The Evil Around

Проснувшись утром, Микеланджело чувствовал себя словно после похмелья: голова болела, тело периодически сотрясала дрожь, во рту стояла мерзкая горечь, а в голове никаких воспоминаний за вчерашний вечер. Лёжа в кровати и приходя в себя, он даже не сразу услышал шум на кухне. Не понимая, что происходит, молодой человек достал из тумбочки пистолет и, слегка покачиваясь, подошёл к стеклянной перегородке. Осторожно заглядывая через неё на кухню, детектив уже был готов снять пистолет с предохранителя, как — не без удивления — узнал стоящего у плиты человекк в фартуке. — Себастьян? — вышел из своего укрытия парень со смесью удивления и легкого раздражения на помятом лице. — Агась. — кивнул Кастелланос, пробуя рис на вкус. — А ты кого хотел? — довольно фыркнул мужчина, помешивая кашу в маленькой кастрюльке — По хорошему, тебе вчера следовало вызвать скорую. Но я убедил Джо, что присмотрю за тобой. Правда быстро пожалел об этом, заглянув в шкафы. Ты вообще дома ешь? Или ты солнцем и энергетиками питаешься? — распинался шатен, попутно раскладывая кашу по тарелкам и украшая еë ягодами. — Я не питаюсь… Так, стоп! Ты мне зубы не заговаривай. Хули ты вообще тут делаешь? — придя в себя возмутился блондин, хмуря светлые брови. — Мм, завтрак? — спокойно ответил итальянец, разливая по чашкам горячий чай. — Это не отменяет того факта, что ты находишься здесь без разрешения. Хочешь, чтобы я всё-таки написал на тебя заявление? — все сильнее раздражался молодой человек. — В смысле без разрешения? А кто вчера в порыве чувств просил нас: «Пожааалуйста, остаааньтесь. Мне так плоохо». — явно издевался Кастелланос. — А мы, добрые люди, остались. Помогли ему, завтрак вон, чуть не в постель принесли! А он, неблагодарный, еще и угрожает с пистолетом наперевес. Ужас, какая молодежь пошла. — сетовал он, комично дуя губы. — Я ничего подобного не говорил. — отчеканил блондин, скрестив руки на груди. — А помнишь, как вывернул наизнанку свой желудок нам в ноги? — усевшись за стол, мужчина облокотился щетинистой щекой на свою ладонь. Микеланджело заметно помрачнел. В голове проплывало воспоминание о чëм-то подобном. Только это было так смутно и мимолетно, что казалось нереальным. Однако по словам шатена, случилось на самом деле. — Так? — напомнил он о себе, слегка приподняв уголки губ в улыбке. Немец, не меняя хмурого выражения лица, отвел в сторону взгляд. И только заалевшие кончики ушей выдали его с потрохами. Однако старший детектив ничего на не сказал. Вместо этого, он осторожно указал рукой на стойку, разделявшую кухню и гостиную, приглашая парня завтракать. — Это ничего не меняет. — буркнул немец, садясь на барный стул. — Как скажешь. — Себастьян лишь пожал плечом. Он уже давно понял, что в своëм стремлении узнать напарника действительно зашëл далеко. Раньше бы он себе такого не позволил. Видимо, работа и правда сильно на нëм сказалась. А что до Мика… Он же, по сути, как брошенный пëс — держится сам по себе, но если доказать, что не сделаешь ему плохо, пустит ближе. Ему просто нужно больше времени, чтобы влиться в компанию. Особенно теперь. — Приятного аппетита, злыдень. — весело подмигнул итальянец, отчего парень едва не поперхнулся. Кастелланос же приступил к еде как ни в чëм не бывало.

***

После завтрака Микеланджело собирался встать и помыть посуду, однако итальянец опередил его, забрав из рук тарелку с ложкой. — Сиди и пей чай. Потом примешь лекарства и пойдешь обратно в кровать. — тоном суровой мамочки сказал шатен, включая воду. — Никаких лекарств. — подобревший после завтрака, спокойно ответил молодой человек. А на вопросительный взгляд продолжил — Мне вчера стало плохо именно после них. — А, позволь спросить, чем ты запивал их? Не той ли бутылкой, что в холодильнике стоит? — не поворачивая головы, спросил старший детектив. — Я не люблю запивать таблетки водой, поэтому взял лимонад. — повисла недолгая пауза, после которой блондин недоверчиво поинтересовался. — Так что я взял вместо лимонада? — Какое-то фруктовое пиво. — развернулся лицом к собеседнику мужчина, вытирая руки полотенцем. Новость Вольфа явно не обрадовала. Скуксившись, он молча сверлил взглядом подостывший чай. Наблюдая за ним, Себастьян невольно вспомнил дочку, которая точно также смотрела на вареные овощи в своей любимой тарелке с пингвинëнком. Уголки губ приподнялись в грустной улыбке, которую он не сумел скрыть от парня. — Вспомнил кого-то? — вопрос прямо в точку. И холодные глаза цвета металла встретились с теплыми карими. — Да так, ерунда. — отмахнулся итальянец, как делал это всегда. Но пристальный взгляд не исчез. Напротив, стал словно холоднее. — Ты не мог бы не смотреть на меня, как на кусок мяса в магазине. — отшутился он, снова включив конфорку под чайником. — Семью, я полагаю. — не сводя глаз с чужой спины, продолжил младший детектив. Шатен молчал. Зажмурившись, он сжал руки в кулаки, напрягся всем телом и вытянулся, словно струна. Разговаривать о чëм-то столь личном не было совершенно никакого желания. Они даже с Джозефом старались не поднимать эту болезненную тему. — Я не хочу это обсуждать. — негромко сказал мужчина, не решаясь повернуться. Стоило отшутится снова, попробовать сменить тему, но этот парень ведь из природной вредности, а может, из чувства мести продолжит давить. — Прости. — раздалось вдруг совсем рядом и холодная рука легла на плечо. Себастьян резко обернулся, встретившись лицом к лицу с Вольфом. Присущая его взгляду холодность сменилась чем-то иным, новым для Кастелланоса. Не жалостью, с которой на него периодически таращатся в отделе. Не сочувствием, как у Джозефа. Пониманием? Пожалуй, это очень близко. Конечно, Себастьян уже знал, что у парня никого нет. Но отчего-то казалось, что его это почти не коснулось. Ведь даже смотря на его квартиру, где не было ни единой фотографии или памятной вещицы, создавалось ощущение, что собственное горе для него лишь мелкое неудобство. Но чутьë подвело бывалого детектива. — Ничего. — неловко мотнул головой итальянец. — Знаешь, если это был твой план, чтобы я чувствовал себя дерьмом, то у тебя получилось. — кривая усмешка тронула тонкие губы. — Я всë ещë злюсь на тебя, чтоб ты знал. Но даже так, я не стану давить на столь больную тему. — несколько обиженно прозвучал тон блондина. — Я пошутил, мелочь. Ты, может, и редкостная сволочь, но точно не полный кретин. — Себастьян привычным для себя жестом растрепал спутанные после сна светлые волосы. А Микеланджело лишь едва заметно прищурился, не став сопротивляться.