Знакомые персонажи и иные истории

Никлаус Майклсон - первородный гибрид. Хитрый, жадный, не прощающий и как оказалось, влюблённый. Не привлекая внимания Ник стоит у барной стойки, и с улыбкой наблюдает за предметом своей страсти. Парень, играющий в бильярд, привлекает своей уверенностью, своей внешней красотой, своими очаровательными карими глазами, что лишь вчера пылали темнотой. Губами, что от страсти шептали имя Клауса Майклсона. Гибрид набирает в грудь побольше воздуха, и скользит взглядом по рукам брюнета, по скрытым сейчас от чужих очей рунам, что ещё вчера он сам лично вылизывал в момент близости. Алек пробудил в нём романтику, эмоции, чувства. Помог поверить в любовь. Стал его светом. Каждый миг с ним приносил давно забытое тепло. Губы Ника улыбаются тому как удачно складывается партия в бильярд, для его Алека. Хотя нет, уже не его. - Он будет в порядке, - Элайджа появляется за спиной брата почти неслышно. Лишь воздух колышется, и Ник различает взмах предназначенный бармену. Старший брат заказал выпивку. - Конечно, он будет в порядке. Мы внушили ему убираться из Орлеана завтра же, - стараясь придать голосу уверенности и сарказма, Ник всё равно срывается на злость. Брат всегда был его совестью. - И забыть о нас. Это будет лучшим решением, ты же знаешь. Тебе нужно отпустить его, - Элайджа слегка сжимает плечо брата. - Не лицемерь, Элайджа. Он дорог тебе настолько же, насколько и мне, - Клаус оборачивается, с сожалением выпуская из вида парня, - Я слышал ты взял билет на тот же рейс. - Я лишь прослежу, чтобы он добрался до Идриса. Вернусь обратно, как только смогу. Карие, янтарные глаза, почти как бурбон, что ставит барменша на стойку, смотрят прямо и откровенно. Элайдже нечего скрывать. Ну, почти. Элайджа Майклсон - первородный вампир, благородный, опасный, а ещё зависимый. Никлаус, его младший брат, его основная и самая большая слабость. Был ею, до тех пор, пока в городе не появился Александр. Парень с глазами как у наивного оленёнка, с улыбкой, что способна растопить лёд. И с клинком, что сиял в его руках ярче небесных звёзд. Элайджа стал зависим с первого мига. С той минуты, когда не смог упустить в толпе парня с меткой на его загорелой, идеальной шее. С того как его слежку рассекретили и в него был нацелен лук. С его: "Я Алек. Алек Лайтвуд. Но ты можешь звать меня Александр Гидеон. Ты должно быть, Элайджа". Протянутая ладонь, и глаза сверкающие улыбкой. Первородный понял, что пропал. Охотник стал для старшего Майклсона пламенем, в котором Элайджа с удовольствием горел. Взгляд Элайджи метнулся в сторону игровой зоны, где Александр пригубив пиво, провёл языком по своим губам. Губам, которые ещё вчера молили Элайджу не останавливаться. Которые бывали столь часто припухшими от его поцелуев. Которые, стонали ему в шею каждый раз, когда они предавались страсти. И которые теперь улыбались другому. Элайджа мог делить Алека с братом, но видеть его счастливым с кем-то ещё оказалось больно. Впрочем, теперь Александру решать, кому так чертовски соблазнительно улыбаться, с кем смеяться, стреляя глазами. С кем теперь делить постель, и чье имя стонать при луне или свете дня. С завтрашним восходом солнца парень покинет Новый Орлеан. Чтобы никогда не возвращаться. Чтобы забыть братьев, что полюбили его и не смогли поделить. Никлаус следит за выражением лица Элайджи, переживая почти те же эмоции. Ведь они видят Александра в последний раз. Но это будет к лучшему. Они должны его уберечь. На город надвигается буря. Их юный друг нуждается в лучшей жизни и лучшей компании. Внушение далось Клаусу нелегко, но не потому, что он усомнился в правильности действия, или в своих силах, а потому, что Алек плакал, смотря на него. Никлаус надеялся, что охотнику больше никогда не придется плакать. Александр Лайтвуд - молодой охотник. Всю жизнь брюнет, с непослушными волосами, и светло карими глазами прожил в Идрисе, Убежище, спрятанном от посторонних глаз. Лишь одиннадцать месяцев назад он перебрался в Нью Йорк, в Институт, чтобы возглавить охотников и вести защиту примитивных и нежити от демонов. И вот очередная миссия привела его в Новый Орлеан. Город кишел сверхъестественным, он пробыл здесь три месяца, обзавелся знакомствами и связями, что могли в дальнейшем помочь в укреплении перемирия между сумеречными охотниками, магами, вампирами, оборотнями. Город так отличался от родины Алека, да и от жизни в Нью Йорке. Даже существа, представители нежити, тут иные. Александр поднял взгляд от горлышка пивной бутылки. Легко различая среди суеты бара вампиров, оборотней и первородных. Элайджа и Никлаус Майклсоны. Возможно одни из древних представителей нежити в мире. Ходят слухи, что им под три тысячи лет. Алек не знает, он бы спросил, вот только не знаком с древнейшими лично. Охотник смотрит на них легко, и не стесняясь. Если они и знают кто он, то за всё время его пребывания в городе не приблизились ни на дюйм. А Лайтвуду самому интересно. Жаль в путь уже завтра. Сердце словно вспоминая о доме, заныло. Ему пора. Александр, похлопал Джоша по груди, слегка обняв, и поспешил к выходу. Каждый шаг от бара давался тяжело, ему нужно было идти, но ниточки, словно неуловимо тянули его обратно. Алек никогда не верил в любовь с первого взгляда, но зелёно-голубые глаза короля города напомнили ему морской прибой во время грозы в Идрисе. А карие, захватывающие в плен, что принадлежали старшему из семейства древних, словно были источником тепла и заботы. Алек остановился прямо посреди безлюдной сейчас улочки. Ещё вчера здесь двигался шумный карнавал. Александр мог поклясться, что был на этом празднике не в одиночку. Прикрыв глаза, сумеречный охотник позволил рунам пробудиться. Стела в его руках двигалась словно сама по себе. Ощущения чьего то присутствия были так очевидны, что нефилим обернулся.