Когда ломается небо.

Как бы это страшно не звучало, но порой чья-то смерть несет в себе вдохновение. Мы начинаем видеть жизнь по-другому, по-другому расставлять приоритеты, воспринимать себя и окружающих. Смерть - это новый виток нашей личной истории.

- Ну что там? - Как он? - Что скажете? - Все хорошо? На медика, вошедшего в комнату, набитую народом, со всех сторон посыпались вопросы. Врач вздохнул, поправил на носу оправы и раскрыл бумажную папку. За время этих недолгих манипуляций в помещении установилась такая напряженная тишина, что было слышно тиканье секундной стрелки на наручных часах одного из хранителей. - Операция была успешной. Отторжения чужого сердца нет. Организм приходит в норму в рекордные сроки. Первый раз сталкиваюсь с подобным , - мужчина недоверчиво покачал головой. - Хотя, чего я удивляюсь после того, что видел во время... Но его уже не слушали - заговорили все разом. Словно прорвалась плотина из чувств. Все, что копилось в этих людях годами, наконец-то смогло вырваться на свободу, отчего облегчение и радость от достигнутой цели были так искренне сильны. Даже Хибари Кея, будучи самым невозмутимым человеком в этой компании, склонил голову на грудь, скрывая несвойственные для него эмоции, и, подцепив ногой ближайший табурет, тяжело на него опустился. Бьякуран довольно улыбнулся и с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. Вот и все. Все пришло к своему логическому завершению. Концу, к которому они все так стремились. Ну не все. Он в этом участвовал в основном ради эксперимента. Но остальные... Беловолосый мужчина незаметно окинул взглядом людей. Улыбаются. Радуются. Кто-то даже ревет - еще чуть-чуть и лужи придется подтирать. Ну-ну. На смену эйфории обычно приходит опустошение. И это будет пострашнее этих жутких десяти лет, потому что до этого всех их вела определенная цель, и они шли к ней через все препятствия на пути. Но сейчас... Те, кто разучился жить ради себя, те, кто вставал по утрам с одной лишь целью - исправить прошлое, те, десятилетие для которых прошло мимо... К чему будут стремиться они теперь? Смогут ли найти новый смысл в своем существовании или сломаются, сгорев? Покрутив в руках чашку какао с маршмеллоу, Джессо отхлебнул и, запрокинув голову, задумчиво уставился в потолок. - Ты страшный человек, Савада... - еле слышно прошептал он. Рехей стоял, прислонившись спиной к стене рядом со всхлипывающим Бовино. - Ну-ну, хватит, - Сасагава потрепал по волосам ревущего Ламбо. - Мужчины не должны плакать! Бовино дернул головой, скидывая его руку: - Д-да знаю я! О-они сами с-собой... - Да. Ты прав... сами собой... Хранитель Солнца прижался затылком к стене и проморгался, удивляясь, почему так мутно перед глазами и отчего на потолке целых две лампочки вместо одной. Мукуро, щурясь словно довольный кот, быстро убирал в карман кожаной куртки что-то подозрительно похожее на пачку денег. - Приятно иметь с тобой дело, Спаннер. На этот раз твой скептицизм вышел тебе боком, ку-фу-фу. Шоичи изумленно таращился на товарищей. Наконец не выдержал и взорвался: - Вы что, совсем чурбаны бесчувственные делать на такое ставки?! - Одно другому не мешало, - Спаннер пожал плечами. - Я с самого начала не был уверен в успехе. - Тогда зачем участвовал во всем этом? - Потому что как и все хотел поверить. Хотел знать, что смог хоть чем-то помочь... - Ну а я не сомневался, что все получится! - вклинился в диалог техников Рокудо. - Ой-ли... Синеволосый мужчина отвернулся и прикоснулся к груди, где под одеждой на шнурке покоился простой медный крестик. Хех, и когда успел? Ведь всю жизнь считал себя закоренелым атеистом, считая, что такой гадючник, как этот мир создан чертями для грешников. Ан нет, даже такой монстр как он, в поисках последней искорки надежды, нет не уверовал, но допустил мысль, что Он, возможно, где-то и есть... - Кхм, - позабытый всеми доктор вновь привлек к себе внимание, - однако есть и плохая новость. - Ахаха, не верю, - Тсунаеши тихо смеялся, полулежа на больничной койке, - не было такого! - Честью клянусь, Десятый, он плакал, как ребенок! Откуда-то из угла послышалось сдавленное рычание и следом хлопок дверью. Савада покачал головой : - Хибари-сан нисколько не изменился... - Возможно, но мы действительно видели там, на могиле... Голос Ямамото резко оборвался. - Хорошо, я верю. - Савада улыбнулся. Казалось, среди этих взрослых людей ему должно было быть неуютно, но он не чувствовал ничего подобного. Да, они были старше на целых десять лет, да голоса их были другими, но Тсуна чувствовал себя вместе с ними невероятно спокойно и умиротворенно, словно со своими ровесниками. Это было странно, будто они совсем не изменились. Юноша чуть нахмурился, но развить мысль, почему от осознания этого ему становится грустно не дал Гокудера: - Десятый... От напряженного тона Хаято, Саваде стало не по себе. - Десятый, мы тут... может... В помещении повисла тишина, которая ощущалась совсем иначе, нежели предыдущие паузы в разговоре. Тяжелая, выжидающая, ничем хорошим она закончится не могла. Савада напрягся. - Савада, оставайся здесь. - хриплый резкий голос Рехея первым разорвал затянувшееся молчание . Тсуне не требовалось уточнять, что Сасагава имел в виду. Юноша не был обескуражен этим предложением - уже какое-то время он подсознательно ожидал его. Но вот как ответить на него... Тсунаеши молчал. Молчали бывшие хранители. - Я не могу. Это не мое время. - Савада посчитал, что лучшим в данный момент будет прямой и честный ответ. - Ку-фу-фу, в конце-концов, мы можем и силой заставить тебя остаться здесь... - Можете, Мукуро, - прозвучал спокойный ответ, - но не сделаете этого. - Оя-оя... Договорить Рокудо не дал громкий звук открывающейся двери и грозный голос, произнесший: - Да, они не сделают. Я запрещу. Бывшие хранители повскакивали с мест, доставая оружие. - Все вон. - рявкнул действующий босс Вонголы. Но никто не шелохнулся. Тсуна кашлянул, в панике раздумывая, как отослать хранителей и вместе с тем сохранить авторитет настоящего Десятого. Однако Гокудера, бросив взгляд на Тсунаеши, кажется, и сам все понял, потому что убрал пистолет и кивнул остальным на выход. Занзас мрачно рассматривал подростка, сидевшего на кровати. Прошелся взглядом по угловатой хрупкой фигуре, спутанным волосам, повязке на глазах. Ничуть не изменился. Такой, каким и помнил его бывший глава независимых. И все же, что-то ведь нашел в нем когда-то Девятый. Что именно, Занзас так и не смог понять: ни тогда, ни сейчас. Впрочем, может этот парень и изменился - глядя в его лицо, босс Вонголы не находил на нем и намека на панику или страх. "Очевидно, смерть меняет людей..." - пронеслось в голове. - У вас ко мне дело, Десятый? Мужчина непроизвольно вздрогнул, услышав спокойный голос и то, как Савада к нему обратился. Но тут же разозлился и на себя и на эту мелочь, поэтому следующую фразу почти выплюнул, прорычав: - Совершенно верно, мелочь! Заткнись и слушай. Однако сходу начать разговор, который Занзас уже не раз обдумывал, оказалось не так и просто. Главным образом потому, что просить о чём-то мужчина почитал ниже своего достоинства. Тем более у такого, как Савада. Однако, он наступил себе на гордость - в очередной раз с момента принятия поста босса - и все же явился сюда. Глава Вонголы несмотря на свой темперамент был все же умным человеком, а в последние годы дела семьи не шли в гору. А такими темпами не за горами и развал на части. Такие прогнозы не раз служили Занзасу поводом для размышлений о том, почему Тимотео так настаивал на кандидатуре Савады. Понять не понял, но свою мафиозную семью своеобразно любил, поэтому был готов отдать кресло босса тому, кто выведет Вонголу на вершину. Да и просто надоело ему все к черту! У королей так мало свободы... - Мы вернем его, как и было запланировано! - Гокудера с размаху врезал кулаком по столу. - Черт побери, это наш единственный шанс! Почему бы... Хаято взвыл и схватив Рокудо за грудки, со всего маху впечатав иллюзиониста в стену: - Заткнись! Думаешь, я не понимаю?! Не рассматривал этот вариант?! Ямамото не вмешивался, молча рассматривая пол под ногами. Все они знали, что этот момент настанет, но по-настоящему к нему оказались не готовы. Вопрос был прост, но его решение... оно потребует от них всех оставшихся эмоциональных сил. Что будет со всеми ними после этого Такеши просто не знал. Потасовка набирала обороты, но хранитель Дождя, не замечая этого и все также не отрывая взгляда от пола, тихо проговорил: - По-моему, всем здесь очевидно, как стоит поступить. Шум в помещении стих - его услышали. Тишина прервалась хрипом динамиков громкой связи, вмонтированных во всех помещениях базы. После нескольких секунд помех в комнате разнесся, судя по всему, уже завершающийся разговор из больничной секции: - ... мне плевать, что ты сделаешь! Хоть сдохни, но измени это чертово время! - ... - Ну?! Раздавшиеся помехи заглушили первую часть ответа, но конец, состоявший всего из трех слов, прозвучал отчетливо, хоть и тихо. - ... я все изменю. - Хей, босс, почему?.. - Потому, Белфегор, что это будет правильно... Эпилог. Несколько лет спустя, после возвращения Савады в свое время. У окна просторного, изысканно, но неброско обставленного кабинете, стоял молодой человек в черном деловом костюме. Теплый сухой ветер трепал пряди его рыжеватых, коротко стриженых волос. В дверь за его спиной два раза стукнули и, не дожидаясь ответа, решительно зашли внутрь. - Ты постучал? Как неожиданно... - он повернулся к вошедшему и солнечный луч блеснул на поверхности черных непрозрачных очков, скрывающих его глаза. - Бумаги, Десятый. Савада уверенной походкой приблизился к визитеру, забрал документы и присел в кресло, одновременно пролистывая папку с отчетом. Очки он так и не снял. Те, кто впервые сталкивался с ним , долго не могли взять в толк для чего они постоянно на нем и далеко не сразу, а то и вовсе не замечали того, что новый глава Вонголы слеп - так естественно и уверенно он умел себя держать. И только самым близким было известно, чего стоило ему после возвращения из будущего заново учиться жить в темноте с прибором на носу в виде узких солнечных очков, работающим по принципу эхолокации и теплоизлучения. Но никто и никогда не слышал от Савады и слова жалобы. Он принял этот факт как плату за свою жизнь и упорно приспосабливался к жизни без глаз, занимая при этом пост главы семьи. - Что у тебя с Шахматноголовым? - Хм, скажем так, нам удалось найти точки соприкосновения интересов, и теперь мы над этим работаем. - Ты считаешь ему можно верить? Тсунаеши улыбнулся своим мыслям: - Будущее покажет. - Через день я еду в Рим. - Я знаю, - последовал спокойный ответ со стороны кресла. Глаза собеседника жестко блеснули из-под полей черной шляпы. - Остановить ты меня не можешь. - А должен? - легкое удивление. Реборн довольно ухмыльнулся и кивнул: - Пожалуй, я не зря потратил на тебя свое время - ты действительно стал настоящим боссом. - У меня был лучший учитель, - Десятый поднялся с кресла, захватив документы, и подошел к мужчине, протягивая руку. Киллер крепко ее сжал, другой рукой хлопнув молодого человека по предплечью: - Прощай. Хотел сказать что-то еще, но передумал и решительно вышел из кабинета, хлопнув по традиции дверью. - До скорой встречи... - прошептал Тсунаеши, которого вдруг покинули все силы. Он еле дошел до рабочего стола, тяжело опустился в кожаное кресло. Сорвал с глаз очки провел ладонями по лицу. - Черт побери!.. Из Рима лучший киллер Вонголы уже не вернется. И изменить он ничего не в силах - иначе не станет его самого. Но это еще не конец. Он подправит будущее. Не свое, нет... Тряхнув головой, Савада водрузил очки на место, притянул недосмотренные бумаги и погрузился в их изучение. Шахматноголовый не соврет - он ему не позволит. Он сделает будущее таким, каким оно и должно быть. Десятый бережно вытащил из нагрудного кармана пиджака затертый от времени клочок бумаги в клеточку и бережно повертел в руках. Пусть написанное на нем ему и не доступно - простые чернила он не может почувствовать - но он точно знает, что на нем детским: корявым торопливым почерком выведено: "Пожалуйста, измени наше будущее!". Савада вздохнул. То будущее будет идеальным...