Предательство не ломает, оно делает нового тебя. И открывает новые двери.

POV Питера Паркера Вот только нам ничего не далось просто так. Я помню всё. Особенно хорошо я помню, с каким трудом мы добивались всего этого, как терпели нападки Росса. Как за нашими спинами перешептывались, что Старк хочет пропихнуть своих людей, куда только можно, что это утопия. Я помню. Помню, что зарыдал как ребенок, когда спустя неделю основания горячей линии нам поступил первый звонок. Но, наверное, стоит вспомнить самое начало. Не становление директором Старка, не то, как к нам явился Фьюри. А то, когда спустя неделю после ТЕХ событий судьба снова свела меня со Старком. Воспоминание С битвы в аэропорту прошла неделя, очень тяжелая для меня неделя. Ведь даже, не смотря на мою повышенную регенерацию, синяк с лица за ночь так и не сошел. Как сломанные ребра, (привет от капитана) так они прошли за пару часов, а как подбитый глаз, так синяк дня три сходил. А что может быть хуже, чем прийти в школу в таком виде. И всё это время мне пришлось слышать насмешки от Флэша на тему, какой бабушке я не угодил. Что было не смешно даже со стороны, но это же Флэш! Главный мачо школы, капитан футбольной команды, по которому сохнут все девчонки, да и не только они. Как будто мне его внимания и до мутации не хватало, а после его прибавилось. Ну конечно, отличник, ботан и тихоня Паркер прогуливает школу, спит на уроках, а вот теперь с разбитым лицом пришел. Но сегодняшний день выдался как никогда удачным. Завтра у нас соревнования по футболу, так что короли на уроки не ходят. Тест по алгебре, я, к своему величайшему удивлению, написал на отлично. Что действительно невероятно, ведь он был на следующий день после тех событий. И мои мысли уж точно были не в теоремах. Ведь я додумался нарисовать знак железного человека на листе, чем вызвал насмешки и новые подколы. Что не помешало мне на следующем уроке информатики закончить быстро свои задания и взломать школьный сайт. Чтобы исправить кое-что. Ну некогда мне прогулы отрабатывать. И не докажут ведь, что это моя работа, спасибо Старку. И когда я уже понадеялся на нормальный конец дня и неспешно собирался домой, тут меня и обламали. Выходя из школы первое, что попалось мне в глаза это толпа зевак, которая собралась возле машины. Очень знакомой мне машины. Хозяин которой находился в самой гуще людей и пытался остаться со всеми конечностями. И когда я уже почти незаметно скрылся, (делать мне нечего, как объяснять то, откуда я знаю самого Тони Старка), произошло то, чего я и опасался. — Хей, чувачёк! — меня заметили. — Я как раз тебя жду, садись. Он махнул на переднее пассажирское сидение. — Так, простите, но мне пора. Дела-дела. И пока он отбивался от фанатов, я, под завистливые глаза всей (ВСЕЙ! мать вашу) школы, усаживался в машину Старка. Нет, я, конечно, волновался за него, зная, что он потом один помчался в Сибирь к Роджерсу и Барнсу. Но чувствую, у меня будут проблемы похуже. Например, как объяснить от куда я с ним знаком и Флэш… — Не парься, карапуз, — мне на ноги приземлилась бутылка колы, вырывая меня из мыслей. И когда я перевел свой взгляд с колен на самого Старка, я понял, что битва в Сибири выдалась для него не из легких: рассеченная губа, замазанный синяк на пол лица (спасибо способностям, из-за укуса паука мое зрение не только пришло в норму, но и позволяло разглядеть самые маленькие пылинки). — Что-то случилось? — О да, малец, случилось. — он улыбнулся, — мне в башню помощник нужен. Да и скучно мне. — Что? Так Питер, держи себя в руках, если ты начнёшь орать, как девчонка, он может передумать. — То, — он весело улыбнулся, — так что планы на сегодня: отпроситься от тетушки — раз, и экскурсия в башне — два. Вот только, — он нахмурился, — ты ж согласен? — Конечно, я согласен! — наконец не выдержал я, — это ведь башня Старка. Это же моя мечта. А если и посмотреть на мастерскую…. От волнения я начал нести полнейшую чепуху, говоря что-то о мечте, о костюмах, даже приплел сюда квантовую физику и свою любовь к фотографиям. Чем вызвал искренний смех мистера Старка, который прибавил газу, растрепав мне волосы одной рукой. Отпроситься у тети Мэй не составило огромного труда, не зря Старк считается мастером соблазнения, а когда он заикнулся о том, что сможет помочь мне с поступлением в приличный колледж, она уже сама гнала меня собирать вещи. А перед выходом никак не могла перестать давать мне советы, прося не прогуливать школу, говорила что-то о питании, режиме дня. Причём все это касалось в первую очередь не только меня, но и что удивительно самого Старка. В пути к башне Старка мне стали известны остальные подробности того что произошло. Что Экс-мстители сбежали из Рафт, что агент Романова больше не агент. Видимо, предательство русской шпионки подкосило его ещё больше. Говорил о протезе мистера Роудса. Что он никогда не сможет передвигаться без него. — Мистер Старк, вы не виноваты. Если здесь и есть чья-то вина, то точно не ваша. Смотреть на такого Старка было больно. Не было привычных шуточек, иронии, сарказма. Даже взгляд потух. — Ну-у, — он поморщился, — во-первых, просто Тони, а то стариком себя чувствую. А во-вторых, — он поругал меня пальцем, — нечего меня старить, я ещё ого-го. И в угрожающем жесте потряс в воздухе кулаком. Это выглядело настолько комично, что я не выдержал и рассмеялся. Спустя пару секунд он подхватил мой смех. А я отстраненно подумал, что его улыбку вижу впервые за всё наше знакомство. Не ехидную, саркастичную, натянутую, а настоящую. И мне стало ужасно интересно, знал ли кто-то из них настоящего Энтони Старка. Или они все видели в нем только то, что хотели: напыщенного миллиардера, который никогда не слушает приказы и не знает ничего о реальной жизни. И почему все так легко могут припомнить ему плохое, забывая об Афганистане, о том, как он залез в турбину самолета, несмотря на то, что из него мог получиться фарш. Забыли и о том, как он уносил ракету, даже не надеясь выжить. Почему забыли о других вещах, которых было немало? Почему отнеслись к его открытой душе так низкопробно? Неужели он не заслуживал доверия? Я не знал ни одного ответа на свои вопросы, но именно тогда, почти засыпая в машине Тони, под шум автострады я пообещал себе, что вытащу этого человека из той дыры, в которую он сам себя загнал. А ещё не предам. Никогда, только не его, ни при каких обстоятельствах. И именно теперь, капитан перешел из ряда героев в ряды людей, которых я никогда не смогу понять и простить, только не за страдания Тони.