Самая Темная Ночь

      Хиро падал.       В реальности, ГоГо рухнула вниз, во мрак, что окутывал дно башни, и Хамада никак не мог ее остановить. Во сне он сумел сбросить с себя Мэттью, и швырнул заветный шарик с резиновой массой Хани вниз, на пол. ГоГо упала, и он падал вместе с ней, но на этот раз он знал, что внизу, на дне, их ждет не гибель, а спасение.       Вот только дна не было. Хиро падал, казалось, уже целую вечность, а вверху, над головой раздавался безумный смех Зеленого Гоблина. И ГоГо падала вместе с ним.       — Леико, все хорошо! — произнес Хиро, стараясь перекричать шум ветра. — В этот раз все будет хорошо! Я спасу нас!       — Спасешь? — грустно улыбнулась ГоГо. — Ты не спас меня тогда, позволил мне упасть вниз. Позволил Мэттью убить меня. Как же ты собираешься спасти меня сейчас?       Капельки крови вытекали из ее носа, и ветер подхватывал их, срывал с ее лица и уносил вверх. Смех Мэттью звучал теперь ближе, где-то во мраке, окружавшем их. Шум глайдера звучал совсем рядом, казалось, он уже за их спиной.       — Ты не это ищешь? — прошипел Мэттью, выныривая из мрака. — Бедный, бедный Хиро. Ты снова всех подвел.       К своему ужасу Хиро увидел, что в руке Мэтт сжимал розовый шарик. Тот самый, что, по его задумке, должен был спасти их, смягчить падение. Теперь надежды не было, как сейчас, так и тогда.       — Вы только посмотрите! — послышался насмешливый голос. — Герой, который не может спасти даже собственную подружку. Как же ты намерен защищать Сан Франсокио? Как же ты собираешься остановить меня?       Во мраке вспыхнули алые глаза, а следом появилось безумное, желтое лицо Хобгоблина. Не маска, как в реальной жизни. Настоящее лицо безумного, жестокого чудовища, которое преследовало его последние месяцы.       — Я забрал твоего друга, Хиро, — улыбнулся Гоблин. — Я сделал его одним из нас. А скоро я заберу и твой город, и ты ничего не сможешь с этим поделать.       Кингсли и Мэттью набросились на него с двух сторон, и тут падение закончилось. Вопреки ожиданиям, удар не разбил Хиро на тысячу маленьких кусочков, и не превратил в кашу. Поднявшись на ноги, он увидел луч света, который падал сверху на одинокую фигуру, сидевшую на земле. Ужасно знакомую ему фигуру.       — Тадаши?       Его брат не ответил. Подойдя ближе, Хиро увидел, что он прижимает к себе тело ГоГо, и его сердце упало. Он не справился. Он снова позволил ей погибнуть.       — Почему ты так упорно уничтожаешь все, что было мне дорого? — спросил вдруг Тадаши дрожащим голосом. — Сделал Бэймакса оружием. Превратил Мэттью в чудовище. Убил ГоГо.       — Тадаши…       — ТЫ УБИЛ ЕЕ! — завопил старший Хамада. — Посмотри на нее! Посмотри на меня! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!       ГоГо исчезла, как и Тадаши. Вместо него на Хиро глазами, полными ненависти смотрел изуродованный, сожженный монстр, объятый пламенем. Монстр, сохранивший черты его брата.       — Ты труп, Хиро! — прошептал Тадаши. — Так же, как и я!       Хиро бросился бежать, слыша, как горящий мертвец бежит за ним по пятам, выкрикивая проклятия. В окружавшем их мраке ничего не было видно, а оборачиваться назад Хиро боялся, и потому не было ничего удивительного в том, что в какой-то момент он споткнулся, и рухнул навзничь. Через какое-то мгновение монстр настиг его, и легкие Хиро наполнились отвратительным запахом гари. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что горит не он. Горит все остальное.       — Полюбуйся, Хиро, — тихо произнес Альмакс. — Вот тот мир, который ты так рьяно пытался спасти от меня.       Мрак отступил, и теперь Хиро лежал на раздробленном асфальте, посреди пылающего города. Само небо было окрашено в оранжевые тона, и присмотревшись, Хиро увидел, что пламя пожирает кафе тети Кэсс напротив. Кафе, в котором были заперты его друзья.       — Свобода, — лениво произнес робот, появляясь перед ним. — Заманчивая отрава, не так ли? Вы готовы испепелить мир, лишь бы заполучить ее, и все потому, что вы боитесь порядка. Боитесь неотвратимых последствий.       Тетя Кэсс, Хани, Васаби, Фред, его отец. Все были там. Все стучали по стеклу витрины кулаками, и кричали, умоляя спасти их в то время как пламя подбиралось к ним все ближе. Хиро бросился на выручку, но Альмакс схватил его за шею, и поднял над землей. Металлические пальцы впились в горло, и Хиро оставалось лишь смотреть, как пламя пожирает всех, кто ему дорог.       — Свобода, — прошипел робот. — Вот ее цена.       Хиро ударил Альмакса током, и вырвался из его захвата, но было уже поздно. Мощный взрыв в кафе отбросил его в сторону, а когда он снова поднялся на ноги, за разбитой витриной бушевало пламя. Тетя Кэсс. Хани. Фред. Васаби. Отец. Все они были там, корчились от боли, в то время как огонь пожирал их заживо. Не в силах смотреть, Хиро упал на колени, закрыл лицо руками, и позволил слезам вырваться наружу. Он рыдал на пепелище, оплакивая всех, кого потерял, а вокруг него бушевал пожар, объявший весь мир.       — Настоящий воин всегда умирает в одиночестве, — послышался низкий, ледяной, странно вибрирующий голос.       Хиро поднял глаза, и увидел над собой высокую, худощавую фигуру в древнем кимоно. Его иссушенное, мертвое лицо внушало ужас, а белесые глаза смотрели, казалось, в самую его душу. Призрак посмотрел на него с презрением, взмахнул клинком, и не успел Хамада дернуться, как острое словно бритва лезвие впилось ему в шею.       Хиро вздрогнул и проснулся. Он лежал один, в своей комнате на кровати, а не на развалинах горящего Сан-Франсокио. И громкий, настойчивый стук в дверь говорил ему, что с тетей Кэсс все в порядке. Равно как и с остальными ребятами.       — Хиро, пора вставать! Ты, может, и гений, но это еще не дает тебе повода прогуливать институт!       — Ты каждое утро это говоришь, тетя! — с усталой усмешкой откликнулся Хиро. — И что самое смешное, я еще ни разу не опоздал.       — Правильно, потому что я тебя вовремя бужу, — откликнулась Кэсс. — Давай вниз, соня. Остальные ребята давно сидят в кафе, ждут только тебя.       Тетя Кэсс спустилась вниз, к посетителям, а Хиро направился в ванную. Липкие щупальца кошмара все еще не отпускали его, и только когда Хамада плеснул в лицо холодной водой сон постепенно начал рассеиваться. Он поднял взгляд на зеркало, и посмотрел на свое бледное, измученное очередной бессонной ночью отражение.       — Нормально выспаться? Нет, сынок, это фантастика, — сказал он себе.       Когда он спустился, кафе было полно посетителей, и тетя только и успевала что сновать между столиками и принимать заказы. Троица друзей сидела за одним из них, ожидая его, и Хиро, не сдержав улыбки, поспешил присоединиться к ним. Хани приветливо улыбнулась, увидев его, Фред едва не вскочил с места, чтобы снова зажать его голову под мышкой и не взлохматить волосы еще больше, а Васаби важно, словно на деловой встрече, протянул ему руку для рукопожатия. Все трое словно не изменились за прошедшее время. Словно четвертой никогда не было.       — Хиро, ты почему такой бледный? — поинтересовался Васаби. — Опять кошмары?       — Угу, — буркнул Хиро, принимаясь за завтрак.       — Как я слышала, чай с медом очень помогает от кошмаров, — вмешалась Хани. — Достаточно выпить чашечку на ночь.       — Хани, да у тебя от всего мед помогает, — Фред закатил глаза. — Будто это то самое лекарство от всех болезней мира, которое пытается изобрести весь соседний институт.       — Но ведь правда помогает!       — …полиция продолжает расследование взрыва, произошедшего вчера в полдень в центральном банке Сан-Франсокио, — донеслось из телевизора. — Все детали пока неизвестны, но капитан Ричард Медоуз высказал предположение, что крики, которые, по показаниям свидетелей, доносились из здания перед взрывом, были вызваны химической атакой. Может ли быть, что взрыв был необходим лишь для того, что замести следы?       — Ужасно, правда? — произнесла Хани. — Столько людей погибло.       Хиро шикнул на нее, глядя на телевизор. На экране появилось изображение людей на месте происшествия, среди которых отчетливо выделялись два хорошо ему знакомых человека. Громила Вильгельм в неизменной кожаной куртке был мрачен и подавлен, Кингсли же наоборот довольно улыбался, а его глаза были скрыты за солнцезащитными очками в полукруглой оправе. На фотографии он поправлял шляпу, будто это в тот момент интересовало его больше всего. Во всяком случае, больше людей, которые погибли при взрыве в банке.       — Мы знали, что рано или поздно он объявится, — тихо произнес Фред. — В смысле, нам и так повезло четыре месяца не видеть его гнусную рожу.       — Да, но что ему нужно? — поинтересовался Васаби. — Гоблин псих, но не настолько, чтобы просто начать взрывать здания посреди города. Чего он добивается?       — Понятия не имею, — покачал Хиро, косясь на тетю Кэсс. — Но я точно знаю, кто меня убьет, если я опоздаю в институт. Чего бы Гоблин не добивался, будем надеяться, что у него это не получилось, и еще не поздно его остановить.       — Не уверена, — пробормотала Хани. — Вид у него был уж больно довольный. Но мы и вправду опаздываем. Вот почему нельзя быть одновременно супергероем и школьником, Хиро! Всегда приходится выбирать между учебой и наукой!       — Вы-то умудряетесь совмещать и то и другое, — проворчал Фред. — А я как был талисманом, так им и остался.       — Как будто ты против.       Ребята рассмеялись, и троица поспешила на выход. Хиро задержался, чтобы обнять на прощание тетю Кэсс, и уже подходя к двери услышал голос дикторши в телевизоре.       — К другим новостям. Печально известный Мэттью Крей, сын покойного Элистера Крея, выходит сегодня из тюрьмы Сан-Франсокио. После инцидента, случившегося в канун Рождества, в котором, напоминаем, погиб сам Элистер Крей и множество сотрудников корпорации «Крей Тек», Мэттью, считающийся виновником произошедшего, сидел в камере строгого режима, но справедлив ли был приговор? И готов ли юный Мэттью к бремени власти? Это небывалый случай, но поскольку Мартин Крей, брат Элистера и младший сын Маркуса Крея, отказался принять на себя права директора компании, этот пост придется занять именно Мэттью.       Хиро не слушал, уставившись на экран телевизора, с которого ему неловко ухмылялся Мэттью. В голове сразу возникли образы их схватки в часовой башне, вперемешку с обрывками кошмара. Хамада смотрел на лицо бывшего друга, ставшего причиной гибели ГоГо, и на мгновение ему показалось, что он снова слышит зловещий, безумный смех Зеленого Гоблина.