***
Он шёл бесконечной пустыней с тысячей сияющих солнц. По крайней мере, так ему казалось. Он был полностью обнажён, и тело невыносимо страдало от невиданного жара. Голые ступни покрылись волдырями от жарких поцелуев песка. Из глаз текла кровь, заслоняя обзор. Даже если бы не было крови, он бы всё равно ничего не увидел из-за ярчайшего сияния в небе. Приходилось пробираться на ощупь. Голова болела нестерпимо, особенно там, где были вбиты гвозди, теперь превратившиеся в маленькие огненные пики в его черепе. Жнец знал, что легко отделался. Гнев Левиафана был неописуем, но благодаря своему положению в иерархии Ада Пинхед подвергся относительно лёгкой пытке. Ведь если наказать сурово самого Жнеца, остальные бароны Ада могут впасть в ужас, поняв, что-то же самое может случиться и с ними в случае неповиновения. Их страха Левиафан не боялся, а вот бунт… Бунт мог причинить ему некоторые неудобства. Иглоголовый знал, что рано или поздно найдёт выход. Он улыбнулся, чувствую, как кровь полилась из разорвавшихся пересохших губ. Даже сам Левиафан не знал, насколько сильно Иерофант поклонялся боли. Он лелеял боль. Обожал боль. Алкал боль. И если владыка Ада думает, что, поместив его в царство концентрированных страданий, можно сломить его… тем хуже для Левиафана.***
Как бы она ни старалась, девушка не могла победить. Ни разу. Кёрсти не была новичком в покере, но то, что творил с картами Мамулян, было просто высшим пилотажем. Он помнил все комбинации, мгновенно просчитывал варианты, даже предугадывал её ходы. Наконец, после очередного её проигрыша, Европеец не стал тасовать карты, а просто отложил их в сторону. Его глаза жадно смотрели на Кёрсти, словно пожирали её, сдирая плоть с костей. Не пришла ли пора заняться чем-то более приятным? — вкрадчиво произнёс мужчина и медленно встал. Прелюдия закончилась.***
Пытка тысячей солнц продолжалась. Пинхед мрачно усмехнулся. Он наконец понял, какому истинному наказанию желает подвергнуть его Левиафан. Он хочет лишить Иерофанта единственной ценности, которой тот жаждет обладать. Её. Кёрсти. Да, Пинхед может провести тысячелетия, подвергаясь этой жалкой пародии на пытку. Но он не сможет вернуться к ней. А её в это время разорвут Гончие Ада, или девушка просто умрёт от старости и попадёт… Жнец чуть было не подумал «на небеса», но не посмел. Как бы то ни было, Кёрсти станет для него недосягаема. Этого нельзя допустить. Жнец упал на колени и твёрдо произнёс: — Левиафан! Владыка! Я выбираю испытание Логруса!