«- Вы так виртуозно врете! В чем ваш секрет? Йога? Пятый глаз? О, простите, у вас их и так пять. - Прежде всего, научись верить в свое вранье сам, сынок. Это самое сложное».
(Г.Р. Эванс. Странник. Край неба)
Репортажи не были коньком Моргана, но журнал остался без двух главных репортеров, а некую вечеринку, куда собирались наведаться финансовые гении, банкиры и разного рода денежные мешки, освещать было нужно, и Моргана поставили перед фактом, ударив кулаком по столу для убедительности. Морган в ответ лопнул пузырь жвачки и вынул из рюкзака ручку с блокнотом. - Я в финансовых делах, как повар-кондитер среди астрофизиков: они что-то заумное лопочут, а я думаю о песочном торте. - Когда мы переквалифицируемся, пробелы в твоих знаниях станут проблемой. А так мне нужен вид, имена, парочки и скандал, если повезет. Там будет праздник, а не научная дискуссия. - Хорошо. Где, во сколько, зачем, кто? Я один? - Вечеринка закрытая, так что ты будешь веселиться и слушать. Почти как гость. И Морган, оденься соответственно, или я тебя оштрафую. Угроза была так себе. Морган только хмыкнул. Настроение слегка омрачилось темными тонами; репортаж был тучей, прогнавшей утреннее солнышко. Нужно было подумать над образом, возможными вопросами, одеждой. Морган на автопилоте зашел в кофейню и взял себе большой стакан латте с двойной порцией сахара, чтобы было повкусней. Когда он делал первый глоток, написал Брюс. Было непривычно переписываться с альфой. Странно, когда кто-то желал ему спокойной ночи. Брюс был немногословен, и его сообщения смахивали на рапорт или требование доложить ситуацию. От этого было смешно и еще более странно. Морган каждый раз хрюкал и шутил в ответ на фразу, написанную словно по шаблону. Так он пытался разбавить роботизированную переписку, и, кажется, у него получалось, хотя Брюс более общительным вдруг не становился. Недавно Морган спросил, почему тот не умел быть чуть раскрепощенней в сообщениях, на что Брюс дал ответ: сообщения были слишком безлики для него. Морган этого не понимал. Печатный текст, конечно, не имел прелести текста рукописного, но не становился вдруг безликим. А как же книги? Те тоже были напечатаны, но слог, стиль, поступь автора в нем была видна и без витиеватой подписи. А это значило, что некоторый напечатанный текст был красивей кое-какого рукописного: если удавалось найти личность в стандартных печатных буквах, значит слова были уместными и отлично переносили в себе чью-то индивидуальность. Морган пил кофе, попутно думая о предстоящем торжестве. Вечеринка должна была быть красивой, как положено у богачей, с литрами дорогого шампанского и толпой разномастных умников, чьи фразы, скорей всего, будут для Моргана ивритом или японскими иероглифами. Морган подумал, что стоило бы погулять по тематическим сайтам и почитать новости экономики, чтобы понимать хотя бы десять процентов. Задачи понимать все перед ним не стояло. Он, как и было сказано, должен был смотреть, фиксировать кто с кем сидел и спорил, кто с кем уединялся и кто кому кивал. Заметка обещала быть короткой и занять несколько строк чисто ради того, чтобы быть. Развернутого отчета никто не просил и не ждал. Желтая пресса не специализировалась на подобном. Хотя, если будет скандал, журнал взвоет от радости. Морган сомневался, что ему настолько повезет.***
Руди Эванс дремал, приоткрыв рот и чуть похрапывая. Он был моложе и беззащитней во сне. Морган поправил на нем одеяло и тихонько утонул в кресле рядом с кроватью, залезая в планшет, чтобы как-то скоротать время. Деда будить он не мог. Новости экономики радовали. Наверно. Во всяком случае, Морган читал о выросшей прибыли промышленной экономики и росте розничных продаж, пытаясь вникнуть в содержание. О том, что такое ценообразование активов, Моргану было страшно узнавать, но он стойко дочитал статью до конца, покопавшись в поисковике для расшифровки некоторых слов. Экономика была страшным делом. Морган знал, что без нее государство не было государством, но он всегда считал деньги платой за жизнь. Причем платой кривослепленной. Актеры зарабатывали больше ученых, нормально, что ли? Разумеется, все было в рамках закона, а актеры не были виноваты в том, что массы вытряхивали из кошельков доллары, чтобы сходить в кино и насладиться зрелищами, о которых говорил еще римский сатирик Ювенал. Морган и сам был таким. Но все равно обидно. И сразу понятно, что денежная система настолько же несовершенна, насколько ошибочно было преследование якобы колдунов в Средние века. Морган вряд ли мог предложить решение, но с финансами иметь дел не хотел. Погоня за нефтью во времена возможности использования солнечных батарей раздражала. Как Брюс только занимался всей этой кашей? Морган прочитал четыре статьи, показал планшету средний палец и открыл старую добрую Википедию, которую обожал наравне с вишневым джемом. Копаться там, прыгая со страницы на страницу, было одним из его самых любимых занятий. Так и знания в голове начинали роиться. Деньги правили балом лишь в цивилизации; они были с ней неразделимы. Но одна глобальная катастрофа — и кредитные карточки вместе с валютным рынком, ценные бумаги и слитки золота, кольца с драгоценными камнями и даже алмаз «Куллинан» вдруг станут неважны. Морган зевнул и почувствовал, как проснулся дед. - Давно сидишь? - спросил Руди сонным голосом. Морган улыбнулся и помотал головой, вынимая из рюкзака контейнер с фруктовым салатом, который он настрогал дома, и купленные в магазине морепродукты. - Вкусняшки, - похвастался Морган. - Буду тебя баловать. И пусть меня попробуют остановить. - И что бы я без тебя делал? - вздохнул Руди. - Книжек принес? Морган кивнул и достал из рюкзака вслед за вкусностями «Приключения Тома Сойера», «Братьев Карамазовых» и «Маленького принца». Руди аккуратно сложил книги на тумбе, погладив их по корешкам. - Ты же все это уже читал. - Настолько давно, что буду читать словно впервые. - Руди отмахнулся. - Найдешь потрясающую современную прозу, рад буду познакомиться. - В куче современного навоза ее можно проглядеть, - буркнул Морган. - Я сам теряюсь в списках всего этого рекомендованного к прочтению. Открыл тут как-то расхваленную книжку, а там не герои — гении-идеалы; они в тринадцать лет затыкают за пояс Нобелевских лауреатов по части суждений и знаний в области биохимии, физики, генной инженерии и кибернетики. - Как дела-то, Морган? - ушел в сторону от темы книг Руди. Морган не знал, стоило ли рассказывать о попытках сблизиться с Брюсом. Он помнил, что лишние раздумья и волнения деду были ни к чему, а тот определенно стал бы волноваться. Дедушки всегда волновались за внуков, которых растили полжизни. Такая уж была участь всех дедушек. Поэтому Морган весело пожал плечами. - Да все как обычно! У нас дома теперь живет Усач. Он не трогает твои растения, не нюхает их и даже не смотрит. - Кот, что ли? - недовольно пропыхтел Руди. - Загадит тебе все жилое пространство... - Ну началось. - Морган открыл деду контейнер и вынул из тумбы вилку. - Лучше жуй, дорогой родственник. А Усач, между прочим, добряк каких поискать. И глаза у него умные. - Это он тебе руки разукрасил? - Руди не стал возражать против фруктов, но царапины на кистях внука заметил. Морган пониже спустил рукава кофты и снова уткнулся в планшет, делая вид, что был жутко занят, пока Руди ел. На самом деле, ничем важным он не занимался. Читал об Алане Тьюринге — математике и криптографе, перехитрившем шифровальную машину Германии. Истинные гении были достойны рая без очереди, у Тьюринга же была не лучшая судьба. Как, впрочем, у многих гениев, внесших существенный вклад в историю человечества, неоценимый вклад. - Сколько сейчас времени? - спросил Руди, возвращая пустой контейнер Моргану. - В Нью-Йорке или Лондоне? - Боже, Морган, хватит этих перемещений во времени, - попросил Руди. Морган убрал контейнер в рюкзак и упрямо сжал губы. - Перемещаясь во времени, я могу вернуть любое мгновение. Смотри, случается что-то плохое, а я — раз! — и перевожу стрелки в те минуты, когда все было хорошо. Шикарно, да? Мне папа подсказал, когда дарил эти часы. Если волшебства не существует, его легко можно навоображать. - Твой папа был чудаком, а ты носишь его подарок и веришь, что он спасет тебя от всяческих бед, если крутить стрелки на свое усмотрение. Гай не для этого тебе их дарил. Он сказал: «Фантастические часы для фантазера. С ними можно побывать в каком угодно часовом поясе относительно Гринвича». Так? - Ну... Фантастические — это ведь синоним волшебства? - Морган улыбался. - По-хорошему, тебе нужно прорыдаться и отпустить уже отца, - сказал Руди чуть жестче, чем того требовала ситуация. Морган потер зачесавшийся нос. - Буду путешествовать во времени сколько пожелаю. Это раз. А во-вторых, я знаю, что отца не вернуть, но, так как не странствую, хочу иметь хотя бы такую возможность представлять, будто живу в другой стране. - Морган, съездил бы на курорт. - И разбиться над океаном? Сейчас! Ты же один останешься. Я так не могу. - Морган... - Все-все, я убежал. Мне нужно кормить кота, он жрет, как пылесос. До... До потом, в общем. Руди молча проводил его взглядом. На улице Морган несколько раз глубоко вдохнул нью-йоркский осенний воздух, думая о чем угодно, кроме поднятой дедом темы, и в носу перестало зудеть.***
Усач жрал даже больше, чем пылесос. Он был ненасытной Черной дырой. Привыкший жить на улице и питающийся чем Бог пошлет, Усач не мог понять, что еда никуда не денется, если он оторвется от миски. Морган был жесток и неумолим. Он кормил Усача три раза в день и не наваливал полную плошку, чтобы Усач не доелся до ожирения. Сам же после спасибо промурлычет! Скормив коту два пакетика жидкого корма, от которого Усач млел и впадал в эйфорию, Морган вынул из холодильника эклер, одиноко лежащий в коробке, и быстро пожарил омлет из двух оставшихся яиц, подумав, что нужно опять идти в магазин. Есть не очень хотелось, настроение после больницы болталось в районе пяток, но эклер был кстати. Усач за несколько дней успешно прошел процесс адаптации и мог подойти к Моргану, мазнув мягким хвостом по руке или ноге — смотря, откуда подходил. Моргану нравилось, когда тот мурлыкал, лежа у него на животе и подвернув лапки. Моргану не нравилось, когда Усач бодро ходил по дивану с видом короля и прохаживался у него по лицу, как по ковровой дорожке. Сегодня был тот день, когда Усача все в жизни устраивало, и он вел себя мирно и ласково. Морган, бездумно глядя на страницу, где не рождалось новых слов, в качестве отвлечения от будущей четвертой части листал каналы, ища то ли вдохновение, то ли отдых для не варившей головы. На одном из каналов рассказывали о Мегалодоне — вымершем виде самых больших хищных рыб. Приводили рисунки. Морган содрогнулся от размера челюстей и переключил канал. Только акул-убийц ему не хватало. Другой канал демонстрировал подростковые проблемы в сериале. Страдания в фильме были как-то преувеличены, а может, Морган в свое время был неправильным подростком. Во всяком случае, он не помнил, чтобы у него в пятнадцать лет стоял вопрос аборта и побега из дома в поисках дозы. Аборт... Нет, Морган все понимал. Аборт — вещь нужная, когда так случилось, но ведь и мозг дан не для анатомического совершенства. Есть разные способы предохраняться, и, коли не умеешь, незачем и подставляться. Сперва просмотри правила, прозондируй почву, а уже после, осторожно, как в воду, заходи в пучину плотских утех. Сам Морган лишился девственности не потому, что альфа настоял, а потому, что сам захотел попробовать и был более чем морально готов. Сеть подробно рассказала, что, зачем и куда. Не было такого, чтобы Морган, пуская слюну на воротничок кофты, упал лицом вниз, позволяя партнеру делать с ним что угодно. Он знал, чего хотел, знал о ненужных последствиях из-за безалаберности. Удовлетворившись мыслью, что сериал — шлак, Морган нажал на кнопку выключения и зевнул, понимая, что сегодня телевидение любопытной информацией не светило. Оставался Интернет — место глубокое, бескрайнее и загаженное как бриллиантами, так и тиной вперемешку с пустыми пластиковыми бутылками по самую макушку. Пальцы долго ломались над клавиатурой, а Морган с самым пустым выражением лица смотрел в монитор, выбирая между новостной лентой и чем-нибудь менее унылым. «Брюс Келли. Нью-Йорк», - в конце концов набрал он в строке поиска. Брюс Келли не был «Крепким орешком» Брюсом Уиллисом или Брюсом Беннером, так же известным как Халк, а потому поисковик не блеснул знаниями, но Морган успешно сочетал в себе любопытство и настойчивость, а потому, перебрав еще кое-какие варианты ключевых слов, нашел что-то связанное с именем любовника-парня. Брюс делал пожертвования для сирот? Морган приблизил лицо к экрану, словно тот мог ему лгать, и требовалось заглянуть в глаза, чтобы удостовериться в правдивости написанного. Хотя... А что здесь такого? Брюс делал пожертвования, и это отлично. Даже очень отлично. Морган ощутил в груди нечто мягкое и доброе, как та игрушка солнышка, которая была у него в детстве. Он заулыбался, примеряя образ холодного Брюса к парню, запечатленному в обнимку с несколькими детьми. Снимок был явно любительский, да и статью писал не мастер слова, а значит, коммерцией здесь не пахло, и деньги в фонд карапузов, оставшихся без родителей, шли от того, что прозвали душой. Брюс на фото улыбался искренне и открыто. Морган подумал, что, увидь он этого парня первый раз, возможно, сразу воспылал бы к нему яркими и позитивными чувствами. В статье, разумеется, никто не приводил данных, сколько на благотворительность тратил малоизвестный Брюс Келли, но, судя по благодарности, сквозящей в каждом слове того, кто написал статью, Морган сомневался, что мало. Чуть позднее, когда Морган задумчиво стучал по клавиатуре, чаще нажимая на клавишу возврата, чем на пробел или красную строку, позвонил пекущийся о «Страннике» Гленн. - Пишешь? - спросил он просто. - Пишу, - ответил Морган, стирая очередное слово и внимательно вглядываясь в текст, чтобы найти взамен надоевшему «двинулся» менее популярный синоним. - Много написал? - Нет... Гленн, можешь сделать доброе дело? Вудвилль определенно напрягся на той стороне трубки, а после спросил: - Смотря какое. - Не обременительное для тебя, но адски неудобное для меня. Я обычно не заказываю вещи через Интернет... - …Да, ведь ты находишь их в хипстерском магазине или на свалке, - поддакнул учтивый Гленн. - Спроси у мужа, какие Интернет-магазины с одеждой самые нормальные. Осилишь? - Решил обновить гардероб? - Вторая работа требует обновок и человеческого прикида. А по магазинам мне шастать лень. - Скину адреса по смс, - согласился Гленн, радуясь, очевидно, что просьба оказалась такой легкой. - Спасибо, - поблагодарил Морган и отключился. Он нашел нужный глагол. А перед глазами вместо экрана стояло фото, где Брюс обнимал детей. Может, он и не так уж безразличен был к своему недугу, как пытался показать?