О новом воскресеньи

      Ночью Ричард долго не мог уснуть. Он лежал, глядя в темноту и слушая, как мокрый снег стучит о стекла.       Может быть, в Эйдиндриле сейчас тоже идет снег. Может быть, Кэлен сейчас тоже не спит.       Они расстались неделю назад. Но ему казалось, прошла вечность.       Ричард зажег свечу. Встал с постели, прошелся взад-вперед по комнате. В ней было тепло и уютно (странное слово, все еще как-то не вязавшееся у него в голове с Народным Дворцом). Жарко трещал камин. Босые ноги утопали в толстом ковре. Ричард предпочитал жить в восточном крыле, эта привычка осталась у него с тех времен, когда он еще относился с некоторым недоверием к Лорду Ралу. К тому же, когда он в первый раз привез сюда Кэлен (уже в качестве своей жены и правительницы Срединных Земель), она как-то инстинктивно старалась держаться подальше от хозяев замка. Олвен, должно быть, догадалась об этом, и специально для них обставила восточное крыло. Вкус у нее был превосходный, и она так отчаянно старалась превратить Народный Дворец, несмотря на его жутковатую историю и еще более жуткую репутацию, в настоящий дом, что даже Кэлен не могла не оценить ее усилий. Они неплохо ладили, особенно после рождения детей, но Матери-Исповеднице было трудно принять родство с домом Ралов. Долгие годы войны, жестокость, страх, гибель невинных душ… Ричард понимал все это, но ему казалось несправедливым возлагать вину только на д`харианцев и их правителя. В конце концов, ведь он и сам был сыном Паниза Рала. Он сам был воином. И — что греха таить — он был убийцей. И можно сколько угодно оправдываться борьбой со злом или стремлением к всеобщему счастью, суть от этого не меняется. Да, он старался убивать только опасного противника и только в честном бою, но ведь это не всегда удавалось. Ни ему, ни Кэлен, ни Зедду. Из них всех, пожалуй, только Дженнсен, его младшую сестру, не в чем было упрекнуть. А еще — Олвен.       Когда он впервые ее увидел, ему показалось невероятным, что такая девушка могла сознательно избрать столь гибельный путь. Отказаться от высокого призвания Сестры Света, от всего, что было ей дорого, от всего, во что она верила, от своего прошлого, от будущего — и ради чего? Ради кого? Конечно, здесь не обошлось без магии, без приворота, думал он, и напрасно Кэлен и Зедд твердили ему обратное. Мать-Исповедница считала, что Олвен Аргайл предала свой орден, чтобы служить Хранителю. Волшебник… волшебник вообще ничего не считал, а если и считал, то держал это при себе. У него были более важные заботы, чем глупая девчонка, вздумавшая вмешаться в борьбу, о которой она не имела ни малейшего представления. И только Ричард, однажды увидев ее глаза, вдруг понял… Или ему только казалось, что он понял.       Ричард зажег еще свечей и сел за письменный стол, чтобы написать Кэлен. Но задумался, не зная, с чего начать, и отложил перо. Кажется, ему никогда еще не было так трудно собраться с мыслями, как в этот странный вечер в Народном Дворце. ***       Одиннадцать лет тому назад Искатель Истины Ричард Сайфер восстановил завесу, отделявшую мир живых от мира мертвых. Хранитель был побежден. Сестры Тьмы, помогавшие ему, погибли. Но будущее Срединных Земель все еще оставалось неясным, потому что Даркен Рал, жестокий тиран, которого ненавидели и боялись даже его собственные подданные, сумел вернуться из Подземного Мира.       Ричарду было предсказано убить Даркена Рала. И Ричард убил Даркена Рала. Но означало ли это, что он должен был занять его место, стать новым Магистром Д`Хары? В это верила Кара, его верная Морд`сит, в это верил Зедд, в это верила, наверное, даже Кэлен, как бы ни была сильна ее ненависть к д`харианцам. Не верил только сам Ричард. Он не мог вообразить себя на троне, залитом кровью, не мог представить, что будет стоять на балконе Народного Дворца, а толпа внизу будет повторять: «Магистр Рал ведет нас, Магистр Рал направляет нас…». Он не хотел быть Магистром Ралом.       Может быть, именно его нежелание, его затаенный страх (страх превратиться в такое же чудовище, каким был его старший брат) и воскресили того, вернули ему силу, власть и богатство, вернули даже его внешний облик, вернули все… кроме его магии. Зедд утверждал, что это — ключ к победе, их козырная карта, которую Ричард должен разыграть как можно скорее. Без магии Даркен Рал — всего лишь обычный человек. Стоит только добраться до него и всадить ему в сердце клинок — и Срединные Земли навсегда обретут свободу, покой, счастье. Ричард станет правителем Д`Хары и, женившись на Матери-Исповеднице, объединит все земли Нового Мира под своей мудрой и справедливой властью. Стоит только убить Даркена Рала. Снова убить Даркена Рала. А потом еще тех, кто не пожелает подчиниться новому властителю.       Ричард слишком устал. Два года странствий и сражений. Два года страхов, тревог, ненависти и любви. Два года ожидания. Он хотел лишь одного — поскорее назвать Кэлен своей женой. Но сперва нужно было сделать это. Сделать это снова.       Он сидел у костра и глядел на огонь. В языках пламени ему чудилось знакомое лицо. Эти красивые лживые глаза…       — Что случилось, Ричард?       Он невольно вздрогнул. Кэлен села рядом с ним, складки ее белого платья живописно раскинулись на траве. Она ласково погладила Ричарда по плечу.       — С тех пор, как мы покинули Столпы Создания, ты как будто сам не свой. Я думала, когда все это закончится, мы наконец сможем вздохнуть спокойно…       — Я не могу быть спокоен, Кэлен. Потому что ничего не закончилось.       — Я понимаю, ты тревожишься, что нам не удастся добраться до Рала. Но теперь это сделать легче, чем когда-либо. Он уже не наделен прежней силой — исчезать когда угодно и незаметно появляться. Конечно, его хорошо охраняют, и магия Народного Дворца по-прежнему действует, но тебя это не должно заботить. Зедд найдет способ обойти ловушки. Мы соберем армию Сопротивления по всем Срединным Землям. Мы выступим все вместе и возьмем Дворец приступом, и тогда…       Ричард продолжал глядеть на огонь.       — Что — тогда?       — Ты убьешь Даркена Рала и освободишь мир от его тирании. — Она улыбнулась и сжала его плечо. — Ведь ты — Ричард Сайфер. Искатель Истины.       — Я Искатель Истины, — медленно повторил он. — Что такое истина?       Кэлен посмотрела на него в недоумении. Никогда за прошедшие два года никто из них не задавался подобным вопросом. Это само собой разумелось.       — Истина — это любовь, добро, милосердие… Все то, о чем Даркен Рал не имеет ни малейшего представления. Все то, что он пытается уничтожить. Все то, что воцарится на земле, как только это чудовище вернется в мир мертвых, где ему давно следует быть.       — Кэлен… Скажи, ты правда веришь, что можно установить царство истины, убив для этого человека?       — Даркен Рал — не человек.       Ричард швырнул в костер сухую ветку, которую до того бесцельно вертел в руке.       — Возможно.       — Возможно?! Ричард, что ты такое говоришь? Разве ты забыл, что он сделал с твоей матерью? С твоей сестрой Дженнсен? Забыл Бреннидон? Забыл чуму? Забыл шептунов?       — Нет. Не забыл. Но я не забыл также, что он мой брат.       — Ричард! Как ты можешь даже думать об этом? Что у тебя может быть общего с этим зверем?       — Во мне тоже течет кровь Ралов, Кэлен, — тихо сказал он. — И я чувствую ее. Чувствую всякий раз, когда мой меч вонзается в человеческое тело.       — Это совсем другое! Ты — Искатель! Твой меч — Меч Истины. Ты поднял его, чтобы защищать невинных и карать виновных.       — Да, но кто дал мне это право? Карать? И решать, кто виновен?       — Ричард, я тебя не понимаю. Речь идет не о праве. Это — твой долг. Твоя судьба. Разве я выбирала быть Исповедницей? Я родилась с этим даром — так же, как ты родился Искателем.       Он посмотрел на нее очень внимательно, но ничего не сказал.       — Ричард, если ты боишься того, что уподобишься Даркену Ралу только потому, что у вас с ним один отец, твои страхи напрасны. — Она улыбнулась, протянула руку и погладила его по щеке. — Достаточно лишь взглянуть тебе в глаза, чтобы понять, что ты совсем другой. Тебя воспитал добрый и благородный человек, который любил тебя больше жизни, хотя и знал, что ты приемный сын. И ты вырос похожим на него. Я знаю твое сердце, Ричард, я знаю, что по своей воле ты никогда бы не поднял меч. Никто из нас, ни я, ни Зедд, ни Кара не стал бы убивать, если бы Даркен Рал не вынудил нас к этому.       — И ты веришь, что если я убью его, война прекратится?       — Конечно. — В ее голосе звучало недоумение. — Д`харианцы воюют только из страха перед Ралом. У них нет никаких причин стремиться захватить Срединные Земли, они от этого ничего не выиграют. Рал просто запугал их или соблазнил лживыми посулами. Он обращается со своими подданными также жестоко, как и с покоренными народами. Разве ты не видел, как люди ликовали, узнав о его смерти? Как они пели, танцевали, как сбрасывали эти ужасные статуи… Разве это не было свободой, не было счастьем?       Ричард вздохнул.       — Наверное, ты права, Кэлен. Но я видел также, как люди обворовывали, предавали и убивали друг друга. Как, потеряв сильного правителя, Д`Хара оказалась ввергнута в пучину еще большего хаоса, а в соседних землях начались междоусобицы… Должно быть, я слишком много видел. И слишком многое узнал за эти два года. Жизнь казалась проще, когда я был лесным проводником.       — Людям всегда трудно привыкнуть к свободе. Трудно научиться мыслить своим умом и отличать добро от зла. На это нужно время. И у нас его будет сколько угодно — после того, как ты исполнишь свой долг. Вот увидишь, как все изменится, — она крепко обняла его и прошептала: — увидишь, как все мы будем счастливы.       Никогда еще Ричарду так не хотелось поверить ее словам. Он уткнулся носом в ее плечо, зажмурил глаза, пытаясь представить себе их новую жизнь. Но он ничего не видел. Ничего, кроме странного взгляда голубых глаз.       — Зедд!       Кэлен вдруг выпустила Ричарда из объятий и кинулась навстречу волшебнику.       — Наконец-то ты вернулся! Где ты был так долго? Почему не посылал никаких вестей?       — Я был во Дворце Пророков. Ты знаешь, как Сестры Света умеют заставить тебя… позабыть о времени. Не так ли, Ричард? Ричард! Что же ты не обнимешь своего деда? Я, между прочим, порядком устал, разыскивая вас в этом духами забытом лесу, и не отказался бы от чего-нибудь вкусного.       — Фазана в черничном соусе, например? — поддразнила Кэлен.       — Ну, или хотя бы горячей похлебки. — Зедд принюхался к аппетитному запаху, поднимавшемуся от висевшего над огнем котелка. — Кстати, а где Кара?       — Ищет для тебя фазана, — хмыкнул Ричард.       От болтовни Зедда был хоть какой-то прок. Она не позволяла сосредоточиться на собственных мрачных мыслях.       — А не слишком темно?       — Морд`сит охотятся и ночью, ты же знаешь.       — Ну да. Ночью — особенно.       — Расскажи, что ты узнал.       — Что, на голодный желудок? Ты совсем не жалеешь старика, мой мальчик.       Ричард снял с костра котелок и налил Зедду похлебки.       — Так-то лучше. А лепешек у вас нет?       — Прости, Зедд, наша домашняя пекарня сегодня не работает. Вот вернется Кара — и напечет тебе лепешек. У нее это хорошо получается.       Все трое рассмеялись, вспомнив Карину стряпню.       — Ну, так вот, во Дворце Пророков все очень рады твоей победе, Ричард, — набитый похлебкой рот нисколько не мешал волшебнику рассказывать. — Сестра Верна просила передать, что очень гордится тобой. А еще там произошло кое-что важное.       — Новое пророчество?       — Напрасно ты говоришь об этом так пренебрежительно, мой мальчик. Это одно из самых темных и странных пророчеств, какие мне доводилось слышать.       Ричард принялся за свою порцию похлебки.       — М?       — Оно гласит, что тирана может победить только одно оружие — то, что древнее и сильнее всякой магии.       — Древнее и сильнее магии? — задумчиво повторила Кэлен. — О чем идет речь?       — Я не знаю. Даже Сестры Света не смогли растолковать пророчество.       — Может быть, это как-то связано с тем, что Даркен Рал потерял всю свою магическую силу? И теперь победить его можно в бою — как простого воина? Ричард, тогда это пророчество о тебе! Ты должен убить его в честном поединке, не прибегая к волшебству. Честность — это и есть оружие, которое сильнее всякой магии.       Кэлен и Зедд радостно переглянулись.       — В таком случае, — проговорил волшебник, — мы отправляемся на поиски Даркена Рала.       Снова.