Предательство не ломает, оно делает нового тебя. И открывает новые двери.

POV Питера Паркера Проснувшись утром, первое, что я увидел, было спящее лицо наемника. Во время сна он повернулся ко мне, закинул на меня руки и ноги и, вцепившись в меня, сопел в плечо. Я попытался выбраться, но своими неосторожными попытками разбудил его. — Питти-пай? — Утра, — поприветствовал его я. — Питти-пай!!! Видно начать говорить было моей самой большой ошибкой, до него наконец-то дошло, что происходящее явно не было сном, и он стиснул меня в объятиях. — Задушишь, — прохрипел я, пытаясь вырваться из его рук. — Прости… — он пытался разомкнуть объятия, но сделать это полностью ему не дал мой поцелуй в лоб. — Если ещё раз попытаешься выстрелить в себя, я прикончу тебя собственными руками. Завтрак на мне. Выпутавшись из объятий, я направился на кухню. На странный крик Дэдпула и последовавший за ним ужасный шум -похожий на падение чего-то великого — я даже не стал обращать внимание. Как и не стал оборачиваться, услышав его быстрые шаги. — Я хочу посмотреть на Питти в фартучке. Какой же он еще ребенок. Хоть и взрослый, но все же несчастный ребенок. — Всё что угодно, — улыбнулся я. «Что угодно, только бы больше никогда не видеть твоего унылого лица, не видеть такого погасшего взгляда…» — Тебе блинчики с каким джемом? — Ура-а-а, блинчики с фирменным джемом тётушки Мэй! Он как ураган ворвался на кухню, остановившись на около меня. — Что-то не так? — Спайди такой милый, — он улыбнулся и, подойдя ко мне, потрепал меня по щекам. — Уэйд! — я возмущенно отклонился от его рук, но не смог сдержать улыбки. POV Уэйда Уилсона Он смешно сморщил нос, несмотря на то, что я прикасался к нему без перчаток (чего старался не делать). Но его улыбка пропала буквально через секунду, сменившись легкой задумчивостью. — Что-то случилось? — он отрицательно покачал головой, немного нахмурившись. — Ничего, хотя… нет, забудь… — Хэй, — я аккуратно повернул его голову к себе. — Если паучку нужна моя помощь, я всегда готов. Он задумчиво закусил губу, явно что-то обдумывая. Сомнение в его глазах было велико, как и страх. — Понимаешь, — начал он издалека, — мы с доком делали один эксперимент, — он замялся, — но нам нужен… хотя ладно. Забей! Он махнул рукой, говоря этим, что не хочет продолжать разговор. Питти ведь не хотел? Хотел, ему нужна подопытная крыса. «Но он не попросил прямо.» Ты хочешь его потерять? «Нет.» Нет. Вот и прекрати тупить. — Если тебе нужен подопытный, — осторожно начал я, — то я помогу. После этих слов меня заключили в объятия, прижимая к себе очень близко. — Спасибо, — он поцеловал меня в лоб, — спасибо, я знаю как тебе это тяжело далось. От его объятий по телу разлилось приятное тепло. А белый как-то странно забурчал, а после издал что-то похожее на довольное мурчание. Иногда мне кажется, что я способен на всё ради него. Как же я попал. POV Питера Паркера Я понимал, что поступаю не очень хорошо — даже ужасно — играя на его чувствах. Но я должен это сделать. Должен, ради его же блага. Приведя немного подрагивающего от волнения Дэдпула в лабораторию, я не отходил от него ни на минуту. А когда его усадили в кресло, взял его за руку, не отпускал даже тогда, когда он крича от боли сжал её со всей силы. Если бы не моя повышенная регенерация и недюжинная сила, он бы точно сломал её, но тогда это было не важно. Практически все было не важно. Я не смотрел за действиями Брюса и Тони, а, наклонившись к уху наемника, шептал ему, как он мне дорог. Мне было плевать на репутацию, на то, что подумают остальные. Ведь именно здесь и сейчас мне был важен только Уэйд, корчащийся от боли в кресле. — Всё хорошо, — как заведенный шептал я ему, — всё хорошо. Когда его выгнуло в очередной раз, я, наплевав на всё, аккуратно поцеловал его в уголок губ. К концу процедуры Дэдпул просто отключился от боли. Перенесся в его палату, я не смог уйти отсюда, не смог разомкнуть свою руку, отпустив его. Просто не мог. POV Уэйда Уилсона Чёрт, моя башка раскалывалась. Как будто по ней несколько раз прошлись кувалдой. Проснулся? Ты долго спал. «Ребята, вы стали тише» И действительно, обычно они не затыкались ни на минуту особенно если рядом не было Питера. Питер! Я вспомнил, что же со мной случилось. Он попросил меня помочь в одном эксперименте, а ведь очнувшись я не сразу заметил Паучка. Малыш Питти, который уснул возле моей кровати, так и не отпустив мою руку. Сквозь всю агонию, которую я перенес, единственное, что держало меня, были руки Питера. Он такой спокойный. Я попытался пошевелить рукой, чем естественно разбудил малыша. Который едва увидев меня, радостно — но в тоже время устало — улыбнулся. — Наконец-то, — произнес он, — ты наконец проснулся. Я смотрел в его горящие глаза и понимал, что ради ещё одной такой улыбки, я готов на всё. Даже на еще один такой эксперимент. — Ну как? Получилось? — и тут я заметил, как он отводит глаза, как-то виновато. Ну, большего урода из тебя уже не возможно сделать. Не оскорбляй его. Питти-пай протянул мне зеркало, не смотря при этом мне в глаза. Что же произошло? Неужели возможно ещё хуже? Все-таки найдя в себе силы посмотреть на себя, я чуть было не уронил его обратно. Я был почти здоров. Пропали мои язвы, исчезла боль во всем теле, которую я думал сдерживают лекарства. Посмотрев еще раз в зеркало, я понял, что это не галлюцинация. Мои язвы и правда пропали, на их месте остались только едва заметные шрамы. Просто какое-то чудо. — Питти? — прошептал я охрипшим голосом, требуя разъяснений.