- И куда теперь? - Не волнуйся. Дорога найдет нас сама.
(Г.Р. Эванс. Странник. Система войны)
Гай Эванс не любил слово месть, но ему нравились возмездие и справедливость. «Месть» звучало слишком грубо. Возмездие же воздавало за обиды и дурные поступки, и ни у кого не возникало идеи сказать, что это плохо, потому что возмездие, словно независимое и самостоятельное существо, само настигало плохого человека. Морган вспоминал все размышления отца по этому поводу, когда наводил им с дедом чай. То, что он собирался сделать, не являлось местью. Скорее, это было догнавшее Мартина Флеминга возмездие, умноженное на желание Моргана добиться торжества справедливости над ее антиподом. Морган надеялся, что все получится. Не просто надеялся — что-то внутри него было уверено в удачном завершении сегодняшней встречи. Конечно, крошечный червячок сомнения грыз, но он был совсем маленьким на фоне убежденности Моргана. В конце истории обязательно расставлялись точки над «i». Сюжет последних аккордов мог отличаться: последняя битва и зализывание ран, последний разговор, последняя встреча, последняя фраза, — но суть оставалась неизменной. Это были точки. Она могла быть одна, их могло быть три — в зависимости от степени открытости финала. У «Странника» тоже однажды будет стоять точка в конце. Не сейчас, конечно. Сейчас Странник парил, набравший высоту за три книги. Но однажды Морган простится со своим почти ребенком Тием. А сегодня он очень хотел проститься с Мартином Флемингом. Деду Морган ничего говорить не стал, как и Брюсу. Он думал, что скажет потом: через месяц или полгода. Потом, в общем. - Ты будешь болеть за меня? - спросил Морган Усача, вылизывающего свою миску. Усач не ответил — только махнул хвостом, а от завтрака не оторвался. Барбекю должно было начаться около шести. Брюс, разговорившийся в предвкушении семейного вечера, завалил Моргана вопросами. Он хотел, чтобы первое их совместное барбекю прошло идеально. То, что идеальности не существовало, Брюс забыл. «Не будь таким перфекционистом. У деда нет ни на что аллергии. Возьми соуса побольше, а мне вишневый сок не забудь». «Как я могу его забыть? Ты лучше скажи: баранину точно не надо? Может, сосисок побольше взять?». «Ты собираешься кормить слонов?». И так все утро. Морган улыбался телефону и полагал, что он беременный был более эмоционально стабильным, чем Брюс, собиравшийся устроить ему, деду и Дилану приятное времяпрепровождение. А в середине дня Морган вместе с заехавшим за ним Робином отправился к Александру Грассо, ведомый чувством долга и желанием воцарения хоть какой-то справедливости в этом непростом удивительном мире.***
Они сидели в номере отеля на Пятой авеню. Грассо для приватной беседы снял люкс. На его руке виднелись дорогие часы, но сам он был одет обычно: рубашка в полоску, джинсы, ботинки. Он выглядел так, словно пришел послушать сказку, пропуская при этом важную встречу с коллегой из Вашингтона. Здесь же был его сын. Второго на встречу не звали. Морган взглянул на Робина, но тот поморщился, говоря этим, что не стоило обращать внимания. Сыну Грассо по внешним признакам можно было дать столько же, сколько было самому Моргану. - Я надеюсь, что вы не собираетесь потчевать меня безумными историями. Иначе, - Грассо погрозил пальцем Робину, - я очень расстроюсь. - По правде, я и сам на это надеюсь не меньше вашего. - Робин улыбнулся и покосился на Моргана, обещая ему все муки Тартара*, если тот облажается. Морган сел на стул, хотя на самом деле сиделось ему с трудом. Эмоции бурлили. - Так как у меня ограниченные запасы времени, давайте приступим к делу, - произнес Грассо тоном типичного бизнесмена, знающего цену своим минутам. - Что не так с моим женихом? - Да он стопроцентный засранец, - фыркнул со своего места сын Грассо. - Лео, - Александр повернул голову в сторону того. - А что сразу Лео? Он меня раздражает. - Мы договорились, что ты будешь молчать, - заметил Грассо. Лео скрестил руки на груди и откинулся на спинку мягкого винтажного стула. Морган, убедившись, что никто не собирался больше ничего комментировать, откашлялся и начал говорить. Он рассказал о Брюсе, старательно не произнося его имени и не называя ничего, что бы могло его опознать; рассказал о своей беременности (в тот момент все присутствующие одновременно посмотрели на его живот, где копошился Дилан); рассказал о походах Флеминга к доктору. - Он — ублюдок, и я хочу вам это наглядно продемонстрировать. И вам польза, и мне, - закончил Морган на позитивной ноте. Вообще, он думал гораздо больше, чем сказал. Слово «ублюдок» передавало лишь суть, но не истинное отношение Моргана к Флемингу. Он особо к нему и не относился, но все-таки считал «ублюдок» слишком никчемным и посредственным. Ублюдком можно было назвать кого угодно. Мартин же намерено ввел Брюса в затяжную депрессию и слинял. Это уже не ублюдство, за это смело можно было выбить красавчику зубы. - А я думал, что он детей ест по ночам, - разбавил тишину Лео. Этот парень нравился Моргану. - Но и это тоже ожидаемо. Грассо молчал, рассматривая свои руки. На пальце красовалось серебряное незамысловатое кольцо, под кожей бугрились вены, словно этот человек любил работать руками в свободное от основных обязанностей время. - Я собирался купить ему машину на свадьбу, - сказал Грассо негромко. - Ну-у, я думаю, он был бы очень рад. Бр... До этого ему достался целый салон. Небольшой, но все-таки. - Мартин сказал, что это помещение ему по наследству перешло. Морган только бровями дернул, считая, что отвечать на эту реплику не было смысла. Вспомнив, что у него был припрятан еще один козырь — не в рукаве, а в кармане — Морган извлек из куртки маленький диктофон и, в ответ на вопросительный взгляд Робина, сказал: - У каждого уважающего себя журналиста должен быть диктофон на случай форс-мажора. Ты что, не знал? Морган нажал на кнопку, и голос Кейса произнес несколько фраз, от которых и без того мрачный Грассо помрачнел еще больше. Жаль было убивать светлые чувства этого человека, если те, конечно, были, но еще хуже промолчать. Морган не желал Мартину счастливого содержанства. - А я ведь повелся на его глаза, - горько усмехнулся Грассо. - Купился как школьник какой-то. Так, сейчас... Александр потянулся за телефоном, но Морган ловко перехватил его руку. - Нет-нет, так не пойдет. - Да что?! Я в его лицо посмотреть хочу! - заорал Александр. - Давайте по моему сценарию работать, ага? У меня опыт по этой части. - И что мне, сидеть и молчать? - Нет. - Морган покачал головой. - Ни в коем разе. Но изобличить негодяя — это мое дело. Этот парень задолжал кое-кому. - Па, успокойся. Успеешь повоевать, - сказал Лео со своего места. - И вообще, я давно тебе говорил, что с твоим избранником что-то не так. Мы бы здесь не сидели, если бы ты меня послушал. Грассо кивнул и махнул сыну, словно сообщая, что он все понял, но тому лучше подождать со своими «а я говорил». Лицо у него было больше раздосадованное, чем злое, хотя и злости хватало. Морган представлял, что творилось в душе этого человека, но ничем помочь не мог. Даже хуже: он собирался сделать тому еще больней, понимая, что проще прижечь рану, чем после бороться с нагноением. - Только давайте без цирка, - попросил Грассо приказным тоном. - Никакого цирка, всего один репортажик. Даже фотографировать не буду отдельно. - Робин улыбнулся. - А я б его рожу запечатлел, - потянул Лео. Этот парень определенно нравился Моргану.***
Мартин Флеминг выходил из медицинского центра, где, как знал Морган, ему делали массаж как самому уставшему человеку на свете. После массажа лицо у Мартина было довольным, и Морган почувствовал тошноту от такого зрелища. С животом играть в догонялки было сложновато, но, к счастью, Мартин шел в сторону такси неторопливой поступью. Дилан бойко пнул Моргана изнутри, и Морган согласился с сыном. Больше всего на свете ему сейчас хотелось вспомнить лихие дни и отвесить Мартину Флемингу затрещину, услышав пустой звук из черепной коробки, но он пока не позволил себе такой роскоши и просто тронул гада за плечо. - Да? - Мартин смерил Моргана изучающим взглядом. Беременные в его понимании относились к категории невинных и беспомощных, поэтому угрозы на дне чужих глаз он не заметил. - Добрый вечер. Отойдем куда-нибудь поговорить? - С какой стати? «Иди за мной, сученыш», - подумал Морган, но вслух с улыбкой произнес: - Кейс — знаешь такого? — признался во всех смертных грехах. Подделанные справки и прочее. Лицо человека могло приобрести багровый оттенок за мгновение, но Морган не видел, чтобы за секунду бледнели от злости. - Знать ничего не знаю. А Кейс ничего не докажет. - Твоя правда, - вздохнул Морган и сделал то, о чем мечтал: взял Мартина за шкирку и потащил в сторону дома, где за углом они могли тихо и спокойно поговорить. Мартин вырывался и пищал, но скрутить тоненькую ручку не составило труда, и Морган без проблем дотащил Флеминга до нужного места. Толкнув Мартина вперед за шею, Морган остановился и выдохнул. Беременность все-таки сковывала в некотором отношении, и делать то, что без труда можно было сделать в обычном состоянии, оказывалось сложнее. Мартин зыркнул на Моргана, но в лобовую не пошел, здраво рассудив, что, если его так легко скрутили, дать по морде смогут еще более непринужденно. А лицо свое Мартин очень любил. - Умный мальчик, - похвалил Морган. - Я тебе не пес, беременная курица! - взвился Мартин. - Не смей так со мной разговаривать! - Конечно, не пес. Собаки — они классные, а ты — дерьмо в шоколадной глазури, - легко согласился Морган. - Мой муж все узнает! - Бла-бла-бла. Он тебе еще не муж, если ты не в курсе. А я пришел, чтобы спросить, почему. Чего тебе стоило просто уйти, а не врать насчет бесплодия? Зачем такие сложности? Брюс — хороший парень, и ты это понимаешь. - Хорошие мальчики — самая легкая добыча. Брюс, Алекс — они добряки, у них по глазам видно. Хотя что такой, как ты, может знать об этом? Уродец. - Ого. Мои бывшие ухажеры с тобой не согласятся... Значит, хорошие мальчики. Получается, ты нашел хорошего мальчика и решил... Что ты там решил? - Ничего! Отвали! Мартин все же попробовал проскользнуть, но Морган припечатал того к стене. Пара прохожих обернулась на них, а Морган махнул рукой, чтобы те шли дальше. - Больно башкой о камень? - спросил Морган у Мартина, который от удара заскулил. - Не бойся, мозг не повредим. Нельзя повредить то, чего нет. Давай, Мартин, говори. Будешь молчать, я запихну тебя в машину, увезу далеко-далеко, где мы останемся наедине. И там я тебя, суку, запытаю до смерти. Мне нахрен не сдались твои признания насчет Кейса. Мне надо знать, почему ты так поступил. Мартин потер ушибленную голову. - Я... Да Брюс мне салон должен был купить, ясно? Он сам мне вообще не нужен был, но хорошие мальчики легче поддаются дрессировке, а мне деньги нужны. Как еще заработать, если не на лохах? Брюс про будущее мне начал плести, а я сказал ему: «Давай сперва проверимся». Пока на меня салон оформляли, Брюс о «бесплодии» и узнал. А я, чтобы меня никто ни в чем не подозревал, закатил ему скандал, что, мол, хотел детей, а он мне их дать не может. Морган сам не заметил, как подошел к Мартину почти вплотную. - Что ты ему сказал? - прошипел он в лицо испуганного Флеминга. - Сказал, что... Что он убогий и ущербный, что никто не захочет быть с таким неполноценным альфой. Что следующий омега, которого он встретит, долго с ним не протянет и убежит за ребенком на сторону. Мартин договаривал последнее слово, а Морган, ослепленный вспыхнувшей в голове с силой Сверхновой яростью, схватил того за шею, сдавил и выплюнул в лицо: - Слушай сюда, тварь. Спешу тебя обрадовать: в моем кармане работающий в режиме разговора телефон, а на той стороне провода — твой добряк-жених и его сын. Они слышали каждое слово. Мартин попытался пискнуть, захрипел, и Морган чуть ослабил хватку, зная, что на хрупкой шейке все равно останутся следы его пальцев. - Ты настолько ничтожен, - продолжил шипеть Морган, - что мне даже жалеть тебя не получается. Ты — как пустая, стерильная комната. Однажды, может быть, лет через сорок в твоей голове появятся сомнения. Ты оглянешься вокруг и поймешь, что рядом нет никого, кого бы ты любил и кто любил бы тебя. И тогда, урод, я хочу, чтобы ты вспомнил этот момент и знал. У Брюса. Все. Хорошо. У него все хорошо! В отличие от тебя. Мартин попытался отцепить от себя руку Моргана, но не преуспел. Морган услышал торопливые шаги в их сторону. Потом его попытался отстранить Робин, а краем глаза Морган увидел обоих Грассо, вышедших из машины, чтобы подойти к ним. Александр даже не сделал попытки оттащить Моргана в сторону. - Ну все, хватит, Эванс, он сейчас концы отдаст от страха, - попросил Робин слишком мягко. Мягко Робин говорить не умел в принципе, а потому Морган послушался этого необычного тона и, тряхнув Мартина напоследок, убрал от него руки. Волосы Мартина были влажными и прилипли ко лбу, глаза сверкали от паники. - Идем отсюда, мы свою работу сделали, - сказал Робин и потащил Моргана в сторону своей машины. - Ну ты, Эванс, даешь. Вроде, беременный, а сил как у Халка. Или это от бешенства? - От бешенства, - Морган чувствовал себя выжатым через соковыжималку фруктом. Садясь в машину Робина, он взглянул на время. Была уже половина седьмого. Морган опаздывал на барбекю.***
Возвращаться домой после встречи с Флемингом было странно. Моргану казалось, что он вернулся с поля боевых действий в тихую гавань, где вкусно пахло мясом и где Брюс и Руди горячо обсуждали недавно осужденного за коррупцию конгрессмена, со скандалом лишенного должности. Морган, сам не зная зачем, спросил, выходя из машины: - Не хочешь на барбекю? Робин поморщился. - Очнись, Эванс, мы не друзья. - А, точно. - Но статья будет класс! - Робин поерзал на месте, улыбаясь от уха до уха. - Лео обещал позвонить и сказать, как закончилось то представление. Жаль, что нельзя всю историю в журнал напечатать. Это была бы бомба! - Нельзя, - подтвердил Морган. - Пока, Робин. Спасибо за содействие. - Шутишь? Это было здорово. Люблю скандалы. Будут еще — звони. А просто так не звони, ты меня раздражаешь. - Взаимно. И Робин уехал. Морган пошел к дому, замечая, что Брюс смотрел на него, не отходя от жарящегося на решетке мяса. На столике, который вынесли во двор, стоял сок и корейские пигоди. Морган проигнорировал еду и подошел к Брюсу. - Привет, - тот улыбнулся. - Мы тебя уже почти потеряли. Хочешь сосисок? Морган вместо ответа наклонил Брюса к себе и поцеловал. Тот сперва удивился, а после Морган почувствовал, как его обняли. - Хоть бы в дом пошли, бесстыдники, - фыркнул со стороны Руди. - Идем, - Морган отстранился и потянул за собой Брюса. - Эй, нет, стой. А мясо? Мистер Эванс, - Брюс передал лопаточку Руди, - ваш внук меня похищает. Пять минут последите? - Послежу, конечно. Едва оказавшись в доме, Морган снова поцеловал Брюса, но тот был готов. Он сам набросился на Моргана, жадно хватая губами все, до чего дотягивался. От напора Морган начал задыхаться, а Брюс, войдя в раж, увел того в гостиную и усадил себе на колени, забираясь руками под кофту и оглаживая живот. - Во время барбекю нельзя, но знал бы ты, как хочется... Черт... - Брюс дышал Моргану в шею, периодически касаясь ее губами. - Да-да, - согласился Морган. - Я обещал уйти всего на пять минут. - Помню. Я просто хотел... Знаешь, - Морган заглянул Брюсу в глаза, обхватил лицо ладонями. - Я хотел сказать... - Что сказать? - Брюс потерся носом о его подбородок, и на долю секунды Морган забыл, о чем шла речь. - Я подумал, что мы должны забыть всех мерзких людей и их мерзкие поступки. Пусть катятся на все четыре стороны. Давай забудем их, а? Они не стоят нашей памяти. Брюс долго смотрел на Моргана. Затем кивнул. Пять минут уже истекли. Брюс вдруг уставился на фотографию Гая Эванса, где тот, навечно пребывая в лете Индонезийского полуострова, держал медузу. - Я бы ему не нравился? - спросил Брюс. - Поначалу. Он бы считал тебя сухарем, а потом со временем полюбил, прямо как я. Возможно, вы бы с ним вместе сейчас жарили мясо, потому что, если я возьмусь, обязательно сожгу. А еще... - Морган. - ...вы не такие большие любители болтать. Нет, папа, конечно... - Морган! - Ну что? У Брюса подозрительно сияли глаза, и Морган нахмурился, не понимая, что успел ляпнуть. - Я тоже тебя люблю, Морган. Морган пару раз по-рыбьи открыл рот, не зная, как реагировать, и тело решило за него. Он почувствовал, что в груди расплылось ощущение, сравнимое с полетом или тяжестью родной отцовской руки на плече. Губы расползлись в улыбке. - Идем. Надо готовить. У нас же барбекю. - Брюс помог Моргану подняться с дивана и повел за собой. - Сейчас. - Морган затормозил у порога. - Ты иди, я догоню. Брюс вышел на улицу к Руди, подменяя на вахте, а Морган развернулся и пошел к своей комнате. Там взял с полки зеленые часы и надел их на руку. Он понятия не имел, по какому времени те сейчас шли, но знал, что это было нужное время.