Ошибка природы?

      Удивительно, но пока они обнимались, не услышали голос отца, который говорил, что чует что-то неладное. А лучше услышали бы. Дверь в комнату со скрипом открывается и в неё сначала входит отец, а папа остаётся где-то на пороге, закрыв рот ладонью.       — Даю вам тридцать секунд на объяснение, — скрестив руки на груди, как можно спокойнее говорит глава семьи.       — Господин Бён, вы, скорее всего, возненавидите меня, но мне нравиться ваш сын, — на одном дыхании сказал Пак. Папа омеги теперь схватился за сердце и медленно присел около двери, смотря на Чанёля разочарованными глазами. — И… — продолжил бы альфа, но его перебили:       — Чанёль, сынок, к-как т-тебе не-не-не с-стыдно? — запинаясь, сказал папа Бэкхёна. — Как тебе не стыдно перед своим отцом?! Он же твой родной племянник!!! Как ты мог, Пак Чанёль?! — похоже, у него началась истерика. Не каждый день услышишь такое, да и от почти собственного сына. — Если бы, если бы я знал, что такое произойдет, то ни за что бы не пустил тебя в наш дом! Что скажут люди? Ты думал об этом? — глава семьи присел рядом с ним и обнял за плечо, успокаивая своего мужа, который во всю дрожал. А вскоре потерял сознание, так как у него сдали нервы от всего происходящего. Муж хоть и был зол, но все же нашел в себе силы уложить своего любимого на диван и укрыть пледом, а после начать разговор с детьми. С его любимым часто такое случалось, так что он относится к этому более менее нормально. Не в первой, все-таки. Отец омеги приказал Чанёлю одеться и пойти вместе с ним в одну из пустых комнат, чтобы поговорить, кажется, он сейчас самый адекватный из всех присутствующих. Омега тоже решил одеться и быстро побежал в свою комнату, каждый раз перепрыгивая через одну лестницу. Бён почти все свои ногти отгрыз, так как из комнаты не доносились никакие крики, шум и тому подобное. Было на удивление очень тихо. Отец с Паком вышли спустя двадцать минут, оба угрюмые, а Чан, кажется, заплаканный. Когда Бэкхён посмотрел на своего альфу непонимающим взглядом, то тот просто кивнул и направился в свою комнату, слегка сутулясь и смахивая слезу с глаз. Господин Бён приказал своему сыну прибрать все то, что они натворили в их комнате и оповестил о том, что отвезёт своего мужа в больницу. Напряжение в их доме чувствовалось все сильнее и сильнее. Поджав губы, омега прошел в родительскую комнату и начал собирать всё грязное белье, сразу же отправляя на стирку. Бэкхён всегда с удовольствием делал домашние дела, но только не сейчас. Ему было стыдно перед родителями. Настолько сильно стыдно, вследствие чего забыл, что у него течка, а этажом выше сидит его истинный альфа. И искренне не понимал, как не замечал этого раньше, вроде, уже долгое время живут в одном доме.       — Эх, судьба, — прошептал Бён, беря с верхней полки в ванной комнате спрей от запаха. Ему было очень трудно сдерживаться, но он понимал, что так надо. Как только омега закончил брызгаться спреем, в комнату зашёл альфа и крепко-крепко обнял своего истинного. — Чанёль, — зарыдал Бэкхён, утыкаясь в грудь Пака. Почему-то им обоим было намного легче сдерживаться рядом друг с другом, нежели с другими. Возможно, это из-за того что они жили вместе очень долгое время и им привычно. Любви у них как-никак не было, если не считать братскую.       — Все будет хорошо, обещаю, — Чан погладил по голове Бэкхёна и вдохнул родной запах всей грудью.       — Но почему отец не ругался? — спросил омега, смотря в глаза своему любимому.       — Давай попозже, — Бэкхён понимал, что Паку сейчас сложно и не стал его трогать.       Так и прошли несколько дней: все играли в молчанку, папа омеги выписался с больницы и всегда ходил с ужасным настроением, каждый кушал отдельно и Бэк, забив на всё, начал подготовку к вступительным экзаменам в университет. Ему все эти дни безумно хотелось прижаться к своему альфе и уснуть в его объятьях, но увы, обстоятельства не позволяли и сам он выживал только благодаря таблеткам. На самом деле, Бён прекрасно осознавал, что это просто природные инстинкты и то, что между ними нет как таковой любви, которая обычно бывает. Они просто нашли своих истинных без какой-либо любви. Омега не хотел так, он хотел романтики, любви, а не просто секс со своим альфой. Он хотел любви не из-за истинности. Правда, он иногда даже дрочил в ванной комнате, но это, как раз таки, из-за природного инстинкта. Честно сказать, Бён запутался. Очень сильно запутался.       Бэкхён хотел поступить на психолога и стать директором компании их семьи. Его папа еще несколько лет назад открыл психологический центр, но на удивление, оба родителя не являлись психологами или же врачами. Вот их сына всегда интересовала психология: ему нравилось разговаривать на душевные темы, выслушивать людей и давать им дельные советы, которые должны помочь в будущем. Одноклассники часто приходили с ним поговорить и облегчиться изнутри, а Бэкхён был этому только рад, хоть и осознавал, что им просто пользуются, чтобы рассказать свое, а дальше просто напросто не вспоминать о нём. Но ему на это было всё равно, опыт всё-таки нужен, а ему доверяли, особенно бета Чонин, который рос в детдоме. Их обоих почему-то тянуло друг к другу. Порой, он мог днями закрываться в своей комнате и читать книги про психологию человека, изредка выбираясь в туалет или же покушать. У омеги есть целая стопка блокнотов с заметками и цитатами великих авторов книг про образ мышления. На самом деле, у их семьи был крупный бизнес, который во всю процветал, однако только отец управлял всем этим. Глава семейства решил не впутывать их, но Бён знал, что родители скрывают что-то от него, так как услышал один их разговор:       — Может пора сказать ему? — в надежде спросил папа омеги.       — Еще рано, — строго ответил ему супруг. Бэкхён очень долгое время задумывался над этим, но никак не решался спросить, что именно скрывают от него родители. Так как они у него были не самые добрые, рядом с ними невозможно чувствовать себя комфортно, ну, с папой еще более–менее. Бён чувствовал некое облегчение, когда их не было дома, постоянно ставил двойную блокировку на все свои гаджеты, из-за страха, что родители увидят там что-то, хотя там особо ничего и не было, но мало ли. Он каждый раз думал «сейчас начнутся крики и ссоры» или готовил себя к худшему, когда родители были злые или же не в настроении. Рядом с отцом было некомфортно, напряжённо, с ним было невозможно от души посмеяться, подурачиться, разговаривать на всякие темы. С папой всё было в разы проще, но он тоже не подарок. Ребёнок определённо не должен так вести себя рядом с родителями.       Когда в очередной день омега, сидя на диване на втором этаже, читал книгу про психологию от доктора Джо Диспенза*, то услышал копошение внизу, которого не было уже очень долгое время. Он тихо спустился вниз по лестнице и слегка удивился, когда на пороге появился отец Чанёля. Бён поклонился в знак приветствия и сел на край дивана, где уже сидел его папа и Чанёль. Дядя присел напротив, рядом с отцом омеги и расположил руки на коленях, скрещивая пальцы в замок.       — Ну, — начал отец альфы. — не буду церемонится. Чанёль, сынок мой, собирайся. Теперь будем жить семьёй, — шокированный такой новостью, Бэкхён посмотрел в сторону своего альфы и удивился еще больше, когда тот спокойно встал и ушёл в свою комнату, как будто был готов к такому повороту событий. У родителей омеги на лице даже мускул не дрогнул, в то время, когда у него самого начался дёргать правый глаз.       — Да что вы все творите?! — не выдержал Бён и изо всех сил заорал. Кажется, его вспыльчивый характер начал действовать, скоро от пай мальчика ничего не останется. Не к добру это, не к добру. — Вы хоть знаете, что он мой истинный?! Мы не виноваты, что природа так решила! Почему вы забираете его сейчас? Почему не раньше? Вы не хотите счастья своим детям? — не переставал кричать омега. Ему было невыносимо больно от всего происходящего. Его сердце сильно сжалось, и он, схватившись за него, присел на пол, немного всхлипывая. — У вас у обоих свои истинные омеги и как никто другой знаете какого это! Так почему не хотите, чтобы мы были вместе? — он сильно ударил кулаком пол, от чего оттуда пошла кровь. Все его тело дрожало как от холода, а глаза начали постепенно краснеть от слёз, которые просились наружу все эти дни. Он обратно встал на ноги и сжал покрепче кулаки; отросшие ногти впивались в кожу, моментально сдирая ее. — Вы только подумайте, как я буду без своего истинного альфы? Предлагаете выйти за какого-то левого чувака, м? Я никуда его не пущу, — показал он на спускающегося Пака с огромным чемоданом в руках. Похоже, он собрал его заранее, от чего Бэк разозлился еще больше. Звонкая пощёчина заставила заткнуться омегу, а всех присутствующих охнуть. Пак сразу же приблизился к своему омеге, но его остановил его отец, подхватив на пол пути. Бэкхён, от такого напора силы сдвинулся с места и сильно ударился ногой об край дивана, после чего она заныла с невероятно болезненными ощущениями. Щека болезненно горела от удара, но больнее было от того, что ударил его собственный отец. Конечно, его били в детстве за шалости, но это не сравниться с тем, что происходило сейчас. Все намного хуже.       — Как ты смеешь повышать на нас голос, сопляк? — сказал разъяренный отец. — «Не пущу» говоришь? А кто у тебя спрашивать будет?! — размахивая руками, орал господин Бён, а его слюни разлетались повсюду: то попадая на пол, то на лицо Бэкхёна, то на руки. — Ты хоть представляешь, какое вы черное пятно на нашей безупречно белой репутации, а? Это всего лишь ошибка природы, ничего больше! Вдруг у тебя есть еще один истинный альфа, в этом мире все возможно.       — Что за чушь ты несёшь? — присоединился папа омеги. — Где ты, блять, читал, что бывают сразу два истинные альфы или омеги? — кажется, он забыл о правиле, что нельзя матерится при детях. Папа подошёл к сыну и обнял его за плечо, нежно поглаживая его. Бэкхён сейчас был рад тому, что хоть кто-то на его стороне. — Почему, ты, сука, никогда нам ничего не говоришь и решаешь все сам?! Для тебя какая-то жалкая репутация важнее счастья собственного сына? — теперь плакал папа, разочарованно смотря на своего мужа. — Ты хоть раз спрашивал, как он себя чувствует? Что ему нужно? Хорошо ли учиться? Ты хоть любишь его, сволочь? С каких пор ты такой чёрствый и безжалостный? Я тебя не узнаю! — внутри Бёна сейчас боролись два чувства: с одной стороны, папа чертовски прав и Бэк рад тому, что он их принял. А с другой, он переходит границы и это реально неправильно, что он переспал со своим братом. Вообще-то, этот его брат был старше него всего на пол года, но да ладно.       — С тех пор, когда ты выкинул нашего первого сына на улицу, — зашипел отец омеги и бросил телефон на пол, который все это время держал в руках. — Да, черт возьми, я тогда его не хотел, но ты должен был оставить его! — продолжил бы он, но его остановили.       — Бён Хичоль, пожалуй, тебе стоит остановиться. Мы пойдём, — наконец заговорил отец Чанёля. Он взял сына за локоть и повёл к выходу, а спустя пару секунд захлопнулась парадная дверь. Обессиленный Бэкхён рухнул на землю не ощущая боль, которую получил. Он не понял, что сказал его отец, какой еще ребёнок? Он считал себя единственным сыном, но, это, кажется, не так. Омега расплывчато видел папу, который смотрел на него сверху вниз и что-то говорил. Он не слышал ничего, не чувствовал, когда папа дёргал его за плечи, чтобы привести его в себя. А потом случилась пустота, перед глазами все стало чёрным, а тело ватным. У Бэкхёна было ощущение, что он улетает далеко-далеко, где нет всей эти грусти, но жаль, что это ненадолго.       Папа омеги поднял свое сорока пяти килограммовое чадо и побежал в сторону двери, забирая с тумбочки, которая стояла рядом, ключи от машины. С трудом открыв парадный вход, он снял механизм с блокировки, одной рукой открывая дверь и помещая сына на заднее сиденье. Омега Пак, который сейчас Бён, ехал со скоростью сто километров в час, наплевав на все штрафы и красный свет. Впервые он так сильно боялся за своего сына, сам не зная почему. Просто сердце так приказывало, вот и всё.       — Доктор, с ним всё в порядке? — спросил растерянный папа Бэкхёна. Темноволосый врач оповестил, что с его ребёнком всё хорошо, лишь лёгкое переутомление и стресс, вызванный недавними событиями. Омега облегчённо вздохнул и поблагодарил опытного лекаря.

***

      В доме Паков стояла угнетающая атмосфера: солидный папа сидел на диване попивая чай из миниатюрной кружки, а на кресле отец, у которого были нахмурены брови, а руки скрещены около груди. Первым разговор решил начать Чанёль:       — Вы мне объясните? — с осторожностью спросил он. Отец повернул голову то влево, то вправо, хрустя шеей, а Чан от такого жеста нервно сглотнул.       — Кхм, — прокашлялся отец в кулак. — Что ты именно хочешь знать, сынок? — даже не посмотрев на него, задал встречный вопрос глава семьи Пак. — Теперь ты можешь спрашивать все что угодно.       — Почему вы забрали меня только сейчас? Вы отправили меня в дом дяди десять лет назад и разрешали видеться четыре раза год. Зачем, отец? Почему вы никогда не думали о моих чувствах? Я тоже хотел полноценную семью, любви, тепла… — Пак грустно вздохнул, потирая переносицу. — Почему именно я? Чунмён и Минсок всё это время жили с вами… Я только нашёл своего омегу, а вы вот так вот поступаете…       — Достаточно, — перебил его папа, громко поставив чашку на блюдце. — С чего ты взял, что они живут с нами? Своего омегу говоришь? А ничего, что он жил с тобой целых десять лет? — он вопросительно изогнул бровь. Папа Чанёля был той еще высокомерной выскочкой, с не особо приятным характером. Та еще язва. — Твои братья вот уже как восемь лет не живут с нами. Мы их отдали в школу-интернат для омег, — мечтательно улыбнулся он. «Странный, — подумал Пак.»       — Сынок, я расскажу тебе все в подробностях. Чонсу, можешь идти, — приказал он своему мужу. Вообще, в этом доме было все очень странно. Сам дом было огромным, как замок, на улице, почти на каждом углу стоят охранники, а дома всё делают горничные. Чанёль явно не знал, что его родители такие состоятельные. Он о них почти ничего не знал. — Начнём с того, почему мы тебя отправили в дом моего младшего брата, — у альфы аж ладони вспотели от волнения и ожидания, — это было десять лет назад, когда моё дело начало набирать обороты. Чанёль, я на самом деле очень влиятельный мафиози. — еле сказал отец, ведь он очень тщательно скрывал это. — Десять лет назад я только проникся в это и хотел уберечь тебя и твоих братьев от всего этого, а сейчас я один из крупных мафиозников, которые играют не на жизнь, а на смерть. Я один из глав Кындаля, не удивляйся сильно, — но Чанёль удивился, еще как удивился. Теперь он начал понимать, почему так много охраны и так далее. Все встает на свои места. И как он только не замечал этого раньше? — И сейчас пришло время представлять другим своего наследника. Ты мой единственный сын альфа, поэтому им будешь именно ты, Чанёль. Другого выхода я вижу, моя команда будет подготавливать тебя три месяца, а после будет признание. — Пак даже слово не смог сказать, было такое ощущение, что он проглотил свой язык. Все запуталось, слишком сложно. — А на счет твоего омеги, то, что я забрал тебя после такого — чистая случайность. В тот вечер, когда у вас был выпускной, его родители всю ночь были у меня и обсуждали это дело. Они в курсе всего происходящего. Но, Чанёль, сейчас тебе не нужны отношения, поверь мне, насладишься потом, — отец встал с места и похлопал сына по плечу.       — Отец, а что за первый сын Господина Бён? — все же решился спросить Пак. А отец решил ответить… *Джо Диспенза — известный автор книги «Сам себе плацебо». Всем советую прочитать.