Можно?

Пьеро показалось, что на него обрушилось небо, и воздух стал вязким — не вдохнуть! Что, он, черт бы все побрал, должен на это ответить?!!! Он полжизни готов был отдать за то, что сейчас предлагал Джан, за то, что грезилось ему во сне и наяву, но... Не совсем то это было. В его мечтах была взаимность, любимый отдавался ему так же пылко, как и брал его, а сейчас... Пьеро предстояло стать объектом эксперимента, который позволил бы Джанлуке разобраться в себе. Все бы ничего, да только Бароне никогда пассивностью и молчаливостью в сексе не страдал и сильно сомневался в том, что сможет быть просто отстраненным телом, когда его будут касаться руки Джана, и очень боялся своей несдержанностью испугать его. Что же делать? Но, на самом деле, он прекрасно понимал, что вариант ответа только один. Поэтому слегка насмешливо улыбнулся приятелю, который сидел, виновато опустив голову: - Конечно, можно! - Правда?! Джанлука просиял такой счастливой улыбкой, таким светом загорелись его глаза, что у Пьеро дыхание перехватило: «Что ж ты, зараза, такой красивый, на погибель мою?!» -- Спасибо! Я знаю, ты меня не обидишь! Я совсем не боюсь с тобой! Пье, ты только отвернись, а? Я стесняюсь! - с непередаваемо проказливым и сконфуженым видом попросил Джан. Что Пьеро с готовностью и сделал. Меньше всего ему хотелось, чтобы Джанлука мог видеть его лицо, по которому уже сейчас пробегала судорога вожделения. Джан встал на колени позади него и робко коснулся ладошками лопаток, в ответ на что Бароне мгновенно покрылся россыпью мурашек и напрягся. Джан осторожно гладил его по спине, по плечам, а Пьеро изо всех сил старался сосредоточиться на собственном дыхании, чтобы немного отвлечься. И тут его словно током прошибло: Джанлука склонился и глубоко втянул воздух где-то на шее, а затем принялся обнюхивать короткими вдохами, двигаясь к плечу, поднимаясь к ушку — словно котенок, изучающий новую территорию. Ничего более эротичного в жизни Пьеро еще не переживал. Ему хотелось заскулить, застонать, но было нельзя. - Пьеро, можно я... - Джан не успел договорить. - Можно, - выпалил тот, понимая, что позволит абсолютно все и тут же выгнулся, с трудом удержавшись от крика, - Джанлука, обвел языком ухо и начал увлеченно посасывать мочку. Спустился мелкими влажными поцелуями к плечу и вдруг начал его облизывать, пробуя на вкус. Провел языком влажную дорожку вниз по позвоночнику, а вверх поднялся, слегка покусывая. Пьеро ерзал и извивался, кусая губы, пытался справиться с вышедшим из повиновения дыханием. А Джан прижался обнаженной грудью к спине, слегка потерся, скользнул руками вперед, пощипывая за соски, обводя пальцами каждый кубик напряженного пресса. Бароне чуть не зарыдал. Он не знал, как дышать, лишь напрягал до боли горящее от ласк тело. Ему казалось, что он просто на дыбе распят. Все ныло от нестерпимого желания схватить, поиметь или самому отдаться, но было нельзя! Нельзя было закричать, застонать от пожирающей животной страсти, ведь он так боялся спугнуть любимого. Наслаждение тем временем становилось уже болезненным. - Пьеро, - раздался в самое ухо горячий шепот, - можно я тебя поцелую? - А ты что все это время делал? - удивился тот. - Я в губы хочу, по настоящему! Можно? Бароне лишь молча повернул к нему голову и приглашающе приподнял подбородок. Сжимая, выворачивая в руках покрывало, он слабо ободряюще улыбнулся и чуть не порвал его к чертовой матери, когда губы Джана робко прижались к его. От раздирающего тело желания, от невозможности дать ему выход действием, криком, стоном, а теперь даже и неосторожным вздохом, Пьеро весь взмок, голова кружилась! А Джанлука медленно и мучительно, скрупулезно исследовал его: осторожно покусывал, нежно посасывал, а когда Пьеро покорно приоткрыл рот, то проник языком, неожиданно искусно лаская изнутри. - Пье, - вдруг прервав пытку, робко спросил ласковый палач, - тебе противно? - Нет! - выдохнул тот. - Тогда ответь мне, поцелуй меня тоже. Не хочешь? Пьеро хотелось! Очень! Выть! Он боялся, что если начнет сейчас целовать любимого так, как требовало тело: пожирая, глубоко засасывая, то через секунду у него откажут тормоза, и он просто изнасилует Джана! Поэтому он лишь осторожно шевельнул губами, аккуратно отвечая на поцелуй. Ему показалось, что потолок качнулся, но на самом деле, это Джанлука просто перестал поддерживать его спину и, потянув за плечи, заставил откинуться навзничь. Глядя сверху вниз, провел кончиками пальцев по судорожно сокращающимся мышцам живота, и остановился, наткнувшись на пояс шорт. - Можно? - Угу! - большего Бароне уже был не в состоянии выдавить. Когда рука Джанлуки накрыла выпуклость в его паху, Пьеро до крови прокусил кожу на запястье. Затем Джан приспустил его шорты и уставился на налитой, предельно - напряженный член, влажный, истекающий каплями желания у него на глазах. «Хватит пялиться! У тебя такой же! Потрогай!» Словно услышав, Джанлука начал аккуратно поглаживать, и с интересом размазывать шелковистые капельки по бархатистой головке. Было видно, что это вовсе не вызывает в нем отвращения, он явно увлекся процессом, шумно дыша чуть приоткрытым ротиком, не сводя заворожённых глаз. Пьеро понял, что для него самого счет уже пошел на секунды, но как же не хотелось заканчивать вот так! Кто знает, доведется ли ему еще когда-нибудь испытать на себе руки любимого, его губы, его мучительные ласки. Еще лишь несколько мгновений, - и он зайдется криком, взрываясь в руке друга! Нет, нет! Нет еще! Мало! Бароне потянул Джана к себе, уложил паренька рядом и заглянул в глаза: - Давай теперь я тебя потрогаю. Просто, чтобы проверить. Можно? Джанлука с готовностью закивал и с энтузиазмом приподнял бедра, помогая Пьеро спустить с него шорты. "Господи, только бы не сорваться! Только бы не напугать его!" Как же сладко было чувствовать, как вздрагивает от удовольствия под каждым поцелуем тело любимого! Пьеро даже на время забыл о разрывающей тело похоти! Он целовал, покусывал, облизывал гладкую грудь, худенький живот, брал в рот, посасывая внушительный член, стоявший не менее крепко, чем у него самого. Тихие стоны и громкие вздохи любимого возбуждали не меньше, чем конвульсивные движения бедрами, которых Джан не мог сдержать. Он вцепился Пьеро в плечи, оставляя глубокие следы, забыв обо всем, толкался навстречу сводящему с ума горячему рту, норовя проникнуть как можно глубже. Еще и еще, и вот он уже выплескивается с протяжным стоном облегчения. Его вкус во рту, содрогание в крепко ласкающей руке, заставили и Пьеро разрядиться, даже не касаясь себя. Он коротко тихо вскрикнул, почти потеряв сознание от того, как сильно ему пришлось сдерживаться, давить внутри себя вопль так, что тот почти задушил его. - Джанлу, ты как? - тихо спросил Пьеро чуть позже, прижимаясь губами к уху все еще лежащего с закрытыми глазами Джана, - было противно? - Нет, - тот открыл глаза и немного смущенно улыбнулся. - Ты мне так круто сделал! И очень приятно было тебя касаться, запах твой понравился и вкус! Только вот как же ты..? - забеспокоился он вдруг, - Ты же не ..? - Я — уже! Я — сам! - признался Пьеро, отводя взгляд и ухмыляясь. - Только мне теперь не в бассейн надо, а в душ! - Встретимся внизу? - спросил Джанлука, начиная подниматься с кровати. - Угу! К робкому восторгу Пьеро, прежде чем выйти, Джан мазнул губами по его губам. Восторг, правда, сильно померк, когда встретившись позже у бассейна, он обнаружил, что ничего в их отношениях с Джанлукой не изменилось. Тот вел себя, как ни в чем не бывало и, похоже, ничего менять не собирался. Видимо, Пьеро выполнил свое предназначение, и то, что он получил сегодня, останется лишь горько-сладким, единственным такого рода эпизодом его мучительной истории любви к юному абруццезе.