«Стоит пару лет поколесить по дальнему космосу, как очарование пропадает. Точнее, тебе так кажется. Но сойди на землю, устройся на работу в Галактическую академию, и ты поймаешь себя на том, что каждую свободную минуту смотришь ввысь».
(Г.Р. Эванс. Странник. Система войны)
Морган сидел в Интернете и чувствовал, как бесполезно проходили минуты его жизни. Или уже часы? Морган не помнил, когда взял себе ведерко с мороженым и включил популярный сериал, а после решил бесцельно потыкать по картинкам и всяким юмористическим пабликам, отчего-то не смешившим однообразными шутками. И на вкус Брюса он был не таким, и пиццу с ним есть не пожелали. Зачем только предложил? Все из-за Рики и Дейва и их «Поговори с ним» идеи. Поговорил. Было то ли обидно, то ли пошатнувшаяся гордость так реагировала кисло. Мороженое в ведерке давно растаяло, и Морган, поболтав ложкой в том, что оставалось только пить, решил, что все-таки часы сидел в Интернете, не минуты. Обижаться из-за ерунды! Новость какая! Сарказм над самим собой не особо помогал, хотя Морган старался изо всех сил. Не во вкусе он Брюса! Морган хмыкнул бы, но не вовремя вспомнил, сколь много у него было отношений. Целых ноль. Морган честно пытался когда-то еще в старшей школе встречаться, но не повезло. То ли альфа оказался малолетним болваном, то ли у Моргана аура была отпугивающей, но не срослось. И хорошо. Правда, теперь Морган был инвалидом в отношениях, калекой, и совершенно не понимал, как эта хреновина работала, и где был руль с кнопками. Может, просто Морган и впрямь не был создан для того, чтобы быть чьей-то парой. Как отец и дед. У отца были интрижки, Морган знал. Теперь сам Морган перенял эту эстафету и с достоинством, как олимпийский огонь, нес ее впереди себя. Морган выключил бесполезный ноутбук и поставил ведерко с белой отвратительно выглядящей массой в морозилку, пристроив ее рядом с запасом дедушкиных замороженных овощей и парой килограммов мяса кого-то. Оставалось надеяться, что не человека. С деда бы сталось. За окном закапало. Дождь — это хорошо. Дождь — это уборщик глобального масштаба, очищающий застарелый воздух и пыльный асфальт, приносящий драгоценную влагу сухой почве и заново озеленяющий листья на деревьях и кустах. Морган улыбнулся, чувствуя себя как никогда уютно. Непогода, застающая в доме, всегда разливала внутри особый вид тепла, аккумулировала в области живота пахнущие домом и ароматным пирогом воспоминания. Хотелось послушать Скорпионс или Битлз, что-нибудь подходящее под ощущения. Морган нашел на телефоне «Ветер перемен» первых. За окном пискнули. Морган недоверчиво выглянул на улицу. - Опять ты? - спросил он у котенка, трясущего мокрой лапкой. Котенок был серо-белым, грязным, худым. Морган чуть не заскулил от жалости и рванул к дверям. - Эй, карапуз, заходи давай. Не стесняйся, места хватит. Котенок зашуганно уставился на Моргана и на дверь. Идти он боялся. Морган, чтобы не смущать животинку, зашел в дом, оставив дверь открытой. Подождал. Потом выглянул. Котенок сидел на крыльце, вылизывался и перемещаться куда бы то ни было не собирался. - Ты жутко упрямый, - сообщил ему Морган. - То есть, не пойдешь? Котенок не пошел. Морган откопал в шкафу коробку из-под обуви, положил в нее старую кофту из пакета с ненужными вещами. Налил в блюдце еще не успевшее застыть мороженое и прямо в коробку положил кусок жареного куриного филе. Как он после увидел из окна, котенку импровизированное пристанище понравилось. И магазинная еда тоже.***
- Работа продвигается? - спросил Гленн, закуривая. Он любил деньги, а деньги любили его. Насколько знал Морган, у Гленна был частный дом с золотым унитазом, хотя, вполне возможно, что про унитаз выдумали. Глядя на Гленна и его страсть к шику, Морган полагал, что в любом слухе про того могло быть несколько слов правды. Морган для Гленна не был закадычным другом, но они неплохо ладили, попеременно оскорбляли друг друга, и Морган знал, что в случае беды Гленн поможет. Он был хорошим парнем в глубине души, хоть и пытался прикинуться самодовольным засранцем. - Работа мчится галопом, - похвастался Морган. Они сидели в любимом баре Моргана. Гленн надменно и неторопливо пил дорогой виски, расслабляясь после суетливого трудового дня, а Морган решил устроить себе внеплановую передышку и периодически гонял официанта за коктейлями. - Я выложил на сайт примерный день презентации и поступления в продажу четвертой книги. Еще штуки три будет? - Да, я планировал около шести-семи. Гленн посмотрел в стакан. Он всегда смотрел или в стакан, или сторону, прежде чем собирался задать вопрос, который заранее не нравился Моргану. - А если выпускать серию про Тия, после серию про Джейда, или развивать историю с другой стороны, например... - Так-так-так! - Морган направил в сторону Гленна зубочистку, которую открыл от нечего делать — еды-то на столе не было. - Не надо. Даже не заикайся. Я туда душу вложил, а ты предлагаешь мне устроить из «Странника» бесконечный сериал? - А что? Ты сам говорил: приключенческую фантастику можно писать, пока все ручки на свете не закончатся. - Можно, - не стал спорить Морган, - но я не превращу «Странника» в подобие сериального дерьма. У всего должен быть финал. Кстати, Гленн, ты просто умница. Надо поговорить с юристом и запретить по «Страннику» любую коммерческую деятельность, связанную с чужой инициативной писаниной. Никаких левых историй от энтузиастов! - Злой ты, - вздохнул Гленн, рассматривая компанию с кальяном. Сильно он не огорчился. Морган подозревал, что Гленн отлично знал, какую реакцию вызовет его предложение, и предлагал только для галочки, мол, попытался, но был послан, совесть чиста. Морган его не винил. Он видел, читал новости, смотрел, как по высосанным из пальца алогичным бестселлерам, копирующим друг дружку, снимали фильмы. Все хотели заработать. Морган понимал, очень понимал, но сам участия в попытке выдачи дерьма за конфету принимать не желал. Его «Странник» не был чем-то удивительным или уникальным. Морган прекрасно осознавал, что не ему было входить в историю литературы, как кому-то уровня Жюля Верна или Рэя Брэдбери. Но все же свое местечко где-то там он надеялся заполучить. А кто бы не надеялся? И уж точно он не собирался, как всякие, выжимать из своих историй максимум, чтобы читатель сбивался с количества книг и перелистывал его творчество только от скуки в туалете. Гленн — понятное дело! Гленн не строчил ночами, не плевался ядом, не удалял под сотню страниц, поняв, что делал что-то не то, а после с жуткой осторожностью не печатал новый лучший вариант. - Ладно, я просто предложил, не дуйся. - Гленн примирительно поднял свой стакан и руку Моргана с зажатым в ней коктейлем. - Давай выпьем за взаимопонимание. - Если все всех будут понимать, жить станет скучно и однобоко. - Ты после третьего коктейля всегда философом становишься? - Я философию терпеть не мог. Какой-то предмет, знаешь, обо всем и ни о чем. - Да ее только чудики любят, - шепнул Гленн, наклоняясь ниже и обдавая Моргана алкогольным и сигаретным дыханием. - Только молчи об этом, а то сфабрикуют обвинение в разжигании межпредметой розни и ущемлении чувств философов. Морган допил остатки коктейля и повернулся к залу лицом, отыскивая глазами сверхбыстрого и ультравежливого официанта. Тот куда-то запропастился, забегался, бедный. Морган посмотрел на бармена, с серьезной миной смешивающего очередное пойло на барной стойке перед глазами заказчика. Заказчиком оказался томный блондин. Издалека Морган не видел всего, но пухлые губы не заметить было невозможно. Блондин поправил волосы и передвинулся вправо — незаметно и как бы невзначай. Морган подумал, что тот увидел жертву, посмотрел на альфу, к которому скользнул омега, и почувствовал, что глаза попытались вывалиться от неожиданности. Брюс сидел за барной стойкой, что-то пил, копался в телефоне, свесил одну ногу с подножки. На соседа он сперва не обратил внимания, а тот кричать, чтобы на него посмотрели, и не собирался — спокойно сидел себе и нежно водил пальцем по краешку бокала, возбуждая стекло. - Вот же сука! - возмутился Морган. В громком баре его мог услышать только сосед, да и тот с трудом. - Ты чего? - спросил Гленн. - Да там мой... То есть, не мой, разумеется. Ну тот чувак, с которым у нас совместное... чтение. Гленну было не особо интересно, но он глянул в сторону, куда указал Морган. - И что? - поинтересовался он. - Как он тебе вообще? - Альфы не интересуют. - Понятное дело. Если бы интересовали, я бы с тобой пить вместе отказывался. За представлением наблюдать было любопытно. Во всяком случае Морган, рассматривающий парочку за стойкой, надеялся, что это действительно было любопытство, а не жадность или — упаси Боже! — что похуже. Омега тронул цепочку на шее — или что там такое висело? Брюс все-таки повернулся, а блондин обращать внимание на альфу не спешил: смотрел прямо перед собой, демонстрируя лебединую шею, выглядывающую из-под глубокого выреза на кофте. Красивый, ублюдок. - Морган, ты сейчас из-за стола вывалишься. - Позаботился о Моргане Гленн. - Да-да. Морган перестал так явно пялиться в сторону любовника и его новенького — прямо из магазина — знакомого. Какое ему, собственно, дело? Потребует еще одну справку от венеролога, после того, как Брюс покувыркается с этим причесанным во всех местах лапушкой. И не одну справку! Или вообще спать с ним откажется! Гленн толкнул Моргана в бок, обращая внимание на себя. - Он тебе нравится, что ли? Ты воспламенишься сейчас, все лицо красное. - Нет! Вудвиллю больше не наливать, господа, совсем крыша поехала. - Морган, не в моих правилах лезть в чужие отношения, но мне казалось, у вас с этим парнем секс без обязательств. - Он врал, что спит только со мной, представляешь? А сам флиртует с той... цветной капустой. Гленн бросил не совсем трезвый взгляд в сторону барной стойки. - Не вижу, чтобы он лапал твою капусту или пытался завалить его не сходя с места. У тебя бурная фантазия. Морган тоже посмотрел на парочку, и увидел, что те просто беседовали. Блондин изо всех сил флиртовал, периодически облизывая губы. Брюс на этих губах периодически тормозил и сжимал свои. Морган принялся крутить свой пустой бокал. - Он тебе нравится. - Гленн уже не спрашивал. - Пошел ты, - вяло огрызнулся Морган. Нравился — это слишком обобщенно. Моргану вообще много что нравилось. Брюс ему был симпатичен, определенно. Но ведь еще месяц назад ему было бы совершенно безразлично, увидь он, как Брюс премило разговаривал с крашеной куклой! А может, не было бы. Морган, наверно, предпочел бы этого не видеть вообще. Зачем? Справку на стол — и гуляй, сколько вздумается по любым подворотням и скверам. Морган махнул официанту и попросил повторить коктейль. В барах, видимо, специально наводили духоту, чтобы посетители заказывали и заказывали напитки.***
Кукла и Брюс вышли из бара вместе. Морган выпил коктейлей десять и в такси заполз, уже икая. Ударился головой, когда залезал. Гленн велел ему не расстраиваться. Смешной! Как будто Морган расстраивался! Он прекрасно помнил, что сам на дне рождения Дейва полез знакомиться с другим. Да, не переспал, но ведь они облизывали друг друга как минимум минут пятнадцать. Брюс был свободным человеком, как и Морган. Для того они и встречались: удобно и без истерик на тему «Чей это волос на твоем плече, подлец?». Морган задремал и проснулся уже возле дома, когда таксист громко потребовал покинуть средство передвижения и позволить ему поработать еще немного. Морган буркнул холодную благодарность, заплатил и пошел к дому, перешагивая через вчерашние лужи. В одну все-таки вступил, но ногу не промочил: лужа была неглубокой. Около двери стояла коробка. Морган заглянул внутрь и увидел вывернувшегося причудливой дугой котенка. Тот сопел едва ли не на спине, согнув лапки. Морган удовлетворенно улыбнулся и пошел домой шарить в холодильнике и искать, чем утром покормить пушистый пугливый комок. Комок не знал, но у него уже было имя — Усач. Разумеется, в честь длинных усов, которыми котенка наделила природа.***
Утро для Моргана началось часов в одиннадцать с сообщения, присланного тем, кто вчера снял себе отличную забаву в баре. Морган сверлил фразу «Привет. Сегодня после шести?» долгие две-три минуты, а потом выключил телефон и залег спать обратно. Второй раз он проснулся около обеда. Извращенцем Морган себя никогда не ощущал, но руки чесались включить телефон. Воздержание и мудрость выиграли битву, и телефон остался сиротливо лежать на кровати. У Моргана были дела поважнее. Сперва он вышел кормить Усача. Процедура происходила нелепо: Морган вставал около коробки, Усач выпрыгивал из нее, шипя проклятья на своем кошачьем языке, Морган клал в коробку порцию корма и уходил, а Усач, удостоверившись, что никто не собирался его съедать вместо завтрака, возвращался в коробку и пожирал припасы Моргана. Его нисколько не смущал тот факт, что, будь Моргану это нужно, он бы уже давно поймал его. Кто котенок против взрослого человека? Завтрак Усача превосходил завтрак самого Моргана. Котенок хотя бы наелся от пуза и растекся по коробке, вылизываясь и мурча, а Морган выскреб со дна пакета остатки двухдневного фастфуда, понадеялся, что не отравится, и пошел встречать новый день в ближайший магазин. Холодильник был пуст и выглядел без еды внутри себя несколько уныло, словно болел. Морган включил-таки телефон, когда бродил между полками, сгребая в тележку молоко, чипсы, фрукты, творог, шоколадные шарики на завтрак, консервированную фасоль, колбасу и готовую еду. За то время, что он его игнорировал, Брюс прислал еще целых два сообщения. В первом спрашивал все ли в порядке, во втором просил написать, если что-то не в порядке. Морган, пробивая товар, интересовался у себя самого: а все ли было в порядке? Волнение и тяжесть в грудной клетке отвечали, что что-то было не так, но что именно, понять они не могли. Морган не ревновал, не с чего было. Но неприятный осадок не желал оставлять и кружил внутри, оседая на венах и органах. Морган чувствовал себя придурком. Решил подружиться, подумал, что может быть интересен, а получилась то ли яичница вместо торта, то ли кусок грязи вместо глиняного кувшина. И Брюс, скорей всего, подумал, что Морган идиот. Не знал, наверно, как отвязаться поприличней. - Вы платить-то будете? - На Моргана внимательно смотрели глаза кассира из-под форменной красной кепки и очередь позади. - Да, извините, - Морган достал карточку. Загрузив покупки в машину, Морган залез на водительское место и вынул телефон. Подумал и набрал сообщение: «Давай лучше через пару-тройку дней?». Обычно Брюс писал сухое согласие — как будто у него был выбор! — но сейчас вдруг позвонил. Морган трубку брать не стал.