Не осторожничай, не притворяйся добренькой! Ты полна решимости, а я твоя цель. Всегда играешь на нервах. Держишь палец на спусковом крючке, но делаешь всё с моей подачи. Мы разные, как серебряный доллар и золотое пламя, Как грязная вода и ядовитый дождь. Превосходное убийство, ну же, прицелься! <…> Я ненавижу наблюдать твои попытки, Мне ненавистно быть той, кто скажет тебе об этом. Но ты пересекла линию. Твоё время вышло. Billie Eilish — "COPYCAT"
***
Чем ближе мы с несмолкаемым обожателем головоломок подступали к Жаркоземью, тем сильнее подымалась температура воздуха. В принципе, сей регион подземного царства целиком и полностью оправдывал своё название. Перед входом туда красовался огромный, длиннющий экран-указатель с постоянно ползущей влево надписью «Добро пожаловать в Жаркоземье». Мне от данной вежливости было ни холодно, ни жарко. Да потому что создавалось впечатление, что я заработаю обезвоживание, поскольку ещё на подходе к этой области пот уже тёк с меня рекой! «Так вот он какой — Ад наяву», — подумалось первым делом, когда мы выбрели на более-менее открытое и уже не напоминающее коридор пространство. Земля здесь имела оранжевый оттенок, и даже сквозь подошвы можно было ощутить, насколько она горячая. Такую сухую, не имеющую ни малейшего намёка на какую-либо растительность, её всюду рассекали трещины, из которых порой вырывался пар. Все остальные, не занятые подобной почвой участки, заполняла бурлящая лава. Над ней тоже клубились плотные, белёсые облака пара. Наполненный жаром воздух подрагивал из-за несусветно критической температуры. Хм, а мы, случайно, не к центру Земного шара угодили? Уж больно всё-таки похоже. На пятую минуту прогулки по такой территории я поняла, что попросту получу тепловой удар и скопычусь прямёхонько там, где стою. Ну, естественно, я же до сих пор в тёплом свитере да джинсах с кроссовками! Ещё бы мне не было жарко, чёрт возьми! Посему я попросила затормозить скачущего вперёд и неизменно щебечущего о чём-то невероятно важном (по его мнению) Папируса, каковому, кстати, тоже не шибко-то пришлось по душе Жаркоземье, ибо чрезмерно часто он упоминал о том, что Снежнеград гораздо круче, да регулярно сравнивал его со здешней местностью. Вдобавок мой попутчик частенько приговаривал о том, как рад, что он тут не живёт. Засим же я принялась за дело. Перво-наперво на всю возможную длину закатала вверх штанины джинсов, которые теперь будут смахивать преимущественно на бриджи. Следом, предварительно сняв со спины ранец, без каких-либо стеснений, наконец-то рывком стянула через голову невообразимо неудобный, пропитанный потом свитер (от какового уже давненько мечтала избавиться), при этом оставаясь в тонкой майке, столь удачно надетой под него. А знатно потрёпанную согревающую вещицу за ненадобностью и дабы она не занимала лишнее место в портфеле, я закрепила на поясе, завязывая узел из двух рукавов спереди. Также откопала в рюкзаке завалявшуюся там резинку да начала связывать растрёпанные волосы, противно липнувшие к покрывшимся испариной шее и лицу. Именно в сей миг и отмер мой неведомо отчего притихший спутник да, почему-то чуть заикаясь, деревянным голосом залепетал, тыча пальцем в варежке по направлению ко мне: — Ч-человек, если ты хочешь меня с-соблазнить, то запомни: я скелет с высокими требованиями и… «Господи, что это великовозрастное дитё уже там себе понапридумывало?!» — Так. Стоп, — я освободила да резко вскинула ладонь в сторону товарища, чтоб прекратить сей поток бессмыслицы. — Ты, Папирус, конечно, делай что хочешь. Но у меня, в отличие от тебя, есть кожа. И, без обид, я как-то не горю желанием превратиться в скелет, зажарившись заживо. Так что не придумывай там себе ничего лишнего, ладно? — и таки расправилась с влажноватыми, жутко спутавшимися прядями волос, собрав их в пучок на макушке, заодно машинально поправляя вероломно сползшую с плеча бретельку майки. — Нье-хех, кто придумывал?! Я придумывал?! Да ничегошеньки я не придумывал!.. Мне довелось заново его перебить, поскольку очередной бесконечной и лишённой смысла тирады мои плавящиеся на жаре мозги элементарно не вынесут: — Во-о-т и отличненько. А теперь пойдём дальше. Легче не стало. Вот правда, ни на грамм. В общем, эффект плацебо не прокатил. Солёный, тёплый пот как обволакивал всю меня целиком, так и оставался, никуда не намереваясь исчезать. Да уж, Снежнеград и Жаркоземье — две абсолютных противоположности, как вода (вернее, пардон, лёд) и огонь. А вот тот район, по которому мы носились с Андайн, аки Том и Джерри, наверное, является чем-то средним по климату между этими двумя регионами. Какая, однако, гармония. По дороге нам повстречался вполне узнаваемый, но пустующий наблюдательный пункт. Или же, может быть, всё-таки прилавок? Я до сих пор не сумела окончательно определиться. Папирус, притормозив, недурственно так задался вопросом, как его братец иногда может пребывать на нескольких постах одновременно. Впрочем, мне было не до этого «Главного вопроса жизни, Вселенной и всего остального», потому как на горизонте, сразу за маячащим деревянным мостиком (которых я, откровенно говоря, уже побаивалась) виднелся… кулер с водой! Уповая на то, что сие чудо не мираж и не глюк моего затуманенного неимоверной жарынью сознания, я рванула прямёхонько туда, пока застывший около КПП с видом мыслителя долговязый скелет, перебирал всякие версии по поводу загадочных умений своего брата. Меж тем я, будто полоумная, принялась заливать в себя, к огромнейшему удивлению, прохладную водицу. Остановилась где-то стакане на третьем, ибо вся выпитая жидкость создавала мерзкую тяжесть, ужасный дискомфорт да булькала в животе. Зато я всласть утолила жажду, пополнила собственный запас воды, а в придачу ещё и умыла изрядно вспотевшее лицо. Приятные бонусы, что ни говори. Повернула голову вправо, примечая вдалеке пару загораживающих дорогу к некоему подобию лифта фигур… облачённых в чёрные доспехи. Меня аж передёрнуло из-за несвоевременных ассоциаций. Тут ко мне подрулил Папирус, так и не пришедший к консенсусу с логикой (в общем, как и всегда) о методе перемещения в пространстве его напарника по ловле людей да родственника по совместительству. — Те ребята, — тотчас же обратилась к нему я и кивнула в сторону рыцарей, — они, случаем, не из королевской Гвардии? Костюмчики уж больно знакомые. — Ваушки! — вместо того, чтобы тревожиться, радостно возопил любитель головоломок, едва ли не прыгая от счастья. — И вправду! Это действительно мои будущие коллеги! Нужно непременно с ними поздороваться! Ну же, пойдём скорее! — Стоять!.. — попробовала отчаянно воспротивиться я, однако меня уже сцапали под локоток да на буксире потащили точнёхонько в лапы к стражникам. «Ну ёлки же ж палки». Но не успел мой друг и рта раскрыть, дабы поприветствовать «будущих коллег», как один из них хмуро да абсолютно флегматично пробасил: — Извиняйте, но Андайн, типа, сказала, что где-то здесь точняк бродит человек. — Причём из-за этой фразы у меня мороз по коже прошёлся. Это при том-то, что температура на данный момент отнюдь не минусовая. «Ха, та чёртова рыбина пытается насолить мне даже после того, как “милостиво” меня отпустила!» — Так что, типа, мы, Королевские Стражи, преграждаем путь к лифту. — Нья-ха, но я тоже скоро вступлю в королевскую Гвардию! — мгновенно отреагировал неугомонный обожатель пасты. — Так что позвольте нам с чело… Я сдавленно взвыла, таки изловчилась да выпуталась из чужой хватки, еле успевая дотянуться и вовремя захлопнуть челюсть своему крайне палевному товарищу. Засим молниеносно с натянутой улыбочкой да наигранным дружелюбием прикрыла глаза и затараторила, обращаясь к охранникам: — Извините нас, о Великие Королевские Стражи! Мы с моим приятелем, — стрельнула в Папируса предостерегающим взором, вместе с тем по-прежнему не давая ему разинуть челюсти, — всенепременно найдём иной путь, и не будем мешать вам выполнять свои обязанности. — Это, типа, как бы между нами, — всё так же равнодушно изрёк более разговорчивый стражник. — Полагаю, вы можете пройти через вон ту жуткую лабораторию, — он махнул ручищей в стальной перчатке на маячащее неподалёку достаточно массивное здание, которому я уделила внимание исключительно сейчас. — Ну, в смысле, между вами двумя, мною и моим бро рядом. Я ему все секреты рассказываю. Тот самый «бро» даже не потрудился поздороваться с нами или проявить каких-либо эмоций, да так и оставался стоять, словно статуя самому себе. Мне мимоходом подумалось, что он в действительности просто изваяние, кабы не издаваемое им шумное дыхание и вздымающаяся из-за сего грудь. Да уж, бедняжки. Доспехи-то мало того, что жаркие да тяжёлые, так они ещё и изготовлены из чёрного металла! Это, верно, просто-напросто немыслимая пытка — носить подобный наряд в таком-то регионе. — Ха-хах, что ж, огромное Вам спасибо за совет, — ещё шире растянула уголки губ я, еле не кланяясь да постепенно пятясь по направлению к таинственной лаборатории вместе с Папирусом, неизменно не давая ему вымолвить и слова. — Удачного вам дня. До свидания. Говорящий страж королевской гвардии только буркнул в ответ нечто невразумительное. Его же напарник, как для него и положено, совершенно ничего не сказал. «Фух, пронесло». Отпустила я своего друга непосредственно на безопасном расстоянии от подчинённых Андайн. А он, обретя возможность говорить, тут же не преминул запричитать: — Боже мой, человек! Что ты натворила?! Я ведь мог замолвить за тебя словечко, и нас бы сразу же провели в королевский замок! — Папирус, не дури! — шикнула на него я, сосредоточенно нахмурившись. — Неужели ты не слышал, что они ищут человека? То есть меня. — Ну, так, может, они ждут как раз тебя, чтобы пропустить дальше, к Королю? — с детской наивностью выдало сие долговязое недоразумение. — Давай не будем испытывать судьбу, — как можно мягче произнесла я, похлопав скелета по плечу да попутно вновь поправив назойливо сползающую бретельку майки, — и не станем проверять твою теорию, лады? — А следом заискивающе протянула, с хитрецой взирая на спутника из-под полуопущенных ресниц: — В конце концов, разве будущему главе королевской Гвардии гоже обходить сложные пути стороной? «Хех, попала прямо в яблочко». — Нет! Конечно же, нет, человек! Как ты могла сказать такое?! Я, Величайший Папирус, никогда не выбираю лёгких путей! — «Что точно то точно!» — Поэтому пойдём, мой друг. Нас ждут великие дела! «Скорее уж грандиозные злоключения на наши задницы. Называй вещи своими именами». Автоматизированные створки дверей мрачноватого здания, к которому мы подрулили, с едва уловимым шелестом разъехались в стороны. Затаив дыхание да задрав голову кверху, осматривая угрожающе возвышающуюся над нами постройку, я затормозила напротив входа и не спешила заглядывать вовнутрь. Туда, где сгущалась темень. Стоящий подле Папирус также не шибко-то торопился. Вероятно он, как и я, ощутил ту странную энергию, исходящую от этого воистину зловещего строения. — Ладно, пошли? — больше вопросительно, нежели утвердительно пискнула я, когда мы простояли вот так примерно минуту. — Да! Вперёд! Время не ждёт! — с энтузиазмом возопил любитель головоломок. Однако нотки нерешительности в тоне выдавали его с потрохами. Дверь с почти беззвучным стуком захлопнулась за нашими спинами. В помещении витала смесь из запахов лекарств и книг с едкой вонью от чего-то горелого. По правде говоря, я здорово пожалела о том, что мы не договорились с теми стражниками, чтоб они пропустили нас, ибо внутри сие здание выглядело ещё жутче, чем снаружи. Взять хотя бы полумрак, царящий в этом месте. Но любопытный Папирус всё равно нащупал в темноте некий стол да принялся там самозабвенно и без тени стеснения рыться. Моё же внимание меж тем было приковано к висящему на стене огромному телевизору, свет от какового и рассеивал пугающую тьму. На экране крупным планом был изображён мой затылок. Да-да, именно так. Небрежно собранные в пучок на макушке волосы, округлая голова, два уха, шея, плечи, часть спины: всё это умещалось там. Ступила немножко правее — на мониторе то же самое изображение, только темноватая обстановка на заднем плане чуток сдвинулась в сторону. У меня непроизвольно задёргалось веко. «Что за чертовщина?! Али эта камера, висящая где-то позади, реагирует исключительно на движения? Тогда почему?..» — Папирус, — окликнула я чересчур занятого копанием в чужих шмотках приятеля. — Будь добр, подойди ко мне. — Что стряслось, друг мой? — слегка нехотя приблизившись, снисходительно произнёс он, по-прежнему не теряя интереса к происходящему. — Стань-ка сюда, пожалуйста, — я ткнула пальцем в пол подо мною и совершила широкий шаг в сторонку. Скелет, к изумлению, без лишних вопросов повиновался, а затем уже недоуменно уставился на меня: — Эм-м-м, человек… Что вообще должно произойти? Это какая-то головоломка? «Кому что, блин, а ему лишь бы головоломки!» — Почти. Лучше глянь на тот монитор, — с долей угрюмости изрекла я, не оборачиваясь к вышеуказанному предмету. — Там моё лицо, не так ли? — Э-э, ну да. Человек, ты что, проверяешь-таки те свои супер-способности? — неуверенно осведомился обожатель спагетти. — Не-а, я просто злюсь из-за того, что эта камера, — я прищурилась да закусила губу, всматриваясь в еле-еле чернеющую над потолком виновницу сложившейся проблемы, — не реагирует ни на что, кроме меня. Она неслабо напрягает. «Ох и не к добру всё это. Прям нюхом чую: ничегошеньки хорошего здесь нам не светит». — Нья-хах, это странно, — тем временем увлечённо затараторил мой друг. — Я могу видеть тебя одновременно с двух сторон! Так необыкновенно! — Нет, это совсем не странно или необыкновенно, — с непоколебимой решимостью возразила я, мотнув головой. — Это подозрительно. Как только с уст моих слетело последнее слово, где-то в глубине комнаты раздался шуршащий звук открывшейся двери, следом за чем она, судя по всему, бесшумно захлопнулась. Я немедленно насторожилась, тщетно вглядываясь в полутьму и примечая там лишь нечёткие очертания низенького силуэта. Чрезвычайно резко врубленный свет больно резанул по непривыкшим к подобным переменам в освещении глазам. — О, так это же, наверное, сама доктор Альфис — придворный учёный Короля Азгора! — выдал догадку стоящий передо мной Папирус, пока я усердно моргала, силясь попривыкнуть к излишне яркому свету, дабы нормально рассмотреть обитательницу сего жутковатого местечка. «Хм, Альфис, Альфис… Где-то я уже слыхала это имя. Только вот не припомню — где и от кого конкретно». — О, Боже мой! — выкрикнуло сие нечто женским, немного шепелявым голоском. Причём в интонации у представшей пред нашими ясными очами да орбитами особы отчётливо читалось искреннее смятение. — Я не ожидала, что вы появитесь столь скоро! «Так-так, но ведь ты нас ждала? И знала наперёд, что рано или поздно мы придём к тебе? В придачу вдвоём. Вот занятно». Крепко-накрепко зажмурилась, в мыслях досчитав до десяти, а потом распахнула веки, наконец, получая возможность как следует рассмотреть владелицу лаборатории. Напротив нас стояла смахивающая на динозавра, страшно сутулящаяся персона низкого росточка с жёлтой чешуйчатой кожей и шипами, идущими вниз, по линии позвоночника, начиная примерно от затылка. Отчего-то именно этим прибывшая сюда дама отдалённо напомнила мне монстрёнка. Одета она была в белый халат (впрочем, как и полагается учёным) из-под которого сзади виднелся недлинный кончик шипастого хвоста. На её продолговатый нос были нацеплены очки с овальными линзами. Шепелявость же у профессора Альфис имелась из-за крупных, выпирающих передних зубов. Тем часом пришедшая к нам нервная особа продолжала истерически крутиться вокруг собственной оси, периодично хватаясь за голову, заикаясь да в панике голося: — Я забыла про душ! Я едва ли одета! Здесь ужасный бедлам, и… — Мисс Альфис, — устало, но не без мрачности выдохнула я, прерывая сей бесконечный поток причитаний, и вышла из-за широкой спины своего товарища. «Надо же, она по болтливости практически наравне с тем же Папирусом, честное слово». — Вы бы не могли отключить вон ту камеру, — мой палец указал в сторону напрягающего меня объекта, а я с нажимом прибавила: — Пожалуйста. — М-м-м, — учёная, откровенно говоря, зависла от подобной просьбы. — Отключить? А з-зачем? — Затем, что мне не нравится, когда за мною вот так пристально наблюдают, — я в упор воззрилась сверху вниз на сию воистину эксцентричную женщину и сложила руки на груди. — Да ещё и крупным планом показывают. — Ох, — окончательно растерянная дамочка стушевалась и перевела взгляд с меня на свою аппаратуру, которая по-прежнему следила за мной. — Ну, х-хорошо… — она подрагивающими когтистыми лапками выудила из поистине бездонного кармана халата некий пульт, после чего нажала на нём какую-то кнопочку. Засим изображение на экране, как я заметила периферийным зрением, всё же пропало. «Вот и чудненько». — Благодарю, — удовлетворившись результатом, качнула я головой, поправляя мешающуюся прядку волос, которая ни в какую не захотела влезать в основную причёску. — Так, говорите, Вы нас ждали? — и расплылась в натянутой, притворной улыбочке, сверля недоверчивым взором сконфуженную учёную. — Э-м-м, — она смущённо потыкала кончиками указательных пальцев друг в друга, буравя взглядом пол, — ну как бы да. — Ваушки! Нас с тобой ждала в гости сама доктор Альфис! — мгновенно среагировал как обычно переполненный оптимизмом любитель пасты, а затем понизил тон, чуток склонился ко мне да заговорщически сообщил: — Между прочим, это большая честь, друг мой. — О, несомненно, Папирус! — с наигранной радостью воскликнула я, не отрывая взора от обитательницы лаборатории, и потом обратилась уже непосредственно к ней: — А можно поинтересоваться, каким чудесным образом Вы, мисс, узнали о том, что мы заглянем к Вам на огонёк, м? — Э-э-э-э, — учёная заново окунулась в ступор, однако далее таки взялась за объяснения: — Ну, на самом деле, как только ты вышла из Руин, я, м-м-м… «Наблюдала» за твоим путешествием через свою консоль. Мои пальцы сильнее сжали кожу на плечах. Челюсти крепко стиснулись. Фальшивая улыбка помалу сползла с лица. О, но я не была поражена. Вот нисколечко, серьёзно. Я попросту пришла в тихую ярость. — Твои приключения. Твоя дружба. Всё! — меж тем продолжала распинаться профессорша. — Вообще-то, сначала я собиралась остановить тебя, но, — она осеклась и мечтательно возвела взгляд к потолку. — Наблюдение за кем-либо через экран заставляет тебя привязаться к нему… — Вот, значит, как, — с лёгкой угрозой в голосе протянула я, обрывая лопотание Альфис. — Выходит, Вы следили за мной на протяжении всего моего пути сюда. — Это было повторено преимущественно для того, чтоб сия информация хорошенько уложилась у меня в мозгу. — И даже ни единого разочка за всё то время не удосужились помочь? — уже не скрывая злости да неизменно взирая на откровенно не понимающую моего настроя учёную, прошипела я. — Видите ли, мне, по меньшей мере, раз этак десять была нужна чья-нибудь помощь. Что же делали в эти моменты Вы, а? Грызли попкорн перед своим чёртовым экраном?! — Я-я… э-м-м-м, — совершенно рассеяно пробормотала доктор, не ведая, как реагировать на мой праведный гнев. — Моя жизнь могла оборваться в любой миг, а Вы воспринимали это как какой-то второсортный сериал?! Что ж, надеюсь, Вам хоть понравилось! Действительно, зря я, что ли, старалась и бегала по всему Подземелью от опасностей?! — я разочарованно всплеснула руками, затем обратно сложила их на груди и рывком отвернулась в сторону, наконец-то исчерпав все запасы цензурных слов из-за подобной возмутительной ситуации. Посему следовало вовремя заткнуться, поскольку мой наивный приятель с характером ребёнка ненароком узнает много новых любопытных словечек. Но я, блин, тут на шоу «Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера» не подписывалась, чёрт подери! Довелось в срочном порядке сделать глубокий вдох, крепко-накрепко сомкнуть веки да мысленно сосчитать до десяти. А не то я разнесу здесь всё к чертям. В том числе и ту дурацкую камеру. — П-прости, — заикаясь пуще прежнего, едва слышно и за малым не плача, выдала обвиняемая мною особа. — Я совсем не хотела тебя обидеть. П-просто это моя работа. Да и я не могла ничем помочь. Так что… — Ничего. Я понимаю. Забудьте, — снова резко перебила её я, стиснув зубы, сведя брови к переносице да худо-бедно беря себя в руки. — Это всё нервы. — А-а-а, — многозначительно выдавила профессорша, до сих пор пребывая в прострации, потом же опомнилась и продолжила: — И-итак, э-э-э, теперь я хочу тебе помочь. Эм, вам обоим! «Что означает “теперь”? Когда мы с Папирусом беспардонно вломились к тебе в лабораторию и можем представлять угрозу для твоей жизни, не так ли?» Поджала губы, еле подавляя желание высказать это вслух. Учёная тем часом самозабвенно увещевала: — Используя свои знания, я легко проведу вас через Жаркоземье! Я знаю верный путь в замок Азгора, без проблем! — Вот видишь, человек! — решил встрять мой притихший доселе друг. — Теперь она нам поможет! Без всяких проблем! — Ну-у-у, — вдруг робко пискнула жительница лаборатории, — вообще-то, м-м-м, одна крохотная проблемка всё-таки есть. «Так-так, что на сей раз?» Альфис тем временем взялась за повествование о некоем роботе по имени Меттатон, какового она создала самостоятельно. Причём Папирус из-за данной новости так очумел и обрадовался, что едва ли не прыгал на месте, с трудом силясь скрыть восторг. Походу, этот робот являлся чем-то вроде здешней знаменитости. Однако особенно мне «понравился» момент в истории придворного профессора, где из развлекательного автомата сие творение с её же лёгкой руки превратилось в мощнейшее оружие против людей. Но больше всего «позабавило» слушать о том, как учёная тщетно попыталась убрать все вышеперечисленные способности своего чуда техники. К слову, она захотела это сделать исключительно тогда, когда узнала, что я иду к ней. Как мило с её стороны, ей-богу. — К несчастью, в процессе я, возможно, совсем немножко ошиблась, — пробормотала увлечённая собственным рассказом Альфис. «Ага, и совершенно “случайно”, да?» — И, эм… Теперь он — неудержимая машина убийств, жаждущая человеческой крови? «А почему интонация-то вопросительная?.. Кстати, невелико диво. Не так давно я уже встречала нечто подобное. Только в рыбьем обличье». — Зашибись, — меланхолично проворчала я, отведя взгляд. — Помощь высшего класса. — Ваушки! Как это круто звучит! Нам та-а-ак повезло! — ещё более восхищённо хлопнул в ладоши Папирус. — Доктор Альфис, можно нам, наконец, увидеть его?! Та в ответ лишь издала нервный смешок. О, не одну меня тут приступы истерики посещают. — Нам лучше всё же надеяться, чтоб мы не попали прямо на него, — таки сдавленно ляпнула она, опасливо зыркая по сторонам. Знаете, что такое «закон жанра»? А вот я окончательно усвоила смысл сего словосочетания конкретно сейчас. Где-то слева, за стенкой раздался звучный металлический грохот. Затем ещё один. — Вы что-нибудь слышали? — в неподдельном испуге заозиралась вокруг Альфис. Мало-мальски сохраняя спокойствие и молчание, я сощурилась да осторожно попятилась назад, заодно оттесняя собой Папируса. Скелет, почуяв неизвестную угрозу не хуже меня, шагнул в сторонку, поближе к учёной, дабы дать мне дорогу для отступления. Звучания ударов стали громче, повторялись уже значительно чаще. Из-за них аж пол под ногами дрожал. — О, нет, — тихонько обронила создательница того, кто наверняка и являлся виновником этого грохотания, прежде чем свет в помещении, где мы находились, с невероятной резкостью потух. Я безуспешно попробовала уцепиться в стоящего предположительно где-то справа Папируса, чтобы ненароком не потерять его. Однако взамен схватила только воздух. Громыхание повторилось с новой силой. Следом, кажется, послышался уже и громоподобный звук крошения камней. Воцарившуюся после сего гробовую тишину разрезал дребезжащий, ошеломляющий да абсолютно незнакомый голос: — О-о-о-о-о, да! Добро пожаловать, красотульки… — До слуха донеслась многообещающая барабанная дробь. Меж тем я безрезультатно порывалась нащупать хоть кого-либо или хотя бы что-нибудь в беспроглядной тьме. Внезапно пучок яркого света от неясно откуда взявшегося сверху прожектора озарил ту самую стену слева, которая на данный миг уже имела в себе немалую дыру. Перед новообразовавшимся темнеющим отверстием, ожидаемо, стоял робот, который чрезмерно торжественно и громко закончил предложение: — На нашу викторину! Говорящая машина, очутившаяся практически пред крайне оцепеневшей мной, являлась относительно небольшим прямоугольным параллелепипедом, сделанным из металла. В придачу обладающим чем-то похожим на цветной экран, который располагался на его «лицевой» стороне, и некими переключателями да кнопками немного пониже. Совсем непонятно как Меттатон (а это, вне всяких сомнений, именно он) так ловко умудрялся удерживать равновесие, поскольку нога у него была всего-навсего одна, да и та — на колёсике. Также у него имелась в наличии пара манипуляторов, смахивающих на руки, ибо на их окончаниях крепились белые перчатки. В одной из этих «ладоней» робот сжимал микрофон, второй же он активно махал кому-то у меня за спиной. Откуда ни возьмись, сверху посыпалось праздничное конфетти, тотчас же надоедливо путаясь в моих волосах и одежде. С потолка же свесилось два диско-шара, а над Меттатоном возникла табличка с надписью «Телешоу». Грянувшая ритмичная громогласная музыка буквально оглушила меня. — Ух ты! Викторина! Нья-ха-ха, я обожаю викторины! Я стряхнула с себя назойливые, разноцветные бумажечки да повертела головой в напрасных потугах отыскать долговязого обладателя сего восторженного, однако чересчур приглушённого голоска. В комнате всё ещё было темно, а мерцающие повсюду цветастые огни лишь больше сбивали с толку. — Бог ты мой! — тем часом тоном истинного ведущего аналогичных передач увещевало в микрофон творение лап Альфис. — Чую, что наше шоу обещает быть горячим! А ну-ка, все вместе дружно поприветствуем нашего участника! Неведомо откуда прозвучали зычные аплодисменты. Сам робот тоже не преминул похлопать в ладоши, а потом нежданно-негаданно обратился к стоящей поблизости и ошарашенной всем творящимся маразмом мне: — Первый раз у нас, дорогуша? О, не переживай, всё просто! Никаких проблем! — «Ага, где-то я уже слыхала подобное». — Правило только одно. Отвечай верно, — он сделал подозрительную паузу, вынуждая меня затаить дыхание, — иначе умрёшь! Меня передёрнуло. Но изумлена я опять была не сильно. Попривыкла уже немножко к тому, что буквально каждый монстр столь отчаянно стремится меня укокошить. С грохотанием где-то неподалёку опустилось нечто металлическое. Без особенных усилий заметила периферийным зрением неизвестно как появившуюся там решётку, отверстия в которой были настолько мелкими, что даже и комарик не пролетел бы. Сия преграда, видимо, отделила меня от Альфис и Папируса. Деваться, увы, некуда. На помощь также рассчитывать не стоит. Это не сулит ничего хорошего. По крайней мере, для моей жизни. — Эй, а как же я?! — меж тем возмущался обделённый вниманием скелет, оказавшийся вне досягаемости для сего «грандиозного» и не внушающего никакого доверия шоу. — Я, Великий Папирус, тоже хочу поучаствовать! — Начнём с самого лёгкого, — аж пританцовывая, продекламировала железяка, обращаясь ко мне да напрочь игнорируя недовольство любителя спагетти. С потолка мгновенно свесился крупный, плоский телевизор, останавливаясь сбоку от робота. — Каков приз за правильный ответ? Вопрос отобразился на появившемся экране. Мой взор панически заметался по предоставленным вариантам ответа, мимолётом отмечая обратный отсчёт красных цифр, что означало лишь одно — отвечать нужно не только правильно, но ещё и на время. Выбирать не приходится. Необходимо участвовать. Коль жить охота. «Так, ну варианты с деньгами и автомобилем можно сразу отметать. Ещё бы, мне здесь что-нибудь вот так взяли и подарили! Размечталась. Тут бы хоть жизнь себе сохранить… “Пощада”? Хм, тоже вряд ли. Хотя бы потому, что ведущий — настроенная на убийство людей машина. Которая, однако, обожает телепередачи. А, значит, по логике вещей…» — Вариант “Д”, полагаю? — со страхом пискнула я буквально в последний миг отсчёта секунд. — “Больше вопросов”! И это… верный ответ! — возопил довольный Меттатон, вскидывая руки кверху. За спиной послышались поддерживающие, восхищённые вопли скелета наперебой с потугами учёной дать подсказку, что лишь отвлекало. — Видать, ты всё поняла! Поэтому вот твой потрясающий приз! «М-да, сомнительное счастье». На следующий вопросец я ответила практически незамедлительно. Даже ни секунды не задумавшись да не колеблясь. Поскольку полное и настоящее имя того, кто жаждет отобрать у меня душу, я знала наизусть. — Правильно! — снова торжественно возопил ведущий. — “Азгор Дримурр”! Потрясающий ответ! — А далее заискивающе затарахтел: — Ну что же мы всё о тебе, да о тебе? Поговорим обо мне! Про то, что роботы в этих местах определённо не состоят из таких компонентов, как сны и надежды, либо ножницы с улитками или же сахар да соль, я также методом исключения смекнула сразу. Посему оставался вариант “Б”. Прям как название плана, какового у нас отродясь не существовало. — Слишком легко для тебя, да? — с неподдельным весельем подтвердил правильность моего выбора Меттатон. — А вот ещё один простой вопрос! Признаюсь, в математике я не сильна. Вот совсем. Поэтому длиннющая задача, ответ на которую необходимо было успеть дать за стандартные тридцать секунд, выбила меня из колеи. Да я её за подобный короткий промежуток времени даже и прочесть-то не поспевала! Я не ведала, что конкретно произойдёт, если ответить неправильно. Но докумекала без каких-либо усилий, что точно ничего хорошего. Также было весьма глупо не дать вообще никакого ответа. Ибо тогда это будет означать, что я даже и не попыталась предпринять хоть что-нибудь, банально сдавшись. «Не-а, так не пойдёт». Посему я, зажмурившись, нервно заламывая руки да втянув голову в плечи, выкрикнула первую букву, которая пришла на ум. «Была не была», как говаривал монстрёнок. Но, к огромнейшему удивлению, я угадала! Я, чёрт его дери, угадала верный вариант! «Может, удача ещё не отвернулась от меня окончательно?..» — Совершенно верно! Правильный ответ “Д”! Замечательно! Я поражён, господа! — сквозь громчайшие звуки музыки и моего бухающего ей в ритм сердца разобрала я восклицания Меттатона. — Однако не рассчитывай, — он с особой интонацией произнёс сие слово, по-видимому, гордясь такой «отличной» шуточкой, — на победу! На мониторе появилось изображение некой прозрачной посудины с какими-то мельтешащими чёрными точками внутри. Вопрос же был таковым: «Сколько мух находится в этой банке?». Я погрузилась в истинное замешательство, а вдобавок — в панику. Но критическую ситуацию неожиданно исправила Альфис, которая громко возопила на всё помещение, перекрикивая даже музыку и шум у меня в ушах: — А-а-а-а! — После чего она замялась да, затравленно озираясь по сторонам, еле слышимо промямлила, стараясь оправдаться: — И-извините, я просто очень больно ударилась, в-вот и всё… Вымучено усмехнулась, запоминая, что надо будет всё же поблагодарить учёную, как только сей дурдом закончится. — И верный вариант ответа… “А”! О, тебе сегодня так везёт! — лишь я назвала соответствующую букву, провозгласил Меттатон слегка саркастическим да недовольным тоном. Вероятно, он вовсе не поверил собственной создательнице. — Давай-ка лучше проверим твою память! На экране возник квадратный фрагмент картинки с чьей-то странной — отдалённо походящей на жабью — мордашкой. Вопрос же был сформулирован так: «Что это за монстр?». И вот теперь я реально зависла. Альфис услышать возможности не выдавалось, поскольку музыкальное сопровождение, вероятнее всего, нарочно было включено ещё громче. Моя память изо всех сил старалась подкинуть нужный образ. Воспоминание об одном из первых увиденных монстров, помимо Ториэль с Цветиком, сами собой всплыли на поверхность. «Лягушка. Стало быть, Фроггит». — Вариант “А”. Это… — полностью уверенная в своей правоте изрекла я, однако меня тотчас же бесцеремонно перебили. Причём весьма специфическим способом. Не знаю, что вообще случилось. Точнее, нет, мозгами-то я смекнула, что меня шандарахнуло знатным разрядом электричества, а вот молниеносно прогнувшееся в позвоночнике и трясущееся тело по-прежнему явно не желало осознавать происходящее. Некая обжигающая струя прошлась внутри моего организма, чудом, наверное, не задев жизненно важные органы. Либо тот, кто устроил сию пытку, элементарно растягивал удовольствие, будучи самым натуральным садистом?.. С губ сорвался сдавленный, истошный, душераздирающий визг, ибо боль была попросту невыносимой. Перед возведёнными к потолку очами всё будто вспыхнуло алым, потом мгновенно потемнело. Плохо помню, когда рухнула на колени, дрожа из-за непрекращающихся судорог. В воздухе повис омерзительный запах горелой плоти. Все пряди волос, не собранные в пучок, вздыбились. Дышать сперва было неосуществимой задачей, от чего сейчас я с жадностью хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбёшка. Большая, поджаренная рыбёшка. Напрасных потуг Папируса пробиться ко мне, его обеспокоенных возгласов или же отчаянных причитаний Альфис для меня было не суждено услыхать из-за оглушительного писка в ушах. Пальцы ощущались слабо. Да что там, я вообще почти не чувствовала себя. Только вот участки кожи, с коими соприкоснулся электрический ток, до сих пор будто с немыслимой мощью обжигало адским пламенем. Щемящее сердце колотилось с несусветной силой. Кое-как заставив разлепиться сомкнутые и до жути тяжеленные веки да чуток вздёрнуть подбородок, я крепко стиснула челюсти, дабы сдержать болезненный стон, и, откашливаясь, с искренней ненавистью воззрилась исподлобья на стоящего предо мною чокнутого робота. На то, что фрагмент лягушачьей морды, оказывается, являлся всего-навсего частью рисунка на футболке у этой безумной жестянки, я не обратила ни малейшего внимания. — Ох, увы, ответ неверный! — Кабы Меттатон имел лицо, то на данный миг на нём бы наверняка красовался предвкушающий нескончаемые человеческие мучения оскал. Музыка в сей момент, как по заказу, утихла. — Но шоу всё равно должно продолжаться! «Нет, я глубоко ошибалась. Удача всё же явно отвернулась от меня».