Когда ломается небо.

Хибари Кея свернул за угол и очутился на знакомой улице. Он, погруженный в свои мысли, патрулировал город, и ноги сами по себе вывели его сюда. Абсолютно случайно. Дернув бровью, глава дисциплинарного комитета, поправил пиджак на плече и решительным шагом направился по улице, в намерении поскорее пройти ее. На середине пути - ничего не значащий взгляд на неприметный двухэтажный домик. Все спокойно. Как и все вокруг. Прикрыв глаза, Кея уже было двинулся дальше, как вдруг его внимание привлекла мелькнувшая у того самого дома тень. Тело хранителя инстинктивно напряглось. А когда острый глаз приметил у тени наличие трезубца, ладони нащупали рукояти тонф и сжали их с поистине нечеловеческой силой. Только воры, злоумышленники и влюбленные придурки крадутся к чужим домам по ночам. А нарушение границ частных владений - преступление. И оставить подобное безнаказанным Хибари не мог. И не важно, что этот дом - мелкого Савады, а тень - его хранителя. И раздражение, граничащее с бешенством - следствие неправомерных действий последнего. Ничего более... Да какого черта этот подколодный змей так долго?! Ворваться вслед за Туманом в дом к этому травоядному Кее мешала гордость. Как истинный хищник, он оградился ото всех ненужных эмоций и затаился в тени забора, выжидая добычу. Эмоции исчезли, взятые под контроль железной волей, однако избавиться от мыслей, раздражающе роящихся в голове, подобно рою назойливых мух, было невозможно. "... продлевает жизнь... снимает боль... осталось где-то с год..." Восемь слов ровным голосом Савады, заевшей пластинкой крутились в мозгу, преследуя Облако, куда бы оно ни направлялось. Это же и было одной из причин его ночного патрулирования города - работа, теоретически, могла отвлечь. Вторая же причина... А второй не было, ибо Хибари никогда не признается, даже самому себе, что обходя территорию всегда по нескольку раз за ночь оказывался на этой улице, у этого дома, будто желая убедиться, что все спокойно, ничего необычного и странного. И значит, что пока все в порядке. Так же из области фантастики было предположить, что не случайно по утрам, закончив патрулирование и возвращаясь в школу, он на несколько секунд задерживался у калитки того же дома, с прикрытыми глазами вслушиваясь в балаган, что творился внутри, после чего, фыркнув, спешил покинуть это место. Кея, с каждой минутой заводясь все больше и из-за нехарактерного для него внутреннего не спокойствия, и из-за застрявшего черт знает почему в спальне Тсуны Рокудо Мукуро, водил взглядом по дому Савады. И тут он разглядел то, что ускользнуло от его внимания, будучи полностью сосредоточенного на окне второго этажа. Под входной дверью, на ступенях, облокотившись на стенку и подтянувши колени к груди, сидел с опущенной головой Гокудера Хаято. Кея прищурился. Походу, стадо не разбредалось даже ночью! Мерзость... Отчего-то желание выжидать и дальше свою добычу моментально испарилось. Как нехарактерно для хищника... Хранитель Облака повел плечами, унимая разгорающийся гнев и спрятал тонфа. Все также скрытый в тени, он резко развернулся, так, что взметнулся в воздух пиджак и направился прочь с этой улицы. Уже сворачивая в другой квартал, Хибари чуть не столкнулся с бежавшей трусцой фигурой в толстовке. Надетый капюшон не позволял разглядеть лица. Однако одного взгляда на мелькавшие из рукавов перебинтованные кисти было достаточно для идентификации личности. Пф, стадо... После признания Тсуны Рехею и в голову не пришло возвращаться домой. Выйдя за калитку дома Савады, он с места взял старт и погнал нарезать круги вокруг города. И резал их весь вечер... и ночь... Мысль о том, что сестра будет волноваться даже не пришла в его голову. Да и не было там никаких мыслей, кроме одной - его маленький братишка болен, и вскоре может... Умереть. Нет, это слово совершенно не укладывалось в голове у Рехея. Он не мог никак осознать его, связать с Тсуной. Это было просто выше его сил. Савада умирает? И стоит бы ужаснуться, но не получается, ибо этого просто невозможно представить, невозможно поверить. Это как если бы звезда Madison Square Garden вдруг исчезла с его боксерского небосклона - такого просто быть не могло! Что еще хуже, деятельный Сасагава не имел никакой возможности помочь. Рехей сейчас был бы рад любому осязаемому, реальному врагу. И цель бы была понятна и ясна - побить и победить любой ценой. А тут... Он и готов заплатить любую цену, но за что и кому? Кто может им помочь? И хранитель Солнца, сильней сжав кулаки, лишь прибавляет скорости, мчась по ночному городу, уже почти задыхаясь влажным воздухом, но все равно ни на мгновение не позволяя себе остановиться для передышки. Физическая боль, говорят, имеет свойство заглушать душевную... В теории... На практике же получается двойная порция садизма. Но Рехею все равно... У Хаято не было желания идти домой. Как только он вышел за дверь дома Савады, его будто подсекли под колени - ноги обессилили, и единственное на что его хватило - упасть на ступени и облокотиться спиной о стену. Из Урагана словно вынули стержень, лишили воли. Как же он слаб... Бесит!.. Нет, завтра Гокудера будет полон энергии и энтузиазма! Он не позволит Джудайме видеть себя таким никчемным! Но сегодня... Сегодня в нем что-то сломалось. Вместе с его Небом... И лишь вместе с ним Ураган сможет перешагнуть эту сломленность и двигаться дальше. Но чем ему помочь Десятому? Что он должен делать? Нужны врачи, нужно оборудование, нужно новое сердце, в конце концов... Черт! Если бы только сердце! Гокудера бы без каких-либо сомнений отдал свою жизнь. В прямом смысле. Своими же руками бы разворотил себе грудь, чтобы его сердце спасло Тсуну. Да только все это лишь простое "если бы". На словах все герои... А на самом деле - вот он, сидит сжавшись в комок, здоровый и сильный, но совершенно бесполезный и беспомощный. А там, за стеной, угасает единственный важный человек в его жизни... А вот хранитель Дождя ушел прямиком домой. С ходу запустив школьную сумку в угол, он сжал в кулаке чехол с битой и направился в семейное додзе. Распахнув седзи, Такеши, не потрудившись даже переодеться, вытащил биту и отбросил чехол в сторону. После чего последовал неимоверный по своей силе замах. Свист разрезаемого воздуха - и в руках Дождя уже не бита, а лезвие катаны. Блики лунного света скользили по идеальным граням великолепного меча, отражаясь в глазах человека. Пустой невидящий взгляд и искры всполохов от стали в нем, делали Ямамото похожим на демона. За этим и застал своего сына Цуеши. Пару мгновений понаблюдав за движениями юноши, старик молча снял со стены додзе свою катану и все также, не проронив ни слова, направился к Такеши, вливаясь в поток его яростных атак. И вот уже два меча сверкают в бледном свете луны. Скрипит под ногами дощатый пол и слышится прерывистое дыхание, но разговоров нет. Все слова льются в потоке молниеносного танца клинков - и Ямамото-старший впитывает в себя всю боль и горе, что шли прямо из сердца его сына и передавались ему через удары... На крыше дома неподвижно сидел, скрытый тенью трубы, бывший аркобалено. И лишь крошечный красный огонек от сигары, что тускло вспыхивал иногда во тьме, выдавал местонахождение киллера. От его цепкого взгляда не укрылась ни быстрая тень Тумана в проеме окна комнаты Савады, ни Облако, на несколько минут затаившееся в тени забора на противоположной стороне улицы, ни Ураган, поломанной куклой сидевший на пороге. Да уж, навел его ученик шороху... Пойди пойми, как разгребать все это... месиво... А ему еще и перед Девятым отчитываться. Хотя, сообщив старику о Тсуне, он, тем самым, признает, что ситуация безвыходная, и сделать что-либо уже невозможно. Значит, с докладом Тимотео стоит повременить, ибо было у Реборна какое-то предчувствие на инстинктивном уровне. Возможно представится шанс... Но смогут ли?.. Впрочем, не в его стиле сомневаться. Была бы возможность, а уж выбить у Судьбы раунд... И не такое проворачивали...