Ох, король Сошёл с ума от страданий. Взывает о помощи, Молит, чтобы кто-нибудь излечил его от горя. Его единственный сын Сражён, но битва выиграна. Ох, и стоило ли это того, Когда всё, что осталось — лишь боль? Как звёзды, преследующие солнце Над озарённым холмом, я одержу победу. Кровь растекается по венам, Некоторым не нужен сон. И вдруг я оказалась побеждена, Исчезаю, как закатное солнце, Как лодка, уплывающая в забвение… Florence And The Machine — "Queen of Peace"
***
С резкостью провела рукой по щекам, стирая подсыхающие дорожки слёз. Ну, хватит. Пора бы заканчивать с самокопанием да бесконечным сожалением. Как, скажите на милость, мне с Азгором в подобном подавленном состоянии беседовать? А ведь уже совершенно скоро мы и вправду с ним встретимся. И пока я не могу себе представить, что тогда случится. Посидела в той же позе ещё с минуту, прикрывая глаза ладонью и глубоко, натужно дыша, чтоб успокоиться да окончательно прийти в себя. «Нельзя заставлять особу королевских кровей ждать. Ну, неприлично же. Где твои манеры, Лиора?..» С хриплым выдохом вытолкнула воздух из лёгких и резко разомкнула веки. Мало-помалу поднялась на трясущиеся ноги, параллельно опираясь о стенку, а потом смочила крайне пересохшее горло водичкой из бутылки, а также не преминула хорошенько умыться. Постаралась натянуть на лицо хоть какое-нибудь подобие улыбки. Не вышло. Пожалуй, стало только хуже. Неспешно поплелась дальше, придерживаясь стены. Минула поворот да остановилась у таблички с достаточно многообещающей надписью. «Тронный зал». Видимо, здесь. Ибо даже отсюда можно было узреть возвышающийся вдалеке, среди целой поляны цветов золотого оттенка, силуэт, обладатель какового стоял ко мне спиной, однако всё равно выглядел воистину величественно. Нахмурилась и нервно облизнула пересохшие губы, ощущая, как от важности момента невольно перехватывает дыхание. Аккуратно стащила со спины рюкзак и прислонила его к ближней стенке. «Да, он будет лишь мешаться». Крепко-накрепко стиснула кулаки и, собравшись с духом да мыслями, совершила шаг. Навстречу собственной потенциальной гибели. В воздухе витал узнаваемый сладкий аромат и облачка желтоватой пыльцы, переливающиеся в проникающих сквозь листья деревьев лучах света неясного происхождения. Неторопливо ступая по буквально бескрайнему ковру из золотистых, нагоняющих волну мурашек да неприятно щекочущих кожу ног цветов, я как можно осторожнее приблизилась к… Азгору, полагаю? Король всех монстров был очень высок, а вдобавок довольно широкоплеч. Или, быть может, такое впечатление складывалось из-за острых на концах, жёлтых наплечников, что он носил? Пока у меня имелась возможность лицезреть исключительно его скрытую длинным пурпурным плащом широченную спину, светлые пышные ниспадающие примерно до уровня лопаток волосы и… изогнутые рога по бокам от макушки. Конкретно последний факт вынудил меня погрузиться в несвоевременную прострацию из-за ненужных в подобных обстоятельствах ассоциаций. Далеко, у противоположной входу стены, располагался трон, подле которого отсутствовали какие-либо растения. А в уголке, частично спрятанное в тени, падающей от растущих по бокам раскидистых деревьев, имелось ещё одно подобие кресла, правда, на сей раз поменьше и отчего-то накрытое белым полотном. Я нерешительно замерла примерно в нескольких метрах от того, кто, вероятно, меня уже совсем заждался. Любующийся своим садом мужчина что-то тихонько напевал себе под нос, ещё не обнаружив присутствия такого долгожданного человека. Сквозь мелодичное пение птиц в этом чудесном, поистине волшебном месте регулярно пробивался звук шелеста воды. Мне оставалось лишь в безмолвии отвести слегка печальный взгляд в сторону. Не хотелось отвлекать его и рушить подобный безмятежный настрой. Все в Подземелье вечно твердили, что их Король — величайший добряк. Естественно, я не верила. Но сейчас… «Боже, что это за безграничная тоска заполняет всё в груди? Там будто бы полыхает огонь! О, как мне его потушить?..» — Ох, — вдруг обронил стоящий напротив Азгор и чуток оглянулся через плечо наконец-то обратив внимание на гостя в моём обличье. — Там кто-то есть. Один момент. Я почти закончил поливать эти цветы. — Ещё миг молчания, звук бьющейся о почву да растущие в ней цветочки водицы, и он вновь подал свой басовитый, однако не лишённый какой-то доброты да беззаботности голос: — Вот так вот! — и неспешно развернулся ко мне, попутно поставив лейку на землю. Перевела взгляд обратно на Короля, молниеносно сталкиваясь с его взором и параллельно удивляясь тому, что монстр предо мною — являющийся кем-то наподобие антропоморфного козла — чуток странно, даже весело улыбается. Словно и нет в его планах пункта о лишении меня жизни. Зато теперь выпала возможность осмотреть властелина подземного королевства и спереди. Азгор был обладателем не шибко большой бороды да бакенбардов того же оттенка, что и его роскошная шевелюра. В придачу ещё и владельцем белоснежной шерсти на видимых участках тела да свисающих длинноватых ушах, а также нацепленной на пространство между рогами изготовленной, похоже, из золота короны со вставленным в неё драгоценным камнем. Туловище мужчины скрывал всё тот же огромный в размерах плащ, сколотый впереди брошью, отдалённо смахивающей по форме на руну Дельта. Попробовала тоже выдавить в ответ нечто напоминающее улыбку. Скорее всего, получилось попросту отвратительно. Зато о манерах забывать я всё равно не намеревалась: — Добрый день, Ваше Величество, — присела в чуть ломаном реверансе, придерживая полы платья и слегка склоняя голову. — Приветик! — с неожиданной весёлостью изрёк он. — Чем могу… — застигнутый врасплох, он внезапно осёкся, попятился, теряя весь прежний настрой, поскольку, вероятно, исключительно сейчас разглядел, кто пришёл к нему на огонёк. Ибо густые тени, окутывающие место, где я пребывала, значительно снижали видимость. — Ох, — спустя полсекунды молчания только и сумел выдохнуть правитель подземной страны, отвернувшись в сторонку. Некая неизмеримая скорбь читалась как в его интонации, так и в очах насыщенного цвета граната. Как знакомо. Будто в зеркало глянула, ей-богу. Выходит, ни я, ни он не были толком готовы к этому. Или же Король элементарно блефует. Да нет, не похоже. Он явно не тот тип люд… эм, монстров, да. Пауза чересчур затягивалась. — Знаешь, — всё же решился перебить нарушаемую лишь трелями птиц тишину Азгор, избегая моего такого же грустного, как и у него, взгляда, — мне очень хочется сказать: «Не желаешь ли чашечку чаю?» — он немного устало вздохнул. — Но, ты понимаешь, как это бывает. Безмолвствуя, поджала уста, уже внимательно рассматривая один из цветков у себя под ногами да не ведая, куда девать себя из-за всепоглощающей тоски. Меж тем Король повернулся ко мне в профиль и медленно подошёл к живой изгороди, каковая имелась по бокам в помещении, где мы пребывали. — Чудесный сегодня денёк, не находишь? — негромко промолвил обитатель сего здания, с мечтательностью возведя взор кверху. — Птички поют, цветочки благоухают. Отличная погода для игры в догонялки. — Ваше Велич… — однако сию вялую попытку завязать разговор прервал мой собеседник: — О нет, ты можешь звать меня «мистер Дримурр». А ещё лучше — просто «Азгор». К чему все эти формальности? — он еле уловимо повёл плечами. — Ты ведь сама знаешь, что мы обязаны делать. — Знаю, мистер Дримурр, — со всем возможным безразличием ответствовала я, легонько кивнув. — И именно поэтому хочу с Вами поговорить. — Я понимаю, это так волнительно, — как-то ободряюще улыбнулся он мне. — Но ты просто-напросто постарайся представить всё это, как поход к зубному. Рано или поздно это должно закончиться, — и, продолжая уже как-то излишне натянуто да кривовато усмехаться, встал в пол-оборота, чтобы удалиться в чернеющий дверной проём неподалёку от накрытого белой тканью трона. Впилась ногтями в кожу ладоней и, слегка наклонив голову, окликнула его настолько громко, насколько хватило кислорода в лёгких: — Мистер Дримурр! Выслушайте меня! Азгор застыл столбом, краем глаза изумлённо смотря в мою сторону да, верно, не соображая, что на меня вообще нашло. Улыбка окончательно сползла с его лица. Подняла на него наполненный непоколебимой решимостью взгляд, а следом на грани слуха продолжила: — Я не ищу драки. Тем более, с Вами. Он был ошарашен. А ещё мне почудилось на мгновение, что по некой неясной причине его передёрнуло. «Как же мало в Вас решительности, Король». — Ох, — голос у него предательски подрагивал, — дитя, ты не поним… И тут меня буквально прорвало. Тени от чёлки обратно упали на выдающие меня с потрохами очи, а изо рта с самой настоящей неудержимой яростью и расстановкой вырвалось: — Не надо. Называть. Меня. «Дитя»! «Никому. Никому не дозволено звать меня подобным образом. Только ей…» — Ох, — лишь и сумел оторопело повторить откровенно недоумевающий моей реакции изрядно сконфуженный Король. — Конечно же. Прости меня за мои дурные манеры. Я не должен был… Прикусила губу. Взяла себя в руки да опять перевела взгляд на Азгора, не обращая внимания на его извинения. По идее, это сейчас обязана была делать я. Выдохнула и уже совершенно невозмутимо изрекла: — Ваше Величество, можете ли Вы, ответить на один вопрос. — И совсем тихо добавила: — Пожалуйста. — Да. Думаю, да, — также едва различимо произнёс он. — Хорошо, тогда скажите мне честно, — я крепче стиснула ладони в кулаки и чуток сощурилась. — Я так похожа на самоубийцу? — Не дожидаясь ответа, продолжила: — Полагаю, нет. Потому что, видите ли, я очень хочу жить. И Вы должны понимать, кто выйдет победителем из нашей так называемой «схватки». Вам же наверняка прекрасно известно, что я весьма слаба. На самом деле, у меня ведь при себе даже оружия нет, — и я как-то отнюдь не весело, истерически хохотнула, с картинной безмятежностью пожимая плечами да разведя руками. На сей раз прокатившуюся по телу собеседника дрожь заметить было нетрудно. Король всех монстров, по-видимому, ненадолго потерял дар речи, ибо мой вопросец так и остался риторическим. — Ладно, — беззвучно выдохнула, чуть прикрыв веки. — Вот другой вопрос. Наверное, немного полегче предыдущего. — Распахнула глаза на вдохе и, в конце концов, поинтересовалась: — Вы можете объяснить мне, что есть душа? Где она находится? Какое её предназначение? Какова её мощь? Как вообще можно забрать и поглотить чужую душу? «Ой-ой, что-то многовато вопросов получилось. На один уж никак не тянет. Ах, да и по барабану». Вышедший из лёгкого оцепенения Азгор, мотнул головой и всё-таки соизволил подать свой подрагивающий, сиплый голос: — Видишь ли, дит… — он запнулся, прочистил горло да поспешил исправиться: — человек. Если ты желаешь узнать у меня что-нибудь о душах, то я могу сказать тебе только то, что одна человеческая душа значительно сильнее практически всех душ монстров вместе взятых. В отличие от нас, вы, люди, не состоите полностью из души. Ваши тела не имеют магического начала. И именно всё это и делает вас сильными противниками, а ещё позволяет вашим душам существовать после смерти. — Сразу за подобной фразой его глаза скрыли чёрные тени. — Я думаю, это прозвучит немного грубо, но люди являются чем-то вроде сосуда для своих обладающих несусветной мощью душ, которые находятся у каждого из вас примерно вот тут, в груди, — лапа Короля в металлической перчатке легла чуток пониже его шеи. А я сумела мимолётом приметить между раздвинувшимися на мгновение полами плаща Азгора поблёскивающие сталью доспехи. — Вот здесь, говорите, хах? — издала горьковатый смешок я, зеркально повторяя движение собеседника. — Теперь ясно, почему там так больно. — Закусила трясущуюся губу, крепко зажмурилась да поморщилась из-за отнюдь не приятных чувств. Засим продолжила уже на тон ниже: — Такое невыносимое жжение. Я не знаю, что мне с ним делать. Оно сводит с ума. И если я, — кисть ещё пуще прижалась к материи платья в районе гуди, а челюсти у меня стиснулись аж до скрежета, — если я не уйму эту боль, — некое неизвестно откуда взявшееся, странноватое сияние озарило пространство вокруг, еле-еле пробиваясь сквозь сомкнутые до предела веки. — То, наверное… — пальцы, покоящиеся на ткани моего одеяния в области грудины, судорожно, однако вместе с тем бережно сжали в кулак… не материал, из какового был изготовлен наряд, надетый на мне. Нет. Было там нечто иное. И в тот же час столь родное, освещающее всё кругом меня мягким, согревающим заревом. — То, наверное, больше не выдержу, — прохрипев сие, на резком вдохе вздёрнула руку вперёд, отступая на полушаг, распахивая очи да перманентно аккуратно сдавливая что-то в той ладони. Не ведаю, что я вообще сотворила. Но, видимо, нечто абсолютно глупое, безрассудное и немыслимое. «Как всегда, в общем». В ушах стоял пронзительный писк. Передо мной раз за разом вырисовывались фантасмагорические узоры, мельтешили белёсые точечки. Сердце стучало излишне медленно. Дышалось мне совсем плохо, будто весь кислород выкачало из сего злополучного помещения. Кажется, у владыки Подземелья возникло аналогичное ощущение. Поскольку он, тоже чуток попятившись назад и разинув рот, взирал на меня с истинным неверием да неподдельным ошеломлением в перевоплотившихся в подобие блюдец, широко раскрытых очах. Его густые светлые брови почему-то поползли вверх, за малым не доставая до кромки волос. Так странно. Я словно бы… словно бы одним махом лишилась всех эмоций. «А может, подобное и к лучшему, м?.. Да. Определённо. Так, по-моему, гораздо легче». Не придавая особого значения глубочайшему шоку стоящего напротив Короля, осторожно разжала пальцы протянутой вперёд руки. Слегка прикрыла веки и с некоей материнской нежностью зачарованно воззрилась на то, что находилось там и парило в нескольких миллиметрах над кожей ладони, порой едва касаясь её. Оно источало еле уловимое слуху жужжание, а в придачу совершенно приглушённое, периодически мерцающее свечение, что озаряло мне лицо. Краешки губ безотчётно приподнялись в лёгкой, ласковой, искренней полуулыбке. — Девочка моя, ч-что… Что ты сотворила с… собой? Хриплое, еле слышимое высказывание заново обрётшего дар речи Азгора не вывело меня из состояния нерушимого спокойствия. Посему я до жути безмятежно осведомилась, по-прежнему будучи не силах отвести взор от вещицы у меня в руке: — А неужели что-то не так, Ваше Величество? «Разве так и не должно быть?» Совсем небольшой в размерах объёмный символ сердечка едва заметно мигнул под аккомпанемент моих слов. И меня вовсе не смущало ни его состояние, ни сероватая, с чуть различимыми, абсолютно блёклыми переливами бирюзы окраска, кое-где испещрённая прожилками чёрного, тонкими трещинками да более затемнёнными участками. Мне оно чудилось воистину восхитительным. Я, верно, нигде раннее не видала зрелища более неимоверно красивого, нежели это. Оно казалось мне моим собственным, трепетно лелеемым ребёнком. Хотя, в принципе, душа-то — если, конечно, можно выразиться подобным образом — является частью меня, так что… — Да. Это, — мой собеседник замялся на миг, — это… Откуда у тебя всё это? — Что «это»? — чуть сдвинув брови к переносице, переспросила я, рассматривая своё сокровище, будто оно могло исчезнуть, стоит лишь мне отвести от него взгляд. — Ненависть, — кое-как выдавил из себя Азгор. — Кого ты так ненавидишь, дит… кхм, человек, что твоя душа стала, — он почти в суеверном ужасе взирал на, вероятно, когда-то желаемый им предмет, который, скорее всего, теперь не вызывал у него ничего, кроме омерзения, а далее всё же договорил: — такой. — Ах, так Вы об этом? — я понятливо усмехнулась. — Ну, себя, полагаю. — И, в конечном счёте, практически насильно оторвала тотчас же преисполнившийся равнодушием взор от собственной души да подняла его на властителя Подземелья, после чего чрезвычайно вкрадчиво пояснила: — Я ненавижу себя. Кабы я сейчас не испытывала полнейшую пустоту вместо эмоций, то, может быть, мне бы и стало жаль совершенно сбитого с толку да окунувшегося в нешуточный ступор Короля. «Ну и слава Богу». Переместила взгляд обратно к своему сокровищу, не имея никакого желания впредь наблюдать за ошарашенным всем происходящим Азгором. Он же, заново придя в себя, вновь продолжил засыпать меня вопросами: — Но как ты это сделала?! Невозможно, — мужчина смолк, дабы судорожно сглотнуть, — невозможно изъять душу из тела вот так! — и он вздёрнул лапы, показывая на меня. Мне довелось едва повести плечами да честно признаться: — По правде говоря, я и сама не понимаю. Всё как-то само собой вышло. Просто-напросто я очень сильно этого захотела. Вот и всё. Молчание явно затягивалось. Кажется, Короля так, как и меня, ненадолго заворожил предмет на моей ладони. Однако я первая выпуталась из сего странного гипноза и, снова смотря на собеседника, чётко да твёрдо изрекла: — Знаете, я собираюсь отдать Вам её, — указала подбородком на вещь, парящую над своей вскинутой кистью. — Просто так. С возвратом, естественно. Если подобное вообще возможно. Азгора заметно передёрнуло, а глаза у него расширились ещё пуще. То ли потому, что я вытащила его из транса, то ли из-за звучания моего голоса, пропитанного насквозь холодом и безэмоциональностью, то ли от высказанного мною условия подобного характера. — Но сперва позвольте мне задать Вам последний и самый ключевой вопрос, мистер Дримурр. Он, худо-бедно вынырнув из прострации, сумел только еле уловимо кивнуть в знак согласия. Также легонько качнула головой и, не мешкая, негромко произнесла: — Объясните мне, будьте так любезны, — втянула в лёгкие побольше воздуха да на выдохе с несокрушимой решимостью вымолвила: — кто Вы? И к чему Вы стремитесь, отчаянно желая разрушить Барьер и уничтожить всё человечество? Неужели Вы так наивно полагаете, что оно не способно сплотиться воедино против одной угрозы? О, и нет, я Вам не угрожаю. Ни в коем случае. Лишь предупреждаю о том, что люди весьма безрассудны. А ещё чрезмерно воинственны. Серьёзно, их хлебом не корми — дай только повоевать за что-нибудь. Да даже друг с дружкой. Им без этого прямо жить невмоготу. Им всегда всего мало… Как Вы не понимаете? Барьер — вовсе не клетка для монстров, а защита. Защита от самых опасных созданий во всём мире. Поэтому скажите мне честно, что не устраивает весь ваш народ находиться в изоляции от этих, — сощурилась и более отчётливо договорила: — монстров? Ведь у каждого из вас здесь есть дом, работа, собственное предназначение, наконец. Что же произойдёт, когда вы развяжете войну с человечеством, а? Вы не задумывались над этим, мистер Дримурр? — Мой взгляд заблистал чем-то похожим на злобу. — Вы не задумывались, что поведёте своих подданных прямёхонько на верную погибель? — Ты не понимаешь, — на грани слышимости тоже с ощутимым гневом откликнулся он спустя секунду затишья. — Не понимаешь, каково это — не видеть солнца долгие годы. Не понимаешь, каково это, когда наши дети даже не знают, что такое небо и луна, а звёзды будут видеть только как светящиеся камни на пещерных сводах. — И вот тут-то, походу, недурственно прорвало уже Азгора: — Ты. Ничего. Не понимаешь! — А далее он почти шёпотом добавил: — Человек. Странно, но я вижу — ты прекрасно осознаёшь, что твои сородичи смертельно опасны. Они первыми напали на нас, отобрали у нас всё. Я лишь хочу вернуть то, что по праву принадлежит нам, монстрам, — и он до хруста в суставах сжал кулаки. Беловатое зарево сердечка встревоженно затрепетало на моём лице. Я же не проявила ни капли эмоций. Только отступила, на всякий пожарный, на шаг назад, вместе с тем придвинув свою «прелесть» поближе к себе да бережно прикрыв её свободной ладошкой. «Уж кто бы говаривал об опасности, право дело!» — Опять же повторюсь, открытое объявление войны с человечеством приведёт к последствиям похуже, чем пожизненное заключение под землёй, — упрямо и сухо парировала я, не обращая внимания на ярость в очах у монаршей особы. — Разве не Вы заявили мне об опасности людей? Так есть ли смысл рисковать жизнями целой расы монстров ради того, чтоб всего-навсего вместо пещерного потолка увидеть над собой небо с кучей холодных космических тел и огненным шаром на нём? Это того не стоит, поверьте… О, нет-нет. Ведь это ещё далеко не всё. Есть ещё что-то, не так ли? Мистер Дримурр, прошу, скажите мне, что движет конкретно Вами, а? Я почти на сто процентов уверена — проблема заключается именно в этом. Он рывком развернулся ко мне спиной, стараясь вероятно скрыть все переполняющие его чувства, без труда читающиеся у него на лице. А засим неторопливо да буквально бесшумно начал: — Люди — ужасные, бесчувственные создания. Они столь сильны. И мы практически беззащитны пред их мощью. Я попросту не желаю, чтобы такое неравенство существовало… — Нет, это ещё отнюдь не все причины, — с упорством да решительностью настояла я, прерывая очередную недолгую паузу. — Они убили его, — сдавшись, в конечном счёте, выдал он, содрогаясь, будто из-за шквалов ледяного ветра. — Убили моего единственного сына. — Я слегка свела брови к переносице. Не ожидала, что его мотивы будут связаны с горем подобного масштаба. Правда, догадки-то в ум всё равно закрадывались. — Я помню тот день до мельчайших деталей. Всё Подземелье было лишено надежды. Люди снова украли у нас будущее. В порыве гнева я объявил войну. Сказал, что уничтожу любого человека, который придёт сюда. Что использую людские души, дабы стать подобным богу, и освобожу нас из этой ужасной тюрьмы. Затем я бы уничтожил человечество и позволил бы монстрам править поверхностью. В абсолютном мире. Вскоре, надежды моего народа вернулись. Так или иначе, моя жена ощущала отвращение к моим действиям. Она покинула это место, и мы больше никогда с ней не виделись. Сияние прикрытого ладонью сердца вдруг как-то странно затрепыхалось, словно бы в тронном зале и вправду гулял сквозняк нехилой силы. «Вот оно как всё складывается… Подземный мир так тесен. Ах, какая двусмысленность!» Поспешила бесстрастно оборвать речь властелина страны монстров, поскольку и спина, и голос у него уже знатно подрагивали: — Ясно. Спасибо за честный ответ, Ваше Величество. Теперь-то мне всё понятно. И, простите меня, но, кажется, я, — мои веки чуть приопустились, а уста растянулись в жалкой пародии на усмешку, — передумала. Я не отдам Вам душу. — Крайне опешивший Азгор поначалу выпрямился в позвоночнике, резко расправляя плечи, а потом в неверии да искреннем ошеломлении оглянулся на меня. — Нет желания дарить её тому, кто принимает необдуманные как следует решения во время вспышек ярости. Я не позволю заполучить такую мощь правителю, который руководствуется преимущественно собственными эмоциями и мотивами, нежели чувствами своих подданных. И уж тем более, я не могу разрешить завладеть подобной силой тому, кто так наивно полагает победить созданий, обладающих оружием, которое без труда может взорвать весь земной шар, да ещё и не один раз! Душа ни в коем разе не должна достаться королю, который готов обречь собственный народ и весь мир на неминуемую гибель, превратить его в сплошные руины. Нет-нет, — отрицательно покачала головой да принялась исподволь пятиться, заодно немного ближе придвинув к себе предмет у меня в руках, — я не имею права этого допустить. Они все до сих пор дороги мне. И я попросту не представляю, что случится с ними, когда вокруг начнёт твориться такой ужасающий бедлам. А что насчёт тех моих потенциальных родных на поверхности?.. О нет, ни за какие коврижки я не дам стрястись самому настоящему концу Света! И я не хочу знать, что тем самым причиню им всем ещё больше боли. Нет-нет-нет… Я не имею права рисковать ими. С меня в действительности хватит. В тот миг нежданно-негаданно что-то произошло. Я не сумела нормально сообразить, что конкретно. Бормочущий какие-то бессмысленные оправдания да обещания Дримурр вдруг осёкся и, по-видимому, вскричал нечто неразборчивое, вероятно, окликнув меня. Но я уже не слышала. Нечто с жутчайшей внезапностью проворно проскользнуло между моими пальцами, буквально выдирая зажатую там вещицу. Тепло, приятно ласкающее кожу кистей, исчезло. Белёсый свет, озаряющий всё кругом меня, потух. Истошный визг, непроизвольно вырвавшийся из молниеносно пересохшего горла, прервался на половине. Дыхание окончательно сбилось. Сердце испуганно заколотилось где-то в районе глотки, а дальше его биение постепенно замедлилось, стало гулким. Уши мгновенно заложило. Перед распахнутыми до предела очами всё расплылось, задвоилось, а затем молниеносно потемнело. Силуэт стоящего напротив и, кажется, попытавшегося броситься ко мне на помощь монстра лицезреть возможности уже не выпадало. В черепной коробке грянул громогласный колокольный звон. «Бом-бом-бом…» «За каждое убийство». «Бом-бом-бом…» «За любую боль, причинённую другим». «Бом-бом-бом…» «За каждое нанесённое тобой ранение». «Бом-бом-бом…» «Ты. Будешь. Осуждена». Сперва напрочь оцепеневшее, а дальше тотчас же взорвавшееся адской болью — тем не менее, отчего-то внезапно пропавшей с невообразимой резкостью — тело плавно рухнуло навзничь, на ковёр из золотых цветков. Пальцы сжимались и разжимались из-за беспрестанных, истязающих мышцы судорог. Оголённые участки кожи что-то мерзейше защекотало. Ушибленные лопатки с затылком заныли слишком запоздало. Безучастный взор упёрся в далёкий, нависающий потолок с витиеватыми узорами. Или узоры те банально плавали в глазах? Следом в поле зрения показалась крупная фигура. Это просто кто-то подскочил поближе, присел рядом. Он принялся нечто безостановочно басовито говорить, лихорадочно тормошить подрагивающее, как при горячке, тело, возлежащее на цветах. И всё без толку. Пронзительный, тоненький голосок разрезал воцарившуюся в ушах звенящую, гробовую тишину: — О, ты такая идиотка. На протяжении всего этого времени ты ничему не научилась. В нашем мире, — безмятежно тараторящее существо сделало многообещающую паузу, а засим договорило немыслимо противным, ужасающим и вкрадчивым тоном: — Убей или будешь убит, — в сей момент раздался жуткий хохот, отбивающийся эхом от стен здания. — И теперь твоя душа — моя! Да уж! Так долго я был пуст. Это чудесно — вновь чувствовать душу внутри себя. М-м-м-м-м, я могу ощущать её дрожь. Она столь слаба, но пока для меня этого достаточно. Потому что, в конце концов, у тебя, старый дурак, есть ещё целых шесть. Как раз идеально для того, чтобы я стал Богом. И тогда с моей новообретённой мощью… Монстры. Люди. Да кто угодно!.. Я покажу им всем истинную суть нашего мира, — и он заново залился тем гаденьким смехом. — Однако сперва, глупый человек, я разорву твоё тело на мелкие кровавые ошмётки, чтоб окончательно завладеть этой хилой душонкой!