Немного иначе

Иногда Алеку кажется, что он что-то упускает. Или, может, кого-то? Да, именно. Совсем редко, в совершенно не подходящий момент на него словно накатывает - и почти сразу забывается вновь. Это не амнезия после падения или травмы. Это не демонический яд. Это даже не сны, которые он никогда не запоминает. Так, обрывки мыслей, которые, кажется, почти что ухватил, за самый кончик, казалось бы, ещё совсем чуть-чуть и... И ничего. Алек доволен своей жизнью - так, в целом. У него есть замечательная сестра, милый братишка и придурок-парабатай, за которых он готов умереть без раздумий. На ссоры родителей все они стараются закрывать глаза - а чем тут поможешь? Изабель нередко вздыхала и говорила лишь с грустной улыбкой, что не всем так везёт с родителями, как Клэри. Алек не знает почему ему хочется нервно рассмеяться в ответ на это. Судя по растерянному лицу Моргенштерн - не ему одному. * * * - Он сделал это. Мне так жаль, Александр. У нас есть лишь двадцать минут, и то в лучшем случае. - И ты говоришь об этом только сейчас?! Почему? Ангел, нет, не важно. Мы ещё успеем всё исправить, слышишь, только не отключайся. Мы успеем! - Александр. Я так... * * * Клэри нежно улыбается Джонатану, машет рукой отцу и выбегает из дома, поправляя болтающийся кожаный ремешок. Она сама не знала почему, но в последнее время находиться дома с семьёй ей было чертовски трудно. Неправильно. Больно. Нет, она любила своего отца и братьев (Джейса, пожалуй, даже сильнее, чем полагается сестре, пусть даже и сводной). Но после смерти Джослин (или раньше? позже?) всё словно пошло наперекосяк. Клэри казалось, что она находится не на своём месте, не с теми людьми. И это было слишком... Пугающе? * * * - Здравствуйте, а Саймон не занят? Мы хотели прогуляться в парке, если Вы не против. - Саймон? Милая, о ком ты? - Я об... О... Я... Не знаю. Мне почему-то показалось, что он живёт здесь. - Малышка, тебе стоит меньше времени посвящать учёбе. Я сейчас позову дочь, только не говори ей, что ты назвала её Саймоном, договорились? - Конечно, миссис Льюис. Спасибо. * * * Алек не знает, с чего вообще он согласился на свидание с Раджем. Ангел свидетель, это был худший вечер в его жизни. Даже хуже чем тот, когда Лайтвуды впервые отведали стряпню Иззи, невероятную в своей убийственности. Нет, правда. Радж всё время ныл и лез с поцелуями. Ныл. И лез целоваться. Если все геи такие, то, видимо, Алеку всё же придётся умереть девственником, на радость консервативным родителям. Когда нефилим поделился своим горем с сестрой, та лишь хихикнула: - Ты не можешь умереть девственником, если у тебя уже был секс, братец. Кстати, напомни-ка мне, почему ты расстался с... Эмм... Иззи озадаченно замолчала и, пробормотав что-то про бессонницу, поспешила прочь, оставив брата в лёгком недоумении. * * * Тепло. Этим словом можно было описать сегодняшнее утро. Чужая спина оказалась крепко прижата к его груди, а чёрные отросшие волосы с синими прядками приятно щекотали подбородок. Багровые пятна на длинной смуглой шее напомнили о волшебной ночи, проведённой вместе, и тело вновь окутала сладкая истома. Чужое сонное посапывание подействовало на удивление умиротворяюще, и уже через пару минут Алек опять провалился в сон. * * * - Помнишь, ты спросила, почему я не остался с тем парнем? - Да. Извини, я не могу вспомнить, о ком говорила и говорила ли о ком-то вообще. Как тогда, когда я подсела на наркотики и бегала к какому-то парню... Или девушке... Ангелы. Подожди. Я же даже не пробовала наркотики. - У меня то же самое, Иззи. То же самое. * * * - Саймон, что ты здесь делаешь? - Ты исправишь это? Можешь исправить? - Мне жаль, но нет. Даже Верховному Магу это не под силу. - Но... Но если мы исчезнем, что будет с Клэри? С Изабель? С Алеком? - Я не могу исправить или ослабить заклинание. Его можно разве что усилить. Нежить не просто исчезнет с лица земли, завтра никто и не вспомнит, что маги и феи - это не только красивые старинные легенды, и что вампиры и оборотни жили не только на страницах книг Стефани Майер. - Значит... - Они забудут. Им не будет больно. Они даже не вспомнят, что когда-то любили или ненавидели, боялись или защищали кого-то из нас. Это единственный шанс для них. - Так сделай это. * * * Алеку всё ещё кажется, что он что-то упускает. Мысли просачиваются, словно клубящийся дым сквозь трясущиеся пальцы, и глухой отголосок боли в районе груди при мимолётном взгляде на Белую Книгу кажется незначительным, а через пару минут и вовсе забывается, поглощённый более насущными проблемами. * * * - Я не могу спасти себя, Александр. Но я сделаю всё, чтобы защитить тебя. - Пожалуйста, нет. Я не могу забыть тебя, пожалуйста. Не надо. - Я люблю тебя, больше чем любил кого либо. Алек, мне жаль, что у нас всё закончилось именно так. - Я... - Прощай, мой Александр.