VI
16 января 2013 г. в 01:24
— …И Паламар пошел за прекрасной девушкой, и вскоре увидел свет, и вышли они из пещеры на вольный воздух… Ричард! Ну наконец-то. — Олвен отложила книгу. — Я уже боялась, что мы не увидимся до твоего отъезда.
— Это я виноват, — сказал Даркен, входя в комнату вслед за братом. — Мы немного заболтались.
— Мама! — возмущенно воскликнула Гвенн. — А чем кончилось?
— Розалинда спасла Паламара от дракона. И они жили долго и счастливо, — улыбнулся Лорд Рал.
Гвенн в одно мгновенье оказалась у него на руках.
— А дракон? — спросила она.
— Дракон? — удивился Даркен.
— Я думаю, он улетел в какую-нибудь далекую страну и тоже жил долго и счастливо.
— Правда?
— Маме виднее.
— Она тоже спасла тебя от дракона?
Лорд Рал мягко улыбнулся, взглянул на жену.
— И не один раз.
— А как?
— Если будешь хорошо себя вести, мама тебе расскажет перед сном.
— Но я хочу…
Даркен поцеловал дочь в макушку.
— Гвенн, — произнес он ласково, но твердо. — Мы договорились.
Он осторожно опустил Гвенн и, убедившись, что она встала на ноги, подошел к старшей дочери.
Лавена сидела рядом с матерью и вышивала по канве.
Она была очень похожа на Олвен. Такая же тоненькая, хрупкая. Те же глубокие синие глаза. Только волосы у нее были светлее и в мягком свете очага казались совсем рыжими.
Даркен нагнулся, поцеловал девочку в лоб.
— Как ты, милая?
— Хорошо! Уже все прошло, не волнуйся, папа. Привет, дядя Ричард!
Искатель улыбнулся.
— Привет, Лавена. А я тебе кое-что привез от Тералин, — он протянул девочке письмо.
— Спасибо, дядя Ричард! Жалко, она с тобой не приехала.
— Я думаю, вы скоро увидитесь. Твой отец пригласил нас погостить немного в Народном Дворце.
— Правда?! Вот чудесно! Я ей покажу новый узор! Вот, — она повернула свое рукоделие так, чтобы Ричарду было видно. — Красиво, да? А еще — наш сад. Он теперь весь в снегу — как в сказке… И Вэрден тоже обрадуется. Знаешь, мама учит его читать на древнед`харианском. У него уже хорошо получается. Они сейчас как раз читают про войну волшебников. Мама говорит, что кроме них с папой и тебя не осталось никого, кто знает дренед`харианский, и поэтому Вэрден…
Слушая щебетание Лавены, Искатель поглядел на брата.
Лорд Рал оставался жестким, суровым правителем. И Ричард, как бы ему это ни претило, был вынужден признать, что иначе он не удержал бы Д`Хару от развала, а тем более не сохранил бы за собой престол. Впрочем, он не был неоправданно жесток. Он больше не обладал магией — и ему приходилось искать уважения, если не любви своих подданных.
И удивительное дело, он стал проявлять качества, которых никто от него не ожидал. Сражаясь вместе с ним против Защитников Паствы, Ричард узнал его как храброго воина, тонкого стратега, умелого командующего. А с годами увидел в нем разумного, даже справедливого правителя. Но короткие мгновенья простой, человеческой жизни, которые ему изредка доводилось подсмотреть в Народном Дворце, поразили его сильнее. Он все еще не мог поверить, что этот спокойный, улыбающийся, седеющий Даркен, который обнимает жену или целует своего ребенка, и надменный Лорд Д`Хары с холодным взглядом и властным голосом — один и тот же человек.
Даркен взял Олвен за руку и отвел к окну, где их не могли слышать ни Искатель, ни девочки.
— Я же просил этого не делать.
— Это всего лишь простуда…
— Вот именно. Нужно было подождать, пока само пройдет. Олвен, это все не шутки. Исцеляя болезни, ты подвергаешь себя опасности.
— Я знаю, что делаю.
— Забери меня духи! Ты носишь моего ребенка! — заметив, что дочери, которым Ричард читал письмо Тералин, перестали слушать и обернулись, Лорд Рал понизил голос. — Послушай, Олвен, я не хочу снова…
Она крепко сжала его руку.
— Прости. Я хотела как лучше. И я знала, что мне ничто не грозит. Неужели ты думаешь, я сделала бы это, если бы не была уверена?
Даркен вздохнул. Что тут было отвечать? Олвен была единственным человеком, с которым он не мог спорить.
Она никогда ему не перечила. Его слово было для нее таким же законом, как для детей, для Эгремонта или для любого из его солдат. Но он знал, что если она подчиняется ему, то лишь потому, что хочет этого и считает это правильным. Знал, что у него нет над ней иной власти, кроме странного чувства, связавшего их прочнее магии. Чувства, которого он даже вообразить себе прежде не мог, которого он не желал, а в иные мгновенья почти боялся.
Он понял это не сразу. Олвен не нужно было его околдовывать или сражаться с ним. Она поймала его в ловушку так легко, словно он был мальчишкой, а не великим правителем Д`Хары. Она сделала из его собственного сердца капкан, который захлопнулся прежде, чем Даркен успел заметить опасность.
— Мама, мама, а я теперь умею… Ой…
Вэрден вбежал в комнату, но, увидев, что собралось так много людей, нерешительно остановился.
Леди Рал всплеснула руками.
— Во имя духов! Вэрден, ты грязнее поросенка!
Девочки, снова отвлекшись от письма Тералин, захихикали.
— Прости, мам. Я с Кайденом был в конюшне. — Мальчик перевел взгляд на Лорда Рала и широко улыбнулся. — Доброе утро, отец.
Как всегда, при виде сына Даркена охватило это невероятное ощущение — восторга, удивления и трепета. Словно во сне.
Сколько бы лет ни прошло, его мальчик, его первенец, похожий одновременно на него и на Олвен, оставался для него чудом. Невероятным волшебством, изменившим весь мир — и его самого.
Лорд Рал привык всегда ставить на первое место собственные интересы. Привык воспринимать людей лишь как помеху или средство для достижения цели. И вот в один прекрасный день он перестал быть центром вселенной. Чужая жизнь, чужое счастье вдруг оказались важнее. Он был готов пожертвовать ради них всем, даже самым дорогим — властью. И ни секунды не пожалел бы об этом.
В его любви к Олвен было столько тщеславия, эгоизма, жажды обладания, столько неудержимой, нерассуждающей, темной страсти. Когда появился Вэрден, Даркен Рал впервые понял, что такое бескорыстное чувство.
— Гнедой все еще хромает. Кайден сказал, это оттого, что что-то попало между копытом и подковой. Поэтому его надо перековать, — увлеченно рассказывал Вэрден. — А еще он мне показал жеребенка, которого тебе подарил Лорд Летигон. И научил, как смотреть зубы!
Даркен погладил сына по голове.
— Уверен, что совсем скоро ты будешь разбираться в лошадях лучше меня. И даже лучше Кайдена.
— Уж лучше бы ты разбирался в спряжении неправильных глаголов, — вздохнула Олвен, впрочем, без тени недовольства, вынула из-за рукава платок и стала вытирать чумазое личико Вэрдена.
— Ну, мам… Это же скучно! И зачем учить язык, который все давно забыли?
— Зато ты всегда сможешь рассказать своим родителям или мне какой-нибудь секрет — и никто этого даже не поймет.
— Дядя Ричард! — мальчик бросился обнимать Искателя.
— А мы? Мы тоже хотим учить древнед`харианский! — в один голос воскликнули Лавена и Гвенн.
— Я вас научу! — пообещал Вэрден. — Мама, а можно, я покажу дяде Ричарду…
— Сперва умойся и переоденься. Негоже принимать гостей таким неряхой.
Мальчик разочарованно вздохнул. Покосился на Даркена:
— Отец….
Но Лорд Рал только покачал головой.
— Вэрден, ты слышал, что мама сказала.
— Ладно. Дядя Ричард, подожди, я мигом!
И юный наследник д`харианского престола умчался прочь, вопя на весь коридор: «Эли-и-ис!».
Даркен почувствовал на себе взгляд младшего брата и усмехнулся.