В любви и на войне

Самым трудным было держать эмоции в кулаке. Николь старалась не подавать виду, что чем-то расстроена, однако порой становилось невыносимо, и она запиралась в туалете, чтобы выплакаться. О разрыве с Монсом знала только Минна, и то, потому что по лицу Николь можно было прочитать все ее переживания. Но эту тему они старались не обсуждать, чтобы не причинять Николь еще больше душевных мук. День тянулся за днем, ничего не менялось. После того раза Николь иногда встречала Монса, но в толпе он ее или не видел, или не желал замечать. Это еще долго могло бы продолжаться, но всё решил случай. Как-то вечером генерал, возвращаясь с заседания Генерального Совета, решил сократить путь и пройти через технический этаж. Здесь всегда было малолюдно, поэтому светильники горели вполсилы, ради экономии. Он шел по коридору, и звук его шагов эхом отдавался от стен. Вдруг Монс насторожился. Ему послышалось, что где-то неподалеку мелькнула яркая вспышка, как бывает, когда кто-то в темноте зажигает свет. И почти сразу же раздались негромкие голоса. Монс решительно направился в ту сторону. Недавно служба охраны Космофлота донесла ему, что среди служащих были зафиксированы два случая избиения молодых офицеров, и Монсу пришло в голову, что нападавшие могли выбрать это укромное место в качестве тайника. Он расстегнул кобуру; лазерный пистолет удобно лег в руку. Осторожными, неслышными шагами генерал подошел к двери подсобки, где обычно держали швабры, ведра и прочий бытовой хлам. К звуку голосов прибавился еще один – раздался сдавленный женский крик. Нельзя было терять ни минуты. Левой рукой он провел электронным ключом по щели считывающего устройства, и дверь распахнулась. Этой встречи он не ожидал. Он увидел Николь, испуганную, с полными страха и мольбы глазами. Рядом на полу валялась ее юбка и нижнее белье. Кроме нее, в комнате было еще двое. Низенький полный мексиканец Мартинес зажимал ей рот и выкручивал руки за спиной, а высокий тощий англичанин Джассеби стоял перед ней со спущенными штанами и пистолетом в руках. - Стоять, ублюдки! Отпустите девушку! – скомандовал Монс. Джассеби выронил пистолет и ошалело уставился на командира. Похоже, они не ожидали, что кто-то сюда войдет. Николь вырвалась из объятий мексиканца и, подхватив белье, спряталась за спину Монса. Держа злоумышленников на мушке, генерал благородно позволил Николь снова одеться, и только тогда передал ей пистолет. - Я вызову охрану, а вы не спускайте с них глаз. Если хоть один шевельнется – стреляйте. Отряд быстрого реагирования примчался уже через две минуты. Надев на Мартинеса и Джассеби наручники, они увели преступников. Монс повернулся к Николь. - Всё в порядке, капрал? Или отвести вас к доктору Форшу? - Не надо, сэр, я справлюсь. Он внимательно посмотрел на нее, что-то прикинул, и приобнял за плечи. - Пойдемте со мной, я хочу кое о чем поговорить. Велев дежурному охраннику никого к нему не пускать, Монс повел Николь в свою каюту. Усадил в кресло, накинул на плечи одеяло, дал в руки чашку горячего сладкого чая. А сам, раскурив трубку, уселся напротив. - Итак, как вы попали в эту неприятную ситуацию, Николь? - Я возвращалась к себе в каюту… - начала Николь, но генерал ее перебил: - Что значит «возвращались»? Где вы были? - Я была в гостях у моего друга Горана, в его кабинете. – Видя, что Монс нахмурился при упоминании этого имени, она порывисто воскликнула: - Между нами ничего не было, клянусь, мы всего лишь друзья! - Так. Продолжайте. - Я всегда прохожу этой дорогой, а сегодня меня кто-то окликнул из темноты. Я остановилась, чтобы посмотреть, в этот момент сзади напали двое. Они потащили меня в эту кладовку, один угрожал пистолетом, чтобы я не звала на помощь. Я пыталась драться, но они были сильнее. Я очень испугалась… Если бы не вы, генерал… - она замолчала, пытаясь справиться с волнением. Монс ободряюще потрепал ее по щеке. - Завтра дадите показания полиции Космофлота, а сегодня вам нужно отдохнуть. - Да, сэр. Я могу идти? - А вы хотите уйти? Вопрос застал ее врасплох. Она подняла глаза, чтобы убедиться, что Монс не шутит. Но генерал, похоже, был серьезен. - Нет… - тихо ответила она. – Мне тут хорошо. Спокойно. Когда вы рядом… Он пересел к ней на кровать и осторожно поцеловал в губы. - Да вы вся дрожите, и руки ледяные, - заметил он. Забрав чашку и одеяло, он бережно раздел Николь и на руках отнес в ванную. Быстро раздевшись, он помог ей зайти в душевую кабинку и включил воду погорячее. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, среди клубов пара и бьющих по телу струй воды, и Николь чувствовала, как страх отступает. Теперь - ей хотелось в это верить - они были вместе надолго. После душа Монс укутал ее в широкое мягкое полотенце и снова на руках отнес в спальню. Лежа под одеялом, Николь охотно позволила делать с собой всё, что захочет ее любовник… Проваливаясь в сонную негу, она всем телом прижалась к Монсу, словно стараясь забрать его собой в царство грез. - Я люблю вас, генерал… - прошептала она. Оковы сна неудержимо наваливались на нее, и позже она не могла вспомнить, на самом деле она это сказала, или ей всего лишь приснилось. В семь утра ее разбудил привычный сигнал побудки. Потянувшись, Николь не сразу сообразила, почему вместо своей узкой кушетки она спит на широченной двуспальной кровати, и почему под ее щекой чужая подушка. Однако, увидев приближающегося верховного главнокомандующего, она сразу все вспомнила и покраснела. Ей стало неловко, что командир уже в форме, а она до сих пор валяется в кровати. - Доброе утро, - весело поприветствовал ее он. – Как спалось на генеральском ложе, капрал? - Спасибо, сэр, у вас очень уютно, - смущенно проговорила она. – А где моя одежда? - Вон, на кресле лежит. Только будьте осторожны… - он лукаво улыбнулся. – Если я снова увижу вас обнаженной, боюсь, вы опоздаете на завтрак. Подстегнутая этим высказыванием, Николь соскользнула с кровати и на цыпочках перебежала к креслу, получив по дороге легкий шлепок по попе. Через три минуты она была полностью одета. В холле на нее набросился полковник Пфальц. - Что вы себе позволяете, Гранд?! – брызжа слюной, возопил он. – Вы не явились на вечернее построение, дежурные уверяют, что в свою каюту вы не возвращались. Что это значит? Где вы были всю ночь? Только Николь открыла рот, чтобы начать оправдываться, как сильная рука генерала легла ей на плечо. - Вы чем-то недовольны, полковник? У вас какие-то претензии к моей невесте? - Ваша невеста? – Пфальц был потрясен. - Да, познакомьтесь, это моя будущая жена. Теперь уже настал через Николь хватать ртом воздух. Вот так сюрприз! - Вы шутите! – одновременно воскликнули они с полковником. Наверное, в тот момент, когда Минни говорила о предложении руки и сердца, небесные врата были открыты, и потому ее пожелание так быстро исполнилось. - Нисколько, - он чуть склонил голову набок и посмотрел на Николь. – Или вы рассчитываете найти более подходящую партию, чем я? - Нет-нет, конечно! Это так… неожиданно! - В любом случае, Гранд, если через полчаса вы не приступите к своим прямым обязанностям, вам выпишут штраф, - сварливо произнес полковник. - Бегите, Николь, - кивнул Монс. – А обсудить детали помолвки мы еще успеем. Она выходит замуж. За генерала Монса. Николь со стоном отодвинула от себя дешифратор и положила болезненно ноющую голову на руки. Это невозможно. Это сон. Это нелепая, глупая, жестокая шутка. Верховный главнокомандующий решил ее разыграть, или просто сказал первое, что пришло в голову, чтобы утихомирить полковника Пфальца. А вдруг он не шутит? Ей стало страшно. Она вспомнила, с каким хладнокровием и даже злорадством Монс назначил ей пятнадцать ударов, как потом, распаленный экзекуцией, набросился на нее и изнасиловал. Что, если он и дальше станет подвергать ее подобным испытаниям? За дверями его каюты она будет беспомощна перед любым, даже самым извращенным его капризом. Отныне им придется вместе спать, есть, жить... И... О Боже... Ей придется обращаться к нему на "ты" и называть по имени. Как же его зовут? Ах ты, проклятие... А может, как в семьях высшего света: "мой многоуважаемый супруг", "моя дражайшая половина"? Однако, это смахивает на дурную постановку Шекспира. Отказаться? Это было бы еще хуже. Монс, как оказалось, довольно злопамятен, и ее отказ может спровоцировать его на новые жестокости и унижения. Что же делать? Тупиковый вопрос. Ясно одно, ей надо обязательно поговорить с генералом до того, как будет назначена дата свадебной церемонии. Узнав о том, что Монс все-таки сделал Николь предложение, Минна восторженно завизжала и бросилась ей на шею. - Никки, это же великолепно! Сногсшибательно! Можно, можно, можно я буду подружкой невесты? Ну пожалуйста-пожалуйста! - Погоди, может, свадьбы и не будет. Я же сказала: сделал предложение, но я же пока не дала согласия! И не факт, что дам. - Куда ты денешься, - отмахнулась Минна. - Ишь какая привереда: верховный гла.... - Тш-ш-ш! - Ну ладно, буду называть его ВГ. ВГ ее не устраивает! Меня бы кто замуж позвал! - Минни, ты не понимаешь. Меня всё устраивает. Именно всё и сейчас. - Ты надо мной смеешься? Как может устраивать низшая должность и перспектива "сумасшедшего" в кавычках карьерного роста - максимум до старшего офицера, да и то при условии, что ты останешься старой девой и будешь сутками не вылезать из-за дешифратора. Вспомни Валери! Николь вспомнила. Что не удалось этой самоуверенной королеве, ей, простой служащей, буквально само упало в руки. Выходит, сказка о Золушке - не выдумка? - Я помню, Минни... Но тебе не кажется, что в этом есть какой-то... мезальянс? - Это в тебе говорит твоя заниженная самооценка и подсознательные комплексы, самый большой из которых, просто гигантский - комплекс гадкого утенка. Ты считаешь себя хуже Валери только потому, что у нее ноги от зубов растут? С ее ногами хорошо только изгороди перешагивать, ни на что большее они не рассчитаны. А ты, - Минна ласково взглянула на подругу, - ты милая, добрая, у тебя чистая душа, благородное сердце. - Перестань, я уже краснею... - Нет-нет, это правда. Думаю, Монс неспроста выбрал в жены именно тебя. Николь не стала уточнять, что Монсу наверяка больше понравилась ее покорность и компактные размеры - как раз для журнального столика. Интересно, первую брачную ночь она тоже проведет в бандажах и с кляпом во рту? Или этот развратник придумает для нее особый свадебный сюрприз? Вечером Николь решительно отправилась в генеральское крыло, чтобы переговорить с Монсом, но ее ждало разочарование. - К верховному главнокомандующему? По какому делу? - По личному. - По личным делам генерал не принимает. Обратитесь к своему непосредственному руководителю. - Но мне нужен именно генерал Монс! - в отчаянии воскликнула Николь. Ответом был ироничный смешок охранника. - Генерал всем нужен. Изложите вашу просьбу, или что у вас там, в письменном виде. И ждите ответа в течение десяти рабочих дней. Николь рассерженно повернулась и пошла прочь. Буквально за поворотом она едва не врезалась в полковника Пфальца. - Гранд! Где вас весь вечер носит? Мне поручено отвести вас в комнату для допроса. Ах, черт. Она совсем забыла, что сегодня ей еще предстоит давать показания по делу о попытке изнасилования. Утренняя новость настолько ее ошарашила, что из головы напрочь вылетело всё остальное. Пфальц уверенно повел ее в служебное крыло, где располагались штатные юристы и полицейские Космофлота. Прежде Николь не доводилось бывать здесь. Ни в качестве потерпевшей, ни в качестве обвиняемой. Перед дверью с табличкой «Следственный отдел» Пфальц остановился и пропустил Николь вперед. - Капрал Николь Гранд по вашему приказанию прибыл, - отрапортовала она, заходя в комнату. После яркого света коридора она на секунду ослепла от странного белого света, который струился из маленьких светильников по периметру потолка. В центре комнаты стоял массивный квадратный стол с четырьмя металлическими стульями – по два с каждой стороны. Свет прожектора, висящего над столом, бил ровно в середину, отчего сидящие за столом двое – Николь сразу узнала нападавших – были ярко освещены, словно актеры софитами. Вдоль стен стояли кресла, по ряду вдоль каждой стены, и люди в них находились в тени. Сперва Николь показалось, что она никого из них не знает, но постепенно глаза привыкли, и она не без труда опознала верховного главнокомандующего, генерала Ауга и доктора Форша. Еще один человек, в сером мундире с погонами майора полиции, был ей незнаком. На коленях у него Николь заметила маленький черный ящичек с двумя красными мигающими лампочками. - Садитесь, капрал, - бесстрастным, ледяным тоном сказал этот человек, показав ей на стул в центре. Ей намазали ладони какой-то липкой субстанцией и велели положить руки на сенсорную подставку. «Детектор лжи», - догадалась она. Так вот что это за ящичек лежал у него на коленях! Николь почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она сидела лицом к лицу со своими обидчиками, с той лишь разницей, что их руки были скованы наручниками, а ее – нет. Две пары глаз смотрели на нее с неприкрытой злобой. - Мы выслушали версию Мартинеса-Джассеби, теперь хотим услышать вашу. «О нет!» - подумала она, чувствуя, как на щеках разгорается румянец. Ей было стыдно и невыносимо противно заново вспоминать и переживать эти минуты. Тем более в присутствии посторонних. Запинаясь от волнения, Николь начала пересказывать всё то, что накануне от нее услышал Монс. Человек в сером несколько раз просил ее что-то уточнить, переспрашивал детали. Лампочки на детекторе так и продолжали мигать, поэтому Николь не могла догадаться, верят ей или нет. Когда же она закончила, он задал вопрос: - Вы подтверждаете, что была попытка изнасилования? - Да, сэр. - Эти двое действовали без вашего согласия? - Так точно, сэр. - Врет, сучка! – завопил Джассеби. – Сама предложила нам с приятелем перепихнуться по-быстрому, а как до дела дошло, так прикинулась целкой! - Отставить разговоры, - рыкнул на них полицейский. – Продолжаем. Полового акта не было? - Нет, сэр, - не без труда преодолев смущение, ответила Николь. Больше всего на свете ей хотелось оказаться где-нибудь подальше от этой комнаты. - Инспектор Шеннон, не пора ли прекратить допрос и отпустить капрала? Мне кажется, вы получили исчерпывающие ответы, – подал голос Монс. Николь мысленно поблагодарила генерала за поддержку. - Одну минуту, сэр. Последний вопрос, капрал: вы ранее подвергались насильственным действиям сексуального характера? Сердце Николь провалилось куда-то под почки. Ледяной озноб прошел по спине. Сказать или не сказать? Если сказать, о свадьбе с Монсом можно забыть раз и навсегда. Начнется судебное разбирательство, выплывут всякие не очень приятные подробности вроде той злосчастной попойки. И на службе в Космофлоте можно будет поставить крест. Жирный дубовый крест с гранитным надгробием. - Повторяю вопрос: вы ранее подвергались насильственным действиям сексуального характера? - Да, - еле слышно выдавила из себя Николь. Сердце ее стучало как бешеное, на щеках можно было бекон поджаривать. «Простите, генерал, простите, ПРОСТИТЕ!» - Когда это случилось? - В начале осени… Пятого или шестого сентября, кажется. - Это произошло здесь, на корабле, или в другом месте? - Здесь. - Почему же вы не сразу не заявили в полицейский отдел? - Я… боялась. - Вы запомнили нападавшего? Сможете его опознать? - Я… нет, боюсь, нет, сэр. Я не запомнила. Всё произошло так быстро. Я закричала… и он убежал. - Доктор, взгляните, - инспектор повернул экран детектора к Форшу и произнес несколько фраз на латыни. Тот ответил замысловатой фразой, где Николь разобрала только «посттравматический синдром» и «повышенная возбудимость». Она боялась посмотреть в сторону главнокомандующего. - Господа, вам не кажется странным тот факт, что капрал за короткий срок дважды подверглась сексуальным нападениям, - вдруг проговорил генерал Ауг. – Может быть, вы спровоцировали нападавших своим поведением? - Нет, сэр, - ответила Николь более уверенно. - Думаю, дело скорее в том, что хрупкая на вид, одинокая девушка вызывает у некоторых нездоровый интерес, - осторожно предположил доктор Форш. – Обычно к такому поведению склонны личности с нестабильной психикой, с замашками диктатора или с проблемами в удовлетворении сексуальных потребностей. - Ну, завернули, док, - хмыкнул Монс. Николь позлорадствовала, почувствовав, что в словах Форша содержался скрытый намек на самого генерала. Несомненно, врач догадывался, что тогда, после «воспитательной беседы», у нее неспроста появились на бедрах красноречивые синяки. - Итак, подведем итоги, господа, - подал голос инспектор Шеннон. – Благодаря свидетельским показаниям капрала Гранд и генерала Монса мы установили, что нападение было совершено с целью изнасилования, и лишь по случайному совпадению обошлось без физического ущерба. Вот протоколы допроса, предлагаю всем расписаться после ознакомления. Решающее слово за трибуналом, но думаю, каждому светит не меньше пяти лет заключения. Монс взял свой лист и подошел к столу, встав возле Николь. На секунду склонившись, чтобы взять со стола ручку, он шепнул одно слово: «Спасибо». Совершенно машинально Николь вывела на листе свое имя, не вчитываясь в текст. В эту минуту ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Мартинеса и Джассеби вывели конвоиры, а Николь остановил доктор Форш. - Сочувствую, вы пережили немалый стресс, капрал. Как будет минутка, загляните ко мне, я выпишу вам успокоительное. - Доктор, вы же знаете, кто пытался меня изнасиловать в первый раз? - глядя в глаза Форшу, тихо спросила Николь. - Догадываюсь, - едва заметно кивнул эскулап. – Но не хочу портить карьеру ни вам, ни ему… Тем более, что, как я слышал, ваши отношения наладились. - Вы даже не представляете, насколько… - усмехнулась она. В столь поздний час доктор не ждал никого. Наводя порядок в шкафу с лекарствами, он что-то мурлыкал под нос, изредка поворачиваясь к столу и отхлебывая из кружки горячий чай. Тем более он был удивлен, увидев, что на пороге его медицинского кабинета появился верховный главнокомандующий. - Я сделал всё, что ты просил, док. Спас принцессу из лап дракона, примерно наказал двух злодеев. Могу я быть прощен за свои прошлые прегрешения? Форш укоризненно покачал головой. - То, что случилось с этой бедной девочкой, не повод паясничать, генерал Монс. - Ладно-ладно, не нужно читать мне нотаций. Монс присел на край застеленной кушетки и достал любимую трубку. - Допустим, бедная девочка сама напросилась. Если бы она была чуть поумнее, ничего бы не случилось. - Напросилась? – Форш высоко поднял брови, его рука с кружкой замерла. – Мне показалось, генерал, в случившемся виноваты как раз эти двое, а никак не она. - Вы прекрасно меня поняли, док. Да, я был слишком груб по отношению к ней. Я признаю это. Тогда, в больничном крыле, вы сказали, что я перегнул палку, что мои методы противоречат Уставу, и что я должен извиниться, иначе вы больше не подадите мне руки. Знайте: я на коленях просил у нее прощения, и она меня простила. – Генерал усмехнулся. – Да, эта малышка заставила меня наступить на горло моей гордости. - И что теперь? Зачем вы пришли ко мне с этим признанием? - Я внимательно наблюдал за вами и Николь. Не знаю, что она шепнула вам, но я счел нужным прийти к вам и объяснить ситуацию. Мы больше не враги, более того, вчера я сделал ей предложение. - Поздравляю! Рад за вас обоих. - Наверное, я на старости лет становлюсь сентиментальным… Но на всем Космофлоте есть лишь один человек, которого я счел бы за честь назвать своим другом. Это вы, Форш. Поэтому дайте мне пожать вашу руку. - Вы это заслужили, генерал, - растроганно произнес доктор. Они обменялись рукопожатием. - Когда же свадьба? - Скоро, - Монс улыбнулся. – Не переживайте, док, вы будете в числе приглашенных. Утром оказалось, что старшая по отделу, Камилла, слегла с температурой, и всю срочную работу поручили делать Николь. Поэтому целый день она просидела над бумагами, не поднимая головы. Когда ей уже стало казаться, что вся комната прекратилась в один большой комод, где ее заперли наедине с цифрами и кривыми линиями шифровок, вдруг на пороге появился полковник Пфальц. - Капрал Гранд! - Да, сэр? - Бросьте работу и немедленно идите со мной. Удивленно переглянувшись с коллегами, Николь зашагала за командиром. Шестое чувство подсказало ей, что этот внезапный визит как-то связан с верховным главнокомандующим. По дороге она гадала, куда же ее приведут – в генеральское крыло, в кабинет Монса или в какое-либо другое место. Пфальц довел ее до малого конференц-зала и втолкнул вовнутрь. Николь ничуть не удивилась, увидев Монса. Пожалуй, в свете прошедших событий было бы более удивительно его здесь не обнаружить. На столе перед Монсом лежала толстая стопка бумаги, скрепленная и зашнурованная. По другую сторону стола сидел чиновник – строгий молодой человек в официальном костюме со значком департамента юстиции и права. - Мисс Гранд, присаживайтесь, - пригласил ее юноша. Он, по-видимому, очень нервничал, потому что постоянно ерзал и поправлял очки. Обращение «мисс» резануло слух Николь. За годы учебы в Академии она отвыкла, что к ней могут обращаться как к женщине, а не только по званию, как к военному. Она села в соседнее кресло, но Монс даже не повернул головы, чтобы поздороваться. - Я принес вам для ознакомления стандартный брачный контракт, - молодой человек шлепнул на стол вторую пачку бумаги. Николь взглядом измерила толщину стопки – вышло ровно два пальца. - Мне его прямо сейчас прочитать и вернуть? – осторожно спросила она. - Нет-нет, торопиться ни к чему, - замахал руками юноша. – Вы и господин верховный главнокомандующий пришли к этому… э-э-э… обоюдному решению не вчера, так что с полным осознанием берете на себя всю тяжесть брака. Это ответственность, которая ляжет на вас обоих. Вы имеете право знать все нюансы, сопровождающие подобные поступки, чтобы потом не предъявлять необоснованных претензий ни к супругу, ни к самому институту брака. «Еще пять минут подобного бреда, и я раздумаю выходить замуж», - подумала Николь. - А что значит «стандартный»? – спросила она, чтобы хоть на минуту прервать его разглагольствования. - Стандартный брачный контракт принят в качестве единого документа на шестидесяти пяти планетах Конфедерации. Безусловно, каждая пара уникальна, поэтому в вашем случае – когда браком сочетаются разнополые представители вида “homo sapiens” – необходимо обратить особое внимание на разделы 4 и 5. Также в дополнениях обратите внимание на параграфы 22-26, где есть выписки из Устава Космофлота, касающиеся браков между военнослужащими. - То есть остальное читать не нужно? - А вас интересуют детали совокупления разумных членистоногих кантапи с Ссупра, капрал? – хмыкнул Монс. У Николь чесался язык ответить что-нибудь колкое, но молодой человек, видимо, очень спешил, потому что быстро вложил каждому в руку визитку на случай, если потребуется юридическая консультация и тут же откланялся. После того, как за нервным чиновником закрылась дверь, в комнате воцарилась тишина. Генерал делал вид, что занят своей трубкой, Николь молчала, не зная, с какой фразы начать разговор, и от нечего делать листала брачный контракт. Как следует набив и раскурив трубку, Монс повернулся. - Так и будем играть в молчанку, капрал? - Он прищурился. - Что-то я не вижу радости на вашем лице. Вы выглядите так, словно в уме составляете завещание. - Вы почти угадали, сэр. Боюсь, если я соглашусь вступить с вами в брак, завещание мне понадобится очень скоро. - Вот как? Значит, по-вашему, я монстр, живодер и Синяя Борода в одном лице? Вы думаете, что по утрам я командую полками, а по ночам прокрадываюсь в спальни, пью чужую кровь и растлеваю девственниц? Однако высокого же вы мнения о своем военачальнике! И будущем муже, кстати. - Прошу прощения, сэр. Мое мнение о вас основано исключительно на анализе ваших поступков. - Ах, так... В таком случае я тоже могу сделать нелестный вывод из ваших поступков: вы - маленькая лгунья. Взбешенная последней фразой Николь вскочила с места, оттолкнув контракт. - Не желаю больше этого слышать. Разрешите идти, сэр? - Я приказываю вам остаться, капрал Гранд. Николь замерла, часто дыша. Ее захлестнула волна горечи и гнева, и лишь усилием воли она взяла себя в руки. - Вы любите танцевать, Николь? Она изумленно вскинула на него взгляд. - Что вы имеете в виду, сэр? Монс поднялся и медленно приблизился к ней. - Наши отношения слишком напоминают аргентинское танго. Вот смотрите, - он положил руку ей на талию и прижал к себе. – Мы движемся то вперед, то назад, то сближаемся, то расходимся. С этими словами он повел ее по залу. Николь как завороженная следовала за ним, в точности повторяя его движения. - Мы не останавливаемся ни на секунду. Наше танго – игра эмоций, от боли к радости, от страдания к наслаждению. Мы отталкиваем друг друга в тот момент, когда больше всего нуждаемся в любви и понимании. Мы ищем сочувствия, и при этом наносим друг другу оскорбления. Нас разделяет слишком многое… Но еще больше нас объединяет. Что вы сейчас чувствуете? - У меня мурашки по коже от ваших прикосновений. - Так и должно быть. Николь почувствовала, как его губы прикасаются к ее шее – нежно и легко, словно крылья бабочки. Она вся затрепетала, в груди точно распускались тысячи бутонов. - Вы всё еще считаете меня жестоким, Николь? - Нет… - Забудьте всё, что было между нами в прошлом. Этого больше никогда не повторится. Я клянусь. Продолжая целовать ее шею, плечи, руки, он опустился на колени. - Вы хотите стать моей женой? Николь запрокинула голову, чтобы он не видел, как в уголках глаз скапливаются первые слезинки. - Да, мой генерал. - Я не ждал от вас другого ответа. Он поцеловал ей руку и вдруг, пружинисто вскочив, подхватил Николь и закружил по залу. Она взвизгнула от неожиданности и рассмеялась. - Вы теперь всегда будете носить меня на руках, сэр? – лукаво улыбаясь, спросила она. - Пожалуй… Кроме тех случаев, когда вам придется маршировать на плацу. Внезапный стук в дверь прервал их поцелуй. В комнату заглянул дежурный. - Прошу прощения, господин верховный главнокомандующий. Вас к телефону. - Кто еще? – недовольно спросил Монс, нехотя отпуская Николь. - Господин Президент Конфедерации. - Прощу прощения, мне нужно вас покинуть. Впрочем, - уже в дверях он повернулся, - мы ведь с вами не прощаемся? До вечера, Николь? - До вечера, сэр. Она поспешно склонилась над брачным контрактом, чтобы дежурный не увидел, как пунцово пылает ее лицо. Напрасно она ждала, что ее снова вызовут. Рабочий день кончился, Николь сходила на ужин, и уже в десятом часу вспомнила, что у нее остался непросмотренным брачный контракт. Поэтому, удобно расположившись на кровати с пакетиком сока, она разложила перед собой бумаги и стала вчитываться. К счастью, Минна как раз ушла в бассейн, поэтому ей никто не досаждал болтовней, и она могла сосредоточиться. Несмотря на толщину контракта, ничего нового она не узнала. Брак должен быть законным, основанным на взаимном уважении и согласии, партнеры не должны преследовать материальной выгоды, а также вынуждать другого вступать в брак путем шантажа или угроз. Гораздо интереснее было читать приложение. Устав Космофлота не препятствовал заключению брака между военнослужащими, но тут были свои подводные камни. Так, в случае брака низшего чина (младшего офицера) с высшим первому не предоставлялось практически никаких льгот. Он не мог требовать повышения по службе, прибавки к жалованию, отмены штрафов и переноса дежурств. Зато новоиспеченным супругам разрешалось жить вместе, причем низший чин автоматически переводили в каюту к высшему. Это Николь обрадовало и огорчило одновременно. Жить в генеральских покоях – об этом она и мечтать не смела, когда подавала прошение о зачислении в Космофлот. Но пришлось бы тогда бросить Минну одну. «Подумаю об этом после свадьбы», - решила Николь. Она перевернулась на живот и уперлась подбородком в кулаки. Еще один приятный сюрприз ждал ее в подпункте пять. После свадьбы супругам разрешалось брать отпуск в одно и то же время, а в день свадьбы и следующий за ним обоим давали отгул без вычета из содержания. «Выйти замуж за генерала ради двухдневного отпуска», - хихикнула Николь, болтая ногами в воздухе. Она потянулась за соком, и тут раздался стук в дверь. Подумав, что это, может быть, Горан решил ее проведать, Николь крикнула: «Открыто, входите!» Но в каюту вошел верховный главнокомандующий. Увидев генерала на пороге своей комнаты, Николь на мгновение растерялась. Она вскочила, чуть не расплескав сок, вытянулась и сделала «под козырек». - Добрый вечер, сэр! - Разрешите сесть? - генерал кивком указал на кушетку. - Конечно-конечно! - Николь собрала бумаги и передвинулась к изголовью. Монс вытащил трубку и закурил. - Наш сегодняшний разговор, как мне показалось, вышел несколько сумбурным. Поэтому я посчитал нужным переговорить с глазу на глаз в менее официальной обстановке. Вы не против? - Я внимательно слушаю вас, сэр. - Вижу, вы уже начали знакомиться с этим в высшей степени увлекательным документом, - Монс указал на контракт, который Николь держала на коленях. - На каком месте вы остановились? - На двадцать пятом параграфе. - Значит, еще не дочитали... Сейчас я вас просвещу. Вы знаете, что по Уставу до первой аттестации военнослужащие не имеют права заключать браки? - Что же делать? Мне до экзамена еще два с половиной месяца. - Пройдете аттестацию вне очереди, Устав это допускает. Ближайшая экзаменовка - через три дня. А как получите повышение, назначим день свадьбы. - Три дня?! - Николь была шокирована. - Но, сэр, я не успею подготовиться за такой короткий срок! Монс слегка наклонил голову набок и усмехнулся. - Николь, посмотрите мне в глаза и повторите эту фразу еще раз. - Я... я... - Ну же! - подзадорил ее Монс. - Смелей, я не укушу вас за это. Она вздохнула и, помолчав, снова подняла голову. - Простите, сэр. Я поняла... Будьте уверены, я вас не разочарую. Монс удовлетворенно хмыкнул - Вот за это я и люблю мою маленькую Николь. Она никогда не пасует перед трудностями. Николь, польщенная, ответила генералу улыбкой. Монс поднялся. - Что ж, не буду больше вас задерживать. Готовьтесь, девочка моя, вас ждет серьезное испытание. Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощанье. Тут дверь распахнулась, и в комнату впорхнула беззаботная Минна. Увидев генерала, она замерла на пороге, вытаращив глаза и приоткрыв рот от изумления. - Ох, я вам помешала! - Собственно, я уже собирался уходить, - Монс вежливо, но холодно улыбнулся, и вместо поцелуя лишь слегка пожал Николь руку. Он ушел, а Николь осталась сидеть словно в каком-то тумане. Всё, назад дороги нет. Она дала согласие. Скоро будет назначен день свадьбы. Казалось бы, ей надо радоваться, но разум отчаянно сопротивлялся. Ей не верилось, что вот-вот ее возьмут за руку, потом приглашенный чиновник из министерства по делам семьи и брака зачитает положенную скучную речь. И она станет женой генерала, госпожой Монс. «Я всего лишь капрал. Даже не младший офицер – сержантом я стану после аттестации. Я четыре месяца назад закончила Академию, еще не успела толком ощутить вкус новой работы, а уже стану генеральшей. Такого стремительного взлета Космофлот, наверное, еще не видывал». - Никки, ау, ты меня слышишь? Или уже погрузилась в сладостные грезы о будущей свадьбе? – сердито спросила Минна. Замечтавшись, Николь пропустила часть ее речи. - Что ты сказала? - Ох уж эти влюбленные! Никогда не обращают внимания, когда с ними разговаривают. Так когда ваша свадьба? - После того, как я сдам экзамены на повышение. - А, значит, еще не скоро… - разочарованно протянула Минна. Николь усмехнулась. - Наоборот, очень даже скоро. Экзамен через три дня. - Ты шутишь?! А он тебе случайно волшебную палочку не оставил? Чтобы так – рраз! – и все знания сами в голову улеглись? - Как видишь, нет. Если не сдам, свадьбу придется отложить до следующей переаттестации. - Ну, Никки, к чему такое похоронное настроение? Ты же у нас ум-ни-ца! Да и ВГ в случае чего за тебя словечко замолвит. Что же он, в самом деле, невесту без новой полоски на погон оставит? Николь устало потерла виски и грустно улыбнулась. - Спасибо, хоть кто-то в меня верит. Давай спать, а то впереди еще столько дел. Голова вспухнет.