-отпуск от своей любимой работы — охоты на людей — взвалив сие нелёгкое занятие на костлявые плечевые суставы оставшегося на хозяйстве Санса (который, естественно, будет в основном лентяйничать). Вдобавок мой долговязый товарищ так рвётся помогать, что жуть!.. В общем, на том и порешили.