Someday

Чимин не появляется двое суток со дня их с Юнги последней встречи. Хотя собирался прийти на следующее утро после ночной смены. Юнги ждал его, даже Чонгука отправил спать домой, чтобы тот не сболтнул ничего лишнего, но Чимин так и не наведался. И это было странно, потому что Чимин всегда отсыпался у Юнги после работы и только потом возвращался к себе. Когда парень приходит к Юнги, он не ведёт себя как-то необычно, только обнимает приветственно у входной двери, хмурится и уходит в гостиную. — Чимин, почему ты не зашёл ко мне после работы в тот раз? — спрашивает Юнги, усаживаясь рядом с парнем на диван. Омега не смотрит в глаза и на данный момент стоит на перепутье: сказать правду или соврать. В нос ударяет сильный цветочный запах, и Чимин сворачивает на тропу лжи, чтобы больше об этом не разговаривать. Истинным ответом было: «Я был бы не к месту». Однако Чимин его переформулировал в это: «Позвонил мой врач и сказал срочно сдать повторно кое-какие анализы, и я пошёл сразу в больницу». Этот ответ логичен, но не объясняет того, что Чимин не брал столько времени телефон и не отвечал на sms. Юнги мог бы подумать, что омега на что-то обиделся, но не похоже, что это так. Чимин явился сам, обнял, сидит рядом, неловко отвечает, слегка улыбаясь, — никакой обиды. Или она есть, но очень скрытая и хорошо замаскированная. Чимин никогда не врал Юнги, но сегодня был первый раз. В груди был словно какой-то тяжёлый железный шар, который тянул лёгкие вниз и придавливал другие органы — это признак страха быть пойманным на лжи. Даже если эта ложь — пара слов, для Чимина это целое преступление, за которое его замучит совесть до смерти. Но Чимин предпочёл эту мучительную ложь, чем признание Юнги в том, что ему очень обидно. Омега пришёл спустя пару дней, потому что хотел увидеть Юнги, это было ему необходимо. Но появиться раньше, чем выветрится аромат Чонгука — это самоубийство для своего сердца. Чимин знает, в каких отношениях эти двое, но не хочет лично убеждаться в своей правоте. Не хочет потом выкидывать из головы мысли, что Юнги его предал. Иметь личную жизнь — это не предательство, потому что Чимин и Юнги не вместе, но Чимин всё равно испытывает это чувство разочарования. И он настойчиво хочет убить в себе эти лишние переживания. Но Чимин глупый и он делает то, что разум запрещает. Именно поэтому он при встрече обнимает Юнги, ненавязчиво утыкаясь носом в шею, чтобы понять, как сильно чужая кожа пахнет Чонгуком. И ответ его не радует, он быстро отстраняется и убегает в другую комнату, чтобы Юнги не увидел на лице Чимина то разочарование, с которым он не смог совладать. — А что с анализами? С ними что-то не так? — искренне интересуется Юнги, когда замечает немного взволнованное поведение Чимина. Тот вёл себя чересчур беспокойно, нервно покручивая крупное кольцо на среднем пальце. — Да. Мне выписывают миллион всяких добавок и витаминов, но всё равно, ничего не меняется. Показатели отличаются от нормы, — делится Чимин, переключаясь с внутренних переживаний на насущные проблемы. — Врач говорит, что всё поправимо и никаких реальных угроз пока нет, но анализы я всё равно должен сдавать чаще, чтобы всё было под контролем. — А ты не думал, что это всё из-за того, что ты очень сильно переутомляешься? Кто в здравом уме будет ещё работать в таком положении? Твоя работа — сплошной стресс. Юнги впервые слышит о том, что происходит со здоровьем Чимина, — его никогда не посвящали в такие подробности. И, узнав, что что-то не так, ему становится страшно за Чимина. Омега только ласково улыбается в ответ и просит не беспокоиться, но не воспринимает чужие слова всерьёз. Потому что тот стресс, из-за которого на данный момент действительно переживает Чимин и треплет себе нервы — это Чонгук, а не работа. Все мысли Чимина — это только Юнги и всё, что с ним связано. Чимин волнуется, что Юнги из-за него опоздал на какую-то мега важную встречу, волнуется, что Юнги не успевает закончить проект, волнуется, что Юнги как следует днём не поел и волнуется, что у Юнги есть Чонгук. Даже на своей работе в голове Чимина только: «Юнги, Юнги, Юнги». Не работа ухудшает здоровье Чимина, а Юнги и те недосказанности, которые между ними существуют. Беда Чимина в том, что самая важная недомолвка — это то, что Юнги ему очень нравится как человек, как друг, как парень, и все остальные умолчания вытекают из этого. Но если Чимин раскроет свои истинные чувства, то это приведёт к неизбежному концу их отношений. Потому что выяснится, что Юнги не готов связать свою жизнь с юным омегой, у которого ребёнок на руках, а Чимин не сможет это пережить. В этом сомнений нет. А потому ещё слишком рано так сильно подвергать риску их доверительные отношения. Но Юнги хлопает утешительно Чимина по плечу, говорит, что всё будет нормально, что он справится, а у Чимина горят глазные яблоки и он пытается сморгнуть непрошеную влагу. Потому что Юнги всё ещё говорит о больницах и врачах, а Чимин всё ещё ощущает ото всюду запах Чонгука и то, что его по-прежнему не отпускает обида. Эта обида разъедает его изнутри и кричит: «Юнги, ты идиот! Зачем тебе Чонгук, когда у тебя есть я?». Но Чимин давит это всё внутри, закусывает щёку изнутри и молча идёт на выход, пока от эмоций у него не затуманивается разум. — Ты куда? — непонимающе спрашивает Юнги, глядя на то, как быстро Чимин пытается натянуть куртку на плечи. Омега на него не смотрит, стоит спиной, опустив голову. Юнги уверен, что что-то произошло, но не может понять, что именно. Знает только, что Чимин чем-то расстроен и собирается уйти, чтобы не показать, насколько всё плохо. — Юнги-хён, — Чимин, недолго думая, оборачивается и смотрит сквозь пелену слёз на взволнованное лицо. — Я люблю тебя. Юнги дёргается и сразу замирает, не в силах что-либо сказать. Такой эффект производит пронзительный взгляд Чимина, полный грусти, и слова, которых Юнги так боялся. — Всё нормально, не отвечай. Ничего не изменится. Ты не обязан меня любить. Это мои проблемы, что я вечно влюбляюсь в тех, кто был со мной слишком добр, — ком в горле мешает Чимину говорить, он с трудом его сглатывает и даже пытается выдавить из себя что-то похожее на улыбку. — Если бы я мог, я тебе никогда бы ничего не сказал, но я не хочу от тебя ничего скрывать. Это меня убивает. Юнги растерян, он намертво пригвождён к полу и оглушён собственным сердцебиением. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, что ещё в голове не сгенерировалось, но Чимин его перебивает: — До завтра, хён. Входная дверь с тихим щелчком закрывается, а Юнги так и остаётся стоять в прихожей, не в силах двинуться с места.