Вынужденное обязательство

Они оба уже засыпали, когда Гермиона вдруг спросила: — Люциус, а где предсказатель смерти? — Зачем он тебе? — Пожалуйста, возьми его и уверься ещё раз, что я наконец в безопасности. И что тебе ничего не грозит тоже. Не хочется смотреть самой, но мне покоя не будет, если не узнаю точно, — она даже оттолкнула его от себя, побуждая к быстрым действиям. Малфой сел на кровати, вытянул руку, и в ней тут же появилась красная сфера, с которой всё и началось. Гермиона ошарашенно села на кровати и заявила:  — Знаешь, я просто требую, чтобы ты научил меня беспалочковой магии. Он засмеялся. — Я много чему собираюсь научить тебя, любовь моя, — положил ладони на красный шар и закрыл глаза. Образы будущего тут же нахлынули на него. Сначала Малфой увидел свою собственную смерть. Как ни странно, всё происходило в той же комнате, где они находились сейчас. Он увидел стоящего в изножье кровати Драко (лет ему казалось даже больше, чем Люциусу было сейчас). Затем увидел рыдающую Гермиону, которая держала его за руку и выглядела старше нынешней себя, намного старше. За их спинами он смутно различал силуэты кого-то ещё, но лиц разобрать не мог. Малфой даже почти решил, что смерть у него выдалась какая-то скучная: он — дряхлый старик, лежит в постели, в окружении семьи, но потом понял, что, может быть, неправ. Большинство людей наверняка предпочли бы умереть именно так. Открыв глаза, он сварливо проворчал: — Ну, видимо, я умру в глубокой старости очень спокойной смертью. Спасибо тебе большое. — Тебя это, кажется, раздражает, — улыбнулась Гермиона. — Я был Пожирателем Смерти, так что, по меньшей мере, мог бы уйти в ореоле славы… — А я там была? — перебила она. «Должен ли я рассказать ей?» — засомневался Малфой, но всё же признал: — Да, ты была там и плакала. Так что, это, скорей всего, означает, что ты на самом деле меня любишь. — Вот что я тебе скажу, — заявила Гермиона (кажется, даже воодушевлённо). — Когда пойму, что тебе недолго осталось, перед самой твоей смертью я придумаю и воплощу что-нибудь невыразимо потрясающее, ладно? Может быть, например, вызову тебя на дуэль или ещё что-нибудь подобное. Будешь лежать такой весь ослабший на смертном одре, и я запросто смогу тебя победить. Люциус снисходительно закатил глаза. — Ты наверняка победишь в любом случае, так что никаких дуэлей. К тому же в моём пророчестве ты и сама была очень старой. — Но я всё ещё хорошо выглядела? — взволновалась Гермиона. Малфой засмеялся. — Мое тщеславие передалось тебе, и знаешь, что я об этом думаю? — Что? — спросила она, тоже рассмеявшись. — Это здорово! Она в ответ тоже закатила глаза и потребовала: — А теперь сделай это мне. Люциус саркастически приподнял бровь. — Сексом займёмся чуть позже, ладно? — Под «сделай это мне» я не имела в виду секс… Я говорила о… Ладно, неважно, хотя ты прекрасно понял, что именно я имела в виду, — рассердилась Гермиона. — Просто взгляни, как умру я. Малфой нарочно решил сначала посмотреть своё пророчество, потому что если бы в нём рядом с ним не появилась Гермиона, он не стал бы больше ничего узнавать о ней. Ему хотелось верить в то, что он уйдёт первым. Люциус закрыл глаза, произнёс заклинание, и шар показал ему её день смерти. Гермиона предстала перед ним очень старой леди в окружении трёх белокурых мужчин. Внешне они очень напоминали Драко, но вряд ли по возрасту могли быть их общими детьми. Предсказание продолжилось, и вскоре Малфой увидел, что в комнате присутствуют и другие люди. Все они казались очень знакомыми, но Люциус точно знал, что никогда прежде не видел их. И вдруг его осенило. Это были его дети и внуки. Он и Гермиона собирались завести семью. Семью, которая не ограничилась бы только его сыном Драко. Когда-то Люциус мечтал о том, что у него будет много детей, а теперь, выходит, с Гермионой у него появятся ещё трое сыновей и пяток внуков! Один из белокурых мужчин тем временем взял её за руку и вполголоса сказал: — Отдыхай, мама. Пришло время присоединиться к отцу… На этом месте Малфой прервал пророчество, потому что не хотел этого видеть. У сладкого финала их маленькой истории оказал горький привкус: жили они точно долго и счастливо, но потом Гермионы всё же не стало. А он даже думать о её смерти никогда больше не хотел! Положив шар на тумбочку, Люциус торжественно произнёс: — Ты умрешь, занимаясь со мной сексом в ду́ше. — Чего? — спросила Гермиона. — Подожди, как такое может быть? Ты же сам сказал, что умрёшь здесь, в этой постели, очень старым! — Ну, видимо, ты уйдёшь первой, а я буду тосковать остаток жизни в твоём доме, а когда стану совсем старым, умру здесь, в этой кровати. Она не поверила и попросила: — Посмотри ещё раз, Люциус, потому что, кажется мне, в твоих словах полным-полно вранья. — Скоро ты тоже окажешься заполнена кое-чем, — пообещал он, подмигнув. — Серьезно, твоё либидо превышает все нормы для зрелого сорокашестилетнего мужчины, — возмутилась Гермиона. — А теперь честно сознайся: как я умру? — Я же сказал: занимаясь сексом в ду́ше с блондином. Могу только предположить, что этим блондином буду я. Что уж тут поделать, видно тебе суждено скончаться из-за моего невероятного, непревзойдённого сексуального мастерства, — самодовольно проговорил он, быстро оказавшись на краю постели. — На самом деле, думаю, это произойдёт прямо сейчас. — Я устала, Люциус. Дай мне отдохнуть, а потом можешь убивать меня своим сексуальным мастерством где угодно, даже в ду́ше, — отмахнулась Гермиона, а затем добавила: — Минуточку… Ты же сказал, что в твоём пророчестве я плакала над умирающим тобой, значит, я проживу дольше тебя. Тогда, возможно, в ду́ше меня прикончит безудержным сексом совсем другой блондин… М-м-м… А ведь вы с Драко поразительно похожи… Люциус развернулся, чтобы посмотреть в её наглые глаза, процедил: — Ты умерла почтенной старушкой в окружении наших детей, теперь счастлива? — а затем подошел к её половине кровати, схватил за здоровую руку и непреклонно заявил: — А сейчас нас ждёт исступлённый секс в душе. — Люциус, я не в настроении! Мы только что им занимались, и я устала! — капризно протянула она. — Я отказываюсь жениться на фригидной женщине, Гермиона, — возмутился Малфой и встал рядом с кроватью, недовольно скрестив руки на груди. Она закрыла глаза и, отвернувшись от него, улеглась на бок, легкомысленно бросив: — Прекрасно, тогда и я ни за что не пойду за тебя замуж, — затем оглянулась через плечо, заинтересованно спросив: — Драко всё ещё одинок? — Да ты просто зло во плоти, а люди ещё считают монстром меня, — притворно возмутился Люциус и, забравшись на кровать, лёг рядом. — Спи, Гермиона. Согласно предсказанию, у нас впереди ещё много времени. Она повернулась к нему. — Что-то ты слишком быстро сдался. — Но ведь у тебя всё ещё болит рука, ты устала, к тому же последние минут пять ведёшь себя и вовсе как ребёнок. — Разве это причина, чтобы так просто отступить? — Сейчас я просто устал, — признался Малфой честно. — Ладно, тогда давай поспим, а потом, чуть позже, займёмся классным быстрым сексом в душе, — непреклонно заявила она. — Никогда не произноси слова «быстрый» и «секс» в одном предложении, Гермиона, — предупредил он. — Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь подумал, что в этот момент ты говоришь обо мне. — Заткнись и засыпай уже… Но сначала поцелуй меня, — велела она. Он не был уверен, что сможет смириться с подобной властностью в её характере, но хотел попробовать. А потому прижал её к себе крепче, поцеловал и, проваливаясь в сон, пробормотал: — Спи.