Тебе меня не расстроить: Моя жизнь и так уже перевёрнута вверх дном. Я качусь вниз по спирали, виток за витком, Но продолжаю лететь, я продолжаю бороться, Ты никогда не приведёшь меня в уныние!.. Мне хорошо, я в порядке, жизнь прекрасна. Ни ненависти, ни стыда, некого винить. А ты можешь скрывать свою жизнь во лжи — Я не стану за это порицать… Korn — "Hater"
***
— О, да-а-а! Вот ты и здесь, дорогуша. В помещении, куда мне давеча пришлось войти, царил воистину пугающий мрак. Но мне не было страшно. Впредь я бояться не намереваюсь. Подобное отныне недопустимо для меня. Ведь мой путь пролегает прямёхонько в костлявые лапы Смерти. Я стояла напротив весьма смутных очертаний того, кто принялся тарахтеть сразу же, как только заметил меня. Мне слишком хорошо знаком обладатель сего голоска. Однако чудно́. Вроде бы и голос этот ему в действительности принадлежит, а всё же какой-то он не такой — более мягкий, чуть приятный слуху и… хм, не столь роботизированный, что ли?.. А вообще, мне искренне плевать. Впрочем, говоря откровенно, не стало великим дивом, что я повстречала его тут. Предположения по поводу того, что настолько просто сия эксцентричная жестянка мне уйти отсюда не даст, частенько посещали меня ещё с последней нашей «битвы». Всё уже так предсказуемо, что даже становится скучно. Али я попросту дико утомилась и посему больше не могу удивляться как следует?.. Не знаю. Мне всё равно. Владелец отдалённо узнаваемого, какого-то бархатного, уже не столь дребезжащего голоска тем часом с особым энтузиазмом продолжал: — Наступило время для выяснения отношений, тыковка. Пора наконец-то остановить неисправного робота. — А далее он вдруг воскликнул: — Нет! Неисправности? Перепрограммирование? Ха, спустись на землю. Пойми, всё это было лишь обыкновенным шоу. Представлением. Альфис держала тебя за дурочку с самого начала. Наблюдая за тобой с помощью экранов, она привязалась к твоему приключению. Она так отчаянно желала стать его частью и решила вписать себя в твою историю. Именно она перезапустила ловушки, выключила лифты. И это она наняла меня, чтобы я мучил тебя. Тем самым она спасала тебя от опасностей, которых в помине не существовало. — Я исключительно дёрнула краем рта да апатично отвела взгляд в сторону. «Мне так надоело разочаровываться во всех подряд, ей-богу». А ведь мы с учёной вот-вот мало-мальски пришли к взаимному пониманию. «Хах, прискорбно». — Всё это было необходимо, дабы заверить тебя: она — прекрасная личность и ей всецело можно доверять. Хоть это и не так… Однако я немного не понимаю, почему на твоём личике нет ни капли изумления, дорогуша? Я рассчитывал на то, чтоб поразить тебя до глубины души, а эффекта от такой умопомрачительной новости всё нет и нет. Или же ты всё знала? — Нет, не знала, — честно да негромко отозвалась я, по-прежнему безразлично взирая куда-то во тьму, — но догадывалась. Интуиция, знаете ли, — и многозначительно пожала плечами. — Ох, вот как. А сумела ли твоя интуиция предугадать то, что должно бы было сейчас произойти здесь? — В ответ на сей вопрос Меттатона я всего-навсего поджала сухие губы. — Нет? Ну, тогда я расскажу тебе. Теперь настало время для «звёздного часа» Альфис. В этот самый момент она ждёт за той дверью. — Мой взор автоматически наткнулся на контуры распахнутых створок дверей, располагающихся где-то вдали за роботом. — И пока у нас будет «битва», она вмешается, притворится, что «деактивировала» меня и «спасла» тебя. На сей раз уже навеки. И наконец, она станет героиней всего твоего приключения, окончательно завоевав твоё доверие и загладив свою вину. Возможно, от благодарности ты даже позволишь ей убедить тебя не покидать её. — С нескрываемым скептицизмом воззрившись на неотчётливые очертания собеседника, я с явственным сомнением вскинула бровь да хмыкнула из-за подобного высказывания. «Это уж вряд ли!» — Что, нет? Ну, у меня имеется ещё достаточно столь предсказуемых сценариев. И, по правде говоря, я устал от этого. Мне совершенно не нравится причинять людям боль. На самом деле, я далёк от этого. Моё удовольствие — лишь развлекать. В конце концов, разве публика не заслуживает хорошего шоу? И как же хорошее шоу может обойтись без сюжетного поворота? Ведь какая всё-таки удача, что выпуск сегодняшней прелестной телепередачи совпадает с… премьерой моего нового тела! Сразу после его слов та дверь с грохотом захлопнулась. В неё тотчас же принялся кто-то отчаянно и абсолютно безрезультатно ломиться, заикаясь да выкрикивая нечто нечленораздельное. Мне оставалось только опустить веки и измученно выдохнуть. Комнату, где пребывали мы с Меттатоном, озарили практически ослепляющие алые лучи прожекторов. Грянула заглушающая все размышления в черепной коробке, жутчайше ошарашивающая, ритмичная музыка, совсем выбивая меня из колеи. Конкретно в этот самый момент я сумела лицезреть собеседника чётко и явственно. Проклятье, мне-то чудилось, мол, меня уже ничего не сможет ошеломить! Ан нет. Божечки, я повидала многое в Подземном мире, однако подобного не встречала ни разу… Кабы не отдалённо знакомый голосок — каковой наверняка будет сниться мне в кошмарах всю оставшуюся жизнь — то я бы ни за что на свете не признала в стоящем напротив роботе (имеющего, несомненно, человеческие повадки, фигуру, да и вообще, всё тело!) того самого прямоугольного параллелепипеда. Нет, теперь он выглядел совершенно иначе. Манипуляторы с белоснежными перчатками удлинились и стали гораздо толще в размерах. Одно-единственное колёсико, на котором он передвигался ранее, у сего индивида заменила пара длиннющих ног, на каковые были натянуты тёмные лосины да лиловые сапоги на каблуках. Обновлённая машина для убийства людей стала на порядок выше и обладала широкими плечами, что казались таковыми ещё и по причине наплечников, заострённые кончики которых торчали в противоположные от головы стороны. К слову, о голове… Лицо у моего «оппонента» было покрыто белой краской. Ниже не скрытого пышными, не шибко-то длинными, чёрными волосами правого глаза имелись некие замысловатые роботизированные панельки неизвестного назначения. На пурпурной пластине в области груди размещались динамик да странный переключатель. В районе талии закреплялась прозрачная посудина с фиолетовым, как и остальные элементы наряда телеведущего, объёмным символом сердечка внутри. Впрочем, от кратковременного шока да созерцаемого абсурдного зрелища у меня получилось отделаться почти незамедлительно. Обещала же себе отныне не удивляться ничему и никому в этом неадекватном королевстве. Меж тем любитель вести всякие безумные телешоу, порой чересчур резко сменяя позы да крайне, м-м-м… экспрессивные эмоции выражения лица (будто бы на полную катушку испытывая свой новый образ на прочность) принялся торжественно и громоподобно тараторить: — Простите, ребятки! Старую программу отменили! Но у нас есть финал, который вам крышу снесёт! — Воображаемая сцена у меня под ногами задрожала, а засим и вовсе на немыслимой быстроте устремилась ввысь вместе со мной и творением лап Альфис, самозабвенно увещевающим дальше: — Больше драмы! Больше экшена! Больше крови! В нашем новом шоу, — привычная театральная пауза, — «Атака робота-убийцы»! Я едва смогла удержаться на ногах, рефлекторно расставив их на ширину плеч да чуток согнув в коленях, поскольку поднимающая нас платформа неожиданно соизволила затормозить. На какой высоте находились мы в сей миг — одному Богу и Меттатону было известно. Лихорадочно осмотрелась, в поисках хотя бы какого-нибудь выхода из сложившейся ситуации. Ага, один план уже есть: сброситься вниз, тем самым сделав услугу этой железяке. Ну да, знаю, идейка не очень. Мой «соперник», будучи весьма уверенным в себе, вновь излишне томно промурлыкал: — Да, это я был тем, кто полностью поменял структуру всего Ядра. И тем, кто подговорил всех монстров в нём убить тебя. Однако то был абсолютно недальновидный план. Знаешь, что было бы в сотни раз лучше? — Я обратно поджала уста да знатно напряглась, примерно смекая о смысле его последующей фразы. — Убить тебя самому! — По-моему, Вы противоречите собственным словам, мистер Меттатон, — сощурившись, невозмутимо подметила я, стараясь унять трясущиеся из-за невероятного истощения и доли страха конечности. — Минуту назад Вы уверяли меня, что не желаете приносить вред людям, а хотите только развлекать их. В таком случае, что же это происходит сейчас? Моя смерть меня определённо не развеселит, знаете ли. — Не будь глупой, дорогуша, — беспечно отмахнулся он, в очередной раз меняя чрезмерно откровенные позы одну за другой да не прекращая гримасничать ни на секунду. — Неужели тебе не понятно? Послушай, я же видел, как ты сражаешься. Точнее, как ты этого не делаешь. Ты так слаба. Если ты продолжишь идти вперёд, то Азгор заберёт твою душу. С помощью неё он уничтожит всё человечество. — При чём тут это? — чистосердечно не догнала я, сосредоточенно сведя брови к переносице да слегка склонив голову набок. — При том, что если я заполучу твою душу, то без труда сумею помешать плану Азгора! — словно объясняя простые житейские истины, чрезвычайно мечтательно выдало произведение лапок придворной профессорши. — Я смогу спасти человечество от разрушения! Затем, использовав твою душу, я пересеку Барьер и стану всемирно знаменитой звездой, которой всегда мечтал стать! Сотни, тысячи… Нет! Миллионы людей будут смотреть на меня. Роскошь! Гламур! Я наконец-то получу всё это! — «О, кого-то мне это сильно напоминает». — И что с того, если погибнет несколько человек? — «Действительно, блин. Это же такие пустяки! Нет, я совсем его не понимаю». — Таков шоу-бизнес, детка! — и вокруг него, откуда ни возьмись, в воздух воспарили фигурки подозрительной наружности, исполненные в форме старого прямоугольного Меттантона. Скорее всего, в следующее мгновение они понесутся аккурат ко мне. «Так, ну всё. С меня довольно». — Мистер Меттатон, — практически беззвучно из-за неимоверного изнеможения начала я, бесстрастно взирая на крайне эксцентричного робота да на его так называемое оружие, насчёт смертоносности какового сомнений как-то не возникало, — я не собираюсь с Вами драться. Вы же и сами знаете, что я слаба, так что… Однако меня прервал оглушающий хохот моего собеседника, его восклицания по типу «Свет! Камера! Мотор!» да сравнительно небольшие снаряды в виде его старого тела, устремившиеся точнёхонько в моём направлении и парящие благодаря миниатюрным зонтикам. Телефон Папируса уже давненько пребывал в приготовленном к отражению атак состоянии и был крепко затиснут в моей ладони. В едином порыве вскинув руку и зажмурившись, наобум выпустила перед собой столько пуль, насколько хватило скорости большого пальца, лежащего на жёлтой кнопке мобилки. А потом с резкостью выпрямилась в позвоночнике, уже за ненадобностью рывком опустила верхнюю конечность с зажатым в ней пистолетом да, с раздражением взирая на противника сквозь окутавшую меня дымку, образовавшуюся из-за раздробленных на мелкие осколки с воистину оглушительными взрывами снарядов, громогласно, гневно вскричала: — Дайте мне договорить, в конце-то концов! — Дорогуша, разговорами тут, знаешь ли, дело не разрешить, — как бы невзначай напомнил Меттатон, драматически приложив тыльную часть кисти к металлическому лбу. — Нет, здесь Вы как раз не правы, — чуть опустив голову и прикрыв очи, тихо произнесла я. — Полагаю, лично между нами двумя возникло небольшое недопонимание. И, поверьте, сражение не принесёт никаких плодов, чтоб его решить. — Наконец, вздёрнула подбородок, с непоколебимой твёрдостью воззрилась на ведущего да промолвила: — Позвольте мне высказаться. — О, как интересно. Что ж, стоит признать, это тоже неплохой сюжетный поворот. Драма — наше всё! — «Кто о чём, а он о своих сумасшедших телепередачах». — У тебя есть три минуты, тыковка. «И, как обычно, ограничение. Куда ж без него». — Отлично, — удовлетворённо кивнула я, вполне флегматично пожимая плечами, а следом решила неспешно зайти издалека: — Скажите мне честно, мистер Меттатон, вы умеете считать? — О чём ты говоришь, дорогуша? Я-то рассчитывал, ты скажешь что-нибудь дельное и трагическое в своей прощальной речи, поэтому дал тебе побольше времени, а ты спрашиваешь о подобной ерунде! — всплеснув ручищами, справедливо возмутился робот, уже почти садясь на шпагат. — Конечно же, такая звезда, как я, умеет подобные элементарные вещи. По-твоему, как бы я вёл свои викторины, а? Задание с мухами и буквами в моём имени помнишь? — Замечательно, — я сложила руки на груди да опять качнула головой, не обращая внимания на его риторические вопросы, — тогда, будьте добры, ответьте мне, какая цифра меньше: шестёрка или единица? — и пристальнее обычного посмотрела на него. — Ха, ну что за дурацкие вопросы! Безусловно, шесть… — робот вдруг осёкся да оцепенел в одной из своих ужасающе странных поз, вероятно, осознавая скрытую суть моих слов. Посему я немедленно продолжила воспитательную беседу: — Что ж, а теперь, подумайте хорошенько, как Вы будете противостоять самому Королю Подземелья, который имеет при себе мощь аж шести человеческих душ, со всего-навсего одной моей душой. А, хочется отметить, она не так уж сильна, чтобы выйти победителем даже в простом бою. Не кажется ли Вам… — Нет, не кажется! — раздражённо тряхнув пышной шевелюрой, взревел явно разъярённый Меттатон по причине осознания того, что и этот его план оказался не шибко-то продуманным и дальновидным. — Дорогуша, ты понапрасну тратишь моё время. Либо говори по существу, либо мы наконец-то начнём наше шоу! Мне довелось лишь пожать плечами и растянуть краешки губ в лёгкой хитроватой полуулыбке. «Хватит ходить вокруг да около. Карты на стол». — Я хочу предложить Вам сделку. — Что?! Неужто ты, плутовка, вздумала подкупить меня?! — жутко возмутился мой собеседник, в драматическом жесте хватаясь за голову, но я вовремя перебила его театральные причитания: — Отнюдь. Я просто-напросто не желаю тратить силы и время впустую на драку, в которой всё равно не будет победителя. — Ты ошибаешься! Победитель тут есть! Он только один. И это я! — ожидаемо с несусветной спесью принялся восклицать сей робот-мужчина с, хм-м-м… пожалуй, поистине женскими замашками? — Вы также ошибаетесь, — спокойнёхонько и достаточно убедительно парировала я. — Потому что победителем Вы будете исключительно до королевского замка. Как же Вам не ясно? Азгор ни за что на свете не позволит воплотить Ваш «грандиозный» план в жизнь. Вы попросту потеряете всё. — «Так, а теперь пускаем в ход ещё один ключевой аргумент». — Да и мне до сих пор непонятно, с чего Вы взяли, что Ваше появление на поверхности будет столь желанным? Поверьте на слово, люди не примут Вас так гостеприимно, как в Ваших радужных мечтах. У них такого добра, как всевозможные знаменитости, и так навалом. Да и роботы у человечества тоже имеются в достатке. Причём, не исключено, что среди них вскоре не появится похожий на Вас экземпляр. Ну, а Вы сами со своей жаждой к «драме», «экшену» и «крови», — я со скептицизмом пару раз согнула-разогнула два оттопыренных пальца на слегка приподнятых руках, изображая жест кавычек, — вызовете у моих соотечественников только страх и желание уничтожить подобную угрозу. Вот и всё. На том Ваша полоса побед и закончится. — Дорогуша. — Одно око моего собеседника мне, конечно, видеть было не дано. Однако правда, видимо, всё-таки знатно уколола как раз оба глаза. Ибо интонация у творения лап придворной учёной превратилась в пугающе-медлительную: — Ты, как я погляжу, решила начать наше шоу раньше, не договорив свою прощальную речь до конца, м? В воздух заново воспарили узнаваемые смертоносные миниатюрные статуэтки в форме его старого образа. — Нет, — не теряя самообладания, отрицательно фыркнула я, параллельно отклонив крайне несвоевременный входящий вызов от Альфис. — Просто я хочу донести до Вас элементарную истину. Сейчас в Вас нуждаются именно здесь, в подземном мире. Вы тут такой, серьёзно и безо всяких похвал, один-единственный в своём роде. На поверхности же о Вашей личности никто ни слухом, ни духом, понимаете? Поэтому я и желаю предложить Вам заключить со мною весьма выгодный договор с гораздо большим процентом на победу и славу, разумеется. — Ох, как предсказуемо, — с деланным хладнокровием протянул Меттатон, возвращаясь к перманентному кривлянию да активному хаотическому позированию. И всё же являющиеся, верно, мини-взрывчатками, зависшие вокруг него прямоугольные фигурки, давеча намеревающиеся на меня нападать, бесследно исчезли. — Ну-ну. Валяй, милашка. Расскажи мне, что можешь предложить. Твоё время ещё не истекло. Пока что. Ну, а я прямо весь во внимании, — и он с картинной усталостью поднёс ладонь на уровень со ртом, издавая громкий звук зевания. — В случае если мой план сработает, и я смогу выбраться на поверхность, — заговорщически начала я, — мне не составит особого труда, — прикусив губу, умолкла на короткое мгновение, дабы продемонстрировать сему металлическому садисту, каково это — томиться в ожидании, — прорекламировать Вас всем своим знакомым. — «Если я вообще кого-либо вспомню, ясен пень. Но, думаю, это сути не меняет». — А ещё разослать весть о непревзойдённом чуде техники со специфическим юмором по Интернету. В конце концов, развесить Ваши афиши в каком-нибудь многолюдном городе. И, когда выдастся такая возможность, Вы войдёте в человеческий мир уже хоть капельку, но знаменитым. Безусловно, я сумею совершить всё это лишь благодаря тому, что сейчас Вы отпустите меня и позволите пройти дальше. Довелось замолчать, поскольку в горле уже ощутимо першило, а кислорода и идей для сего излишне длинного, красноречивого монолога катастрофически не хватало. — Хм, а о каком это плане ты толкуешь, дорогуша? — как ни странно, решил уцепиться в мою самую первую мысль робот-мужчина. — Поведай-ка мне его, будь так добра. Как ты собираешься спасти человечество? — Хех, — склонив голову набок, еле прохрипела я да лукаво усмехнулась краем губ и, с хитрецой сомкнув одно веко, возвела кверху указательный палец, — а это уже секрет. Интрига, как бы Вы выразились. Так что… — и с привычной многозначительностью повела плечами. — Охо-хох, — спустя краткий миг молчания да причудливого оцепенения, по-видимому, из-за внушительности изречённых мной ранее слов неопределённо высказался мой собеседник, вероятно, внутренне весьма оторопевший от всей сложившейся ситуации в целом. — Надо же, какой любопытный сюжетный поворот складывается. Признаюсь, даже я сам не ждал подобного. Ах, но, дорогуша, скажи, с чего ты взяла, что я вот так просто возьму и клюну на всю эту аферу? Как мне знать, что ты сдержишь своё слово? — Если хотите, то можем официально составить договор, — вполне равнодушно хмыкнула я. — С подписями на бумаге и всем остальным, — и беззаботно махнула рукой, показывая, дескать, для меня сие проблемой не станет. Лишь после этого робот, к величайшему изумлению, внезапно хоть и с наигранной неохотой, но соблаговолил поддаться на мои уговоры. Видимо, таки осознал, что поговорка «Враг моего врага — мой друг», скорее всего, сработает в нашем случае безотказно. Мне пришлось поставить пару-тройку подписей на длиннющем отрывке бумажки с кучей условий заключаемого между нами контракта, который я всё же решила прочесть целиком, вдумываясь буквально в каждое словечко. Нет, мне-то, ясное дело, стоит доверять новообретённому «сообщничку». Однако довольно богатый опыт подсказывает мне: «Доверяй, но проверяй». А не то у меня невольно создаётся впечатление, что я сделку с Дьяволом заключаю, ей-богу. Посему лучше уж, как говорится, перебдеть, чем недобдеть. По окончанию всей волокиты с бумагами, Меттатон, чисто чтоб набить себе цену, принялся в картинной растерянности хвататься за голову, гримасничать пуще прежнего да причитать: — Ох, только вот незадача! Как же мне поступить с нашим несостоявшимся шоу? И что мне сказать моим зрителям? Они ведь все жаждут хлеба и зрелищ, первоклассной драмы!.. Впрочем, как и я. — Ну, так придумайте что-нибудь, — я вяло улыбнулась краешком рта, хитро сощурившись да взирая на него из-под полуопущенных ресниц. — В конце концов, Вы же мастер своего дела. И сие высказывание не могло не поставить точку в нашей так называемой вражде. Хотя я, кстати, так и не сумела окончательно понять, было ли между нами нечто в этом роде или нет?.. Робот же вечно при наших встречах закатывал клоунады, тщетно пытался меня угробить да под конец строил из себя поверженного злодея, следом за чем незамедлительно скрывался из виду. Тогда он попросту исполнял свою роль, отведённую ему Альфис, которая и закатила сей низкобюджетный спектакль. Ну а сейчас всё иначе. Алые огни прожекторов сменились на ярко-белое освещение. Платформа, на каковой находились мы с Меттатоном, помаленьку опустилась, вновь становясь простой сценой. Внезапно та самая запертая дверь, в которую так отчаянно ломилась созидательница здешней знаменитости, распахнулась настежь. Перепуганная да недурственно паникующая Альфис с глазами навыкате ввалилась в помещение, лепеча о том, что она, наконец, сумела открыть замок, а засим замерла, с толикой страха и неверия взирая на меня и своё творение. Я позволила себе чуть зловеще усмехнуться уголком рта. «Что, не ожидала? А мы взяли и спелись. Ну, не в прямом смысле слова, конечно». Безмолвствуя и по-прежнему чуток коварно улыбаясь, кивнула своему новому сообщнику да направилась на выход, минуя зависшую учёную, каковая, вероятно, была не в силах произнести и словечка. Робот же, притопнув каблуком на изящной ножке, торжественно заявил собственной создательнице о том, что расторгает их контракт, ибо у него теперь есть вариант получше. В свою очередь я, не оборачиваясь да весело усмехаясь, в прощальном жесте помахала рукой уже нечто увлечённо щебечущему обожаемым телезрителям Меттатону и скрылась в дверном проёме, откуда недавно выскочила до сих пор не пришедшая в себя придворная профессорша. «Король, полагаю, меня уже заждался. Так не будем же заставлять монаршую особу томиться в ожидании. В конце концов, это же жутко неприлично… оттягивать неизбежное». Чеканя шаг, побрела по более освещённому коридору да свернула за угол. На горизонте замаячил лифт. Кажется, вот и она — моя цель. Однако нормально дойти до неё мне, естественно, не дали. — П-подожди, пожалуйста! Не оборачиваясь, остановилась на месте, недовольно поджала губы и с наигранной вежливостью негромко изрекла: — Что-то ещё? Я тут, знаете ли, спешу немного, мисс Альфис. — Т-так ты всё же намереваешься встретиться с Азгором, д-да? — «Нет, блин, я просто так весь этот путь прошла, дабы на подземные просторы полюбоваться!» — Ты, должно быть… Т-ты, должно быть, в-волнуешься насчёт всего этого, да? — «А ты бы не волновалась пред своей потенциальной гибелью, м?» — Н-н-наконец-то ты… Наконец-то ты доберёшься до дома! — Прекрати ходить вокруг да около, ладно? Говори сразу, что тебе нужно? — резко поставила вопрос ребром я, не без раздражения и презрения глядя на предательницу через плечо. — Хочешь снова устроить для меня череду дурацких и опасных испытаний? Так, поверь, мне их по горло хватило. — Я-я, — сконфуженная учёная традиционно замялась, испуганно стушевалась, переминаясь с лапы на лапу. — Н-нет, на самом деле, я хочу извиниться. Мне оставалось лишь скептически вздёрнуть брови, полностью повернуться к ней да сложить руки на груди, а затем с сарказмом хмыкнуть: — Неужто ты, правда, считаешь, что элементарного «прости» здесь будет достаточно? — Н-нет. Конечно же, нет, — тотчас же замахала лапками перед собой сия рептилия, отводя чрезмерно грустный взгляд в сторону. «Она выглядит так… подавленно. И отчего же у меня в душе просыпается несвоевременная жалость. Нет, ну нельзя же проявлять сочувствие к тому, кто тебя предал!.. Хм, ох, оказывается, очень даже льзя. Вот чёрт, а?» — Просто я… Я должна. — Бедняжке, по-видимому, категорически не хватало слов, для того, чтоб произнести нечто наверняка важное. Поэтому-то она заикалась да шепелявила пуще прежнего. — Я имею в виду, м-м… Я собиралась, эм-м-м… Сказать «прощай», вот. — Она вдруг с резкостью крутнулась вокруг собственной оси, пряча лицо, и с какой-то совершенно нежданной твёрдостью выпалила: — Нет! Я этого больше не вынесу!.. Видишь ли, видишь ли… Я обязана была тебе сообщить это сразу. Дело в том, что душа человека недостаточно сильна, чтобы пересечь Барьер в одиночку! Надо, по крайней мере, две души: одна, принадлежащая человеку, ну а другая, — тут её тон понизился до тоскливого полушёпота, — монстру. Я сдвинула брови к переносице да на долю секунды настороженно вгляделась в глаза рывком развернувшейся ко мне и смотрящейся слишком уж печально Альфис. «Где-то я о подобном читала. Но для такого трюка мне, увы, не достаточно ни сил, ни духу. У меня есть иной план». Учёная меж тем продолжала, неизменно боясь ответить взглядом на мой сосредоточенный и серьёзный взор: — И значит, если ты хочешь попасть домой, тебе придётся забрать его душу, — она закрыла очи да, собравшись с мыслями, осмелилась вымолвить следующую фразу: — Тебе придётся убить Азгора. Мне, — и, едва не плача, крутанулась на сто восемьдесят градусов, дабы позорно сбежать от меня, — жаль. Поджала бледные уста да дёрнула уголком рта, а потом поинтересовалась у намеревающейся свалить отсюда подальше рептилии, тем самым вынуждая её застыть, аки изваяние: — Ха, тебе жаль, да? А ты вообще подумала о том, как мне удастся подобное? Переживаешь за жизнь Азгора, за то, что я убью его? — мне довелось как-то горько фыркнуть. — Что за чушь? Не мели ерунды. Ты же вроде как умная. Так что без труда можешь просчитать мои шансы на победу в поединке с вашим Королём. И я догадываюсь, что они будут равны числу даже меньшему, чем ноль… К чему вся эта драма, Альфис? — не скрывая некой разочарованности, в упор воззрилась прямиком в лицо нехило ошарашенной и заново обернувшейся ко мне учёной. — Твоё представление окончено. Я не знаю, прав ли был до конца Меттатон, не соврал ли он мне. Делала ли ты все те вещи исключительно ради того, чтоб хоть как-нибудь загладить свою вину, завоевать моё доверие и сыграть ключевую роль в этом проклятом путешествии, — я в изнеможении вздохнула да развела руками. — По правде говоря, мне, как я уже сказала тебе когда-то, абсолютно всё равно. Но, знай, я, — пришлось ненадолго прерваться, чтобы сглотнуть противную, вязкую слюну, — я в действительности не хочу впредь держать на тебя зла. Честно. Это твоя судьба и твой крест, который тебе и нести. Я не имела права осуждать тебя и грубить. Поэтому… перестань уже выглядеть так жалко, ладно? Возьми себя в руки, пожалуйста. Я не желаю видеть кого-либо в таком подавленном состоянии, потому что, — закусила предательски подрагивающую губу, а далее на грани слуха закончила: — мне из-за подобного становится лишь ещё хуже. Так что, серьёзно тебя прошу, хватит. Она с непередаваемой надеждой да ошеломлением в сверкающих за линзами очков глазёнках ещё с мгновение взирала на меня в ответ, а засим тихонько и осторожно отважилась осведомиться: — В-выходит, ты больше не обижаешься на меня? — Ну, по крайней мере, не так, как раньше, — не без веселья хохотнула я, запрокинув голову, а затем на полном серьёзе добавила, обратно сверху вниз глянув на собеседницу: — Видишь ли, это по-настоящему тяжело — вечно злиться на кого-либо. И, знаешь, у меня нет никакого желания, чтоб мы с тобой расстались врагами. Ведь как бы там ни было, ты всё равно пыталась помочь мне, несмотря ни на что. Это многое для меня означает. Поэтому я бы хотела сказать тебе. — Втянула в лёгкие побольше воздуха, на краткий момент сомкнула веки, дабы скрыть неуместно слезящиеся глаза, собралась с мыслями да на выдохе изрекла то, что необходимо было произнести уже давным-давно: — Спасибо. Просто спасибо за всё. — Я-я, — мне довелось с огромнейшим изумлением заметить, что очи у Альфис аналогично наполнились влагой. — Ты… Даже после всего, что я натворила? После того случая в лаборатории и всех тех несчастий, которые происходили с тобой в Жаркоземье по моей вине? Вопреки всему этому ты, — она рвано всхлипнула, закрывая мордашку когтистыми лапами, — благодаришь меня? — Да, — спокойно ответствовала я, — поскольку простить тебя до конца я, увы, вряд ли так скоро смогу. — Я понимаю. Я тебя понимаю, — заливаясь слезами, заикаясь чаще обычного да потирая кулаками покрасневшие глазёнки, едва уловимо замямлила она, заодно кое-как кивая. — Я обязательно расскажу всем о том, что совершила. Как бы мне ни было тяжело, чем бы это для меня ни обернулось… обещаю тебе, я немедленно поведаю всем о тех ужасных вещах, содеянных мною. Впредь я не обману и не подведу ни кого-либо, ни тебя, — она опять сдавленно всхлипнула, — человек. — Зови меня Лиора, — еле различимо, зато искренне да вполне миролюбиво улыбаясь, посоветовала ей я. Учёная на это пуще прежнего разрыдалась, лопоча нечто невразумительное. «Так, ну это уже ни в какие ворота…» — Эм, ну-ну, Альфис, хорош уже плакать, ладно? — слегка неуверенно окликнула сию излишне сердобольную дамочку я спустя несколько секунд её завываний. Профессорша шумно шмыгнула носом, согласливо покивала, худо-бедно беря себя в лапы, однако как только подняла взгляд на меня, то молниеносно снова разревелась. «Господи, ну куда это годится, скажите на милость?..» Мне ничегошеньки не оставалось, кроме как присесть на корточки пред ревущей, аки белуха, учёной да неловко приобнять её, вместе с тем подавляя острейшую потребность завыть с ней за компанию. Уж больно я эмпатичной стала в последнее время, право дело. «Боже-Боже, но она и вправду неисправима». Короче, закончилась сия истерика, к каковой я сама за малым не присоединилась, лишь примерно через четверть часа. Произошло это исключительно благодаря бесконечным словам утешения, что мне приходилось тихонько приговаривать, пока я бережно поглаживала по спине самозабвенно льющую слёзы Альфис. «Ох, некоторые монстры всё-таки столь сентиментальные существа — словами не описать». Прощалась она со мной долго, неизменно сыпля обещаниями насчёт своего незамедлительного сознания в том, что натворила, безостановочно желая мне удачи да подсказывая, какую кнопку следует нажать в том лифте, находящемся неподалёку. Я же под шумок всучила ей сотовик Папируса, чтобы профессорша возвратила сие проапгрейденное средство связи его законному владельцу. И пусть мы с ней расстались не совсем друзьями, однако и врагами отныне не являлись. Мне, наверное, жизненно важно было совершить нечто подобное. Ведь теперь на душе стало гораздо легче. Чуток приятное, тёплое чувство заполняет всё в области груди. Да, так уже намного лучше. Если и уходить отсюда, то только избавившись от лишнего груза вины на плечах. Ибо сего добра мне и так по горло хватает, серьёзно.